Vera Aleksandrova
Избранная пламенем
Глава 1
Гул толпы, чествующей победителя, был так давно знаком Зейну, что он уже спокойно относился к этим подбадривающим крикам. Мужчина стоял на арене бойцовой шахты, тяжело дыша после продолжительного боя. Сегодня он вновь победил, как и во все предыдущие годы. Зейн был вулканом, мистическим существом, способным управлять огнем. Это преимущество позволяло ему с раннего возраста драться за все привилегии родной шахты. Пещера выше, ближе к свету, больше чистого воздуха, лучше еда и возможность первому видеть женщин, которые иногда попадали в шахту. Изредка вулкан летал на другие арены для боя, но статус чемпиона позволял встречать противников на своей территории. Зейн родился и вырос тут, и дни были похожи один на другой, но не сегодня. Среди наблюдателей боя появился невысокий мужчина, который пристально следил за ним. Шахта давно полнилась слухами, что их может навестить хозяин Адмар – могущественный Лакрид Кохилас.
Этого олимпийца Зейн ждал и не ждал одновременно. Прозвище вулкана на арене было Кохилион. Такое совпадение с фамилией хозяина Адмар было неслучайным, Лакрид был дедом Зейна. Если только мама говорила правду.
Диметру Кохилас в юном возрасте выманили из своего дома на Олимпе, родной планете Кохиласов. Дочь богатеев, веками захватывающих все новые и новые сферы влияния, сбежала с бедным техником, которого встретила на Центральной станции. Воспитываемая няньками, вдали от отца, Диметра практически ни с кем не общалась. Родовая гора была надежно ограждена от любых посягательств извне и выглядела малообитаемой.
Как рассказывала мама, Олимп был планетой крайне негостеприимной. Жить можно было лишь на вершинах гор: у подножий температура была столь высокой, что ничто живое там не приживалось, кроме совсем уж диковинных тварей. Изначально количество гор на планете равнялось количеству влиятельных семей – Олимп был планетой правящих родов. Нередко на планете разгорались войны за захват пригодных территорий, но в конечном итоге, после сотен циклов борьбы двенадцать влиятельнейших семей подписали договор, который обеспечивал им мир. Горы помельче, не принадлежавшие семьям, были населены простыми олимпийцами, не стремившимися к власти. Хотя, как говорила Диметра, не существует олимпийца, который бы не хотел жить на вершине горы. Семья Кохилас имела в своем распоряжении целую цепь горных массивов, называемую Хребтом Олимпа. Торговля и сообщение в любом случае шли через Кохиласов, позволяя им богатеть без усилий. Тысячи циклов назад олимпийцы придумали полеты, чтобы преодолевать расстояния между горами. Первый бизнес, который захватили Кохиласы – постройка воздушных судов. Сотни циклов спустя их корабли бороздили уже космические просторы. Честолюбивые олимпийцы развивали бизнес в условиях жесткой конкуренции, и тут пригодились способности находить компромисс. Именно их семья была инициатором примирения на Олимпе и создания договора, который, как потом выяснилось, был выгоден лишь одной стороне.
Умение наладить контакт, а также видеть и использовать слабые места противников помогли поколениям Кохиласов разбогатеть и в космосе. Быстро поняв, что Вселенная практически всегда находится в состоянии войны, они переделали свой флот в военный и занялись производством оружия. Упорный труд, целеустремленность и порой коварство со временем сделали олимпийцев грозной силой во Вселенной. Последним приобретением конгломерата стал Прамакул – огромная сеть борделей, раскинувшаяся по всем заселенным из восьмидесяти семи известных галактик.
Диметра Кохилас была единственной дочерью своего отца. Матери она не знала, так как вскоре после рождения малышки Лакрид овдовел. Несмотря на передовую медицину, Амфитрита пала жертвой заговора. Супругу Лакрида убили в самый уязвимый момент – день приема в честь приветствия наследницы семьи Кохилас. Овдовевший мужчина в самом расцвете лет был выгоден другим домам Олимпа, так как это открывало перспективы слияния династий. Брак с Амфитритой принес семье невесты большие возможности и влияние на планете, и многие благородные девы других домов хотели повторить этот путь, но предполагаемый жених пресек все планы на свою персону, объявив, что снова жениться не желает. Более того, Лакрид удалился в космос, посвятив себя работе. Диметра росла на Олимпе, изредка посещая отца на Центральной станции, которую он выстроил похожей на крепость. В одно из таких посещений девушка встретила свою судьбу.
Как звали того парня, мама никогда не говорила, а также не рассказывала, как оказалась в бойцовой шахте, где встретила отца Зейна. Диметра попала в яму и стала призом для бойцов. Вулкан, бывший чемпионом этой шахты, быстро закончил спор о том, кому принадлежит новоприбывшая женщина. Рядом с ним Диметра была в безопасности от других посягательств. Зейн помнил отца: Дхарам не был особо любезным или ласковым, но он всегда защищал их от всех напастей. Мальчик рос рядом с сильнейшим бойцом и учился драться у него.
Однажды на арену шахты вступили твари, которые смогли одолеть вулкана. Зейн видел, как его отца рвали на куски. Последний взгляд Дхарама был направлен на Диметру и своего малолетнего сына. В тот день Зейн впервые опалил другого бойца огнем. Шахта загудела, потеряв своего чемпиона, и желала заполучить его привилегии. Пещера, воздух, еда и женщина. Зейну пришлось защищать всё, что было у него с рождения, и он смог.
Мама оплакивала отца все время. Больше Зейн уже не видел её счастливой. Первый бой, который вулкан выиграл, произошел на следующий день после смерти отца. Молодой боец сражался на арене, которую еще не очистили от крови его отца. Когда хозяин шахты спросил, как Зейн хочет зваться в боях, его мать твердо произнесла: «Кохилион». Вулкан понимал, с каким расчетом Диметра дала именно это имя. Она знала, что он повторит путь Дхарама и станет чемпионом. Женщина надеялась привлечь этим внимание своего отца и наконец-то покинуть шахту. К сожалению, спустя несколько месяцев она умерла. Зейн не смог уберечь родительницу. Во время очередного боя её выкрали из пещеры другие мужчины. Тело матери он увидел спустя несколько дней, когда его выносили охранники.
Имя, придуманное Диметрой, осталось с ним до сегодняшнего дня, когда в шахту прибыл господин Лакрид Кохилас. Своё имя Зейн прославил на несколько галактик, сражаясь со всеми противниками, что вступали на арену. Он исполнил желание матери, жалко только Диметра сама не дожила до этого дня. Лакриду Кохиласу понадобилось больше сорока циклов, чтобы отыскать своего родного внука. Даже сейчас, находясь в пятидесяти метрах от него, хозяин Адмара не знал, что нашел, придя сюда посмотреть на чемпиона шахты с интригующим прозвищем Кохилион.
– Он тебя заберет, и я наконец-то стану полновластным чемпионом этой шахты, – довольно произнес Драгос в ночь перед показательным боем.
– Моё освобождение не делает тебя чемпионом, – фыркнул вулкан. – Я уйду непобежденным.
– Проклятье! Тогда ты завтра ляжешь на арене! – притворно возмутился Драгос. – Я должен быть лучшим!
– Мечтай, дракон! Вулкан никогда не уступит ящерице! – усмехнулся довольный Зейн.
– Думаешь, он узнает? – тихо спросил Драгос, когда пришла пора прервать дружескую перепалку.
– Мама говорила, что есть способы доказать родство, – пожал плечами вулкан.
– Надеюсь, твой дед тот еще засранец, – засмеялся Драгос.
– Я в этом уверен, – фыркнул Зейн.
Драгос был единственным другом Зейна. Вначале они, как и полагается, были противниками. Драгос попал в шахту юнцом, украденным с родной планеты. Драконы могли обращаться в летающих ящеров с шестнадцати циклов и должны были упражняться в полетах. В это время их и воровали для шахт. Большого сопротивления дети оказать не могли, но как потенциальные бойцы были ценным приобретением. В первом же бою Драгос пытался сжечь Зейна, который, к удивлению первого, пережил драконий огонь и даже опалил ящера в ответ. Так, после массовой бойни, эти двое мальчиков остались единственными на арене. Вначале Зейн сторонился Драгоса. Вулкан совсем недавно потерял мать и еще горевал о её утрате. Драгос же рассказал, что своих родителей не знал. Мальчик рос на Артигосе с тетей и дядей, которые воспитывали собственных семерых детей. Еще один рот им был не особо нужен, и Драгос практически всегда скитался в одиночестве. Артигос был планетой каменистых пустошей. Драконы часто в обличье ящеров жили в пещерах, месяцами не обращаясь в людей. Так было безопаснее и обороняться легче. Планету часто посещали другие расы, технологии которых были недоступны драконам. Дети становились жертвами работорговцев.
Дружба Зейна и Драгоса зиждилась на уважении. Каждый признавал умение другого и равный потенциал в битве. Порой они становились плечом к плечу, а порой приходилось биться друг против друга. Время шло, парни росли, продолжая выступать на арене до тех пор, пока слух о приезде Лакрида Кохиласа не взбудоражил всю шахту.
– Как думаешь, это он? – тихо спросил Драгос, стоя на арене рядом с Зейном.
– Посмотрим, – ответил Зейн, не желая показывать, что надеялся, что этот день может быть последним в его рабской жизни.
– Удачи, друг, – усмехнулся дракон, подмигивая вулкану.
Когда бой закончился и Зейн вошел в свою пещеру, его ждал гость. Хозяин Адмар стоял посередине помещения, заложив руки за спину. Лакрид Кохилас при близком рассмотрении был невысок и светловолос. Одежду мужчины составляла хитро закрученная вокруг его тела ткань. В отличие от него, Зейн был высок и темноволос и имел смуглую кожу. Назвать этих двоих родней было сложно, но все же это было так.
– Знаешь, кто я? – спросил Лакрид, не оборачиваясь к входу, где застыл Зейн.
– Да, – спокойно ответил Зейн на родном языке Олимпа.
– Знаешь олимпийский? – удивленно спросил Лакрид, наконец поворачиваясь к вулкану лицом.
Гордый и выдающийся нос, синие глаза и тонкие, сурово поджатые губы гостя встретили хмурые темные брови и такой же серьезный взгляд синих глаз хозяина пещеры.
– Это язык моей матери, – ответил Зейн. – Она научила меня ему.
– Пути судьбы неведомы, – покачал головой Лакрид. – Преодолеть такое расстояние, чтобы встретить нетипичного олимпийца в бойцовой шахте. Боги явно благоволят тебе, воин. Хотел бы ты лучшей судьбы для себя?
– Кто этого не хочет? – спокойно спросил Зейн, продолжая рассматривать пришедшего.
– Я могу предложить тебе лучшие условия на Адмаре, – с гордостью произнес Лакрид. – Ты слышал об этой арене?
– Говорят, это целая планета, – прокомментировал вулкан.
– Да, но она непригодна для жизни, – пожал плечом олимпиец. – Там ничего не растет. Воды там нет, лишь пустыня и горячий воздух. Мы сделали её бойцовой ареной, где правят лучшие воины, подчиняясь общим законам. Если ты будешь очень хорош в бою, сможешь подняться и получить власть.
– Ваше предложение весьма заманчиво, – покивал головой Зейн.
– Ты согласен? – спросил Лакрид. – Еда в изобилии, вода, сколько пожелаешь, и женщины, если сможешь завоевать их у других.
– Это больше, чем я имею сейчас, – раскинул руки вулкан, показывая на пещеру, в которой они находились, и, прошагав вглубь, присел на выступ.
– Тогда я выкупаю тебя из шахты, – довольно кивнул олимпиец, направляясь к выходу. – Готовься покинуть это место.
– Мою мать звали Диметрой, – вдруг произнес Зейн, пристально глядя на Лакрида.
После слов, что произнес вулкан, олимпиец замер и ухватился за стену.
– Она говорила, что её отец хозяин Адмар, и, если я буду чемпионом, он придет за нами, – продолжил Зейн, глядя на своего деда.
Сейчас он был разочарован им. Почему-то ему казалось, что все будет по-другому. Это будет встреча внука и деда, а не хозяина и бойца. Зейн с трудом произнес имя своей матери. Горечь от её потери все еще чувствовалась на душе.
– Ты опоздал, – прошептал Зейн. – Она давно умерла в этой шахте.
Лакрид Кохилас не обернулся, лишь опустил голову и вышел из пещеры Зейна. Вулкан не знал, что и думать. Выглядело так, что либо дед ему не поверил, либо проигнорировал его слова. Зейн не был уверен, что вообще произнес их. Может ему просто показалось, что он их сказал?
– Ну? – нетерпеливо спросил Драгос, заходя к Зейну. – Тебя сегодня ждет счастье и благоденствие?
– Не знаю, – честно ответил вулкан. – Я вообще не уверен, что всё правильно сделал.
– Да? – коротко спросил дракон.
– Угу, – кивнул задумчивый вулкан.
– Проклятье! – рыкнул Драгос, расстраиваясь за друга. – Ну, зато всё будет так, как раньше.
Мужчины спокойно переглянулись, и Драгос вышел, оставляя Зейна наедине со своими мыслями.
Как раньше не получилось. Спустя час в пещеру вулкана пришли стражники и провели Зейна на шаттл. Мужчина часто летал в другие шахты на бои, но такой корабль видел впервые. Все было другим. Светлым и чистым. Вулкан был поражен размерами судна. Это оказался не хлипкий шаттл, а настоящий космический крейсер, на котором путешествовал хозяин конгломерата Кохилас.
Вначале Зейна привели в странное место. Мужчина не был уверен, что рад таким переменам, до того все было непривычным и шокирующим. Вокруг Зейна были люди, одетые в одинаковую одежду, их лица были скрыты под масками. Стоящий рядом мужчина что-то произнес, но он не понял говорившего. Потом подошли несколько других сотрудников и разговор пошел уже без участия вулкана. Эти звуки были непонятны, и Зейн не знал, как их воспринимать. Угроза или нет? Этот вопрос вертелся в голове, когда один из мужчин поднес нечто круглое и с проводами к его уху.
Зейн инстинктивно схватил руку, тянувшуюся к его голове. Вдруг один из техников произнес на знакомом вулкану языке:
– Это не опасно. Это всего лишь переводчик. Чтобы вы могли понимать всех. Такой стоит у всех нас. Мы говорим на разных языках, а устройство помогает нам понять друг друга.
После этих слов Зейн позволил им сделать свою работу. Переводчик поместили внутрь уха Зейна. Больно не было, но непривычно щекотало вначале. Вдруг он стал понимать слова вокруг него. Это было так, словно все они заговорили на знакомом ему языке. Так просто и легко, будто выросли с ним в шахте. Зейн непонимающе стал озираться по сторонам.
– Откройте рот, – произнес один из мужчин. – Нам надо сделать тесты на патогены и вирусы.
Зейн выполнил просьбу, не прекращая озираться по сторонам. Как только он подчинился, ему засунули в рот какую-то светящуюся палочку, мигающую на конце.
– Так, понятно, – произнес один из этих непонятных людей. – Откройте еще раз.
Зейн подчинился, и вновь какая-то палочка появилась у лица, светящаяся уже по-другому. Вдруг один из мужчин поднес устройство к его шее, и вулкан поморщился от укола.
– Что это? – нахмурился Зейн.
– Сфорокс, – ответил уколовший его мужчина. – Это биосубстанция, призванная нормализовать баланс вашей микрофлоры и нейтрализовать губительные вирусы и патогены. Вы не заразны, но многое, что для нас неопасно, вы можете не пережить. Примерно через час вы сможете спокойно передвигаться по кораблю.
– Откройте рот, пожалуйста, – произнес другой техник, подойдя к Зейну.
– Вы только через рот лечите? – фыркнул Зейн.
– Нет, можем и через другие отверстия, но вам это не понравится, – произнес мужчина, ранее просивший Зейна открыть рот еще раз.
На этот раз палочка не светилась, но имела на конце шарик с щетинками, которыми поскребли его язык.
– Хорошо, – произнес техник, который говорил с ним на олимпийском. Или это был другой, вулкан уже не понимал. – Ложитесь на стол.
Зейн подчинился, нахмурившись от странных процедур, звуков и действия людей вокруг него.
– Сейчас мы произведем внутреннее сканирование организма на предмет скрытых болезней и угроз. Готовы?
Он успел лишь кивнуть, когда со всех сторон появились светящиеся палочки, которые посылали на вулкана лучи. Техники вокруг Зейна не обращали внимания на него, смотря куда-то в панели и консоли, наполнявшие помещение.
– В целом все неплохо, но ферментацию желудка мы повысим. Еда на станции отличается от привычной вам, так что это предотвратит проблемы в дальнейшем.
Зейн молча кивал на всё, что ему говорили. Вулкан был в замешательстве, но старался усвоить всё, что слышал. «Чем больше знаешь, тем легче победить» – всегда говорила сыну Диметра. Это он оценил с годами и неукоснительно придерживался этого правила.
Когда техники наконец-то отпустили Зейна, вулкан уже думал, что они никогда не перестанут засовывать ему в рот разные палочки. Мужчину провели по кораблю и показали каюту. Небольшое помещение с ровными стенами и потолком. Вообще все было ровным, но не таким, как на шаттлах, которые перевозили его раньше. Тут было светло и непривычно. Была большая кровать, стол, стул и окно. Впервые он видел космос так близко. Не украдкой или мельком, как раньше, а свободно из огромного смотрового окна в полный рост вулкана.
Тут же в каюте он нашел одежду по своему размеру и лазерный душ. С устройством он был знаком, хоть этот был и модернизированнее тех, которыми Зейн пользовался раньше. Приняв душ и переодевшись, вулкан присел на стул перед окном. Что дальше? Его везут на Адмар? Лакрид Кохилас не поверил ему? Из всех вещей, что взял с собой Зейн, была лишь одна, которой дорожил вулкан – это заколка матери. Диметра сохранила её, закалывая свои длинные светлые локоны. Порой цвет её волос был единственным светом в темноте, окружающей вулкана в шахте.
Писк заставил Зейна вздрогнуть и повернуться к мигающей панели. Подойдя к ней, вулкан нажал на пульсирующий кружок и услышал:
– Господин Кохилас хочет вас видеть у себя в апартаментах. Вас проводят, как только вы будете готовы.
Зейн отпустил кнопку и, сжав в руке материнское украшение, вышел из каюты в направлении своей судьбы.
Путь в апартаменты деда был долгий. Его сопровождал мужчина, причудливо одетый в ткань, подобие которой он видел на Лакриде. Длинные сводчатые железные коридоры с каждым пролетом становились все более богато украшенными. Зейн видел цвета, о которых не подозревал, а те, что узнавал, поражали его своей чистотой и яркостью. Пол сменился мягким покрытием, проглатывающим звук шагов.
– Вам сюда, – сдержанно произнес сопровождающий и поклонившись удалился.
Зейн еще немного посмотрел вслед этому человеку и вздохнув распахнул двустворчатые двери. Вулкан поразился большому пространству, которое открылось перед ним. Окна огромные и оформленные в резные арки, стол массивный и украшенный тонкой работой искусного мастера по металлу, а также стены, состоящие из ячеек, заполненных чем-то незнакомым Зейну.
– Проходи, – донеслось до вулкана от окна.
Зейн увидел сидящего в кресле Лакрида. Мужчина будто постарел, устало опираясь на высокую спинку. От того уверенного хозяина Адмара не осталось и следа. Дед смотрел в окно, ожидая, пока Зейн приблизится к столу. Когда вулкан сделал несколько шагов, кресло деда повернулось к нему.
– Эти бумаги – результат тестов ДНК – подтвердили твои слова, – сразу начал Лакрид. – Ты сын Диметры и мой внук.
Зейн не знал, как реагировать и чего ждать. Вулкан уже почти смирился с мыслью, что станет бойцом Адмар. А теперь что?
– Ты мой наследник, Зейнавункан, – ответил Лакрид на невысказанный вопрос внука. – Отныне твоя фамилия Кохилас.
Глава 2
Разговор с дедом шел тяжело. Мужчины часто молчали, так как Зейн не был особенно общителен. Лакрид стремился больше узнать о жизни внука и судьбе дочери, но вулкан отвечал односложно, словно не понимая, что именно ждет от него дед.
Мужчины расположились в креслах перед смотровым окном. Вид на корабль, будто плывущий среди звезд, был завораживающим. Зейн сидел в кресле – на самом мягком, что было в его жизни – и смотрел на кувшин с водой, спокойно стоящий перед ним на столике. Вот так просто, целый кувшин чистой воды, никем не охраняемый. В какой-то момент вулкан подумал, что это ловушка и как только он коснется его, сразу выбежит стража, чтобы отнять эту драгоценность. Но Лакрид предложил Зейну другой напиток.
– Что ты знаешь о Центральной станции? – вдруг спросил олимпиец, разливая бледно-фиолетовую жидкость в прозрачные сосуды поменьше и подавая один из них внуку.
– Ничего, – пожал плечами вулкан, принимая бокал и настороженно глядя на деда.
Олимпиец спокойно отпил из своего бокала, и Зейн повторил за ним. Вкус был странным, непривычным, но приятным. Этот напиток стал еще одним открытием в жизни вулкана за сегодня.
– Центральная станция – это главный пункт управления всей корпорацией Кохилас, – тихо произнес Лакрид. – Как мой наследник, ты должен разбираться во всех тонкостях бизнеса, которым станешь управлять после моей смерти. Видят Боги, она уже не за горами. Я болен, внук, так что учись быстро.
Зейн нахмурился. Эта мысль раньше не приходила в его голову. Вулкан никогда не позволял себе загадывать дальше, чем освобождение из шахты. Перспектива управлять чем-то большим, чем своя жизнь, была непривычной.
– Кохилас – наша фамилия и название первого космического бизнеса – военный флот и практически все виды оружия. У нас несколько лабораторий, разрабатывающих новейшее вооружение всех калибров. Около тридцати судоверфей, которые способны создать мощный флот по любому заказу. Мы и армия, и торговцы одновременно. Скоро сам все увидишь. Нашу империю называют Конгломератом или проще Корпорацией. Несколько разных видов бизнеса, которые, связаны между собой. Лишь одно выбивается из общей картины – Прамакул.
Дед стал рассказывать о том, с чем предстояло познакомиться Зейну в будущем. Столько названий и назначений, что вулкан слегка опешил.
– На данный момент последним приобретением корпорации является именно Прамакул. Я владею им уже больше сорока циклов. Прамакул – это огромная сеть борделей, раскинувшаяся по всей Вселенной. Женщины всех мастей и форм, так или иначе, попадают к нам. Прамакул делится на два вида: Триргунд и Либраввин. Первый – бордель в его прямом назначении, второй – вид эксклюзивного обслуживания.
Женщины. Их было мало в прошлой жизни вулкана, и каждую он помнил, как и их страх перед ним.
– Я практически силой заставил продать мне Прамакул, чтобы иметь доступ к женщинам, – продолжил олимпиец, сидя в кресле перед смотровым окном.
Зейн слегка приподнял брови, удивленный аппетитами деда. Лакрид не производил впечатления выносливого любовника, хотя вулкан никогда не доверял внешности – это главная ошибка всех новичков.
– Ты, наверное, подумал, что я извращенец или желаю перепробовать всех женщин во Вселенной, но это не так, – усмехнулся Лакрид и печально добавил, глядя на стакан в своих руках. – Я надеялся, что твоя мать однажды попадет в Прамакул. Вселенная жестока к женщинам. Космос – мужской мир, который живет логикой и прагматизмом. Жажда власти и денег тут практически религия. Я тоже был таким, но с циклами понимаешь, что что-то в этом поклонении неправильно. Наивность в моем возрасте вещь непозволительная. Я знаю, что парень, убедивший её сбежать, продал мою дочь, когда она отказалась просить денег у меня. Он рассчитывал на безбедную жизнь, но Диметра оказалась упрямее. Я нашел его, а также тех, кому он продал её. Но как бы я ни старался, моя дочь будто растаяла без следа. Теперь на моих руках миллионы женщин, о судьбе которых я забочусь.
Названное число не умещалось в мозгу вулкана. Представить себе такое невозможно. Зейн хмурился, слушая деда, не понимая, как сможет все осилить. То, что собирался взвалить на его плечи этот олимпиец, даже звучало неподъемным.
– Я не уверен, что гожусь для подобного, – с сомнением произнес вулкан, глядя на Лакрида.
– Ты мой внук, – уверенно парировал олимпиец, приподнимая палец правой руки вверх и направляя его на Зейна. – Теперь ты Кохилас. Никогда ничего не бойся. За тобой огромная армия, военный флот и, самое главное, репутация нашей семьи. Кохиласы никогда не были дураками и, глядя на тебя, я готов ручаться, что не станут.
– Я стал Кохиласом час назад, – поджав губы, усмехнулся Зейн. – Всякое может случиться.
– Ты был сыном Диметры всю жизнь, – напомнил дед. – В тебе кровь Олимпа, и ты вулкан. О последних говорят, что они упрямы и вспыльчивы, но ты другой. Наша кровь уравновешивает тебя. Упрям, горяч и вдумчив, мальчик, ты добьёшься большего. Думаю, ты расширишь империю.
– Женщины очень дорогой и редкий товар в космосе, – медленно произнес Зейн. – Кто мог согласиться продать такой бизнес?
– Тот, кто без моей помощи не мог его охранять, – фыркнул дед. – Тот, кто устал и не способен нормально управлять делами.
– Они все пленницы? – вкрадчиво спросил вулкан. – Я знаю, каково это.
– Ты мужчина, вулкан и боец, – возразил Лакрид. – А они – женщины в космосе. Этот мир жесток к ним. Девушек с раннего возраста продают и заставляют жить сразу с несколькими мужчинами. Они умирают в муках, терпят плохое обращение и голод. Их захватывают, насилуют и продают; нередко это делают с ними их родственники. Многие заставляют своих дочерей спать с другими мужчинами за банковское железо. За все циклы владения Прамакулом я услышал достаточно историй, заставивших меня содрогнуться. Разыскивая дочь в таких местах, о которых женщинам лучше не знать, я находил там хрупких девочек, с которыми обращались хуже, чем с трегунами. Как и бойцам Адмар, я предлагаю им лучшую жизнь. Их регулярно и хорошо кормят, не обижают и не заставляют работать, их здоровье стоит на первом месте. Многие увидели кровать лишь в борделе. А другие смогли нормально есть и пить. Мужчина, обидевший однажды женщину в Прамакул, лишается права посещения навсегда. Этого нет ни у одной бедняжки за пределами моих станций. Ты думаешь, благородные дамы по-настоящему свободны?
Зейн молча слушал слова деда. Вулкан впервые рассматривал ситуацию под таким углом. Раньше женщины попадали к нему в шахту и тряслись от страха. Зейн никогда не интересовался их прежней судьбой.
– Богатые семьи и бедняки рассматривают своих дочерей, как товар, только продают их один раз и очень дорого, – продолжил Лакрид. – Это называется браком: политическим, династическим, идейным или иным, суть одна – женщина передается другой семье с целью получения дальнейших выгод, привилегий или сфер влияния. Да, женщины живут несравненно лучше, чем в иных местах, но как-либо управлять судьбой они не могут, как и выбирать за кого выйти замуж. Я сам женился по «совету» отца. Но совет был таким настоятельным, что был похож на приказ. Свою невесту я увидел лишь на свадьбе, она была готова разрыдаться от ужаса.
Усмехнувшись этим воспоминаниям, Лакрид отпил из стакана и посмотрел на внука.
– В Прамакул женщины в большей безопасности, – пожал плечами олимпиец. – Исключение составляет лишь по-настоящему любящая семья, но даже такую всегда могут ограбить; и девочки, выросшие в тепличных условиях, попадают, как правило, в самое ужасное место, как Диметра. Я берег её, считая, что уж в мой дом никто не сможет попасть, но не учел, что умелый охотник свою добычу выманивает хитростью. Так и случилось с моей дочерью. И как бы я не искал её, жизнь забросила её в бойцовую шахту.
– Она была счастлива с ним, – тихо произнес Зейн. – Когда отец умер, мама оплакивала его. Я помню.
– Возможно она оплакивала свою судьбу, – предположил дед. – Смерть – это перемены в её жизни.
– Мама улыбалась при нём, – сказал вулкан. – Хоть отец и не был особо дружелюбен, но не с ней.
– Спасибо, что рассказал об этом, – тихо произнес Лакрид. – За прошедшие годы я представлял Диметру во всех злачных местах, где находил женщин; и мне казалось, что она вот-вот умрет от болезни или мучений.
Зейн замолчал, не желая вспоминать, как именно умерла его мама. Вулкан чувствовал, что деду такое лучше не знать.
– Это принадлежало ей, – произнес Зейн, протягивая деду единственную драгоценность, которую хранил всю жизнь.
Лакрид взял в руки заколку своей дочери и тяжело вздохнул. Глядя, как дед ласково поглаживает металл, вулкан усмирил внутреннее беспокойство, которое ощутил, выпуская из рук украшение матери.
– Я подарил её Диметре на тридцатый цикл, – тихо произнес олимпиец. – Раньше она принадлежала Амфитрите, а до этого моей матери – Талии. Я рад, что украшение вернулось в семью, хотя, как выяснилось, – и не покидало её. Ты не против, если заколка пока побудет у меня?
Зейн согласно покачал головой, давая разрешение деду на хранение, хотя расставаться с материнским украшением было нелегко. Разговор потек дальше, но их прервали. Какой-то писк отвлек Лакрида, и дед нахмурившись произнес:
– Мы летим на Олимп, Зейнавункан. Тебя ждет официальная церемония принятия наследства. Без неё наше родство могут оспорить.
Вулкан лишь кивнул, вставая с кресла.
– От меня что-то нужно? – вдруг задал он вопрос деду.
– Произнести клятву олимпийца на владение территорией, – пожав плечом, сказал дед. Текст ты увидишь перед собой во время церемонии.
– Я не смогу, – замявшись, неуверенно произнес Зейн.
– Почему? – удивился Лакрид.
– Я не умею читать, – поджав губы, признался вулкан, не зная, какой реакции ждать от пожилого олимпийца.
– Хм, тогда запоминай на слух, – предложил дед.
Выйдя из кабинета хозяина звездолета, Зейн встретил помощника, который проводил его сюда.
– Идите за мной, – сдержанно произнес мужчина и не мешкая направился в другую сторону по коридору.
Путь шел явно по территории Лакрида. Стены были оббиты цветными тканями. Зейн впервые видел подобное убранство, наверняка говорившее о богатстве. Дверь, к которой его подвел служащий, была как в кабинете деда, двустворчатой. Указав рукой на неё, олимпиец произнес:
– Меня зовут Лефтерис, я помощник господина Кохиласа, – официально представился мужчина. – В скором времени мы прибудем на Олимп, мне приказано сопровождать вас, пока мы будем находиться там. Ваша одежда скоро прибудет.
Протянув Зейну небольшой и тонкий планшет, Лефтерис спросил:
– Как пользоваться знаете?
– Не особо, – пожал плечами вулкан, беря в руки гаджет.
– Это улучшенная модель стандартного планшета, – поджал губы олимпиец. – Многие теряются поначалу. Пользуйтесь голосовыми командами, если вам нужно будет связаться с кем-нибудь. Там уже создана учетная запись. Вот, – произнес Лефтерис, протягивая Зейну тонкую металлическую карту с разными дырочками на ней. – Это ваш персональный ключ и код доступа. Она откроет хозяйское крыло и многое другое.
Вдруг планшет в руках вулкана пискнул и помощник произнес:
– Вам пришло сообщение, чтобы прочитать – просто коснитесь его.
Помощник деда видимо ожидал, что Зейн сделает это при нем, но вулкан лишь кивнул и втолкнул тонкую карту в прорезь замка двери; железка вошла полностью и тут же выскочила обратно. Мужчина поймал ключ и, открыв дверь, вошел внутрь.
