Вера Чиркова
Цвет победы
Глава 3
– Советник, разумеется, был в курсе этого плана?! – первым делом спросил Конс, когда адмирал лично отправился провожать проснувшуюся королеву в её покои, и моряна, позвав всех в гостиную, в общих чертах рассказала про трагические события двадцатилетней давности и планы королевы на Костика.
– Я думаю, именно он их и придумывал, – ещё дальше пошёл в своих предположениях Стан, – самой Лиокании никогда бы такого не изобрести, вы же её видели? Почти капуста. И теперь мне очень интересно, а зачем на самом деле он так горячо желал получить в свои лапы иномирянку?
– Ты считаешь… я нужен был ему для чего-то лично? – огорчённо пробурчал Костик, в глубине души немного жалевший о своём незнании подробностей этого плана.
В предложении побыть фиктивной женой Адистанны он видел несколько очень заманчивых моментов. Например, возможность постепенно подружиться с девушкой, расположить её к себе, чтобы позже, когда он найдёт способ вернуть себе мужское тело, оказаться на шаг впереди других ухажёров.
При мысли о других Костик расстроенно вздохнул: когда рядом с его принцессой постоянно вертятся двое анлезийцев, куча улыбчивых полукровок хумили и его собственные братцы, неимоверно трудно уследить, чтобы никто из них не начал подбивать к Ади клинья или она сама в кого-нибудь не втюрилась. Конечно, Костик и сейчас имеет реальные шансы вмешиваться в нежелательное развитие событий… но, будь он постоянно рядом с принцессой, их стало бы на порядок больше.
– Несомненно, – безапелляционно подтвердил Стан, – никогда не поверю, чтобы такой коварный и терпеливый интриган, много лет вынашивающий планы переворота, не продумал всё до мельчайших подробностей, предлагая Ади фиктивный брак. Конечно, вначале он изобретал его в расчёте на простую аборигенку, и такая у него уже наверняка где-то заготовлена. Просто твоё появление оказалось чем-то выгоднее, вот он и пожелал тебя немедленно заполучить.
– Мне думается, нужно первым делом решить, как вернуть королеве её трон, – попыталась перевести разговор Слава, – потом вылечить принца… но, если я что-то понимаю в политике, то сразу после этого на Дагеберта может предъявить свои права хамширская принцесса.
– Неужели ничего нельзя придумать? – расстроенно пробормотала Юна, тихонько сидевшая в уголке дивана, – это так противно… когда тебя отдают кому-то, как вещь.
– Сначала свалим советника, потом начнём решать остальные вопросы, – постановил Стан, оглянулся на задумчиво разглядывающую карту моряну и добавил: – Хотя правильнее будет первым делом заключить союз.
– Можно? – Адмирал, снова хладнокровный и подтянутый, стоял в дверях.
– Конечно, – приветливо кивнула русалка, – проходите, ваша светлость… как вы думаете, королева предоставит вам право действовать в условиях военного времени от её имени?
– Да, – уверенно кивнул Инвард, – такое право предусмотрено в законе, и я уже его получил.
А он молодец, круто берёт быка за рога, невольно восхитилась Ярослава, и правильно делает, из этого адмирала должен получиться отличный король.
– Тогда вы должны немедленно принять решение по одному очень важному вопросу, – в этот момент моряну никто бы не спутал с полукровкой или младшей из ее сестёр, такая властная сила и уверенность прозвучали в голосе повелительницы, – речь идёт о подписании договора о сотрудничестве между нашими народами.
– На мой взгляд, тут маловато представителей вашего народа, – осторожно хмыкнул адмирал, явно намереваясь выиграть время, чтобы досконально просчитать и взвесить все преимущества и недостатки такого важного решения.
– Вы ошибаетесь, – ощутив знакомое напряжение и желая обойтись без откровенно нечестных методов, первой встала с места Ярослава.
Шагнула ближе к адмиралу и подняла вверх руку, позволяя свободному рукаву обнажить недавно полученное украшение. Вслед за ней подняли руки Стан, Конс, Майка, и Юна. Последней, насмешливо разглядывая нахмурившееся лицо ле Бенедли, отогнула рукав камуфляжной футболки Тина.
– Достаточно, или привести ещё кого-нибудь?
Проигрывать, не теряя лица, адмирал умел. Учтиво улыбаясь Костику, едва заметно качнул головой и на мгновение шутливо поднял вверх раскрытые ладони, без слов сдаваясь перед силой столь убедительных аргументов.
– А представители Анлезии будут гарантами, что договор о создании межрасового союза для взаимодействия и сотрудничества в борьбе против внешних и внутренних врагов Сузерда подписывался сторонами без какого-либо применения силы, в обстановке абсолютного взаимопонимания и доверия, – вспомнив завязшие в зубах фразы из телерепортажей, веско добавила Ярослава и получила огромное моральное удовлетворение, изучая ошарашенные лица этих самых гарантов.
Впрочем, Васт довольно быстро пришёл в себя, шагнул к столу и твёрдо произнёс:
– Мы согласны.
– Договорились, – пристально взглянув на анлезийца, с достоинством объявил адмирал. – Я доверяю таким свидетелям, составляйте соглашение. И у меня есть к присутствующим одна просьба… но сначала я хочу принести свои извинения Ливастаэру из рода Сиреневой лозы. Простите меня, младший офицер, за причинённые вам оскорбления и за допрос с особой степенью жестокости. Мои люди по моему личному указанию намеренно вели себя так грубо и оскорбительно. Я пытался заставить вас покинуть Сузерд, чтобы не дать помешать планам королевы. Теперь я догадываюсь… чьи это были планы, но не желаю оправдывать этим обстоятельством свои личные поступки… и готов отвечать за них в любой форме, какую вы выберете.
– Мне достаточно ваших пояснений, – с прохладной вежливостью кивнул блондин, – и я принимаю ваши извинения. Сейчас вы сделали правильный выбор, и мы рады за вас. Морянский народ сильный и надёжный союзник, и вы никогда не пожалеете об этом решении, в этом я уверен. Как и в том, что вам ещё предстоит многое о них узнать и во многом поменять прежние суждения.
– Благодарю, – признательно склонил гордую голову ле Бенедли, – вы сняли с моей души неимоверную тяжесть. Как мне известно, хозяин леса не дозволяет своим подданным принимать участие в военных конфликтах, могущих отразиться на благополучии Анлезии. В противном случае я немедленно предложил бы вам должность начальника личной охраны королевы.
– Я польщён вашим предложением и должен обсудить его с друзьями, – не стал резко отказываться анлезиец, – надеюсь, у меня будет на это достаточно времени?
– Это место ваше, и можете приступать к службе, когда будет угодно, – мгновенно откликнулся адмирал.
Слушая этот обмен любезностями, Ярослава всё чётче понимала, как мало рассказали ей мальчишки о происках адмирала. Судя по всему, поездка Тины и Тароса в его замок вовсе не похожа была на безопасное приключение. И как выясняется, этот блондин тоже был там вовсе не в гостях… интересно бы узнать про то происшествие поподробнее. Жаль, обстановка сейчас слишком напряжённая, не располагает к разговорам, но ведь не всегда же так будет? Должна же когда-нибудь наступить и передышка? И вот тогда Слава постарается вытащить всё недосказанное и из своих детей, и из этих смешных в своей самоуверенности блондинов.
Ярослава невольно усмехнулась, вспомнив, как сердито сопел этот сын Фиолетовой… нет, Сиреневой лозы, на лестнице, и внезапно напряглась. Кто-то осторожно попробовал применить к ней свои способности очарования, и это точно была не моряна. Ощущения совершенно другие, они не царапали внутренности холодной тревогой, а прокатывались по коже лёгким ветерком. Слава мгновенно насторожилась, и вмешательство сразу исчезло, но женщина уже накрепко запомнила эти ментальные прикосновения и исполнилась твёрдой решимостью непременно найти наглеца.
– Заступай сейчас, Васт, вот подпишем договор, и бери всё в свои руки, – переглянувшись с клонами, постановил Стан. – А заодно возьмёшь под своё наблюдение их высочеств? Зайл идёт с тобой, а Тину, Майку и Юну я намерен оставить рядом с матерью.
– А я? – Появление в гостиной ещё бледного, но воинственно настроенного зятя Ярослава как-то пропустила. – Меня куда?
– Ты будешь с нами, со мной и Консом, – непреклонно объявил командир, – мне нужен консультант и помощник, хорошо разбирающийся в местных законах и знающий город. Не могу же я по любым пустякам дёргать мать-моряну.
Спорить квартерон не решился, хмуро кивнул и сел на ближайший свободный диванчик, точно зная – Тина в этом вопросе будет на стороне брата, хотя и сама явно недовольна полученным заданием. После ночного происшествия Тарос чувствовал эмоции жены намного отчётливее, особенно на таком близком расстоянии.
Несчастно засопел Костик, тоже ясно рассмотревший последовательность смены эмоций квартерона и сразу сделавший свои выводы. Как он справедливо подозревал, усилившаяся связь браслетов была вовсе не односторонней, и это напрягало парнишку сильнее, чем какой-то переворот. Однако, прикинув плюсы и минусы такого неожиданного приобретения, Костик повеселел, сообразив, что теперь ему необязательно каждый раз объяснять Тару очевидные вещи, тот и сам почувствует их на своей шкуре.
Несмотря на предусмотрительность моряны, доставшей из заветного кармана предварительный набросок договора, уточнение всех тонкостей заняло довольно много времени. Пока решали неотложные проблемы, объясняли командирам плененных отрядом гвардейцев, что их захватчики теперь союзники, а не враги, наскоро обедали и утрясали множество важных деталей сотрудничества, наступили ранние сумерки, и Стан решительно отправил мать и девушек отдыхать. Грядущий день обещал быть нелёгким.
– Мы покажем вам ваши комнаты. – Васт определённо не случайно оказался рядом с дверью гостиной, а специально ожидал появления девушек, но уличать его в этой невинной хитрости у Ярославы не было никакого желания.
Она элементарно устала, и девчонки тоже, хотя держались очень стойко и не произнесли ни одного жалобного словечка. Вот только Слава, давно научившаяся угадывать истинное состояние пациентов, не нуждалась ни в каких жалобах и к тому же отлично помнила, чем девчонки занимались тут всю ночь.
– Спасибо, – признательно улыбнулась анлезийцу землянка и машинально взялась рукой за его локоть, – веди.
В первый момент Слава даже не поняла, отчего блондин дёрнулся и как будто одеревенел, ведь именно так она привыкла поступать с коллегами, если предстоял подъём по лестнице. Остеохондроз, постепенно побеждавший в неравной борьбе, диктовал свои правила. Но обнаружив проступивший на скулах и смешных кончиках ушей спутника румянец, иномирянка начала подозревать, что совершила большую ошибку, так фамильярно воспользовавшись его конечностью.
– В чём дело? – озадаченно пробормотала женщина и оглянулась на давящегося хохотом Костика. – Тина! Прекрати ржать и объясни по-человечески, неужели я грубо нарушила какое-то жутко важное правило местного этикета?!
– Ты разрушила всё его мировоззрение… просто в хлам, – выдавил Костик, не утерпел и захохотал так неудержимо, что невольно захихикали Майка с Юной и улыбнулась сама Ярослава.
Но скосила глаза на крепко стиснувшего зубы несчастного блондина и постаралась взять себя в руки. Неприлично вести себя так легкомысленно, когда у человека серьёзные проблемы.
– Васт… – осторожно отпуская руку анлезийца и незаметно отступая от него подальше, проникновенно начала нелёгкое объяснение Слава, – извини, пожалуйста. Я не хотела тебя обидеть, честное слово. Просто не знаю ваших правил… но я всё обязательно изучу, обещаю.
– Ты ни в чём не виновата… – Анлезиец процедил эти слова таким тоном, будто сообщал о смерти любимой тётушки, хотел добавить что-то ещё, но взглянул на смеющуюся Тину, развернулся и почти побежал впереди всех.
– Костик, ну вот зачем ты так? – расстроилась Слава и взялась за его худой локоток. – Он же тебе друг?
– Он мне телохранитель, – вытирая слёзы, примирительно сообщила Тина, с галантностью опытного кавалера ведя мать к лестнице – дал клятву на крови и теперь чувствует все мои эмоции. Поэтому сдерживаться не имеет никакого смысла… он всё равно знает, как мне смешно.
– Вот как! Очень интересно, – приподняв одной рукой подол длинного платья, Ярослава шагала по ступенькам, – жаль, ты мне этого сразу не сказал.
– Не успел, – покаялся Костик, – говорю сейчас, Васт и Зайл мои телохранители, и Тарос тоже меня чувствует… а после вчерашнего нападения – ещё сильнее. Моряна постаралась защитить… но приятного в этом мало, иногда я ощущаю себя стоящим под рентгеном.
– Понятно, – кивнула Слава, втихомолку радуясь, что сначала задала этот вопрос, а не попыталась выяснить, чем именно было произошедшее внизу, чисто анлезийскими заморочками или личными тараканами этого сына Сиреневой лозы.
– Пожалуйста, – комично подмёл пол несуществующей шляпой Костик в ответ на благодарность матери, когда они добрались до третьего этажа, – для вас, мадам, – всегда пожалуйста! Кстати, про остеохондроз. Пока мы шли, я обследовал твой позвоночник и могу заверить, тебе впору поступать в балерины… не хочешь? Ну как хочешь, моё дело предложить. Но боюсь, на утреннюю разминку Стан выгонит тебя наравне со всеми, у нас даже Майка ходит.
– А я и не против, – буркнула женщина, припоминая, что знакомая боль и на самом деле ни разу не кольнула в поясницу за время пребывания в этом мире, – раз все, значит, и я. Ну и где тут моя комната?
Стоявший чуть поодаль Васт немедленно двинулся вдоль широкой галереи, с одной стороны которой шли двери в комнаты, а с другой перила, открывающие вид на лестничный пролёт, официальным голосом объясняя, где чья комната. Вскоре стало ясно, что блондины заняли под жильё для своего отряда весь третий этаж, заботливо выделив девушкам комнаты рядом с единственной на весь этаж ванной. Или мыльней, как говорили аборигены.
– Королева, принц с принцессой и адмирал будут жить на втором, там же мы устроили и комнату для совещаний, – сухо пояснил анлезиец и поторопился сбежать.
– Умываемся и отдыхаем, – решительно скомандовала девчонкам Ярослава, постановив для себя, что никакие блондины и их фобии не стоят того, чтобы начинать немедленное разбирательство.
Но если бы она могла видеть, как пулей ворвавшийся в мыльню второго этажа анлезиец сунул в бочку с холодной водой белокурую голову и держал её там почти минуту – наверняка засомневалась в правильности своего решения.
Глава 4
Вот ведь как странно иногда шутит с человеком его собственный мозг! Сидя в гостиной, Слава с каждой минутой всё сильнее мечтала снять наконец обувь с уставших ног и подремать часок перед ужином. Но едва вытянулась на постели и подсунула под щёку ладонь, в голову полезли незваные беспокойные мысли. Побежали, произвольно меняя курс, как ночные тараканы, нашёптывая незаданные вопросы и возрождая сомнения.
Сначала Слава пыталась от них отстраниться, подумать о чём-нибудь приятном, о чём советует думать пациентам сама, предупреждая, что чрезмерное увлечение снотворными препаратами ни к чему хорошему не приводит. Например, представить курчавых овечек или нескончаемую череду прозрачных языков прибоя, а можно ещё вспомнить утреннее небо и считать нежные пенки медленно проплывающих облаков.
Несколькими минутами позже, копаясь в огромном полупустом шкафу, куда девчонки вдобавок к оставшейся от прежних постояльцев одежде сложили несколько собственных юбок и кофт, Слава недобрым словом поминала именно проклятые облака, поднявшие её с широкой лежанки так резко, как это не удавалось даже проверенному в деле будильнику.
Поняв с непреложной ясностью, что заснуть всё равно не сможет, а валяться часами в постели, как её школьная подруга Олеся, Слава никогда не умела, решила заняться чем-нибудь полезным. Например, отправиться на кухню знакомиться с местными рецептами или изучить подробнее расположение комнат – никогда не знаешь, какие знания могут пригодиться в жизни.
Свечу землянка зажечь не сумела, потому переодевалась в полумраке. Выбор одежды закончился в пользу практичной тёмной юбки в меленький старушечий горошек, достающей Славе до щиколоток, – видимо, раньше она принадлежала невысокой Майке. К юбке землянка выбрала такую же тёмную блузу с рукавами-крыльями до локтя и запахивающимися, как у халата, полами, заканчивающимися длинными широкими завязками. Проблему довольно впечатляющего декольте, единственной детали, абсолютно не подходящей Славе в этой блузке, женщина решила весьма оригинально, надев кофточку задом наперёд. Плотно обернула пояс вокруг талии, завязала концы сзади и, сочтя свой наряд вполне приличным, удовлетворённо подмигнула тускловатому изображению в медном зеркале.
Затем землянка связала волосы в низкий хвост широким чёрным поясом, валявшимся в дальнем углу шкафа, и, подумав секунду, решительно соорудила бант, чтобы не болтались длинные концы. Выбирать обувь было особо не из чего, в распоряжении Славы имелось всего две пары простых дорожных туфель. Торопливо натянув те из них, какие помягче, женщина осторожно приоткрыла дверь, намереваясь сбежать незаметно.
Две фигурки, дружно крадущиеся на цыпочках в сторону лестницы, Ярослава заметила сразу и очень порадовалась случайности, оказавшейся полезной. Если бы у неё горел свет, его лучик мгновенно выдал бы мать этим партизанкам. Вот, значит, как они отдыхают, хмыкнула Слава, пытаясь издали определить, кто именно опередил её, но поняла только, что один из двоих – Костик. По росту. Тина была выше всех девушек, а вот Юнхиола и Майка разнились в росте всего сантиметров на пять.
Куда они идут, Слава догадалась с почти стопроцентной уверенностью – в королевскую гостиную. Тине явно не терпелось проверить на принце свои целительские силы. А вот зачем она взяла с собой Майку или Юну – можно было только предполагать. Возможно, просто для компании, или подруге не спалось, а может…
Направление, куда свернули её мысли, Ярославе категорически не понравилось, и она приказала себе не думать об этом, пока не получит веских доказательств собственной догадливости. А если такое всё же случится – придётся снимать с шеи шнурок с фигурками. И если камни посулят одному из её детей недоброе будущее, Слава начнёт против этого будущего борьбу.
Дойдя до перил, с которых открывался вид на лестницу, женщина перегнулась и внимательно изучила обстановку. Попадаться девчонкам на глаза не хотелось, как и охраняющим королеву гвардейцам, придирчиво набранным Вастом в свою команду. Один из них как раз прогуливался вдоль лестницы, пока не замечая осторожно пробиравшихся по стеночке девушек. Зато Слава теперь отлично рассмотрела беглянок в свете свечей и похвалила себя за догадливость. Та, которая щеголяла мужскими бриджами и футболкой в стиле милитари, и в самом деле оказалась Тиной. Или пора уже называть её Тином?
Мать тяжко вздохнула и расстроенно отвернулась, второй беглянкой была Юнхиола, и, значит, бесполезно пытаться подсмотреть, куда направляются её дети. Эта парочка мгновенно вычислит Славу и устроит ей перекрёстный допрос, поэтому лучше просто погулять по дому.
Не замеченная ранее дверь, запертая на тяжёлый засов, заинтересовала Ярославу не из пустого любопытства. Женщина вдруг вспомнила рассказы детей и сообразила, что за этой дверью может быть та самая зловещая башня, по ступеням которой Геб полз наверх, намереваясь разом покончить с ненавистным существованием.
Её догадка подтвердилась, за дверью и в самом деле находилась башня. Она оказалась вовсе не круглой, какими, по представлению Ярославы, должны быть старинные башни, а четырёхугольной и почти квадратной. Пристроенная к торцу дома, как современные лифты, высокая коробка уходила вверх ещё этажа на три. В бледном свете тающего дня можно было рассмотреть смутно различимые сквозные пролёты довольно удобной лестницы, защищённой коваными перилами, а окна высоких, немного не совпадавших этажами с домом комнат оказались неожиданно большими, лишёнными всяких занавесей и ставней. И под ними в кадках и ящиках пышно росли и цвели разнообразные растения.
Осторожно ступая, Слава спустилась на один пролёт, заинтересовавшись помещением, остроумно превращённым одновременно в место для прогулок в ненастные дни и оранжерею. Мягкие шкуры, устилавшие пол, и гора подушек, напомнивших о хотомаре, невольно натолкнули на догадку, где именно проводил большую часть своего времени калечный принц.
– Почка, ты потерялась? – не столько внезапный вопрос, сколько ощущение схватившей за плечо чужой руки заставил Ярославу подпрыгнуть на месте.
Она мгновенно махнула ладонью и застыла, ощутив в руке нечто мягкое и небольшое.
– Ох, господи, как же ты меня напугал! Тебе никто не говорил, что нельзя так резко кричать людям прямо в ухо? Если у человека больное сердце, он может упасть в обморок или даже умереть.
– Если человеку будет плохо, Шайо вылечит, – с превосходством сообщил унс. – А про кричать нельзя – никто не говорил.
– Кто же тебя воспитывает в таком случае? – ещё возмущённо выговаривала Слава, но больше уже не сердилась. – Кстати, объясни-ка, почему ты зовёшь меня почкой?
Рассказчиком унс оказался превосходным, Слава даже забыла на полчаса о том, куда шла. Она выяснила кучу интересных и полезных вещей и попыталась с помощью унса научиться видеть злополучные ауры, о которых так запросто говорили её дети. И вот тут её ожидало совершенное разочарование. Та самая способность, которая так надёжно оберегала землянку от всяких ментальных воздействий, теперь упорно вызывала головную боль, едва унс пытался передать Ярославе собственное видение окружающей фауны.
– Ты не способна к контакту, почка! – наконец подвёл неутешительный итог Шайо. – Я потратил на тебя столько сил, а ты не увидела даже мышку, которая сидит под этой бочкой.
Ярослава инстинктивно немного отодвинулась от бочки, рядом с которой сидела на низком пуфике. Нет, мышек она не боялась, но и не любила и потому видеть вовсе не желала. А вот слушать снисходительное обращение от маленького ментала как-то надоело.
– Слушай внимательно, мелочь глазастая, два раза повторять не буду! Это я тут самый старший экземпляр, а Стан, Конс и все прочие – мои почки! – Слава немного подумала над неправильностью получившегося утверждения и поправилась: – Вернее, когда-то ими были. Теперь они выросли. Слушай, а ты не сможешь проверить, внизу отперта дверь на первый этаж дома?
Идти самой, как и возвращаться назад, ей почему-то не хотелось. Смешно будет напороться на детей, если Тин с Юной решат вернуться в комнаты. Может, они просто ходили за водой или сладостями, сразу Ярославе такое простое объяснение их прогулки почему-то не пришло в голову.
– Отперта, – важно сообщил Шайо и вдруг вывернулся из ладоней Славы, ловко перебрался на плечо и просительно заглянул ей в глаза, – а можно мне жить с тобой? Ты много знаешь, и энергия у тебя хорошая. Раньше меня носил за пазухой Стан, но теперь там тесно, у Чудика растёт почка. А у Майки мне скучно, она только и рассказывает, какой Конс хороший.
– А разве он плохой? – мгновенно насторожилась женщина, готовая встать на защиту сына даже от этого милого существа.
– Хороший, – как-то уныло согласился унс, – но спать в шкафу мне холодно и скучно… а вылезать он не разрешает.
– Понятно, – невольно фыркнула Слава, – а если Стан не разрешит?
– Я же всё равно слежу за всеми, когда моя очередь, – заторопился унс, – а Майку могу всё время держать под контролем, вот сейчас она спит… на правом боку.
– Ладно, я поговорю со Станом, а пока пойдём вниз, а то становится совсем темно.
Что унс самый лучший из навигаторов, Ярослава убедилась уже через пять минут, он беспрестанно бубнил ей в ухо, предупреждая каждый шаг. Так они дошли до площадки между первым и вторым этажами башни, и даже прошли несколько ступенек вниз, как вдруг унс притих, начал говорить почти шёпотом.
– В чём дело? – заволновалась Слава.
– Нехорошие эмоции… сердитые, – прошипел Шайо, – люди хотят бить друг друга… это неправильно.
– Они враги?
– Нет, они из нашего отряда. – Судя по унылому голоску, маленький разведчик был потрясён нелогичностью человеческих поступков.
Теперь и Слава слышала приглушённые сердитые голоса и, как ей показалось, даже узнала, кому они принадлежат.
– Ты хорошо слышишь, о чём там говорят? – торопливо шепнула женщина унсу. – Повторяй мне.
– Слышу… – гордо сообщил унс и забормотал, старательно повторяя интонацию и подражая чужим голосам:
– …Говорю последний раз, держи от неё подальше свои наглые лапы.
– …Да кто ты такой, чтобы мной командовать?
– …Я человек, который точно знает, ты для неё не сможешь сделать ничего хорошего, а боли ей и без тебя хватило в жизни.
– …А с чего ты взял, будто я собираюсь причинять кому-то боль?
– …С того, что ничего другого ещё ни один из вас человеческим женщинам не принёс. Запомни, я тебя предупредил, второго раза не будет.
– …Думаешь, именно ты можешь сделать её счастливой? Или просто продолжаешь выполнять приказ старого лиса, отправившего тебя с тайным заданием? Не удивляйся так, в то, что ты добровольно покинул обожаемую родину, поверили лишь те, кто ничего про тебя не знает.
– …А вот это точно не твоё дело и никакого отношения к ней не имеет, ты, самое главное, не забудь моих слов. Если жизнь дорога.
Где-то внизу хлопнула дверь, и Ярослава обессиленно опустилась на ступеньку, пытаясь сдержать истеричный смешок. И как, интересно, нужно понимать всё услышанное? А самое главное, к кому относятся эти предупреждения, к Юне или… Нет, прочие предположения – просто бред.
Но в любом случае нужно будет присмотреться к обоим повнимательнее, через несколько минут приняла твёрдое решение Слава, очень уж странным был случайно подслушанный спор о судьбе неизвестной женщины… и неважно, кто именно причина этого спора. И несомненно, объект интереса довольно привлекательных мужчин, кривить душой перед самой собой Ярослава не собиралась.
Таш, конечно, обидел её во время путешествия своим чисто мужским высокомерным отношением. За годы работы участковым врачом Слава как-то привыкла к уважительному отношению окружающих мужчин. И коллеги, и пациенты внимательно прислушивались к её советам и считались с мнением Ярославы, и недоверие охранника не могло её не задеть. Но не могла она и не понимать, что это не личное мнение Таша о ней как о блондинке, а выработанная годами привычка полностью отвечать за подопечных.
Зато во всём остальном заниец был, как говорила старшая медсестра Анжела Павловна, особо ценным экземпляром. Чуть выше среднего роста, крепкий и подтянутый, с цепким и проницательным взглядом бледно-голубых глаз и мускулистыми, умелыми руками. И никаких дурных привычек за время путешествия Ярослава за ним не заметила. Таш не проявил ни малейшего интереса ни к вину, которое матросы торопились допить до прихода в порт Дилла, ни к игре в кости, занимавшей всё свободное время экипажа. А кроме того, умел делать просто невероятное количество самых разнообразных бытовых дел. И в дороге не отказывался ни от готовки еды, ни от стирки и починки одежды, ни от ремонта дверей в одной из харчевен. Про его профессиональные умения и речи не шло, и ежу ясно, что сопровождать любимую дочь наместник отправил самого надёжного и ловкого из своих тайных агентов.
Как ни странно, но и Васта многоопытная Анжела Павловна тоже отнесла бы к тому же элитному отряду редких мужчин, хотя внешне он ничем не походил на агента Зорденса. Гибкий и изящный анлезиец был выше Таша почти на полголовы, а в торсе тоньше того едва ли не вполовину. Хотя шириной плеч почти равнялся с соперником. Да и офицером он явно был из лучших, иначе адмирал вряд ли назначил бы его командовать охраной королевы. И не зря блондин так гордился своей красотой; присмотревшись, Ярослава вынуждена была признать, с лица анлезийца действительно можно писать портреты если не ангелов, то воителей света точно. И вовсе не по вине блондина его внешность не подействовала на Ярославу согласно привычным представлениям анлезийцев. Просто землянка в своё время приняла такую порцию любовного яда, что иммунитета теперь должно хватить на всю оставшуюся жизнь.
Несомненно, противостояние таких достойных поклонников польстило бы любой местной и земной девушке, только не Славе. Она давно поставила на себе крест, раз и навсегда назначив сорокалетие подходящим возрастом для избавления от девичьих мечтаний о том единственном и неповторимом, кого тайно или явно ждут все особы женского пола.
Некоторое время внизу было тихо, и Ярослава, решив, что спорщики ушли вдвоём, собралась было спускаться дальше, но тут из темноты внезапно раздался какой-то странный звук, не то вой, не то плач… или то была шаманская молитва?!
Этого землянка не поняла, но от тоски, обиды и отчаяния, звучавшего в монотонных причитаниях, у неё поползли по спине холодные мурашки.
– Шайо, веди меня наверх, – шепнула Ярослава, приняв показавшееся ей самым верным решение и, приподняв юбку, почти бегом ринулась назад, к выходу.
Несколько раз она в спешке оступалась и, не будь с ней унса, вполне могла бы покатиться вниз, но Шайо был начеку. А когда землянка уже взялась за ручку двери, в которую так неосмотрительно вошла меньше часа назад, постепенно стихавшее пение вдруг смолкло и в нос резко ударил насыщенный аромат цветов. Слава оглянулась и в изумлении едва не выдала себя вскриком – все растения оранжереи прямо на глазах стремительно выбрасывали чуть светящиеся в полумраке пышные кисти распускающихся цветов.
И едва представив, какой насыщенный аромат сейчас обрушится на её аллергию, женщина проворно выскочила в коридор и трясущимися руками задвинула засов.
– Нафик, нафик, – бормотала Слава любимую присказку Костика, почти бегом спускаясь на первый этаж по центральной лестнице, – не нужно мне такого счастья. Да где же тут у них кухня, наконец?!
