Вера Бирюкова
Жизнь разговаривает намеками
Глава 9
Золотое время
Очень внимательно слежу за миром, слушаю, впитываю, учусь, набираюсь опыта, расту. Расту во всех смыслах. За этим пристально наблюдают врачи, ежемесячно взвешивая и замеряя рост. Думаю, они это делают для того, чтобы было легче родителям заранее покупать новую одежду по размеру. Добрые, заботливые. Другой логической причины не вижу. Для чего таскать меня и таких же других, как я, каждый месяц в поликлинику? Толкание в коридорах, бесконечные очереди, орущие мы, которых нужно раздеть и снова одеть. Полная бессмыслица. Поэтому думаю, дело в доброте и филантропстве. Расту я стабильно по два сантиметра за месяц, вес набираю тоже как надо. Так что прежняя одежда трещит по швам. Хотя, если разобраться, одежда по размеру всегда появляется в нашем доме как-то внезапно. Происходит это тогда, когда приходят мамины подружки. А когда уходят, мама начинает раскладывать в комоде новые вещи, приговаривая при этом, что Лиза прекрасно относила ползунки, совсем как новые. С Лизой я еще не знакома, но при встрече надо будет сказать «спасибо», очень уж неудобно дрыгать ногами в ползунках, которые на два размера меньше. А ее, доставшиеся мне по наследству, самое то.
Жаль, что мой язык никто не понимает. Я старательно разговариваю на языке гулят… Смешно слышать, когда я маме что-то рассказываю, делюсь своим мнением или чем-то возмущаюсь, а она, как чукча, отвечает невпопад или переводит тему в другую сторону. Ох эти взрослые. Выросли и забыли свой первый родной язык. Вот вырасту – ни за что не забуду. Будут у меня свои дети, буду понимать их и разговаривать на одном языке.
Быть младенцем – золотое время. Мало того, что у тебя куча свободного времени для созерцания, впитывание нужной, а порой совершенно бесполезной информации, но без черного не было бы белого, так тебя еще бесплатно кормят и ухаживают за тобой. Это младенческий рай на Земле. Про Землю я много теперь знаю. Старший брат учит уроки и вслух читает то, что им задают. Интересно то, что иногда что-то внутри меня говорит о том, что он читает ересь. Как будто кто-то нас обманывает, преподносит мир не таким, какой он есть на самом деле. Но спорить я не стану. Я только начинаю свой путь, и не мне, совершенно безопытной особе, судить школьные учебники. Я только набираюсь опыта.
Вчера семья обсуждала мою тягу к большому пальцу на руке. Соски я не сосу по одной мне понятной причине. Сейчас поделюсь размышлениями. Палец, он родной, свой такой и всегда при себе, в отличие от соски, которая может куда-нибудь завалиться, а сил и возможностей у нас, младенцев, пока нет, чтобы организовать ее поиски. Ждать, когда на помощь придут родители, или кто-то из мимо проходящих заткнет твой орущий рот? Нет уж, увольте, не мой случай. Я люблю свои проблемы решать сама, а не надеяться на кого-либо. Ну и потом! Палец – это пальцетерапия. Мне кажется, я могла бы провести мастер-класс огромной аудитории младенцев, рассказав значительные преимущества большого пальца от соски. Это тебе и успокоительное, когда тебя не понимают; это тебе и таблетка для отличного сна; это тебе и пауза, когда под ложечкой сосет, а тебя еще не кормят. И потом, он никогда не падает, как соска. Большой, многими недооцененный, палец – наше младенческое все. Жаль, в силу физических невозможностей не могу провести такой мастер-класс.
Так вот. Когда я хочу, или того требуют обстоятельства, я сразу пихаю большой палец в рот. Что так беспокоит семью? Я экономлю их деньги, а вернее, наши, на растрату, причем абсолютно бесполезную, сосок. Вместо «спасибо, доченька», я слышу о какой-то горчице, спорах о негуманности, неправильном прикусе и других непонятных мне вещах. Так, срочно успокоительное мне. Засунув успокоительное в рот, я таращу свои глаза на них и присутствую на собрании. Интересно-интересно, кто за что проголосует? Бабушка говорит, что немного мазануть солью можно. Так, Бабушка! Я тебя запомнила! Вы мне еще руки свяжите. Ноги уже же связывали. Что???? Я вам не рассказывала эту историю? Ну, тогда слушайте!
У моего папы ноги не прямые, а слегка колесом. Он вообще-то хоккеист, а для них это частая история. Так он говорит. А мама говорит, что хоккей здесь не при чем, и это наследственность. У моего брата ноги прямые и длинные родились, и по закону подлости, новорожденной девочке, то бишь мне, могли достаться ноги отца. Ну, кому-то по генетике они же должны перейти? Или нет? Я просто в этом еще не разобралась. Мама решила подстраховаться, не дать генетике развить задуманное, если вдруг она решит на мне отдохнуть, и ноги отца, не длинные и косолапые, достанутся мне в дар, и стреножила меня хлопковой салфеткой. По паре часов в день, дозированно, я дрыгала стреноженными ногами. Ноги росли вместе со мной, матерели, и однажды уже никакая салфетка не могла удержать мой дрыг ногами. Стреноженная, я сначала вызывала у гостей массу вопросов. Один из них был от одной из бабушек, не той, что предлагала посыпать солью палец. Этот вопрос был немой, он заключался в жесте. Бабушка поднесла указательный палец к маминому виску и несколько раз его прокрутила, вопросительно зависнув лицом. Может, у мамы закончился заряд батареи, и она просто ее завела? Покрутись вот так каждый день вокруг хлопот и забот, немудрено неожиданно встать, в ступор.
Всем известный факт, что у младенцев ноги, как у лягушат, разваленные и согнутые. Уже после, когда они переходят рубеж пяти месяцев, ноги крепчают и перестают так безбожно разваливаться, когда ты лежишь на спине. Но мама решила предупредить природу заранее, что нам отцовские ноги не нужны, и, видимо, визуализировала не только у себя в голове, но и наглядно показала генетике, что мы ждем от ног. В скором времени ко мне, периодически стреноженной хлопковой салфеткой, привыкли все. И даже я привыкла к себе такой, к связанным ногам между собой тряпочкой в цветочек.
Возвращаясь к пальцу во рту, я смогла его сберечь для себя. Никакие надевания варежек и прочие премудрости не помогли мне предать верного друга. Его и меня оставили в покое, соски в дом не покупались и никем не дарились, потому что уже все знали, что все, что мне нужно, я ношу с собой.
Глава 10
Младенческая философия
Есть мнение, что чем младше ребенок, тем он ближе к бессознательному или к какому-то коллективному человеческому опыту, универсальным земным мифам и символам, которые можно найти почему-то практически во всех человеческих культурах. Как это все функционирует, никто пока точно не знает, но, возможно, в нас всех это заложено генетически.
Исследователи человеческой памяти также знают о существовании такого феномена, как ложные воспоминания. Такие воспоминания характерны для многих психических заболеваний, но могут проявляться и у здоровых людей. Основой для них служит информация, которая на сознательном уровне была забыта, однако осталась в подсознании.
Например, человек случайно слышит какую-то историю и не придает ей значения, сразу забывая о ней. А через некоторое время уже утверждает, что героем рассказа был он сам, и прекрасно «помнит» все, что с ним происходило. Однако чаще всего такие воспоминания бывают у людей взрослых, поскольку предполагают наличие определенного жизненного опыта. Но всех интересуют младенцы. Что они думают, о чем размышляют?
Долгое время считалось, что мысли младенца только отражают увиденное и выражаются, в основном, в эмоциональной оценке окружающего мира. Детские врачи рекомендовали матерям использовать в общении с младенцами лишь одни и те же эмоции, книги об этом писали, господи, прости. Авторы таких книг не советовали даже говорить с малышами на обычном языке. Они писали, что не понимают таких матерей, которые с первых дней ребенка говорят с ним нормальным языком, без «сюсюкания». Ишь какие строгие. Сказали, как отрезали. Я вам так скажу, ребята. Нет никаких правил! Мы слышим и понимаем любой язык. «С сюсюканьем» он или без. А вот черты характера у всех нас разные, и кого-то может бесить муси-пуси, кого-то нет. Кто-то обижается, что его считают взрослым и говорят как с ровней, кто-то на это наплевал, лишь бы кормили и баловали. А кто-то вообще предпочитает, чтобы его меньше трогали и спрашивали глупые вещи, понимая, что малыш все равно не ответит на их языке, а только на гугляцком, который, в свою очередь, не понимают они. Замкнутый круг, вот и нет понимания на первых месяцах земной жизни между взрослыми и младенцами.
Некоторые психологи считают, что вы можете говорить с вашим только что родившимся ребенком на самые мудреные темы, можете настойчиво и членораздельно повторять ему «мама», «папа», «дай», «возьми» и все остальное, что взбредет в голову, – ребенок все равно не поймет вас. Ага, точно! Кто их, то есть психологов, убедил в этом? Может, сами придумали? Я, конечно, может, и не все понимаю, о чем говорится вокруг меня, но основную суть я ловлю.
Обожаю, когда мы гуляем, и тогда я встречаюсь со своими сестрами и братьями по разуму. Вот где раздолье философии, историй и сплетен. Бывает, правда, кто-то засыпает на полуслове, и его коляска едет дальше, где потише и никто не гулит, но не без казусов, не без казусов…
Вчера гуляли втроем. Я, Мишка с соседнего подъезда и какая-то прибившаяся новенькая, молодая совсем. Вспоминали роддом и обсуждали разговорное поведение взрослых. Мишка рассказал, что в его роддоме врачи разговаривают – да, именно разговаривают – с младенцами, как с трехлетними ребятами, и удивительная вещь – младенцы перестают плакать, когда им только обещают скоро покормить, они протягивают ручку на просьбу «протяни ручку» и даже открывают рот, если их об этом попросить. Мишка говорит, что он лично экспериментировал и видел примеры других младенцев.
Мне кажется, он фантазер. Так ему и сказала. Обиделся и уснул сразу. А что обижаться-то? Где он таких врачей встречал не занятых, чтобы еще позволяли себе с ребенком пообщаться в рабочее время. С чужим, заметьте! В своих интеллектуалов-то я верю, они и ручку, и ножку протянут, главное, не перепугать никого. А то, если все взрослые поймут, что мы такие умные, у нас и детство отберут. Как на ноги встанем, сразу путевку в жизнь выпишут. Зря Мишка обиделся и уснул. Интересная темка раскрылась, можно было бы дискутировать до плача. Попыталась к новенькой обратиться, что она думает о поведении взрослых по отношению к своим и чужим младенцам, но та только испуганно таращила на меня глаза и говорила, что она еще не разобралась в этом мире и не сформировала общее мнение о взрослых. «Господи, – я закатила глаза. – При чем тут общее мнение, если я спрашиваю о личном мнении, что думаешь ты сама, как с тобой общается семья?»
Новенькая подозрительно посмотрела на меня и заревела. Она приняла меня за тайного агента, который выспрашивает о семье, явно претендуя на ее место. М-да. Прогулка не принесла мне никакого морально-философского удовлетворения. Тема для дискуссии открылась и закрылась. Мишка продолжает где-то спать в укромных уголках аллеи, новенькую потащили домой, не понимая отчего она орет как резаная. Знали бы они, что она герой и спасает свою семью от монстра, то есть от моего покушения на место члена их семьи. Надо будет поговорить с ней в следующий раз, объяснить, что ничего подобного я не имела в мыслях, все это ее бурная фантазия.
Лежу, смотрю в небо. Голубое, нарядное все, в облаках. Красивое. Вспомнила, что вчера смотрели с семьей какую-то передачу. В ней, между прочим, знаменитая актриса Шэрон Стоун давала интервью, и в нем была такая фраза: «Я родилась уже взрослой, и это было странно – пребывать в этом детском теле». И, что характерно, эту тему интервьюер не развил. Так, задал пару ничего не значащих вопросов и перевел тему. Ну хоть не уснул, как Мишка. А так интересно было бы послушать.
Безусловно, этот вопрос, о чем думают младенцы и что творится в нашем новорожденном мозге, очень интересный и остается открытым. Требуется немало исследований и экспериментов, анализа воспоминаний, подтвержденных соответствующими фактами и, возможно, даже мишкиными рассказами. Но полагаю, что не будет особого вреда, если мама, подойдя к только что родившемуся ребенку, ласково скажет ему: «Не бойся, малыш! Ты только что родился и еще маленький, слабый физически, но я помогу тебе войти в этот мир, он у нас интересный и захватывающий дух, как американские горки. И я, и папа, всегда будем стараться тебя понять и помочь тебе в твоих недоумениях».
Не то, что мы боимся, нет. Эти слова поддержки очень нужны и важны на этапе вхождения в жизнь любому человеку. И мне, и Мишке, и той новенькой. Какими бы храбрыми и умными мы бы себе не казались.
