Василий Водовозов
Всеобщее избирательное право на Западе

V

И для взрослых мужчин имеются некоторые ограничения. Само собою разумеется, что голосовать могут только лица правоспособные. На этом основании германский избирательный закон лишает права как активного, так и пассивного голоса лиц следующих категорий:

1) Лиц, состоящих под опекою или попечительством.

2) Лиц, признанных по суду банкротами.

3) Лиц, которые живут или жили в последний перед выборами год на счет общественной благотворительности.

4) Лиц, лишенных или ограниченных в правах состояния судебным приговором на всё время, пока они не будут восстановлены в этих правах. К последнему пункту сделана оговорка, что он не распространяется на лишенных прав состояния вследствие преступления политического; они получают обратно свое право голоса, как только отбудут наказание.

Подобные ограничения заключаются и в других конституциях или избирательных законах, отличаясь лишь в несущественных частностях. Они настолько сами собой разумеются, что не нуждаются ни в каком особом объяснении.

Но бывают и более важные ограничения. Так, германский избирательный закон 1869 г. гласит: «Лица военного звания, служащие в армии или флоте, не имеют права участвовать в выборах, пока состоят на действительной службе».

К лицам военного звания германское право причисляет и полицейских.

При этом лица военного звания лишаются права только активно участвовать в выборах, пассивного же права голоса, т. е. права быть выбранными в депутаты, они не лишены. Интересно однако, что за всё время существования германского рейхстага в него был выбран только один военный, и это был фельдмаршал Мольтке.

Германскому праву такое ограничение, лишающее голоса многочисленную корпорацию, кажется настолько естественным и само собою разумеющимся, настолько не противоречащим общему принципу, что оно сделано только в избирательном законе; а в конституции нет даже никакого соответственного ему примечания к статье, гласящей: «Рейхстаг избирается всеобщим, прямым и тайным голосованием» (статья 20).

То же самое постановление имеется в конституциях или избирательных законах Франции, Австрии и Венгрии, Голландии, Италии, большей части штатов Северной Америки и др. И это совершенно естественно. Политические выборы никогда не проходят спокойно; они раздражают общественные страсти и вызывают обостренную борьбу. Армия, как таковая, пока она существует в своем настоящем виде, должна быть чужда политической борьбы, – и сами военные и защитники современного военного строя всего более настаивают на этом: избирательная агитация, которая проникнет и в армию, когда она будет допущена до избирательных урн, неизбежно подорвет военную дисциплину. Там, где постоянную армию заменяет милиция (напр., в Швейцарии), там нет места для подобного ограничения; в других же странах без него обойтись трудно.

Из другого лагеря идет другое возражение против участия армии в выборах. Избирательная агитация, говорят в радикальном и демократическом лагере, введенная в армии, может дать повод к пользованию ею для избирательных целей; можно опасаться, что вооруженная сила будет употребляема на то, чтобы производить давление на избирателей. В Германии, как мы видели, военные могут быть избираемы. Французская конституция идет дальше и лишает их также и этого права. Очевидно, что в данном случае творцами французской конституции руководил не второй, а первый мотив, не стремление охранить свободу избирателей от внешнего давления, а стремление охранить дисциплину в армии, на которую может вредно повлиять участие офицеров в парламенте, с которым неизбежно связано право заниматься политикой и вступать в борьбу со своим непосредственным начальством.

Исходя из того же соображения, французская конституция лишила всех вообще чиновников права быть избираемыми в парламент, сделав ограничение только для некоторых категорий как то: министров, посланников, префектов полиции, президентов (но не членов) судов, архиепископов и епископов, профессоров и некоторых других.