Звездный билет – Василий Аксенов

Романтика начала шестидесятых. Наивная вера, что всё по плечу, а впереди ждёт только прекрасное и светлое. Всё это здорово. Если не знать, что будет лет через так 20-25. Мальчики с поднятыми воротниками так долго смотрели в небо, что не увидели пропасти и радостно в неё свалились. Романтика обернулась инфантилизмом. И не заметили, как промечтали целую страну. Большинство этих Димок, Юрок и Аликов (ох, не даром Александр Вампилов в «Утиной охоте» устами Веры всех персонажей окрестил Аликами), либо спились, либо, как автор этой повести, отъехали искать счастья в далёкие края. Но не всем, как Аксёнову или Довлатову, повезло там найти себя.Тра-ля-ля! Поехали исследовать разные ветры! Бриз – это прибрежный ветер. Муссоны дуют летом с моря на сушу, зимой наоборот. Пассаты – прекрасные ветры (это у Джека Лондона). Aора – в Новороссийске (где это он читал?). Торнадо – кажется, в прериях.Ну скажите на милость, можно с таким наивом и верой выжить в нашем, и не только в нашем, но в любом обществе? За примером далеко ходит не надо. Вспомните того же Сэлинджера, очень точно назвавшего свою повесть «Над пропастью во ржи». Кстати, повесть Василия Аксёнова очень созвучна книге суперпопулярного тогда в Союзе Сэлинджера. Страны разные, но суть одна и таже: иногда нужно опускать глаза и смотреть, что у тебя под ногами.Те, кому посчастливилось дожить в СССР до седин, сначала с радостью восприняли перестройку. Но призрачный флёр быстро развеялся, когда настали те самые «святые» девяностые. «Безумных лет угасшее веселье. Мне тяжело, как смутное похмелье» Похмелье оказалось горьким.Повесть Василия Аксёнова – попытка осознать трудности переходного возраста от юности к зрелости, или скорее к взрослости. Трое пацанов, вчерашних школьников, ищут свою дорогу во взрослую жизнь. В принципе, их действия на первый взгляд выглядят вполне правильными: испытать себя в достаточно трудных условиях, без всякой поддержки со стороны родителей или старших братьев.Но почти сразу же становится понятно, что всё это только игра, которая к тому же очень быстро надоедает. Из всех троих более-менее освоился на рыболовецком судне только Димка. Алику и Юрке всё это, по-большому счету, сильно не надо. Один совершенно не выносит морских просторов и качки, а второй , хотя внешне более устойчив к суровым морским испытаниям, больше увлечён поэзией и глазами некой оставшейся в Москве Боярчук. О приключениях на морских просторах Прибалтики они скорее всего очень скоро забудут и вряд ли когда-нибудь вспомнят.Что касаемо первой любви, – ну, а как же без неё, когда тебе 17-18 лет?– то, здесь еще Димке расти и расти. Потому что ведёт он себя совершенно по-детски. Кстати, в отличие от его возлюбленной Галки, которая на первых порах проявляет невиданный для тогдашней девушки практицизм и хватку, которых, однако, хватет не надолго. Мне почему-то кажется, что Галя, у которой этой самой романтики все же меньше, чем у Димы, подумав, все равно выберет намеченный путь и способы осуществления поставленной цели. Ибо, сколько бы она не тёрла пол на складе мокрой тряпкой, это очевидно не о ней и не её.Аксёнов совершенно не слуайно выбирает для путешествия своих героев именно Прибалтику. В 60-м году, когда вышла повесть, да, в принципе и все последующие годы, эта территория оставалась для многих живущих в Союзе практически заграницей. Во-всяком случае, все три респулики были по образу и стилю жизни, скажем так, не совсем советскими. И это ощущение Василий Аксёнов предает исключительно точно.Все четверо смотрели, как приближается автобус, и чувствовали себя счастливыми. Вот это жизнь! Горячий песок. Сосны. Чайки. Море. Автобус идет. Куда хочу, туда еду.Могу на автобусе, а могу и в такси. И пешком можно. И никто тебе не кричит: иди, учи язык! И никто, понимаете ли, не давит на твою психику. И унижаться, выпрашивать пятерку на кино не надо. А впереди вечерний Таллин. Город, полный старых башен и кафе.Они вошли в кафе. В зале были свободные столики, но они подождали, пока освободятся места у стойки. Места освободились, и они сели на высокие табуреты к стойке. Положили руки на стойку. Вынули сигареты и положили их рядом с собой. На стойку. Поверхность стойки была полированной и отражала потолок. Потолок весь в звездах. Асимметричные такие звезды.Барная стойка с высокими табуретами, ассиметричные звёзды – для тогдашнего времени вообще какой-то антураж из романов Хемингуэя. Ни в одном среднестатистическом московском кафе, и даже в ресторане, о таком тогда даже не слышали, не говоря уже о провинции. А казино и карточные игры? Обратите внимания, везде было запрещено. Кроме Прибалтики. Как же плохо и трудно им жилось при советской-то власти! Просто ай-ай-ай!Стилистика построения повести для 1960 года была абсолютным прорывом. До Аксёнова в Советском Союзе так не писал никто и никогда: короткие отрывистые фразы с нескончаемыми повторами, внутренние монологи героев , взгляд как бы изнутри и сейчас же со стороны.Димка засвистел, перекатился на другой бок и бросил ей через плечо зеркальце и гребенку. Он стал смотреть на свои сандалии, засыпанные песком, а видел, как Галя причесывается. В левой руке она держит зеркальце, в правой – гребенку, заколки – во рту.– Теперь можешь смотреть.– Неужели? О нет, нет, я боюсь ослепнуть!– Смотри! – крикнула она с вызовом.Димка стал смотреть.«Смотри, смотри, смотри! – отчаянно думала Галя. – Смотри, сколько хочешь, смотри без конца! Можешь смотреть и прямо в лицо, а можешь и искоса.Смотри равнодушно, насмешливо, страстно, нежно, но только смотри без конца!Ночью и вечером и в любое время!»Очень важно подчеркнуть, что герои повести – люди, не только не воевавшие, но войны как таковой, не помнящие, поскольку годы их рождения приблизиельно 1941-42. Война так или иначе догонит этих мальчишек через время, хотя и косвенно. Скажутся недоедание, где-то в глубине сознания оставшиеся воздушные тревоги, трудности эвакуационных дорог.Совершенно отдельно в повести стоит образ Виктора Денисова, старшего брата Димки. Он представляет поколение, на войну не попавшее, но хорошо её помнящее. Это в какой-то мере образ самого автора, Василия Аксёнова, кстати, действительно врача по первой специальности. Трагическая гибель Виктора – не просто авторский ход, хотя, безусловно, здесь можно увидеть аллюзию на уход Аксёнова из медицины, для которой он практически, можно сказать, погиб. Но образ значительно глубже. В отличие от желторотых несмышлёнышей, Виктор видит и понимает гораздо дальше и глубже. Он уже расматривает, возможно, чем всё закончится с этой «оттепелью» и, как бы парадоксально это не звучало, предпочитает гибель на взлёте. Хотя, опять же в авторском замысле, можно усмотреть и то, что младшим братьям, больше не на кого опираться и волей неволей теперь им все-таки придётся оределяться с выбором жизненой позиции. Как они все определились мы смогли наблюать воочию. Читать/ не читать. Рекомендую. Чтобы понять наше сегодня, нужно знать, что лежало в основании карусели.

Ну вот почему опять у Аксёнова сталкиваюсь с тем, что половина книги скучная, непонятная, и только потом интересно, динамично, актуально?Собралась группа молодых людей, только что школу закончивших, наперекор родителям уехать на море. Взяли – и уехали.Завидую, чесслово!.. Попробуй-ка в наше время вот так просто уехать из семьи! Во всяком случае, если семья твоя не относится к числу неблагополучных. Взять билет на поезд, отправить не знаю куда не знаю зачем. Пить в 17 лет коньяк без боязни быть задержанным для установления личности. Не было у них ни мобильников с планшетами, ни кредитных карточек. Счастливые…Правильные, в общем-то, вопросы ставит Аксёнов. Молодёжь взрослеет, хочет самостоятельности, и эта поездка – своего рода протест против родителей, которые сами за них решают всё, включая вопрос, в какой институт поступать. Развязка истории тоже наиболее удачная – ребята не попали в плохую компанию, не влипли в неприятности с законом. Они получили ответы на многие вопросы, успели и коньяк попить, и поработать как каторжники в рыбном колхозе, и любовь испытали, и дружбу… И вроде, по всем статьям вышли победителями.Не знаю, что ещё писать. Не зацепило.

Сразу после «Коллег» я решила прочитать еще одну книгу Василия Аксенова, книгу того же периода и примерно о том же – о молодости, о первых шагах во взрослой жизни, об обретении себя. Но несмотря на сходство некоторых базовых точек – трое друзей, попытка почувствовать собственную самостоятельность, первая любовь , первые отношения, изменение взгляда на окружающий мир – она все же другая.Трое совсем юных парней и их подружка, только что закончившие школу, решают жить абсолютно самостоятельно и для начала – а не махнуть ни нам в Прибалтику, на рижское взморье? Их не волнуют практические вопросы, деньги – не проблема, будем стихи писать, на бильярде выиграем, велосипед продадим, да и кто вообще думает о деньгах, в 16-то лет. Зато впереди весь мир, новая жизнь, свежий ветер… Романтика, одним словом. И пусть возмущенные родители ахают и охают, причитают о том, что будет с детьми – они выше этого. Они свободны, они умны, они пишут гениальные стихи, Хемингуэя и Белля цитируют наизусть, а старика Тургенева не читали вообще, долой рухлядь, они знают про Пикассо и Матисса, но Рубенса путают с Рембрандтом, потому что и их надо отправить на свалку истории. Мне показалось, что автор несколько переборщил с показным молодежным нигилизмом наших героев, для того, чтобы к концу книги иметь возможность показать их изменившийся повзрослевший взгляд на мир и свое место в этом мире. Никто не спорит, ребята симпатичные, хотя и нарисованы одной краской – спортсмен Юра и есть спортсмен из известной фразы «Было у мамы три сына, двое умных, один спортсмен». Нарочито туповатая речь, незначительные эпизоды. Эстет и интеллектуал Алик Крамер тоже представляет собой довольно злую пародию на окололитературных мальчиков, которые тусуются в культурных кругах («помните, мы с вами сидели рядом на диспуте о Феллини?»), одержимы начинающим графоманством, с легкостью катают многостраничные романы, пишут невнятные стихи и считают себя ниспровергателями традиций. Девочка Галя, хорошенькая и готовящаяся стать не меньше, чем кинозвездой, так же как и Алик покоренная мишурным блеском экранного мира, наделавшая ошибок и с трудом выкарабкавшаяся из болота «красивой жизни». Все они прежде всего нужны для того, чтобы на их фоне заиграл Димка Денисов, главный герой, симпатичный парень, у которого в голове такая мешанина из благородных мыслей и отрицания всего «взрослого», он бунтарь и романтик, он влюблен и циничен одновременно, он самоуверен и наивен. Бунтарь? Да не понимает того Димка, что его наивный и никому не нужный бунт меркнет рядом с поступком старшего брата. Да, именно Виктор, весь такой правильный, в костюме, при галстуке и с портфелем, именно он и оказался способен на истинный бунт. Это вам не из дома удрать и родителей до сердечных капель довести, это серьезно. Отказаться от уже совсем готовой диссертации, на которую ушло почти три года, потому что данные эксперимента говорят о другом. Пойти против научного руководителя, против руководства института, наконец подвести товарищей, чьи диссертации тоже полетят коту под хвост, потому что все они основывались на ложной предпосылке. И всего-то просят его – подожди со своими выводами, защитись сам, дай защититься другим, а потом сделай вид, что ты только что это обнаружил, публикуй – и волки будут сыты и овцы целы… А Виктор на это не идет. А вы говорите, что это Димка с друзьями – бунтари…Не уверена, что автор писал о Викторе как антитезе Димки. Он поступил более прямолинейно – свел наших героев сначала с откровенными жуликами, показав, что за фасадом красивой жизни таится вранье, грязь и пошлость, а потом с честными работящими эстонскими рыбаками, славными ребятами, общение и работа с которыми изменили взгляд наших героев на окружающий мир. Вот это нарочитое противопоставление было заметно и вылезало из всех щелей.Как пример:

Если раньше речь Юрки была замусорена жаргоном, то после встречи его с эстонской милой и правильной девушкой Линдой он стал стараться говорить чище, потому что ее наивное «Юра, я хорошо знаю русский язык, но не понимаю, почему ты говоришь, что я – „молоток“? » смущало его. Мило, не спорю. Но притянуто за уши . Но в целом книга конечно же оставляет впечатление того самого глотка свежего воздуха, каким она наверняка и являлась в 1960-м году, в тот недолгий период оттепели. Когда никто из эстонских друзей наших героев и не подозревал, что бок о бок рядом с ними в штормовое море уходили «оккупанты и захватчики», а те, которые «прозрели» просто еще не родились.Дальше…

Посмотрела еще и экранизацию. Удивительно, три дебюта ярчайших, настоящих звезд нашего экрана сошлись в этом фильме ( знаю, знаю, у одного не совсем дебют, был эпизодик на две фразы в «А если это любовь?»)