Венера Виленев
Дарк Лэйн
На этом обсуждение запретной темы прекратилось навсегда. Отчего сомнений в душе Малены только прибавилось.
Через неделю девушка смогла вернуться к учебе. Малена находилась на последнем году обучения, и вскоре в стенах полюбившегося университета она будет лишь гостьей. Первым делом друзья-однокурсники стали интересоваться, когда же она собирается устроить безумную молодежную вечеринку у бассейна. Не многим удалось побывать в особняке Беннингтонов, поэтому ажиотаж был страшный. Никто не сомневался, что ради совершеннолетия дочери Беннингтон приоткроет ворота своей «королевской резиденции».
Несмотря на дикое нежелание Малены, все же пришлось отмечать день рождение еще раз. Эмили оценила подарки как достаточно приличные, так что показалось невежливым оставить без благодарности многочисленных дарителей. Малену все эти приготовления ужасно утомляли. Она была готова вернуть и диадему от Тиффани, и подвески от Картье, и симпатичные сумочки от Диор и Валентино, лишь бы ее не заставляли демонстрировать возбуждение и радость, когда она сама отчаянно нуждалась в покое и лишенных событий буднях. Ей хотелось остаться наедине с собой, пожить серой и скучной жизнью, чтобы привести в порядок чувства и мысли. В ней даже зародилась чудовищная идея сбежать в тот самый ненавистный Шеффилд. Но это было невозможно, скоро сам Шеффилд заявился в Грэй Хаус полным составом.
Праздничным банкетом занялась Эмили. Отец сутками торчал в своем офисе в Лондоне, пытаясь замять несостоявшуюся сделку. Именно его фирма подбила на участие в проекте «Дарк-Лэйн» еще несколько крупных компаний Британии, и теперь, после долгих месяцев сложнейших переговоров, Говард должен был убедить своих партнеров отказаться от вложений вслед за ним. В другое время Малена сочувствовала бы отцу, но сейчас она просто не могла заставить себя жалеть его. Равнодушие стало ее новым жизненным стилем. Или болезнью? Возможно ли, что она до конца жизни будет такой странно безразличной ко всему, что ее прежде живо волновало?
Малена не привередничала и позволила маме и тете Клэр выбрать для себя самый жизнеутверждающий наряд. Список гостей был также составлен родителями, Малена внесла лишь пять дополнительных имен: закадычную подругу Маргарет Джонс, дочь известного нейрохирурга; Элис Кроуфорд, дочь государственного сановника; Адама Стивенсона и Джима Хатчесона однокурсников из хороших, но не известных семей; а также Кристиану Лемман, дочь немецкого профессора филологии, с которой Малена познакомилась всего год назад. С каждым из них девушка имела теплые приятельские отношения, но никому, даже Маргарет, она не смогла бы рассказать о том, что произошло в Чикаго.
В назначенный день двери Грэй Хауса открылись для пятидесяти восьми гостей, некоторые из которых с тайной гордостью считали себя «избранными». Дом встретил их изысканным и традиционным убранством, во время ужина играла живая классическая музыка. Друзья Малены не смогли скрыть своего разочарования.
– Когда твои гости выпьют все шампанское, мы выкрадем тебя и увезем в клуб, – шепнул Адам Стивенсон, когда пригласил ее на танец.
Малена вяло улыбнулась.
– Даже не думай, я под домашним арестом.
– Ты? Не верю. Безупречная пай-девочка смогла прогневить душку Говарда?! Что же ты натворила?
– Сбежала с приема, устроенного отцом, – сказала Малена и загадочно улыбнулась.
Адам открыл рот и остановился как вкопанный. Малена без лишних церемоний толкнула его в бок:
– Не смей так делать, а то мой отец подумает, что мы что-то замышляем.
Адам возобновил танец, но его движения стали совсем неловкими – редкий мужчина способен совмещать два дела одновременно, а голова парня уже работала на полную катушку, переваривая услышанное.
– Все понял, ты меня разыгрываешь, – выдал он, наконец, и облегченно вдохнул. Именно на это Малена и рассчитывала: в такую правду действительно никто не поверит, а врать друзьям о том, почему отец еще минимум полгода не отпустит ее на клубные вечеринки, совсем не хотелось.
Она ничего не ответила, а Адам весь оставшийся танец наступал ей на ноги.
– Еще немного и ты превратишь ее симпатичные туфли в ласты! – услышала Малена чей-то голос за спиной. Она обернулась и увидела перед собой невысокого молодого человека в темно-сером костюме. Он улыбался, и было видно, что улыбка репетировалась возле зеркала часами. Парень был уверен, что при виде его крупных белоснежных зубов и слегка длинноватых клыков все девушки должны терять голову. Наверняка, он осознавал, как похож на одного из тех вампиров, что заполонили телеэкраны и девичьи сердца пару лет назад.
– Эрик Митчелл, – представился парень, наклоняясь к руке Малены и сияя своими специально взлохмаченными темно-русыми волосами. – Ты меня не помнишь, принцесса?
Адам закатил глаза за огромными черными дугами своих очков. Малена пожалела, что не имела недостатков зрения и не могла сделать то же самое.
– Ээ.. а мы разве встречались? – девушка действительно не могла припомнить его, хотя была уверена, что уж такой манерный субъект непременно бы застрял у нее в памяти.
– Как то мы отдыхали вместе с родителями на Барбадосе.
Малена напрягла мозг и, кажется, начала вспоминать… Они действительно были на Барбадосе два года назад, но с этим молодым человеком и его отцом виделись всего то пару раз – явно недостаточно для того, чтобы он называл ее принцессой.
– Кажется, ваш отец политический деятель… – припомнила девушка.
– Министр внутренних дел, если точнее, – раздался голос позади.
Малена не заметила, как к ним приблизился ее отец в сопровождении лысоватого мужчины, который сдержанно улыбался.
– Извините, мы не успели к началу праздника, а теперь еще прервали ваш танец – сказал мужчина, быстрым оценивающим взглядом пробегая по долговязой фигуре Адама.
– Ерунда! – заверил Говард.
– Луис Митчелл, – напомнил свое имя министр, обменявшись с девушкой элегантным рукопожатием. – Позвольте вас поздравить с прошедшим Днем Рождения. Поистине знаменательное событие, учитывая все то, что рассказывал о вас Говард, и то, что я вижу сейчас. Вы стали еще красивее с нашей последней встречи.
– Спасибо, – ответила Малена, внезапно оробев. Ей хватило пары секунд, чтобы понять: ни старший, ни младший Митчелл ей не по душе. Придется немало потрудиться, чтобы ее последующие улыбки в адрес этих джентльменов не были чересчур натянуты. Девушка бросила взгляд туда, где еще секунду назад стоял Адам, собираясь представить и его почетным гостям, но молодой человек словно испарился. Вот ужас! Кто же теперь спасет ее от этой неприятной компании?
– Ты знаешь, Эрик унаследовал таланты отца, и не остается сомнений, что вскоре он тоже займет должность в парламенте, – сказал Говард. – Мы подумали, что неплохо бы организовать совместные рождественские каникулы. Эрику так понравилось в Грэй Хаусе, что я решил пригласить их погостить на время праздников.
Видимо, Малена не сумела скрыть удивления, потому что министр поспешно добавил:
– Не волнуйтесь, долго вас обременять все равно не получится. Мой род деятельности не предполагает длительного отпуска.
– Нет, все в порядке, – затараторила Малена, ловя на себе суровый взгляд отца. – Мы всегда рады гостям. Конечно, приезжайте. И миссис Митчелл, вы представите меня ей?
Мужчины одновременно закашлялись.
– Моя мать умерла, когда мне было десять, – сказал Эрик спокойно.
– О… прошу извинить, я не знала…
– Ничего страшного, – заверил мистер Митчелл. – Мы вас оставим, Говард обещал мне показать свою коллекцию картин и угостить сигарой. Приятного вечера.
Мужчины раскланялись, оставив Малену наедине с карликовым «вампиром». На самом деле, Эрик был не намного ниже ее. Возможно, если бы на девушке не было каблуков, они бы сравнялись в росте, но почему-то Малена твердо решила думать о парне, как о гноме.
– Значит, ты учишься в «ЛШЭ»? – спросил Эрик, видимо, не найдя лучшей темы для разговора.
– Именно, – подтвердила Малена.
– А я закончил «Империал» два года назад. Был лидером университетской футбольной команды, у нас три золотых кубка. А ты какой спорт предпочитаешь?
– Ээ… обычно мы с отцом играем в теннис и поло.
– Я так и знал! Надо будет устроить семейное соревнование. Двое на двое, а?
– Блестящая идея, – ответила девушка без намека на энтузиазм.
– Я думаю, что не стоит ждать до Рождества, чтобы снова встретиться – слишком долго, – сказал Эрик и снова улыбнулся, да так, будто его улыбку поставили на паузу. -Попрошу моего отца пригласить вас в гости в ближайший уикенд.
Вот еще новости!
– Не думаю, что получится, – ответила Малена. – Я пропустила две недели занятий из-за поездки в … Чикаго (название города все еще откликалось волнением в ее сердце), придется наверстывать все выходные.
Эрик уже открыл рот, явно намереваясь перенести свое предложение на следующую неделю, но тут (хвала небесам!) девушка увидела, как к ним приближается ее подруга Маргарет.
– Малена, фотограф хочет сделать общую фотографию, идем скорее! Все тебя ждут! – говоря это, Маргарет ухватила двукратную именинницу за руку и потащила за собой. Малена едва успела послать Эрику извиняющуюся улыбку на прощанье.
– Ты меня спасла, я твоя должница, – шепнула девушка подруге, пока они шли на террасу.
– А то я не знаю, – сказала Маргарет. – Ты бы видела свое лицо! Я думала, тебя вытошнит прямо на него.
– Неужели так заметно? – ужаснулась Малена.
– Не волнуйся, Митчелл настолько погружен в самолюбование, что вряд ли замечает еще кого-то вокруг. Я думаю, даже если бы тебя действительно стошнило, он бы подумал, что это его красота тебя так взволновала.
– И не говори, жуткий зануда. Но ты уже знаешь его имя, откуда? Даже я не сразу вспомнила.
– Это все Адам, он так веселился, глядя на тебя.
– Я ему этого не прощу! – воскликнула Малена. – Я привела его в «элитный клуб Говарда Беннингтона», а он так себя ведет!
Подруги весело рассмеялись.
– Ладно, только скажи: он тебе правда не понравился? – спросила Маргарет, посерьезнев. – Я, конечно, понимаю, сын министра и все такое…
– Да ты шутишь? Он просто напыщенный пустозвон, – Малена вынесла этот вердикт, не задумываясь, и тут же устыдилась сама себя. Парень и правда пытался произвести на нее впечатление, кто в таких случаях не ведет себя как дурак? Может быть, он вовсе и не плохой человек. Разве был он виноват в том, что всех мужчин она невольно стала оценивать по единственному критерию: «хуже Ника» и «намного хуже Ника».
Беннингтоны и их гости выстроились напротив фасада дома, улыбаясь и вздымая подбородки вверх. Разноцветная палитра нарядов и драгоценных украшений переливалась в лучах вечернего солнца, смотрясь особенно ярко на фоне сдержанного серого камня. Малена стояла в самом центре, и если где-то внутри нее и сидела грусть, внешне она была совсем не заметна. Эта девушка – молода и счастлива, подумал бы любой, кто взглянул на это фото. И был бы прав. В тот красивый погожий вечер она была счастливой, ее окружала семья и любящие друзья. Кто бы мог подумать, что после этого события свои счастливые дни Малена сможет пересчитать по пальцам…
***
Все начиналось довольно безобидно. Младший Митчелл не отказался от своей затеи и действительно уговорил отца пригласить к себе семью Беннингтонов на уикенд. Конечно, больше всех был доволен Говард. За ужином после дня рождения он признался, что желал бы увидеть, как их хорошее, но поверхностное знакомство с Митчеллами перерастает в теплые приятельские отношения. Говард когда-то тоже пытался строить политическую карьеру, но нашел свое призвание на другом поприще. Юношеские грезы о том, чтобы взять в руки бразды правления, остались в прошлом, теперь Беннингтон видел в политике лишь ту выгоду, которую она способна дать его компании. Малена была уверена, что и министр руководствовался не только желанием угодить сыну, он наверняка представлял, чем может быть полезно близкое общение двух семей. Как хорошо, думала девушка, что Адама и Маргарет интересовала вовсе не ее фамилия, и в их дружеских чувствах можно было не сомневаться. Но будет ли у нее хотя бы еще один друг, ищущий близкого общения с ней только потому, что она действительно ему интересна? В мире, в котором выросла Малена, было само собой разумеющимся тратить множество усилий, чтобы заводить полезные связи. Но насколько эти люди, именовавшие себя «друзьями», действительно любят друг друга? И не перестанет ли однажды в жизни Малены существовать, как это уже произошло с ее родителями, дружба в ее истинном значении?
Хорошо, что мать с отцом не догадывались, какие глупые мысли сидят в очаровательной головке их дочери. Иначе не миновать похода к психотерапевту, ведь все странные поступки Малены они неизменно свяжут с происшествиями в Чикаго. Психологическая травма, скажут они, если она начнет расспрашивать, были ли у родителей когда-нибудь, хотя бы в детстве, настоящие друзья.
Малена вела себя безупречно, казалось, никто не заметил ее душевного смятения. В дом к Митчеллам она ехала даже с некоторой надеждой: возможно, при более длительном общении, Эрик раскроется с другой стороны и перестанет вызывать у нее раздражение. Она очень хотела не только внешне, но и в душе по-другому относится к министру и его сыну, иначе встречи с ними, – а судя по всему, их будет не мало – станут слишком тяжелыми. На протяжении двух дней Малена все ждала, когда же Эрику надоест играть на публику, и он покажет свое истинное лицо. Но даже на всех последующих встречах единственным, что менялось в парне, была его одежда. Малену смущало то, как часто его зубы оголяются в улыбках. Это простительно только по-настоящему веселым людям, но в младшем Митчелле не было ничего веселого. Нет, он любил шутить, и делал это не так уж дурно. Достаточно неглупый и эрудированный парень, мог поддержать любую беседу, чаще всего он и начинал разговор. Но было в нем что-то отталкивающее, и девушка, несмотря на старания, никак не могла побороть в себе это чувство. Он был ей просто чужд, во всем: начиная от манеры себя вести, заканчивая взглядами на мир. Да нет… дело вовсе не в этом. Ведь тот же Адам, совсем не похож на нее, Малену. У молодого человека был особенный взгляд на все, и его поведение ничем не напоминало ее собственное, тем не менее, с ним девушка чувствовала себя очень уютно. Она испытывала радость от одного его присутствия, даже когда он молчал. И был еще один человек в ее жизни, с которым Малена была еще менее схожа, чем с Адамом. Она почти ничего не знала о его взглядах на мир, никогда не могла понять ход его мыслей, и все же Ник был ей приятен и близок.
О последнем из молодых людей Малена запрещала себе думать. Лишь изредка она позволяла памяти воспроизводить некоторые, особенно волнительные моменты. И всякий раз настроение ее портилось, а из рук все валилось. Поэтому она показывала воспоминаниям зеленый свет только в тех случаях, когда уже находилась в печали, по тем или иным причинам. Нетрудно догадаться, что вскоре плохое расположение духа стало преобладающим состоянием Малены. Она нуждалась в этих воспоминаниях, болью отдававшихся в груди. Они были остры, как клинок, и в то же время необходимы, как глоток свежего воздуха. Малена ждала, когда уже забудет о Нике, и в то же время боялась, что и в самом деле начала забывать его лицо, звук его голоса.
Чтобы спастись от отравленных мыслей, девушка старалась полностью погрузиться в повседневные дела. Она рьяно взялась за учебу, и всякий раз, когда ее приглашали на ту или иную вечеринку – соглашалась, не раздумывая. К работе в компании Малена вернулась лишь в декабре, когда Говард уже устал слышать постоянные просьбы дочери. На самом деле ей руководил не голый энтузиазм и даже не желание занять свою голову чем-нибудь безопасным. Малена рассчитывала побольше выведать о проекте «Дарк-Лэйн». К Рождеству ее поиски все еще были безрезультатны, Говард держал всю информацию в строгой секретности, если вообще не уничтожил ее. Малена очень расстроилась, но, в конце концов, решила, что так будет лучше. Если она продолжит копаться в этом деле, кто знает, что она там найдет, и принесут ли новые подробности желанное успокоение.
Скоро мысли о Дарк-Лэйне и обаятельном похитителе были сметены новыми проблемами, так же как и опавшие желтые листья декабрьским ветром. Первый тревожный звоночек Малена получила на Рождество. По договоренности, Беннингтоны были приглашены на званый ужин в особняк министра Митчелла. Здесь собрались не просто «сливки» общества, а одни из самых влиятельных людей в Лондоне. Малена была уверена, что и так принадлежит к высшему слою населения и не испытает никакого дискомфорта в окружении политиков и магнатов, прибывших на праздник со своими семьями. Она ошибалась. Оказывается, в Англии существовали круги, где Говард был не такой уж и большой звездой. И по его горящим вожделением глазам было видно, насколько ему хочется стать здесь своим. Тогда он будет не просто успешным предпринимателем, но и человеком, способным влиять на жизнь его любимой Англии.
В этом стремлении отца Малена не находила ничего плохого. До тех пор, пока не осознала, что именно в ней Говард видит тот самый счастливый билет в желаемое будущее.
В ту рождественскую ночь Эрик не отходил от нее ни на шаг, Малена видела в этом лишь дружеское одолжение. Он не давал ей чувствовать себя лишней в компании незнакомых и очень «больших» людей, за что девушка была ему благодарна. Но чересчур довольное лицо Говарда, наблюдавшего за ними, навело Малену на определенные мысли, не дававшие ей покоя весь вечер. Не ровен час, отцу взбредет в голову, будто между ней и Эриком закрутился роман.
Опасения подтвердились, когда на следующие утро, мать пришла в комнату к Малене поинтересоваться, как она хочет провести оставшиеся выходные дни. Расчесывая красивые волосы дочери, Эмили начала ни к чему не обязывающий разговор:
– В Шеффилде ждут нашего визита. Мы не были у них с тех пор, как отпраздновали день рождения дедушки в июне. Бабушка говорит, что очень соскучилась по тебе.
– Хорошо, мы можем поехать к ним прямо завтра, – обрадовано заявила Малена, вставая с кровати. Она открыла шкаф, где висела одежда для дома, остальные наряды занимали отдельную гардеробную комнату.
– С каких это пор тебя радуют поездки туда? – Эмили настороженно посмотрела на дочь. – Вообще – то, я хотела сказать, что тебе не обязательно ехать с нами. Говард переживает, что когда ты окажешься в полном распоряжении моей сестры, то невольно, расскажешь ей много такого, о чем ей знать не следует.
Малена закатила глаза, так чтобы это увидела лишь дверца шкафа:
– Мама, не думаю, что Клэр еще интересует наша поездка в Чикаго. Прошло уже столько времени, она поняла, что я не смогу порадовать ее чем-нибудь интересным.
– Но ведь я не об этом! – мать Малены всплеснула руками. – Ведь если Клэр прознает, что министр в последнее время так благосклонен к нашей семье, она с ума сойдет от зависти.
Девушка уже облачилась в легкий пуловер и штроксы. Закрыв шкаф и повернувшись к матери, она пожала плечами:
– Мне кажется, тетя Клэр просто переедет к нам, чтобы благосклонность министра распространилась и на нее.
– И тот и другой вариант ужасен, – вздохнула Эмили. – Я боюсь острого языка Клэр, лучше тебе держаться от нее подальше. Все-таки вчерашний вечер был на высоте, и отец хочет верить, что это не последнее торжество, на которое приглашают нашу семью. Министр и его сын – просто очаровательные люди, не так ли?
– Да, – сказала Малена, в миг напрягшись.
– Говард очень хорошего мнения о младшем Митчелле. Надо же, в его возрасте иметь такую целеустремленность и трудолюбие! Большинство молодых людей просто транжирят деньги своих родителей, слава Богу, что вы с Эриком совсем не такие.
Малена вяло улыбнулась.
– Я ужасно хочу есть, – сказала она и направилась к двери, – пора спускаться к завтраку.
– Пойдем. Отец, наверно, поел без нас. Он даже в выходной встает чуть ли не раньше прислуги.
Эмили не понравилось, что дочь ушла от темы, но настаивать она не собиралась. В конце концов, Говард просил ее прозондировать почву и навести Малену на мысль, что Эрик – самая подходящая для нее партия, но ни о какой настойчивости речь не шла. Во всяком случае, так думала мать.
Говард же был другого мнения, хотя жене о нем не сообщал. Его планы по поводу Малены были обширны и вполне конкретны. Ему очень хотелось, чтобы дочь сама осознала открывающиеся перед ней перспективы и избавила его от необходимости задействовать свой отцовский авторитет. Но вскоре выяснилось, что без его вмешательства не обойтись. Эмили была слишком мягка, и все намеки на то, что неплохо было бы пригласить сына министра в гости, Малена виртуозно игнорировала. Она делала вид, что совсем не понимает, чего от нее добиваются родители, и наивно хлопала глазами, когда Говард интересовался, как протекает общение между молодыми людьми.
– Мы и не общаемся, – отвечала она.
– Но ведь он звонит тебе чуть ли не каждый день, – недоумевал отец.
– Да, он спрашивает, как дела. Я благодарю и интересуюсь, все ли у него в порядке. Но на этом все, нам абсолютно не о чем разговаривать.
– У вас бы появились общие темы для разговора – раз уж это так важно для тебя, – если бы вы виделись чаще.
– О, папа, Митчелл ужасно занят, – невозмутимо отвечала Малена. – Он ведь сосредоточен на своей будущей карьере, у него нет времени на всякие глупости.
И так происходило каждый раз, когда Говард затрагивал эту щекотливую тему. Он очень сердился на дочь, но все еще не хотел чрезмерно давить на нее. Можно пойти и другим путем: если младший Митчелл и правда заинтересовался его дочерью, нужно убедить его, что Малена ответит ему взаимностью, и тогда он будет вести себя смелее в общении с ней.
Так и случилось. Обнадеженный Беннингтоном, Эрик перешел в активное наступление. Он стал приглашать Малену, уже одну, без родителей, в театр, на элитные вечеринки и в приватные спортклубы, и в самом деле не получил ни одного отказа. Девушка была вынуждена соглашаться, ведь Говард знал о каждом из приглашений, и она не желала слушать его лекции на сей счет. План Малены был прост, и некоторое время казалось, что все будет так, как она задумала. Девушка не отказывала Эрику во встречах, но в то же время каждый раз она старательно корчила из себя личность, которая, по ее мнению, оттолкнет любого нормально парня. Малена была то чересчур капризна, то непроходимо глупа. Она строила из себя зануду и надеялась прикончить Митчелла скукой, которую он был просто обязан испытывать, общаясь с ней. Ее увертки, помогли ей не ступить на скользкую тропу флирта, куда постоянно пытался свернуть молодой человек. Малена, затаив дыхание, верила, что рано или поздно до него дойдет, что он лишь зря теряет время, пытаясь сблизиться с ней. Наверняка, в его окружении есть множество не менее богатых и красивых девушек, желающих попасть в плен Рекламной Улыбки.
На Пасху в резиденции Беннингтонов устраивался пикник, с жареным барашком и крокетом. На официальную часть были приглашены только особенно важные гости. Для них сервировали стол, увенчанный традиционной пасхальной корзиной с белыми лилиями и искусно разукрашенными яйцами. Конечно, Митчеллы были первыми в этом списке, но появиться смог лишь Эрик. Он извинился за своего отца, которого даже в праздник ждали срочные дела, но Малена видела, что Говард не так уж расстроен.
– Действительно жаль, – сказал он. – Но в любом случае, мы всегда рады тебе, Эрик.
– Я тоже рад быть здесь, – искренне ответил молодой человек, пытаясь поймать взгляд Малены. Ей удалось сохранить вежливое спокойствие, но она чувствовала, что надолго ее не хватит, поэтому стремительно удалилась из гостиной, сделав вид, будто вспомнила об одном очень важном деле. Отношения ее отца и Митчелла стали носить уж очень сладкий и приглаженный характер. Малена не могла припомнить, чтобы Говард был с кем-нибудь настолько же обходителен и мил. Ей совсем не нравился этот новый отец, в отличие от мамы он всегда соблюдал меру необходимой вежливости и дружелюбия, чтобы его не приняли за черствого сухаря, и в то же время не сочли сентиментальным. Но, кажется, с Эриком привычные правила намеренно забывались, и это просто не могло быть добрым знаком.
Девушка избегала общения с Митчеллом вплоть до того момента, когда все гости уселись за стол, и она была вынуждена присоединиться к общей трапезе. Малену усадили напротив Эрика, и уже когда подали салат, девушка удивленно спросила себя, зачем этот парень отправляет в рот еду, вилку за вилкой, ведь он так неприкрыто пожирал ее взглядом, что мог бы уже насытиться и без еды. Девушка перешептывалась с Маргарет, сидящей по левую руку от нее, и была благодарна небу за такую чудесную возможность не держать в себе все ироничные высказывания, приходящие ей на ум при виде слащавой физиономии Митчелла.
Когда слуги стройной вереницей белых передников появились в столовой, чтобы произвести смену блюд, мистер Беннингтон воспользовался перерывом и начал обсуждать с Эриком традиции празднования Пасхи в их семье. Молодой человек живо участвовал в разговоре, а под конец сделал неожиданное заявление:
– Если честно, – сказал он без всякой преамбулы, – иметь отца-министра не так уж легко. Мне не хватает всех этих уютных семейных праздников. Разумеется, если бы была жива мама, все было бы по-другому. Наверно, поэтому я так привязался к вашей семье.
Слова молодого человека произвели потрясающее впечатление: Мистер Беннингтон просиял улыбкой, Эмили вышла из своего флегматичного состояния, и обратила к Митчеллу полный нежности взгляд, а Малена едва удержалась от того, чтобы скорчить пренебрежительную гримасу.
– Можешь считать этот дом своим, – сказал Говард почти торжественно.
От такого поворота событий Малена впала в ступор. Хорошо, что подруга была рядом и отчаянно пихала ее ногой под столом. Когда до Малены дошло, что все повернулись к ней и ждут ее реакции, пауза уже длилась неприлично долго.
– Да, это замечательно, – исторгла она из себя, удивившись звуку собственного голоса.
Едва начатый фаршированный ягненок внезапно утратил всю аппетитность, и серебряная вилка так и осталась лежать на краю тарелки. Малена не смогла проглотить ни кусочка всех последующих блюд, и Митчелл это заметил. Он смотрел на нее со странной полуулыбкой, будто наслаждаясь ее замешательством. Девушка подумала, что недооценила парня, и это было неприятным открытием.
Позже, когда в Грэй Хаус прибыли остальные гости, хозяин пригласил всех выйти во внутренний двор, где их уже ждали столы с закусками и шампанским. Говард дал музыкантам, расположившимся в тени деревьев, команду играть, и звуки знаменитого «Менуэта» сеньора Боккерини заполнили все доступные уголки поместья и погрузили присутствующих в атмосферу легкости и непринужденности. Ткаким и должен быть погожий апрельский день. Слуги вынесли молотки и шары для желающих сыграть в крокет, а специально приглашенный бармен уже выслушивал первые заказы от мужчин, предпочитающих напитки крепче шампанского. Так началась неофициальная часть приема, устроенного в честь Пасхи, на которой количество обязательных церемоний значительно уменьшалось.
Малена не преминула этим воспользоваться. Быстро отделившись от компании родителей, она подозвала Маргарет и утащила ее вглубь сада, где их никто не мог увидеть и подслушать.
– Нет, ты видела, что он устроил! – в нетерпении воскликнула Малена, когда подруги оказались на достаточно большом расстоянии от лужайки, где развернулось празднование.
– Тише! – зашикала Маргарет. – Откуда тебе знать, что он не пошел за нами?
Малена обернулась и обвела сердитым взглядом деревья позади себя. Ветви, уже вовсю усеянные нежной зеленью, мирно покачивались в такт доносящейся со двора музыки, но больше никакого движения девушка не заметила.
– Если только он решил шпионить, тогда нам все равно не обнаружить его, – заключила Малена, усаживаясь на массивную скамью, где уже сидела ее подруга. В отличие от юной мисс Беннингтон, Маргарет ситуация казалась комичной, поэтому ее приятное, доброе лицо улыбалось.
– Мне кажется, ты придаешь его словам чересчур большое значение, – сказала она в надежде успокоить подругу. – Держу пари, он сделал это специально, чтобы позлить тебя.
– Конечно, специально! – Малена снова вскочила на ноги. – И я готова разорвать его на части!
– Этого уж точно не стоит делать. Не позволяй ему портить тебе настроение. Делай вид, что тебе все равно, тогда будет злиться он, а не ты.
– Я бы так не злилась, – не успокаивалась Малена, – если бы знала, что он лишь хочет вывести меня из равновесия. Но, боюсь, его цель – это не просто безобидная провокация.
– Что ты имеешь в виду?
Малена обессилено опустилась на скамью и шумно вздохнула:
– Мне кажется, Пэг, что я оказалась внутри какого-то гигантского капкана, и с каждым днем он все ближе к тому, чтобы захлопнуться.
Маргарет в ожидании молчала, веселость в ее лице уступила место озабоченности.
– Мама и папа будто сговорились, – продолжала Малена. – Не проходит и дня, чтобы я не слышала о «славном юном Митчелле». Они от него в диком восторге, и постоянно пытаются навязать этот восторг мне.
– От него или от его отца?
– Это одно и то же. Честное слово, никогда я еще не была так зла на своих родителей. Такое ощущение, что я бедная аристократка-бесприданница, которую во что бы то ни стало нужно выдать за богатого светского льва.
– О… настолько серьезно, – ахнула Маргарет.
– Я боюсь, что да… Мама с нового года не перестает, как бы вскользь, упоминать, что вышла за моего отца сразу после того, как закончила университет. И что это идеальное время для замужества любой девушки, ведь красота женщины не вечна.
– В чем-то она, конечно, права, – заметила Маргарет.
Неизвестно почему, но она никогда не считала себя красавицей, хотя Малена не сомневалась, что ее подруга без труда найдет себе хорошего мужа. Во всяком случае, она желала ей счастья от всей души, ведь среди ее знакомых не было человека с таким же добрым сердцем и приятным характером.
– Да она просто боится, что я в какой-то момент разонравлюсь Мичтеллу, и папа упустит свой шанс занять еще более престижное положение в обществе, – возразила Малена.
– Я думала, твой план по устранению этого красавца находится на стадии завершения. Ты говорила, что еще немного – и он захочет сбежать от тебя в ирландскую деревню.
– Я так думала… – в Малене снова поднималась волна возмущения. – Но складывается ощущение, что моя семья с ним в тайном сговоре.
– Но ты не пыталась намекнуть родителям, что он тебе не нравится? – осторожно спросила Маргарет.