Василий Криптонов
Эра Огня 4. Костёр в ночи
Глава 9
Позорно убегающий Асзар открытым текстом так и не сказал, есть ли у нас какие-то обязательства перед местной властью. Спать, несмотря на бешеную усталость, никому уже не хотелось, и мы начали постепенно налаживать быт. Натсэ вытребовала у меня дилс и отправилась покупать коту еду. Мы с Авеллой хотели было её сопровождать, но она от нас отфыркалась. Сказала, мол, если в городе, где власть представляет маг-клоун, она и встретит какую-то опасность, то, скорее всего, даже её не заметит.
– Так-то да, – сказал я, когда за ней закрылась дверь.
Внезапно пришло осознание, что Натсэ, в отличие от Авеллы, ни разу не комнатное декоративное растение. Если ей захочется куда-то пойти – она пойдёт, и не факт, что каждый раз будет предупреждать. От этой мысли стало не по себе. И само собой как-то пришло ностальгическое воспоминание о кожаном ошейнике…
– Мортегар, ты ни в чём не виноват, – сказала Авелла, перетряхивая постель с брезгливым выражением лица. – Если бы она не хотела быть с тобой, то её бы здесь вообще не было. И если она решит, что не хочет – так и скажет.
– У меня что, правда все мысли на лице написаны? – мрачно спросил я.
– Иногда. – Авелла улыбнулась. – Мортегар, эта постель не просто мала, она ужасна! Мы можем позволить себе что-то лучшее?
– Должны, – кивнул я. – Пойду вниз, поговорю с кем-нибудь…
– И помыться бы… У этого города, очевидно, нет контракта с кланом Воды.
Вот и у меня складывалось подобное впечатление. Туалет был на улице, и ничего похожего на ванну или хотя бы раковину я тут не видел. Нам с Авеллой было, в общем-то, ещё нормально – маги Огня не потеют – А вот Натсэ… Да, надо заняться обустройством быта.
Оставив Авеллу сторожить кота (на самом деле она с ним просто играла), я спустился вниз. Лестницу оперативно починили – приколотили поверх пролома доску. Коряво, вообще по-уродски, но хоть наступать можно. Был соблазн просто перелететь ступеньки, заодно и в магии Воздуха поупражняться, но я решил без необходимости не палить лишние печати и просто аккуратно шагал по ступенькам.
В зале прибиралась женщина в тёмно-коричневом платье. Она, напевая себе под нос, выметала сор из-под столов. Заметив меня, улыбнулась:
– Здравствуйте, господин! Это вы наш новый постоялец?
– Ага, я. Не знаете, где хозяин?
– Дома. Он вечером выходит.
– Ясно… А вы?..
– А я его жена, Данлотея. Может быть, я смогу вам чем-то помочь?
Я пожал плечами. Жена так жена, я не принципиальный.
– Ну, давайте попробуем. Я бы хотел снять в аренду жильё в этом городе, желательно с ванной. Подскажите, как это вообще делается, и где дешевле?
– С ванной? – широко распахнула глаза Данлотея. – Где же вы жили до этого, господин?
– В Тентере, – соврал я, выдав одно из трёх известных мне названий городов.
– Ничего себе. В самой столице? – Данлотея ахнула и выпустила метлу из рук.
– Ну, там, неподалёку, – смутился я. Как начнёт расспрашивать…
– Что же вас заставило переехать к нам?
– Паломничество, – коротко ответил я, вспомнив загадочную оговорку Гетаинира.
Прокатило. Уважения во взгляде Данлотеи прибавилось.
– Ну смотрите. Сейчас выйдете из трактира и сразу налево, по центральной улице. Не перепутаете, она самая широкая. Минут десять неторопливым шагом – увидите площадь. Там скоро рынок откроется, но пока никого, рано. Посреди площади столб с объявлениями. И там уже смотрите. Если с ванной, то, сразу скажу, дёшево не будет. Таких домов тут три-четыре на весь город. Один, кстати, может, и сдаётся – хозяин давно уехал, климат ему тут не понравился. Дом называется Каменный страж.
Ишь ты. Дом, да ещё и называется. Ладно, разберёмся.
– Но вот таких чудес, чтобы с потолка горячая вода лилась, всё равно не ждите, – тут же приземлила меня Данлотея. – Неужели все эти россказни – правда?!
– Правда, – серьёзно кивнул я. – Ну нет так нет, ладно, сами натаскаем. А вообще, где здесь люди моются?
– Так в бане же! – засмеялась Данлотея. – Их три на город, любую выбирайте. Раз в неделю, по четвергам, все мужики ходят за полцены, а по пятницам – женщины.
– А сегодня что?
– Суббота. Видите, с пятницы свинарник какой развели. – Она подняла метлу, недвусмысленно давая понять, что ей пора работать.
Поблагодарив за сведения, я вышел в мир, и мир бросил мне в лицо сухую листву холодным порывом ветра.
– Что ж ты, сука, негостеприимный такой? – проворчал я и запахнул пиджак. Без особого, правда, толку.
Первым делом зашёл в конюшню. Обнаружил там наличие отсутствия лошади и спящего посреди помещения пацана. Он храпел, как рота красноармейцев после победоносного марша, но я не позволил себя запугать. Бесцеремонно растолкал пацана.
– Да что там ещё? – проворчал он, раздирая глаза. – Драл я эту лестницу, со всеми постояльцами!
– Это ты, конечно, молодец, – решил я начать с позитива. – А лошадь-то где? Тоже драл?
– И лошадь драл! – кивнул пацан. Потом проморгался, взгляд стал осмысленным. Этим самым взглядом он посмотрел на пустующее стойло. – А! Ваша-то лошадь? Эту не, эту не драл. Её дама ваша забрала. Которая чернявенькая.
– Оу, – только и сказал я.
– Ага. Ну так чего? Спать-то можно уже?
– Да-да, извини, что потревожил.
Пацан свернулся калачиком на соломе и тут же снова захрапел.
Я вышел из конюшни, проверил телегу. Вещи вроде на месте. Самое важное мы, конечно, в комнату затащили – кота и факел. Оставалось всего ничего – каменная посуда, из которой, видимо, ела Натсэ, пока скрывалась от Убийц; росточки, которые мы с Авеллой посадили в крепости; какие-то тряпки без формы и цвета, годные на всё, что угодно: завернуться, укрыться, подстелить, разорвать на бинты.
Центральная улица и вправду обнаружилась быстро. Я шёл, глазея по сторонам. Домики тут не слишком отличались от тех, что я видел в Сезане, разве что поплоше, да победнее. Чаще встречались деревянные. На окраине вообще поначалу были чуть ли не деревенские хижины, но постепенно, по мере приближения к центру, благосостоятельность граждан росла.
Сами граждане тоже ничем особым не отличались. Люди как люди. На меня, правда, посматривали с удивлением – я выглядел по местным меркам странновато. С одной стороны вроде в дорогом костюме, а с другой, состояние этого костюма, конечно, было – проще заплакать, чем объяснить. Ну а что я мог поделать? Я не Джеймс Бонд, чтобы в одном и том же костюме победить два Ордена Убийц, а потом на светский раут завалиться.
О, вот и дом с надписью «Баня». Пойду-ка, наведу справки.
С маркетингом в Дирне было вяленько. На ресепшене (да простят мне Стихии это гордое слово) сидел настолько грязный мужик, что грязь с него можно было пальцем отколупывать, только не хотелось.
– Четыре дилса, – зевнул он. – Если в четверг, то два, но там толпа будет.
– Не, толпу не надо, – покачал я головой. – У вас записаться надо, или как? Там две девушки ещё…
– Втроём – двенадцать дилсов, – тут же сказал мужик, даже бровью не дёрнув. – Если хотите, чтоб никто не подсматривал – пятнадцать.
С минуту мы с ним смотрели в глаза друг другу. Потом я кивнул:
– Я запомню.
– Заходите, работаем до десяти часов.
В глубокой задумчивости я продолжил путь к центру. И рад бы сказать, что думал о чём-то серьёзном, но мысли мои вертелись вокруг слова «втроём». А ведь на самом-то деле серьёзный вопрос! Как ни крути, а семейная жизнь подразумевает некоторые, скажем так, приятные бонусы. И что? И как?.. Отношения в коллективе сильно непростые, чтобы вот так вот запросто – «втроём». А если по очереди… Ой, блин, что-то мне как-то нехорошо сделалось. Дурдом. График, что ли, составлять? А как же романтика, всё такое? А Авелла вообще ещё девушка непорочная, по крайней мере, физически. Душою-то она с Боргентой была. За каким-то хреном…
Вот в таких размышлениях я и добрался до площади. В столб почти врезался. Это был не просто столб, а массивная тумба с четырьмя гранями, заполненными объявлениями. Я шагнул на ступеньку и начал читать. Сразу повезло, на этой стороне оказались объявления об аренде, продаже и покупке жилья. Все дома тут и вправду имели названия вместо адресов. Названия сочиняли, вообще не заморачиваясь смыслом, лишь бы звучало красиво. Цветочный родник. Серебряный перебор. Дубовый стук. Сиреневый туман.
Каменного стража я нашёл. За него просили аж двадцать гатсов в месяц. Я присвистнул. Недурно. Это на солс, получается, можно прожить пять месяцев… А ведь каждые полгода лошадь продавать не будешь. Интересно, а с работой тут как?
Я обошёл тумбу. С работой было никак. Вернее, девушки для интересного досуга требовались много куда. А вот из нормальной работы требовался только гробовщик. Учитывая то, откуда у меня растут руки, вряд ли я смогу сколотить приличный гроб. Да уж… Вроде бы Авелла говорила, что маги не работают, а оказывают услуги за деньги. Надо бы поразузнать, как это делается. Уж как маг-то я что-то могу! Ну и предложение Гетаинира сбрасывать со счетов не нужно. Чего-то он сегодня в градоправлении узнает…
– Эй, красавчик, не хочешь поразвлечься? – послышался сзади развязный женский голос.
– Отвали, я женат, – огрызнулся я, не оглядываясь, да и не задумываясь.
– Ничего себе, какой ты стал грубый! – изменился голос.
Я резко обернулся. Внизу, перед тумбой, смеясь, стояла Натсэ и подбрасывала на ладони золотые монеты. Две.
– Лошадь продала? – только и спросил я. – Так дорого?
– Тут особое искусство, Морт, – вздохнула она. – Я потому тебя и не взяла.
– Что за искусство?
– Точно хочешь знать?
– Точнее не бывает!
Натсэ поставила ногу на ступеньку, как бы невзначай потянула подол платья, обнажив бедро, и сказала всё тем же голосом, которым только что меня окликала:
– Не желаете ли купить мою лошадку, м-м-м?
Я бы купил у неё всё, что угодно.
– Перестань! – Я за руку втащил её к себе. – А если бы?..
– Морт, я – не Авелла. Но уж от простолюдина и Авелла бы отбиться сумела. Ты там что, аренду смотрел? – Она пошла в обход тумбы.
– Да. Думаю снять что-то за восемь-девять гатсов. Дом с ванной есть, но там двадцатку просят, а это…
– Это как раз то, что нужно, – перебила меня Натсэ и, привстав на цыпочки, сорвала объявление. – Раз уж мы здесь застряли, я хочу хотя бы пожить со всеми удобствами.
– А ведь, помнится, ты была готова на козьей шкуре спать, – подколол я её.
– Ну, вспомнил! Я тогда, во-первых, была рабыней, а во-вторых, мы в деревню собирались. А это – хоть и убогий, но всё же город. Разницу чувствуешь?
– Смутно. Слушай, Натсэ, я пока понятия не имею, как заработать денег…
– Ой, да не волнуйся ты! Заработаем. Где-где, а в городе со мной не пропадёшь. Пошли в градоправление.
– Зачем? – удивился я.
– Тут не указано адреса, куда обращаться по аренде. Значит, ключи в градоправлении. Говорю же: я в городах разбираюсь, Морт.
Она улыбнулась мне, и мне пришлось в ответ выдавить улыбку. После столь долгого и непростого перерыва, мы с ней осторожно поцеловались, как будто в первый раз.
– Хороший ты, – шепнула Натсэ, потеревшись о мой подбородок макушкой. – Ладно, идём. Расслабимся, когда запрём изнутри дверь своего дома.
Как только я повернулся, меня встретила довольная улыбка Гетаинира.
– Сэр Ямос! – заорал он, будто старого друга встретил. – А я как раз о вас думал. В градоправление иду. Со мной не желаете? Сразу всё и решим на месте.
Глава 10
В маленьких городах, вроде Дирна, маги были в диковинку. Как мне объяснили по дороге в градоправление, Асзар – официально – был тут единственным магом и большую часть времени балду пинал, проживая на бюджетные средства.
– У кого ни рук, ни мозгов, – говорил Гетаинир, – тем после академии самый лакомый кусочек – пристроиться в каком-нибудь занюханном городишке. Сюда по штату не полагается больше одного мага. Основная задача – следить, чтоб никакие другие маги тут свои дела не обделывали, в обход клана. Ну, налоги, всё такое. Так что вас Асзар теперь в любом случае ненавидеть будет. Приглядывать придётся. Кончилась лафа.
– А вы с ним как будто знакомы? – спросил я.
– Как же! Вместе учились, вместе закончили. Академию в Сезане. Уж над ним ещё тогда все ухахатывались. В основном, из-за голоса. Слыхал, как пищит? Будто птенчик под колесо попал. Вот он, курсе на третьем, шипеть выучился. Тоже, конечно, посмеялись, но звучит, надо сказать, жутковато.
– А волосы-то он зачем красит?
– Да не красит он. У него – странная ситуация, сэр Ямос… Отец – маг Воздуха, мать – маг Земли. Оба безродные, но чистокровные. Говорят, такое редко, но получается. Обычно кто-то один доминирует, и тогда волосы, да и вообще внешность ребёнка такие же, как у отца, или матери. А тут – оба одинаково никчёмные, женились по великой любви, вот и получился у них Асзар.
Я вспомнил Авеллу, у которой во внешности ничегошеньки от отца не было. Наверное, он и поэтому тоже на неё постоянно злился. Да и Зовану, понятное дело, неприятно было осознать, что его мачеха «доминирует» над отцом. Отец-то вон какой – в пенсне, грозный. А мачеха – вся воздушная, белая, пушистая, и только и делает, что улыбается.
Асзару я потихоньку начал сочувствовать. Зря, конечно, и надо бы придушить в себе это гнусное чувство. Я, вон, Гиптиусу, жениху Сиек-тян, уже посочувствовал, блин. И что? Он меня в благодарность сперва чуть драконом не убил, потом шантажировал, а по итогу вообще сдал Логоамару. Он, правда, потом извинился, но осадочек-то остался. Короче, нельзя людям сочувствовать. Если маньяк насилует ребёнка – это, конечно, другое дело, но вот если взрослый человек не может себя правильно поставить и в обществе устроиться – туда ему и дорога. Пошлют ему Стихии кого-нибудь вроде Натсэ на жизненном пути – пусть она с ним и заморачивается, как этого бегемота из болота вытащить.
Наконец, добрались до градоправления. Вопреки моей логике, находилось здание не в центре, а где-то в сложнодоступной запинде, зато посреди парка. Парк, конечно, был – одно название. Две ёлки, три палки, развороченная земля и каменная скамейка перед заглохшим фонтаном.
– Облагораживают, – пояснил Гетаинир.
– Давно?
– Пятый год вроде.
Ну, аж что-то расслабилось внутри у меня. Я дома!
Здание оказалось невзрачным. Каменное двухэтажное строение, вытянутое в длину. Окна забраны решётками, дверь дубовая. Ни тебе украшений каких, ни тебе гордо реющих флагов. Просто стоит такой прямоугольник каменный посреди парка. Ну, ок…
– По аренде куда? – деловито осведомилась Натсэ, когда мы вошли внутрь.
В отличие от бани, тут специального человека не было, который сидел бы напротив входа и снабжал посетителей ценной информацией. Даже никакой бумажки на стене.
– По аренде – это в пятый, – сказал Гетаинир, махнув рукой вправо. – Но давайте сперва с лягушами порешим.
Мы не возражали. Свернули влево, прошли длинным коридором, между двумя рядами одинаковых дверей.
– Как тут вообще ориентироваться? – недоумевал я.
– Простолюдинам? Понятия не имею. Сами себе вечно проблем насочиняют и сидят, радуются. А если ты маг – так открывай пинком любую дверь и рявкай. Время сэкономишь.
Рявкать я пока особо не умел, надо будет потренироваться на кошках. Вернее, на коте. Ну а что? Его ведь Мортом зовут. Так и хочется наорать. Уж с самоненавистью-то у меня всё в полнейшем ажуре.
Мы поднялись по узкой лестнице на второй этаж. Здесь коридор был побогаче, даже ковёр на полу лежал – длинный такой. Замызганный, правда, но – ковёр. Одна дверь отличалась от других наличием таблички. «Градоправитель», – гласила она.
– Вот и пришли, – сказал Гетаинир и – не пинком, правда, а рукой – без стука открыл дверь.
Градоправителем оказался полный лысеющий мужчина в чёрной мантии и – сюрприз! – в пенсне. Макушка у него блестела, отражая скудный осенний солнечный свет. На нас, ворвавшихся без предупреждения, он посмотрел сперва грозно, но, узнав Гетаинира, тут же степенно поднялся из-за стола и даже обозначил лёгкий поклон. Мол, вы, конечно, маг, и я вас уважаю, но статуса у вас тут никакого, так что на многое не рассчитывайте.
– Здрасьте, – хамски поприветствовал градоправителя Гетаинир. И шлёпнулся в одно из трёх имевшихся кресел. – Слыхали?
– О чём это вы изволите? – дребезжащим голосом отозвался градоправитель.
– Ка-а-ак?! – изумился Гетаинир. – Асзар – неужели не доложил ещё? Вот бездельник!
Мы с Натсэ тоже уселись рядом друг с другом и приготовились слушать. Натсэ всё вертела в руках монетки, по лицу её то и дело пробегала улыбка. Объявление она куда-то спрятала.
Тут в коридоре раздались резкие, злые шаги, дверь опять распахнулась, и на пороге возник Асзар собственной персоной. Он почистился и снова выглядел щегольски. Правда, ногти пришлось постричь, чтобы сломанный не выделялся. Ну, оно и к лучшему.
Градоправитель, как будто в него была заложена такая программа, снова подскочил, поклонился чуть ниже, чем Гетаиниру, и сел. Асзар замер. Во-первых, он явно не обрадовался, увидев Гетаинира, да и меня тоже. А во-вторых, ему не осталось кресла. Я подумал было уступить – исключительно из вежливости – но потом подумал ещё раз и решил не дёргаться. Всю вежливость вложил во взгляд и улыбку. Однако и это заставило Асзара скрипнуть зубами.
– А мы как раз про тебя, – строго сказал Гетаинир. – Где это ты шляешься, а? Трупнину ещё когда вынесли, а правитель ни сном ни духом.
Асзар решил врубить игнор. Он мрачно уставился на градоправителя и заговорил своим змеиным голосом, от которого и вправду мурашки по коже бегали:
– Сожалею, что нарушил покой вашего утра, градоправитель. Дело срочное. Сегодня в трактире «Уютный передок» произошло убийство.
– Уютный кто? – не выдержав, переспросил я.
– «Передок», – фыркнул Гетаинир, поскольку Асзар меня проигнорировал. – Вы не удивляйтесь. Провинция, они про столичный говор не знают. У них «передок» – это часть города, что спереди, у самого въезда. Но я тоже хохотал, когда узнал. Потому, собственно, в трактире том и остановился – думал, ну как название со значением. Так, погоди, Асзар, ты чего несёшь? Убийство – это когда человек убил. А там лягуш загрыз…
– Я внимательно обследовал труп, – продолжал шипеть Асзар, лишь лёгким румянцем на щеках дав понять, что слышал Гетаинира. – Дело странное, градоправитель. Непростое. Предположительно, труп обглодала лягушка. Есть даже не очень надёжная свидетельница – из заезжих магов. Но смертельным, очевидно, стал удар длинным острым предметом в шею.
– Ох, – только и сказал градоправитель.
– Поножовщина в трактире – дело обычное, и, не будь пострадавший магом, меня бы это не касалось. Но, раз уж погиб именно маг, я вынужден принять меры. – Асзар, наконец, посмотрел в глаза своему бывшему сокурснику и с видимым удовольствием произнёс: – Господин Гетаинир, я объявляю вас подозреваемым в убийстве. Настоятельно не рекомендую покидать город до окончания расследования, либо до исключения вас из списка подозреваемых. Обо всех переменах места жительства докладывать немедленно, лично мне. Господин Ямос, госпожа Тавреси – вас это тоже касается. Как и госпожи Боргенты. В ближайшее время я со всеми вами переговорю.
– Ну, блеск, – вздохнула Натсэ. – В тюрьму-то хоть не посадят? До выяснения обстоятельств.
– Недостаточно оснований, – отрезал Асзар.
– А нет у нас тюрьмы, – вставил вдруг градоправитель. – Затопило опять, никак с грунтовыми водами совладать не…
– Прошу молчать! – Асзар повысил голос и опять чуть не сорвался на писк. – Я разберусь. Расследование будет завершено в кратчайшие сроки. Виновные будут наказаны.
Он развернулся к двери, но задержался, потому что Натсэ молча протянула ему листок бумаги, сложенный вчетверо.
– Что это? – Асзар, растерявшись, взял листок и развернул.
– Наша перемена места жительства, – пояснила Натсэ. – Мы законы уважаем, господин Асзар. Удачи в расследовании!
То ли почудилось, то ли правда у неё в голосе зазвучало уважение?.. А вот Асзар почему-то вздрогнул, пробежав глазами объявление. Вздрогнул и побледнел – как будто призрака увидел.
Глава 11
Гетаинир негодовал. Мы с ним стояли на первом этаже градоправления, и он просто метался из стороны в сторону, как зверь, то и дело рыча проклятия.
– Это вы на Асзара злитесь? – полюбопытствовал я, исключительно разговора ради.
– А то на кого! – скорчил страдальческую рожу Гетаинир. – Вот же ж тварь въедливая… Какой там ещё длинный острый предмет? Да кому бы он понадобился, инспектор этот, убивать его ещё!
Я пожал плечами. От переговоров в кабинете градоправителя остались смутные и противоречивые впечатления, но суть я уловил: денег город пока не даст. Асзар со всей мыслимой горячностью убедил градоправителя в том, что опасность представляет отнюдь не случайная лягушка, забрёдшая в третьесортный трактиришко, а человек с ножом, убивающий магов.
– Дождутся, идиоты, – рычал Гетаинир. – Вот придёт их сюда целая армия – тогда спляшут! Да только я уж далеко буду. Я издалека посмотрю, как весь этот проклятый Дирн в болото затянет.
В голосе его звучало столько ненависти, что мне сделалось не по себе. И уж никак не добавило оптимизма то, что он вдруг уставился на меня каким-то оценивающим взглядом.
– А вы, сэр Ямос, думаете здесь задержаться? Не советую. Ох, не советую!
– У меня выбора нет, – пожал я плечами. – Жена хочет приключений. Да и с лягушками у меня старые счёты…
Тут я вспомнил, как меня утащила лягушка. Как я потом чуть не утонул в болоте, но чудом выкарабкался. И, разумеется, как Талли отравилась ядом жабьей бородавки. Конечно, нет худа без добра, и если бы не эта бородавка, то Огонь знает, получилось ли бы у меня вернуть сестру. Но всё же душу Талли было жалко. Несмотря на то, что она была злючкой, мы с ней вроде как дружили, или около того. И незадолго до смерти она оказалась не такой уж и злой…
– Я бы десять раз подумал, прежде чем подвергать дам такой опасности, – покачал головой Гетаинир.
– Я обычно не думаю. Меня вдруг посещает ощущение правильности поступка, и я просто делаю. Это как озарение, понимаете?
– Понимаю. Но, поскольку наши с вами дорожки, судя по всему, разойдутся, я бы попросил вас вернуть аванс.
Я сунул руку в карман, мысленно прикидывая, как буду оправдываться за растраченный гатс, но достать деньги не успел. Справа по коридору хлопнула дверь, и к нам подошла, вертя на пальце кольцо с ключами, крайне довольная Натсэ.
– Сняла на три месяца, – сказала она. – На меньше не сдавали. Зато пообещали горничную раз в неделю. Ещё пришлось пошлину уплатить, за то, чтобы нам позволили жить в городе. Прошу, хозяин. – Она бросила мне ключи, я их поймал. – А это вам. Спасибо за помощь. – Натсэ протянула Гетаиниру десяток серебряных монет. Тот принял их с довольно кислой миной, но ничего не сказал.
Натсэ взяла меня под руку и торжественно вывела наружу, как из дверей ЗАГСа. Было такое чувство, словно в этот момент она абсолютно счастлива, и я молчал, не желая разрушать этого её чувства. Потому что всё, что я мог сейчас сказать, было довольно мрачным.
Солнце поднялось уже достаточно высоко, даже потеплело немного – бабье лето запоздало явилось, не иначе, – и Дирн ожил. По улицам ходили мужчины и женщины, деловито сновали дети, чего-то промышляя. Изредка проезжали лошади, одни – со всадниками, другие – с повозками.
– Обрезь есть? – спросила Натсэ в лавке мясника. – Чуть-чуть, мне котика покормить.
– Сколько «чуть-чуть»? – спросил широкоплечий бородатый мужик.
Натсэ положила на прилавок медную монетку. Мужик хмыкнул и молча удалился.
– Асзар-то – не промах, – сказала мне Натсэ, облокотившись на прилавок, как героиня американского фильма, ведущая диалог в баре. – Смекнул, что к чему.
– Кто мог убить инспектора? – спросил я, радуясь, что она сама начала этот разговор.
– Получается, что либо я, либо Авелла, – усмехнулась Натсэ. – Слишком очевидно. Если тут каким-то образом всплывёт моя профессия, то никто даже разбираться не станет.
– В тюрьму я тебя не отдам! Тем более, что её тут нет…
– Ну вот… А я ни разу в тюрьме не была, – надула губы Натсэ. Ей положительно было весело – неизвестно, почему.
– Вот, держите, – плюхнул мясник на прилавок бумажный пакет. Было там, на глаз, с полкило всякой требухи.
Я вдруг понял, что на вырученные Натсэ деньги мы сможем довольно неплохо прожить эти три месяца. Хотя, конечно, ещё одеться нужно, и мало ли какие могут потребности возникнуть. Нужно искать работу, однозначно. Хотя бы потому, что жить за счёт Натсэ мне не хочется.
Выйдя из лавки, мы двинулись прямым маршрутом к трактиру. Натсэ уже ориентировалась в городе так, словно всю жизнь тут прожила, а мне даже карта не сильно помогала. Трактир, центральная площадь и градоправление на ней уже обозначились, но вот как до всего этого доплутать лабиринтами улочек – это загадка. А Натсэ просто шла себе, и интуиция говорила ей, когда и куда поворачивать.
– Скажи, как я могу заработать? – спросил я её по дороге.
– Давай завтра, а? – поморщилась Натсэ. – Пока деньги есть, не беспокойся.
– Я немного неуютно себя чувствую, потому что ты делаешь всё, а я…
– Морт. – Она остановилась, заглянула мне в глаза, прижимая пакет к груди. – Ты содержал меня, когда я была рабыней. Ты относился ко мне, как к человеку. Заботился обо мне даже тогда, когда мог бы спокойно отвернуться. Я за всё это благодарна так, что невозможно объяснить. Мне очень с тобой повезло. Но я больше не рабыня, а беззащитной барышней, вокруг которой нужно вытанцовывать, и вовсе никогда не была, поэтому сейчас – да, я буду делать всё. Если бы не ты, я бы до сих пор оставалась в ошейнике, если вообще бы дожила до этого дня. Я тебе жизнью обязана, так что позволь мне хоть немного отплатить.
– Ты мне – жизнью? – удивился я. – Да это ты меня сколько раз от смерти спасала!
– Это была моя работа, ты меня телохранителем назначил, – напомнила Натсэ. – А вот ты меня защищать вовсе был не обязан. Слушай, всё! – Она, вдруг рассердившись, ткнула пальцем мне в грудь. – Хватит. Не порти моё прекрасное настроение, я сама его себе ещё двадцать раз испорчу! Про деньги – завтра. Договорились?
Я молча поднял руки. Натсэ удовлетворённо кивнула, и мы пошли дальше.
– Дай я хоть пакет понесу, – предложил я.
– Держи, наслаждайся, – усмехнулась она и протянула мне пакет с обрезью. Пахло оттуда так себе. Запах сырого мяса никогда меня особо не вдохновлял.
Трактир уже открылся, но посетителей не было. Пацан, похоже, ещё дрых, и в зале оставалась только Данлотея, жена хозяина. Она скучала за стойкой, но при виде нас встрепенулась и продемонстрировала добрую улыбку.
– Долго вы! Ну как, удачно? Сняли домик?
– Каменного стража! – с гордостью доложила Натсэ. – Сегодня хотим въехать. Сколько с нас за всё про всё? Хозяин утром двенадцать дилсов содрал.
– Завтракать-то будете? – деловито осведомилась Данлотея.
– Будем, – ответила Натсэ.
– Ну тогда ещё пяток накиньте – и в расчёте. Я вам на троих столик накрою.
Натсэ, видимо, почувствовала, что меня нужно немного подбодрить, и позволила расплатиться самому. Потом мы с ней поднялись на второй этаж, осторожно ступая по ступенькам.
– Если однажды какой-нибудь маг тут шею свернёт, или ногу сломает, хозяину не поздоровится, – заметила Натсэ. – Неужели так сложно починить?
– Да тут, по-моему, проще заново сделать, чем чинить, – заметил я.
На втором этаже мы обнаружили Авеллу. Она с крайне несчастным видом сидела, подпирая спиной дверь в комнату и обхватив руками голову. Завидев нас, вскочила.
– Наконец-то! – воскликнула она. – Хвала Стихиям! Натсэ, случилось нечто ужасное. Я ничего не могла сделать и не знаю, что делать теперь.
– Что? – Улыбку с лица Натсэ как ветром сдуло, она мигом превратилась в убийцу, телохранителя – кого-то такого.
– Я боюсь, у меня не достанет слов, чтобы объяснить…
– Так, ну-ка отойди!
Натсэ выдернула меч из-за спины и решительно дёрнула дверь за ручку. Авелла отпрыгнула подальше, спряталась у меня за спиной. Я приготовился к худшему…
