Вера Александровна Шахова
Сказки дедушки Пихто
Предисловие
Дедушка Пихто это сказочный дух, бывает добрым, а бывает, что и не очень. В моих историях он появился благодаря бабе Маше, что живёт в небольшой деревеньке в домике с большой печью и рыжим котом Кузьмой. А ещё за печкой живёт домовой Мефодий, присматривающий за бабушкиным хозяйством, детьми и внуками, что приезжают к ней в гости.
Только вот Мефодий с Кузьмой большие проказники. И чаще их можно застать спящими на сеновале, играющими в догонялки и жующими хозяйские пироги.
Вот и позвала баба Маша дедушку Пихто на помощь. Чтобы занялся воспитанием домового и кота, а заодно и всех домочадцев.
А вот что из этого вышло, ты узнаешь из моих историй.
История первая
Знакомство
– Положи на место! Положи, я сказал! – усач в ушанке с одним опущенным ухом встал на пути домового и постарался выхватить из его рук банку с вареньем.
– Ты вообще кто такой? – пряча варенье под тужурку, насупился Мефодий. – Вот как дам сейчас больно, чтоб не шарил по чужим домам.
– Кто-кто, дед Пихто! – усач поправил пояс, чуть потуже завязав на нём узел, и огляделся. – И дом мне не чужой. Меня баба Маша позвала. Хорош у неё баранки таскать!
– А никто и не таскает, вон они, на столе лежат, нужно больно. А тебя не звали, я бы знал. Я, между прочим, здешний хозяин! Меня Мефодием звать! Домовой я! Самый главный!
– Хозяин, кто ж спорит. Только вот уж слишком на сладкое падкий. А хозяйка твоя на меня всё сваливает. Вот я и пришёл разобраться, кто прав. А то ты вот сейчас варенье слопаешь, а меня обвинят! – Пихто деловито обошёл вокруг стола, заглянул в котелок, пересчитал в ней отваренные картофелины.
– Никто тебя винить не будет, – доставая большую деревянную ложку, пробурчал домовой, – подумаешь, одна маленькая баночка вишнёвого на этой неделе опустеет. Не заметят.
– Ага, и полбочки малосольных огурцов на прошлой неделе. И кулёк конфет шоколадных, для внуков припасённый. И оладьи со сметаной, – усмехнулся дед, перечисляя, сколько всего исчезло с кухни за последнее время.
– Оладьи – это не я, это Кузенька с рыбалки вернулся, проголодавшись. Что поделать, – развёл руками Мефодий, – не хочет рыба сама в кошачью пасть прыгать. Ну не помирать же бедолаге от истощения.
– Вот, – дед забрал из рук домового банку и поставил её в буфет, – баба Маша и позвала меня, чтобы порядок навёл. А то вы совсем распустились. Один мышей не ловит, только сливки лакает, ещё и брюхо чесать требует.
– Ничего я не требую, – раздался сонный голос, и из-за печки вылез лохматый толстый рыжий кот. – Они сами меня тискают. И за ушами чешут. И вообще, кот в доме не от мышей, а для ласки и уюта. Книжки читать надо! Там так и написано: кот – существо особо охраняемое, ибо без кота жизнь не та! А что у нас на завтрак? Я бы пельмешек поел или творожку с яблочным суфле. И молочка парного, с пенкой. Кто-нибудь в курсе, корову сегодня доили?
– Баба Маша уже и масло взбила свежее, пока вы двое спали, – дед сурово посмотрел на домового с котом и решительно подтянул свои штаны с коричневой заплаткой на коленке. – Всё же я вовремя пришёл, пора вас перевоспитывать. Совсем от рук отбились, хозяйнички.
– Никуда я не отбивался, а у Кузьмы так и вовсе – лапки, – насупился
Мефодий, прикидывая, как бы так изловчиться, чтобы до банки добраться, и чтобы дед это не заметил. А сам продолжил: – И работа у нас налажена. Баба Маша за коровой и козой присматривает, обед готовит, закатки на зиму делает. Ванька, внук, огород поливает и сено заготавливает. Родители, ну эти, городские, помогают урожай собирать, дрова рубят, вот крышу на баньке перекрыли, котёл новый поставили. Тимоха, паучок наш, смотри, какую сеть сплёл – ни одна муха не пролетит, ни один комарик не укусит. А какую песню мы с Кузьмой разучили! Хочешь, споём?
– Петь вечером после работы будем, под гармошку, – дед Пихто достал из-за печки ёршик и сунул в руки домовому. – На, нужно дымоход почистить.
– Ты это чего? – аккуратно отодвинулся от деда Мефодий. – Я не могу, я
высоты боюсь. Давай родителей дождёмся. А ещё лучше, соседа позовём. Он за бабушкин компот из яблок что хочешь прочистит и забор поправит.
– А на меня и вовсе нечего смотреть: у меня лапки. Вот, – продемонстрировал Кузьма чёрные подушечки лап, усевшись на попу. – А хвост – это национальное достояние, им вообще в трубу нельзя. Могу мышей организовать, они мне должны за несанкционированно украденное сало.
– Вот лентяи, – усмехнулся дед, выдвинул из-под стола табурет и удобно на него уселся. – Ну ладно. А воды вы принести можете?
– Спина болит, – скорчил жалостливое лицо домовой и, согнувшись чуть не до земли, схватился руками за поясницу.
– Пол подмести? – чуть приподнял вопросительно бровь Пихто.
– Ой, что-то в ногу вступило, – тут же захромал Мефодий в сторону лавки.
– Охромел, бедный. А тесто замесить?
– Руки грязные, а воды нет, – продемонстрировал ладошки домовой, улёгся на лавку и накрылся сверху цветным хозяйским платком.
– А у меня и вовсе лапки, – гордо распушив хвост, продефилировал
Кузьма из одного угла кухни в другой.
– А завтракать вы как собирались с грязными руками?
– Так я ж в банку не рукой, ложкой бы залез. А Кузьма и вовсе языком
умывается, – вновь соскочил с лавки Мефодий, возмутившись непонятливостью деда и позабыв, что у него только что болело всё, включая несуществующий хвост.
– Да, много меня тут работы ждёт, – вздохнул Пихто, погладив себя по
бороде. – Что ж, лиха беда начало. Новый котёл, говоришь, в баньку поставили? А вот я вас сейчас намою и перевоспитывать начну.
Дед сгрёб в охапку домового с котом и, несмотря на протестующие вопли, потащил их в баню…
История вторая
Домовые те ещё жулики
– Это всё ты виноват, – трогая лапой лоб домового, ворчал кот Кузьма. – “Чистота – залог здоровья”. Вот где теперь оно, это здоровье?
– Всё правильно я сделал, – насупился дед, – вы оба были чумазые. Непорядок.
– Помираю, – раздался слабый голос из-под овечьего полушубка, —
прощай, друг Кузьма, солнышко ясное, и ты, Тимоха, гость незваный. Видно, время моё пришло, а ты, дед Пихто, лишь посланник. Зла на тебя не держу, лишь просьба одна: ты уж не бросай моих-то, помогай чем сможешь. Тимохе мух пожирнее в сеть загоняй, Кузьме сметанки не жалей да рыбки с печёнкой. И забор поправить надо, а то всю смородину у бабы Маши соседские мальчишки потаскали.
Домовой лежал на лавке с мокрым полотенцем на лбу, смотрел в потолок, изредка вздыхал и вообще производил впечатление сильно захворавшего.
– Да кто ж знал-то, что так получится, – почесал макушку дед. – Сколько раз я домовых мыл, никто не заболел. А тут такое. И всего-то пару раз веничком прошёлся. Надо что-то делать.
– Есть одно средство, – провёл лапой по белым усам кот, – варенье, малиновое. Оно у бабы Маши в подполе стоит, на третьей полке сверху, сразу же за банкой со сливовым компотом. Вот если его дать Мефодьюшке, то может и пойдёт на поправку. И чай надо на травах заварить. Ну, там липа, мята, черносмородиновый листочек. Поставишь самовар? А то у меня лапки, – продемонстрировал отмытые розовые подушечки кот.
– Ради такого дела, так и быть, возьмём пару ложек варенья. Я за это хозяйке чердак проветрю и хлам разберу. А то нехорошо просто так чужое брать, —дед Пихто натянул на лысину ушанку и со вздохом спрыгнул с печки.
– И сальца захвати, с зелёным лучком, оно хорошо горло смазывает, и маслица для Кузьмы. А то смотри, совсем от меня не отходит, греет, – приподнялся с лежанки домовой и тут же лёг обратно, застонав ещё сильнее.
– Ладно, тогда ещё и забор поправлю, – дед подтянул штаны и спустился в подпол.
Разноцветные баночки, большие и маленькие, аккуратно подписанные и перевязанные под крышками пеньковыми бечёвками, стояли ровными рядами, словно солдатики, в ожидании своего часа. Трёхлитровые банки с разнообразными компотами делили место с перчиками, помидорчиками, всевозможными салатиками. Желтобокие патиссоны спали рядом с пучками лечебных трав и корешков. Чуть подальше, где попрохладнее, стояли бочки с солёными хрустящими огурчиками. В других под прессом лежало сало. Здесь же стояли плошки с топлёным маслом.
– Красота какая! – восхищённо вздохнул дед и повернулся к полке с
вареньями.
Выбрал самую маленькую баночку малинового, полюбовался на черничное, ежевичное, облепиховое, заманчивое клубничное, прихватил шматок сала, зачерпнул ложкой из плошки масло и пошёл лечить Мефодия.
– Умираю… – тихий стон разнёсся по кухне, – ну чего ты возишься? я ж так и чаю испить не успею, отправлюсь в неизведанную страну. Ты же обещал обо всех позаботиться, и стоишь не шевелишься!
– Сейчас, сейчас! – вовсю старался дед.
Самовар поставил, в чайничке разные вкусные травки заварил, тесто замесил, плюшек с творогом напёк. Домового напоил, накормил, перину взбил, сказку рассказал. Кота за ухом почесал, сметанкой угостил, из клубка пряжи мышь смотал, поиграть дал. Паучку Тимохе самую жирную муху поймал.
Неделю Мефодий помирал, шесть банок варенья съел. Дед Пихто по
хозяйству хлопотал, домового лечил. Баба Маша лишь руками разводила: с утра встанет, а пол уже намыт, вода в рукомойник налита, тесто для пирогов замешено. Дымоход прочищен, чердак проветрен, все вещи по своим местам разложены. И забор новыми сосновыми досками пахнет. Крепко стоит, кто только дыру заколотил, непонятно.
Ходит хозяйка да домового хвалит. Вот, мол, у меня какой хозяин, на все руки мастер. А Мефодий лежит на печи да стонет – то спина болит, то в боку колет, то нос мёрзнет. И Кузьма рядом с ним жаловаться начал: то ухо дёргается, то хвост отваливается.
А на седьмой день пошёл дед до соседа, поругаться, что мальчишки яблоки да сливу таскают, не застал никого, быстро вернулся. Подходит к крыльцу, слышит: в доме веселье, гармонь играет, Кузьма песни поёт. Заглянул потихоньку в окошко, и видит – мышки в сарафанах хороводы водят, платочками обмахиваются да на хозяйских подушках, как на батутах прыгают. Кот поёт, а домовой сидит на печи довольный, румяный, на гармошке играет, пяткой по свежей побелке постукивает.
Понял дед, что провёл его домовой, усмехнулся в усы, а сам думает: “Ну
погоди, жулик. Я тебя проучу. Будешь знать, как старика обманывать”.
История третья
Как Кузьма весну встречал
– А чего это ты тут делаешь? – Мефодий дважды обошёл кота, который сидел на тропинке и сосредоточенно вглядывался в лес, что начинался сразу через три двора от них.
– Весну встречаю, – чуть дёрнул усами Кузьма.
– А мышей кто ловить будет? Пушкин? – привстал на цыпочки домовой, пытаясь понять, что так упорно выглядывает кот.
– Ты не понимаешь! Вот как ты думаешь, почему весна не сразу приходит? Вот на календаре есть, а на улице нет, – не отрывая глаз от горизонта, ответил Кузьма и, чуть поёжившись от ветра, вновь замер.
– Уверен, что ты мне сейчас по пути домой всё расскажешь. Мыши, между прочим, скатерть со стола стащили и крынку сметаны.
– Ай-яй-яй… Вот редиски нехорошие, – даже не повернув головы, ответил котяра. – И какой же ты тогда домовой, если в твоём доме такие безобразия творятся.
– Я вот сейчас тебя веником! Ты мне чего обещал? Что раз мышей не ловишь, то они хулиганничать не будут. А они… Смотри, вот паразиты! Блины, что баба Маша наготовила, прямо по снегу катят. А ну иди, наводи порядок! Совсем распоясались.
– Не шуми, Мефодий, это я дал им задание вкусный стол собрать. Со всех дворов принесут масла, сала, молока, плюшек, пирогов. У деда Мити самовар одолжат, а то вдруг нам одного на всех не хватит. Красота будет!
– Так, морда твоя рыжая бандитская, ты что ж, решил рэкетом заняться? – домовой схватил кота за хвост и потащил к дому.
– Отпусти, оторвёшь! – Кузьма изогнулся и цапнул друга за палец. – Говорю же, весну встречаем! Она придёт, увидит, что её ждут, и сразу останется, а не так, как всегда.
– Чего всегда? – не понял Мефодий.
– Чего-чего, того! Она же женщина! Понимать надо! Вот придёт к тебе барышня, а ты спишь. Обидится и уйдёт. Так и будет туда-сюда ходить. Прийти вроде как надо, а не к кому. А вот если ей сразу внимание оказать, так Весна сразу придёт и останется!
– Вот жулик, надо такое придумать! Ты лучше помоги в избе прибрать, половички выбить, печь побелить. В чистый дом-то и заходить приятно.
– Мефодий, ты деда попроси, он поможет. А я буду Весну ждать, чтобы мимо не прошла. У меня предчувствие, вот здесь, в животе.
– Ай, лентяй! Вот пойду и деду Пихто пожалуюсь. А то чего это только я и посуду мою и половики выбиваю?
– Не надо деду! Он меня заставит занавески снимать и замачивать. А то и вовсе на прорубь стирать пошлёт. А мне нельзя! Я Весну встречаю!
– Тогда я тоже встречаю. Подвинься, рядом сяду, – домовой сел на тропинку рядом с котом и стал смотреть в горизонт.
А там – красота. Вот вроде бы смотришь: белое всё, до самого неба. А на самом деле уже и проталинки темнеют, и ёлки не такие мрачные, и небушко высокое, светлое. По нему птички летают, тепло своими песнями завлекают. А вон там, у заборчика, бледно голубые бутоны виднеются. Это первые подснежники пробиваются. Вот и следы на снегу от ботиночек, лёгкие такие, еле заметные.
– Ой, проворонили! Смотри, это же её следы, да? – подпрыгнул Мефодий. – Куда ж ты смотрел-то, мимо нас Весна прошла!
– Сам виноват, нечего было меня за хвост тянуть. Я с расстройства и не заметил. Побежали к дому, может, она на крылечке стоит.
Весёлая капель падала с крыши, зарываясь в талый снег. В лужице у ступенек купались воробьи, играясь с солнечными зайчиками. Чуть поодаль, на старом пне, покрытом скатертью, пыхтел самовар, и пара мышей перетягивала друг у друга кусок сала. Кучками лежали пряники и баранки, соседствуя с горками блинов и конфет. Тут же растеклись по блюдцам, отражая солнышко, разноцветные варенья и мёд. Тонко нарезанные кружочки колбасы прикрывали вязанку толстых сосисок.
– Вот, всё приготовлено, а она прошла и не заметила. Теперь две недели снег идти будет. А всё ты виноват, пристал со своими половиками, – Кузьма печально опустил голову и уже было собирался заплакать, как кто-то почесал его за ухом.
– А ты гармошку возьми, песню весёлую спой. Весна услышит, что ты её зовёшь, и вернётся, – рядом стоял дедушка Пихто и хитро улыбался. – Только ты не просто так пой. Видишь, на снегу половички лежат? Вы с мышами-то потопчитесь, попляшите на них хорошенько, что бы вся пыль на снегу осталась. А чистенькие мы в доме да на крылечке положим, что бы Весна знала, куда заходить надобно.
А Мефодий пока посуду перемоет, а то придёт Весна – самовар кипит, а чай пить не из чего. И постель новым покрывалом заправь, и подушки хорошенечко взбей. Иначе застыдит нас барышня: в гости пришла, а у нас не прибрано.
– Это мы сейчас, это мы мигом!
Закипела работа. И полы подмели, и дорожки к дому расчистили, и золу из печи выгребли, окна намыли, красота!
– Вот теперь и Весну встречать не стыдно, – улыбнулся дед Пихто и расставил у самовара чашки.
– Дедушка, – подставляя блюдце поближе к крынке со сметаной, мурлыкнул Кузьма, – а как же мы её встречать будем, если она мимо нас пробежала?
– Да как же мимо? Открою тебе страшную тайну: Весна только завтра придёт, а сегодня последний день зимы. А следы, что вы с Мефодием видели, оставила внучка нашей соседки, бабы Нюры. К бабе Маше за редькой прибегала. Зато смотри, как мы хорошо подготовились! Давайте пироги есть и чай пить. А завтра, глядишь, и весна в гости пожалует!
История четвёртая
Как Кузьма о златой цепи мечтал
– И кто переставил мои лапти? – важно, высоко поднимая ноги, хвалясь вязаными полосатыми носками, расхаживал взад-вперёд Мефодий.
– Кто, кто, дед Пихто, – муркнул под нос Кузьма и испуганно зажал лапой рот.
– С ума сошёл? – прошептал домовой, тут же присев рядом с котом на
лавку. – Сейчас придёт, заставит делами заниматься.
– Извини, я по привычке, хотел сказать – Пушкин, про деда случайно вырвалось.
– Вот вы где! Я с ног сбился, вас ищу, а вы на сеновале прохлаждаетесь, – показалась из середины стога потрёпанная ушанка с одним поднятым кверху ухом, а за ней вылез и весь дед.
– Мы воды принесли, полы подмели, из печки золу выгребли, у нас эта, как её, сиеста! Во! – Мефодий упал на спину в сено и прикрыл лицо панамой.
– И откуда ты только слов-то таких понабрался? – хитро прищурился дед, усаживаясь рядом с домовым.
– А Глебушка, внучок бабы Маши приезжал, планшет оставил. Я по нему передачи всякие смотрю. Про мир, где и как житьё-бытьё устроено, – Мефодий закинул ногу на ногу и лениво жевал соломинку, не забывая поглядывать на деда. Мало ли что ещё старому в голову придёт.
– Так вот кто хозяйскую игрушку умыкнул, а мы обыскались, – усмехнулся в усы Пихто. – Вернуть бы надобно.
– И ничего мы не умыкали, – возмутился Кузьма, – Глебушка сам его на столе оставил, а то, что игрушка упала и под печку закатилась, мы не виноваты! – развёл кот лапы в стороны, придав морде самое невинное выражение.
– Ну, ты-то известный сказочник. Про твой кошачий род ещё Александр
Сергеевич рассказывал, – дед Пихто протянул руку к коту и почесал его за ухом.
– И чего он такое про нас рассказывал? – подставляя другое ухо для почесушек, благосклонно промурлыкал Кузьма.
– Как что? Идёт направо, песнь заводит, налево – сказку говорит.
– Это мы можем. Наш род очень песнями славится, – развалился на спине кот, демонстрируя красивое рыжее пузо и намекая, что его тоже следует погладить.
– Да, и днём и ночью кот учёный всё ходит по цепи кругом, – продолжил стихотворную строчку дед.
– Это по какой такой цепи? – Кузьма перевернулся, сел на попу и вопросительно глянул на деда. – Мы коты, не собаки, чтобы на цепи сидеть. Это твой Пушкин что-то напутал. Давай, вспоминай, как оно на самом деле было!
– Так я ж и говорю, как написано, – дед почесал бороду, поднял вверх глаза, словно вспоминая слова, и продолжил:
У Лукоморья дуб зелёный,
Златая цепь на дубе том,
И днём, и ночью кот учёный
Всё ходит по цепи кругом…
– Подожди, что ты там сказал про цепь? Золотая? А толстая? Какой пробы, длина, вес? – кот подскочил на все четыре лапы и приблизил морду к лицу деда, почти касаясь своими усами его усов.
– Так откуда я знаю, у Пушкина про это ничего не сказано. Но думаю, что большая. Кот же по ней ходит туда-сюда, – снял с себя любопытствующего кота Пихто и пригладил седую бороду.
– Так, нам срочно надо найти дуб! А всем сказочникам золото выдают или только тем, кто со степенью? Я все серии «Фокусы наизнанку» посмотрел. Могу магистра с закрытыми глазами получить, – заскакал Кузьма вокруг деда.
– Думаю, что тут главное – много сказок знать. А дуб вон, за околицей растёт, как раз какой надо. Старый, в три человеческих охвата, – дед кивнул в сторону калитки.
– И чего вы сидите? – Кузьма ткнул лбом домового и пихнул лапой Пихто. – Давайте быстрее, пока нас никто не опередил!
– Да что ты так всполошился-то? – Мефодий с дедом едва поспевали за котом.
– Как чего? Вот все прознают про цепь, точнее, что она из чистого золота, не успеем мы, отберут. А нам-то она нужнее. Это ж можно будет соседний участок прикупить, коров побольше завести, человеков опять-таки нанять. У нас одна человечья сила – баба Маша. Дети, внуки не в счёт! Не каждые выходные приезжают. А мы ферму организуем, будем сметану в мировых масштабах производить! Люди будут сено косить, коров доить, масло взбивать. Ух заживём!
– А если ещё один участок взять, то его можно малиновыми кустами засадить, черничкой, ежевикой, сливовыми деревьями, – подхватил мысль домовой. – Варенья наварим! И пусть дети в лес за грибами ходят. Насушим, засолим, на всю зиму хватит!
– Мечтатели, – дед, тяжело дыша, облокотился на дуб. – То дерево у Лукоморья растёт. И златая цепь там же. Вы как её добывать собираетесь?
– Как, как. Тот кот на пенсию когда-нибудь выйдет, я его место займу. Только знать надо, а стоит ли овчинка выделки. Вот сколько эта цепь весит? – кот, словно фокусник, достал откуда-то рулетку и принялся измерять ширину дуба, пытаясь определить длину цепи.
– А до Лукоморья вы как добираться собираетесь? – дед сел на траву, глядя, как Кузьма с Мефодием производят расчёты, то залезая на дуб, то слезая с него, то обходя с разных сторон.
– Придумаем. Сейчас тащи цепь, измерять будем! – кот сверкнул жёлтыми глазами в предвкушении обретения богатства.
– И где только взять цепь-то? – дед Пихто оглядывал участок: моток верёвки на заборе, ещё на одной бельё сохнет. Вот на велосипеде, что внук бабы Маши оставил, цепь есть. Но она совсем маленькая и в масле.– О! – взгляд деда упал на журавль. Хозяйка давно жаловалась, что колодезную цепь чистить надо, да всё руки не доходили.
– Мефодий, подь сюды! Давай, мы с тобой сейчас её снимем да дуб ей и обернём. Уверен, что та, золотая, с Лукоморья, ничуть не короче!
Сказано – сделано. Вот только цепь-то местами скользкая, а где и поржавевшая.
– Надобно почистить её, для чистоты эксперимента, – задумчиво почесал затылок Пихто.
– Это мы сейчас, это мы мигом!
Кот с домовым на пару секунд исчезли в дымке и тут же появились вновь с ведром, полным чистейшего речного песка, щётками и запасными звеньями. Закипела работа.
Через час цепь была как новая, начищенная, блестела на солнце белыми боками.
– Красота! – кот пару раз прошёлся по ней взад-вперёд. – Вот на такой и сказки рассказывать можно, и песни петь.
– Только кот учёный их целыми днями рассказывает. Вот ты, Кузьма, сметаны наешься и спишь полдня, а он песни поёт, людей да сказочных героев развлекает, – усмехнулся в усы дед Пихто.
– И что, совсем-совсем не отдыхает? – почесал лапой за ухом кот.
– А когда? Только остановись, русалка вновь к богатырям запросится, скажет, скучно на ветвях просто так, без песен сидеть. Кощей зачахнет, баба Яга к Черномору на пироги с мухоморами улетит, а после звёзды с неба себе на серьги таскать будет. Некогда спать, всех заинтересовывать надо, – начал было пояснять дед, да Кузьма перебил.
– Так что ж кот-то, как неучёный, он бы звено одно-другое продал, купил бы блюдечко с яблочком. Сам спишь, а оно страны заморские показывает, истории рассказывает. Я бы ещё скатерть самобранку взял…
– Это я у вас добрый, поработаете немного и на сиесту идёте, а там так нельзя! Служба! Понимать надо, – дед хитро смотрел на друзей и тихонько посмеивался.
– Так что, вот совсем-совсем не прилечь? – Кузьма разочарованно смотрел на толстую цепь, что сверкала новыми звеньями в солнечных лучах.
– Совсем. Сказано же, что днём и ночью ходит по цепи кругом.
– Не, я так не играю. Давайте обратно несите эту железяку к колодцу. А я на печь пойду, полежу. Устал что-то с вашим Пушкиным и его сказками. А вы как цепь обратно приладите, приходите, я вам на гармошке сыграю, а мышки кадриль станцуют, мы две недели её разучивали, – зевнул кот, развернулся, поднял хвост трубой и зашагал по тропинке к дому.
– Вот и хорошо, – довольно произнёс дед, – после того, как большое дело сделаешь, и отдохнуть не грех. Давай, Мефодий, помогай, а после пойдём чай с плюшками пить да песни слушать.