Билли Фицпатрик
Твоя хорошая тревога. Как научиться правильно волноваться
Процесс регуляции мозгом эмоций и мыслей можно рассматривать и с точки зрения восходящего и нисходящего функционирования. «Восходящая» реакция подразумевает автоматические сигналы, которые поступают в кору головного мозга из нижних отделов (т. е. из миндалины и других отделов лимбической системы), вызывая эмоции и помогая в обработке интенсивных переживаний. К нижним отделам относятся любые области мозга, расположенные под корой (т. е. «подкоркой»), или внешней оболочкой мозга.
«Нисходящие» механизмы зарождаются в префронтальной коре и регулируют нижние отделы, такие, как миндалина, где формируются интенсивные эмоциональные реакции на триггеры. Именно ось HPA (гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковая) управляет сложным взаимодействием между гипоталамусом и гипофизом, которые совместно контролируют выделение кортизола – гормона стресса – надпочечниками.
ПОВСЕДНЕВНАЯ ТРЕВОГА В СРАВНЕНИИ С КЛИНИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ
Тревогу целесообразно рассматривать в виде континуума, на одном конце которого располагаются клинические расстройства, а на большей его части – повседневная тревога. Несмотря на то, что книга посвящена именно повседневной тревожности, стоит упомянуть, что число людей, страдающих диагностированными клиническими расстройствами, невероятно велико. На сегодняшний день 28 процентов населения США столкнулось с той или иной формой тревожного расстройства – а это более 90 миллионов человек!
Психологи и психиатры подразделяют тревожные расстройства на шесть общих категорий в зависимости от того, как развиваются и проявляются симптомы.
Генерализованное тревожное расстройство (ГТР) – наиболее распространённая группа симптомов, свидетельствующих о том, что человека одолевает беспокойство по поводу любых аспектов жизни, включая финансовую и рабочую сферу, семью, отношения, здоровье. Людям с ГТР трудно избавиться от переживаний, в результате чего они утрачивают представление о реальности угрозы. По данным Американской ассоциации тревоги и депрессии(4), симптомы ГТР включают:
• постоянное чувство страха или надвигающейся опасности;
• учащённое дыхание;
• проблемы со сном;
• трудности с концентрацией или сохранением внимания;
• постоянные желудочно-кишечные расстройства.
Ещё один распространённый недуг – социальное тревожное расстройство (СТР), которое часто называют социальной фобией. Люди испытывают страх перед социальной средой, беспокоятся о том, как их воспринимают окружающие, принадлежат ли они к той или иной социальной группе. В крайних случаях СТР провоцирует паническую атаку (подробнее о паническом расстройстве см. ниже). По данным Американской ассоциации тревоги и депрессии, у многих людей с социальным тревожным расстройством наблюдаются выраженные физические симптомы:
• учащённое сердцебиение;
• тошнота;
• потливость.
У некоторых людей, страдающих чрезмерной тревожностью, также развивается паническое расстройство, характеризующееся внезапным и интенсивным переживанием страха. По данным Американской ассоциации тревоги и депрессии, панические атаки часто сопровождаются:
• потливостью;
• тремором или дрожью;
• ощущением нехватки воздуха;
• удушьем;
• болью в груди или дискомфортом;
• тошнотой или неприятными ощущениями в животе;
• головокружением, шаткостью, обмороками;
• ознобом или ощущением жара;
• парестезией (онемением или покалыванием);
• дереализацией (нарушением восприятия) или деперсонализацией (отстранённостью от самого себя).
Обсессивно-компульсивное расстройство (ОКР) – форма тревоги, проявляющаяся в виде навязчивого поведения или повторяющихся мыслей. Сначала определённые модели поведения используются в качестве стратегий преодоления стресса, но потом они сами по себе превращаются в проблему и вместо уменьшения тревожности только её усиливают. Согласно Американской ассоциации тревоги и депрессии, люди с ОКР могут проявлять чрезмерную озабоченность по поводу беспорядка, зацикливаться на чистоте и симметрии. Распространённые компульсии включают бесконечный контроль, мытьё/уборку, приведение вещей в идеальный порядок.
Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) – распространённое психическое заболевание, присущее людям, пережившим стихийное бедствие, серьёзную аварию, террористический акт, внезапную смерть близкого человека, войну, насильственное нападение, например, изнасилование, или другие события, угрожающие жизни. По данным Американской ассоциации тревоги и депрессии, около 8 миллионов человек (примерно 7–8 процентов населения) в США живут с ПТСР. Это расстройство характеризуется тремя основными типами симптомов:
• повторное переживание травмы через навязчивые мучительные воспоминания о событии, флешбэки и ночные кошмары;
• эмоциональное оцепенение и избегание мест, людей и занятий, напоминающих о травме;
• повышенная возбудимость, например, трудности со сном, проблемы с концентрацией и вниманием, нервозность, лёгкая раздражительность или приступы гнева.
Помимо перечисленных расстройств, некоторые формы тревоги проявляются в виде специфических фобий, когда беспокойство связано с беспричинным или иррациональным страхом перед чем-либо. К распространённым фобиям относятся боязнь полётов, насекомых, мостов, высоты, закрытых помещений, таких, как лифты. Фобии настолько сильны, что люди стараются избегать источника страха, в результате чего ограничивают свои повседневные действия.
Важно помнить, что все эти типы расстройств существуют на континууме и различаются по интенсивности и продолжительности в зависимости от количества или типа стресса. Многие из тяжёлых клинических расстройств лечатся психофармакологическими препаратами, которые действуют на подавление тревоги или переориентацию нервной системы.
Давайте рассмотрим схему, разработанную Американской ассоциацией тревоги и депрессии. (ЛеДу включил её в свою книгу «Тревога»).
Судя по характеристикам, многие признаки повседневной тревоги хорошо нам знакомы и могут показаться не такими уж серьёзными. Клинические расстройства, с другой стороны, более интенсивны и опасны. Важно помнить, что биология, лежащая в основе тревоги, в целом одинакова; различаются лишь её проявления. Хорошая новость заключается в том, что тревожность, как и любая другая функция мозга, изменчива и поддаётся адаптации – при желании её можно контролировать. Нам под силу сознательное внедрение и применение принципов нейропластичности, благодаря которым не тревога будет управлять нами, а мы ей.
В НЕДРАХ
Хотя тревога у каждого человека проявляется по-разному, существуют общие черты, на которые следует обратить внимание. Давайте посмотрим, что происходит в недрах системы «мозг-тело» во время прилива не подвластного нам волнения. Как только мы сталкиваемся с чувством тревоги, мы сразу же ощущаем дискомфорт. Мы чувствуем себя напряжёнными, перевозбуждёнными и, возможно, чересчур осторожными. Наш организм бесконтрольно наполняется кортизолом. Уровень дофамина и серотонина, которые помогают нам чувствовать себя собранными и ответственными, либо слишком низок, либо недостаточно эффективен ввиду неправильного взаимодействия между двумя нейромедиаторами. В результате нам трудно выполнять поставленные задачи, что приводит к прокрастинации или полному провалу проектов. Мы становимся пессимистичными и, возможно, даже безнадёжными. Такое состояние эмоционального дисбаланса нарушает цикл сна, привычки питания и общее состояние здоровья. Желая избавиться от тревожных мыслей и чувств, мы прибегаем к алкоголю или лекарствам, едим продукты, которые кажутся нам вкусными, хотя на самом деле они вызывают лишь вялость и плохое самочувствие. Более того, чем дольше длится тревога, тем меньше мы хотим общаться с друзьями. Мы начинаем уходить в себя, самоизолироваться, погружаться в одиночество. Мы настолько поглощены своими эмоциями, что просто забываем попросить о помощи.
Несмотря на довольно мрачное описание, эта проблема знакома большинству, поскольку технология обучения контролю над повседневной тревогой относительно нова. Однако унывать не стоит: как только тревога окажется в вашей власти, вы почувствуете себя совершенно иначе. Важно помнить, что беспокойство, вызванное реакцией стресса, всегда предупреждает о наличии проблемы – например, о внезапных переменах на работе или дома. Обратите на них внимание и задумайтесь: что эти перемены для вас означают? А для ваших близких? Способны ли вы контролировать ситуацию? Систематизируя мысли вокруг подвластных контролю событий, вы задействуете серотонин, дофамин и кортизол, в результате чего концентрируетесь на дальнейших шагах. Вы сохраняете эмоциональную регуляцию и стремление к достижению цели. Вы просите обратной связи у людей, которым доверяете. Вы отслеживаете прогресс. Вы принимаете любые допущенные вами ошибки или другие причины, послужившие толчком к изменениям, и извлекаете уроки из этой информации. Вы остаётесь открытыми для новых идей. Вы заботитесь о себе, правильно питаетесь и регулярно занимаетесь спортом. Вы высыпаетесь, обеспечивая организму время для подзарядки. Вы принимаете решение избегать алкоголя, потому что понимаете, что он действует как депрессант. А затем, увидев свой дальнейший путь, вы начинаете чувствовать себя более расслабленно и спокойно.
Рассмотрев два сценария, мы пришли к следующему выводу: изначально тревога у двух женщин из нашего первого примера начиналась одинаково, и только потом реакция на угрозу пошла двумя совершенно разными маршрутами.
Из следующих глав вы узнаете, как перестраивать реакцию на стресс и не допускать каскада негативных последствий. Вы научитесь успокаивать тело и разум, перенаправлять мысли и переоценивать ситуации, чтобы принимать эффективные решения. Вы научитесь контролировать реакцию на стресс и справляться с неприятными эмоциями.
Глава 2. Применение возможностей нейропластичности
Более двадцати лет я занимаюсь исследованиями в области нейронаук, пытаясь разобраться, как меняется мозг в ответ на стимулы (они же стрессоры). Как известно, мозг стал более развитым, адаптировался к окружению, эволюционировал, изыскивая пути для более эффективной работы. Он на клеточном уровне способен научиться ориентироваться на извилистой дороге в тёмную ночь, распознать определённый вид птиц, выучить наизусть новое музыкальное произведение или даже создать конструкцию, которую никто раньше не видел. Всё это – примеры пластичности мозга.
На сегодняшний день мы обладаем детальным пониманием физических, анатомических, клеточных и молекулярных механизмов, которые мозг взрослого человека практически ежесекундно использует для изменения, обучения и адаптации к окружающей среде. Но совсем недавно, ещё в 1960-х годах, преобладала общепринятая точка зрения, что мозг взрослого человека не способен меняться, что рост и развитие нервной системы происходит в детстве и до некоторой степени в подростковом периоде, но точно не по достижении зрелости.
В начале 1960-х годов Мариан Даймонд(1), одна из основоположников современной нейробиологии из Калифорнийского университета в Беркли, и её коллеги придерживались иного мнения: они считали, что мозг взрослого млекопитающего может претерпевать глубокие изменения; единственное, что требовалось от учёных, – это наглядное доказательство.
Для подтверждения теории они придумали простой, но оригинальный эксперимент: они поместили группу взрослых крыс в так называемый «Крысиный Диснейленд» – клетки с регулярно меняющимися игрушками, большим пространством и множеством других крыс-компаньонов. Такая среда получила название «обогащённой». Позже они сравнили грызунов, которые жили в обогащённой среде, с аналогичным количеством особей, выращенных в «обеднённом» пространстве, то есть в гораздо скромных условиях, без игрушек и только с одним или двумя компаньонами. По истечении нескольких месяцев нейробиологи исследовали их анатомию мозга. Если другие учёные того времени не ошибались в предположениях относительно неизменного состояния мозга, тогда результат эксперимента должен был выявить отсутствие прогресса. И напротив, если мозг взрослого человека всё-таки обладал способностью к изменениям, различия в анатомии крыс были бы налицо.
Результаты исследования изменили наше представление о мозге: мозг крыс, живших в «Диснейленде», оказался намного больше и более развит в различных областях, включая зрительную кору, моторную кору и другие важные отделы. Это была первая демонстрация способности мозга взрослого человека к изменениям, которые сегодня мы называем «пластичностью». Позже Даймонд доказала, что содержание и качество окружающей среды определяют тип изменений.
Важно отметить, что пластичность проявляется в обоих направлениях. Изменения (демонстрация присущей мозгу гибкости), выявленные в ходе экспериментов с крысами в «Диснейленде», носили положительный характер, что выразилось в увеличении размеров мозга (более поздние исследования показали повышение уровня нейротрансмиттеров, факторов роста, а также увеличение плотности кровеносных сосудов) у крыс. И напротив, более скудные условия вызывают негативные изменения. Допустим, когда мозг лишён стимулирующих факторов или подвергается воздействию агрессивной среды, наблюдается явное сокращение определённых участков (особенно гиппокампа и префронтальной коры, о чём мы поговорим во второй части), а также снижение уровня нейромедиаторов (дофамина и серотонина), влияющих на эмоции и внимание. Когда дети растут в атмосфере пренебрежения, в их мозге уменьшается количество синапсов (специализированных функциональных контактов между клетками), что делает мышление (т. е. познание) менее эффективным и гибким – два качества, связанные с интеллектом.
Способность мозга к обучению, развитию и совершенствованию подтверждается тысячами экспериментов, начиная с классических исследований Даймонд и её коллег и заканчивая нашими днями. Понимание адаптивной функции мозга, его пластичности и гибкости служит основанием для формирования правильного восприятия тревоги – осознания, что мы можем её контролировать и воспринимать как нечто положительное. И действительно, в основе этой поразительной силы лежит наша способность учиться и изменять поведение – в том числе и модели реагирования на тревогу.
Пластичность мозга позволяет нам восстанавливать силы, переоценивать ситуации, переосмысливать свои мысли и чувства и принимать другие, более позитивные решения.
Подумайте вот о чём:
• Гнев блокирует внимание и препятствует выполнению задач.
ИЛИ же подпитывает силы и мотивирует нас, увеличивает концентрацию, служит напоминанием о важном (т. е. о приоритетах).
• Страх портит настроение, вызывает воспоминания о прошлых неудачах, лишает внимания, снижает работоспособность.
ИЛИ же побуждает проявить осторожность в принятии решений, призывает внимательно размышлять о проблеме и создать возможности для изменения направления.
• Печаль ухудшает настроение, демотивирует или препятствует установлению социальных связей.
ИЛИ же указывает на важные моменты в жизни, помогает расставить приоритеты, мотивирует к изменению окружения, обстоятельств или поведения.
• Беспокойство приводит к прокрастинации, мешает достижению целей.
ИЛИ же помогает скорректировать планы, изменить ожидания от самих себя, повысить степень объективности и целеустремлённости.
• Разочарование мешает прогрессу, препятствует производительности, лишает мотивации.
ИЛИ же стимулирует и заставляет делать больше и лучше.
Хотя эти сравнения и выглядят упрощёнными, на самом деле они указывают на выбор, приводящий к ощутимым результатам. Другими словами, выбор существует всегда.
Тревога, как правило, характеризуется отрицательными эмоциями. Помните приведённый во введении перечень? «На грани срыва», «занявший оборонительную позицию», «испуганный», «пессимистичный» – всё это эмоциональные состояния, вызывающие неприятные ощущения. Однако существует и положительная сторона: мы всё-таки не бессильны в своей реакции на них. К тому же, эмоции не всегда носят негативный характер; на самом деле они дают нам важную информацию о состоянии психики и тела, а также служат верным указателем на жизненные ценности. Требуются ли усилия, чтобы переключиться с негативных эмоций на позитивные? Конечно. Но не нужно забывать, что они также подчёркивают важные для нас аспекты. Возможно, беспокойство о деньгах – это напоминание о том, насколько мы ценим финансовую стабильность; или тревога о личной жизни – это сигнал, что нам необходимо время для уединения. Таким образом, негативные эмоции дают нам возможность прервать саморазрушительные циклы мыслей, чувств и моделей поведения, подрывающих нашу реакцию на стресс.
И одним из первых шагов в обретении контроля над тревогой является понимание принципов работы эмоций.
СИЛА НЕГАТИВНЫХ ПРЕДУБЕЖДЕНИЙ
Понятие тревоги во многом сводится к негативным чувствам. Как я уже объясняла, тревога – это состояние полной активации системы «мозг-тело», когда клетки подают друг другу сигналы, энергия нарастает, организм настороже и рвётся в бой. Под воздействием плохой тревоги процесс активации вызывает множество негативных чувств: нервозность, страх, дискомфорт, грусть – эмоции, которые снижают настроение, отвлекают от поставленных задач, вынуждают изолироваться от мира и уходить в себя.
По другую сторону от отрицательных чувств находятся позитивные, поднимающие настроение эмоции: радость, любовь, счастье, волнение, любопытство, удивление, благодарность, спокойствие, вдохновение – список можно продолжать до бесконечности. Положительные эмоции стимулируют нашу связь с самими собой и другими, защищают от болезней, укрепляют иммунную систему, служат наградой за удовольствие и хорошие поступки, чтобы мы и дальше к ним стремились. Все перечисленные эмоции возникают более или менее автоматически – мы же не велим себе почувствовать ту или иную эмоцию, после чего тут же её ощущаем. Таким образом, при всей необходимости отрицательных эмоций, служащих защитой от опасностей, нам также нужны и положительные. Радость, любовь, возбуждение побуждают нас к поиску близости и тёплых взаимоотношений; любопытство мотивирует учиться, развиваться, понимать окружающий мир; желание призывает к союзу с противоположным полом.
Как и в случае с тревогой, основные эмоции представляют собой сигналы мозга, предупреждающие нас либо о чём-то плохом (т. е. негативном), либо о хорошем. Они заложены в нижних отделах головного мозга (включая лимбическую систему) с той целью, чтобы защитить нас от угроз и мотивировать к поиску необходимых вещей – крова, пищи, общения. Однако в процессе эволюции эмоции значительно усложнились, поэтому и справиться с тревогой уже не так просто.
Одна из многих причин возникновения тревоги, способной взять верх над нашим настроением, заключается в том, что мы по умолчанию воспринимаем негатив, а не позитив. Мозг придаёт негативным чувствам большую значимость и запоминает их более ярко и насыщенно, в результате чего они сильнее кодируются в нашем мозгу. Почему мы чаще концентрируемся на отрицательных эмоциях, нежели на положительных? Почему мы считаем позитивные чувства скорее исключением, чем правилом? В принципе, мы можем ответить на эти вопросы, рассмотрев способность мозга защищаться, то есть стремиться к поиску проблем, обнаружению опасности и избеганию страданий.
Хотя инстинкты выживания прочно встроены в структуру нервной системы, большинство учёных, врачей, психологов и журналистов, пишущих об эмоциях, рефлекторно относят их к положительным или отрицательным категориям, как будто негативных эмоций следует избегать при любой возможности. Получается, что существует бессознательное предубеждение против отрицательных эмоций любого рода – опасности, страха, беспокойства, печали, разочарования и т. д. При этом наука, деятельность которой чаще всего инициируется как способ объяснения или предотвращения болезненных точек, уделяет всё меньше времени исследованию положительных эмоциональных состояний и методов их поддержки.
Примером препятствия на пути к позитивным эмоциям служит предвзятое отношение к негативу(2), когда наш мозг естественным образом отдаёт предпочтение отрицательным чувствам перед положительными. Растущее число исследований показывает, что негативная информация не только быстрее привлекает внимание, чем аналогичная по силе позитивная, но и оказывает большее влияние на мнение окружающих. Каждый из нас сталкивался с подобной ситуацией и, скорее всего, знает людей, которые, несмотря на большое количество положительных моментов, зацикливаются на неудачах. Возможно, вы и за собой замечаете подобное – это и есть предвзятость негативизма.
С точки зрения биологии и рефлексии вы не виноваты в том, что склонны к негативу больше, чем к позитиву. Но если бы мы научились избавляться от остроты этих чувств, мы смогли бы добиться большей гибкости в отношении регуляции эмоций.
Что, если мы примем новую жизненную позицию? Что, если мы сместим акцент с негативных эмоций и сосредоточимся на поставленных целях? Что, если мы будем относиться к негативным эмоциям как к вызову, а не как к препятствию? Что, если мы будем воспринимать эти чувства как интересную информацию, а не как опасность, которую следует избегать?
На нейробиологическом уровне все эти эмоции – включая те, которые обычно ассоциируются с тревогой – имеют свою цель: привлечь внимание к чему-то значимому. Во второй части книги вы познакомитесь с важными исследованиями, показывающими, как правильно направлять эмоциональную энергию, чтобы та не превратилась в тревогу (это относится к нейробиологии позитивного мышления, продуктивности, оптимальной производительности, креативности и многому другому).
Согласно одному из наиболее важных достижений в аффективной нейронауке (область, изучающая наши эмоциональные переживания), человек испытывает гораздо больше, чем пять или шесть основных эмоций. В 1980 году Роберт Плутчик(3) создал колесо эмоций, показав, как определённые чувства отличаются по степени интенсивности.
Колесо эмоций Роберта Плутчика
Глядя на рисунок, становится ясно, почему это так важно – изменить своё отношение к тревоге: она как сочетание отрицательных и положительных чувств представляет собой целое колесо! Я надеюсь, что по ходу прочтения книги вы сможете понять, каким образом негативные и позитивные эмоции проявляются в вашей жизни. Помните: тревога не обязательно должна быть негативной! Эмоции всегда переменчивы!
РЕГУЛЯЦИЯ ЭМОЦИЙ
Хотя вызывающий тревогу стресс никуда от нас и не денется, по крайней мере у нас есть возможность «оптимизировать» свою реакцию на него. Исследователи, в том числе Алия Крам, профессор психологии из Стэнфорда, показали, как при помощи мышления и методов переоценки, являющимися функциями ПФК, правильно воспринимать стресс – то есть рассматривать его в качестве вызова и возможности для «продуктивности и роста»(4).
С точки зрения нейробиологии, предложенные Крам и другими специалистами идеи представляют собой лишь часть более широкой области исследований мозга, известной как регуляция эмоций – процессы (как восходящие, так и нисходящие), помогающие управлять всеми эмоциональными ответами, особенно тревогой.
Что я имею в виду под словом «регуляция»? Один из экспертов, Джеймс Дж. Гросс, профессор психологии из Стэнфордского университета, определяет регуляцию как «процессы, с помощью которых люди влияют на чувства, время их возникновения, способы переживания и выражения». Если раньше учёные считали, что регуляция – это просто нисходящий процесс, контролирующий восходящие эмоции, то теперь стало понятно, что существует гораздо больше двунаправленных взаимодействий между нисходящими областями мозга (т. е. лимбической системой) и восходящими (ПФК и другими нейронными путями, с которыми она взаимодействует). Почему? Потому что, как говорит Гросс, регуляция эмоций – это сложная система «взаимосвязанных нейронных подсистем, контролирующих друг друга и находящихся в непрерывном двунаправленном возбуждающем или тормозящем взаимодействии». Он также отмечает, что регуляция – это набор процессов, которые существуют на «континууме от сознательной, требующей усилий и контролируемой регуляции, до бессознательной, не требующей усилий автоматической регуляции»(5).
Что это означает на практике? Суть состоит в следующем: хотя тревога и возникает как некий сигнал, привлекающий наше внимание с целью предотвращения опасности, она не обязательно должна вызывать дискомфорт, отвлекать или иным образом мешать естественному стремлению к благополучию и гармонии. Мы можем научиться осознанно подходить к ситуации, устранять ощущение опасности и рассматривать её как возможность преодоления трудностей и получения новых знаний (т. е. реакций). Кроме того, существует множество способов управления и вниманием к сигналу, и тревогой (эмоциями), а если получится, то и самой реакцией. Да, наш мозг – удивительная штука!
Система «мозг-тело» находится в постоянном стремлении к гомеостазу – состоянию равновесия между возбуждением и расслаблением. Каждая система – от нервной до пищеварительной, дыхательной, сердечной, иммунной и других – взаимодействует и обменивается сигналами, пытаясь отреагировать на стрессовый фактор и восстановить гомеостаз. Негативные эмоции тоже направлены на привлечение внимания к возможной опасности, чтобы мы могли изменить ситуацию в лучшую сторону или приспособиться к новым условиям. Другими словами, они имеют позитивную цель. То же самое касается и тревоги: являясь распространённой формой негативной эмоции, при помощи системы «мозг-тело» она подсказывает нам обратить внимание на конкретную проблему. Этот встроенный механизм управления, обработки, реакции и преодоления отрицательных чувств (в частности, для того, чтобы мы могли поддерживать или возвращаться к гомеостазу) называется регуляцией эмоций.
Тревога – это совокупность эмоций, нарушающих нашу способность к регуляции. Впрочем, так и должно быть, ведь негативные чувства изначально призваны обращать наше внимание на проблемные зоны. Следовательно, как только тревога провоцирует нервное возбуждение, мы должны применить к ней механизмы регуляции, чтобы тревога исчезла, а гомеостаз восстановился. Однако стоит отметить, что способность к регуляции не всегда предсказуема, а её эффективность зависит от ряда факторов: воспитания, образа жизни и даже генетического фона. Но есть и хорошая новость: мы всегда можем научиться. Согласно модели Гросса, существует пять типов стратегий, благодаря которым можно справиться с тревогой и другими негативными эмоциями: выбор ситуации, модификация, рассредоточение внимания, когнитивные изменения и модуляция реакции. Первые четыре включают инструменты, позволяющие прервать тревогу до того, как она перерастёт в тяжёлое состояние или станет хронической. Пятая – это техника, применяемая после возникновения тревоги (или другой негативной эмоции).
Стратегия регуляции эмоций (называемая в литературе «процессуальной моделью Гросса») получила широкое признание и продолжает развиваться. Другой нейробиолог, Нильс Кон, считает, что нам также необходимо помнить о существовании автоматической (неявной и подсознательной) и сознательной (явной) регуляции. Кроме того, регуляция может быть либо функциональной и адаптивной по своей природе (и поэтому полезной для нас), либо дезадаптивной и дисфункциональной.
Давайте рассмотрим, как происходит регуляция эмоций в реальной жизни. Скажем, после увольнения с прежнего места работы вы ожидаете важного собеседования. Вы чувствуете давление, неуверенность в себе и страх – страх отказа, страх неудачи, страх не соответствовать требованиям. До интервью ещё целых четыре дня, но вы уже нервничаете. Стоит только представить, как вы переступаете порог здания, ладони тут же начинают потеть, сердцебиение учащается, а дыхание сбивается. Вы прокручиваете в голове всевозможные сценарии провала: оставленное дома резюме, носки разного цвета, неспособность объяснить, почему вы вообще претендуете на выбранную должность.
Один из вариантов – избегать ситуации, которая, согласно вашим ожиданиям, вызовет беспокойство или усугубит тревогу. Предотвращение действия (пропуск собеседования) временно ослабит страх и стресс, но точно не поможет в долгосрочной перспективе, особенно если вы нуждаетесь в работе. Гросс называет эту стратегию выбором ситуации.
Другой вариант – изменить положение, чтобы ожидание или тревога стали более терпимыми. Например, если вы переживаете из-за предстоящего собеседования, можно попросить не о личном приёме, а о видеоконференции: подобное решение позволит контролировать тревогу и избавит вас от ощущения, что она сильнее вас. Такой метод Гросс называет модификацией; я же называю его переходом от плохой тревоги к хорошей. В данном случае нервозность не исчезает; она просто находится под контролем и направляется в нужное русло.
Третий вариант – рассредоточение, включающий в себя несколько приёмов переключения внимания. Этим методом любят пользоваться родители младенцев и детей младшего возраста. Например, если маленький ребёнок боится собак, родитель может переключить его внимание на смешную гримасу, пока страшная собака не скроется из виду.
Четвёртая и, вероятно, самая сложная из стратегий – это когнитивное изменение. В данном случае вы сознательно пересматриваете своё отношение к ситуации: вместо того чтобы считать собеседование ужасающим пятничным событием, вы превращаете его в благоприятную возможность. Вы убеждаете себя, что предстоящее интервью – это прекрасный шанс продемонстрировать себе и потенциальному работодателю своё любопытство, уверенность в себе и глубокие знания о должности и компании. Рефрейминг действует как мысленное внушение, преобразующее тревогу из ужаса и подавленности в волнение и вызов.
Возможно, как только вы перешагнёте порог здания, тревога снова проявится – даже несмотря на стратегии, которые вы до сих пор использовали. В этом случае вы попытаетесь подавить или смягчить чувства: вы попьёте воды или сделаете несколько дыхательных упражнений (глубокое дыхание – один из самых быстрых и эффективных способов успокоить нервную систему). Если причиной тревоги послужило не собеседование, а, скажем, свидание, тогда можно выпить пива или бокал вина. Это лишь несколько из множества стратегий, применимых после пережитого волнительного опыта.
Согласно современным исследованиям, посвящённым взаимосвязи между тревожностью и регуляцией эмоций, интервенционные стратегии, такие, как переоценка, повышают способность человека к управлению эмоциональным состоянием и оказывают благоприятное воздействие на чувство тревоги (данные исследования проводились в контексте тревожных расстройств)(6). В частности, исследования нейровизуализации выявили снижение уровня негативной тревоги или страха в ответ на механизмы регуляции. Кроме того, результаты показали, что негативные эмоции, такие, как тревога или страх, возникают в нейронных областях мозга, отличных от тех, где происходит регуляция. Хотя данная область исследований и находится в зачаточном состоянии, хорошая новость всё-таки есть:
