Василий Авсеенко
На «стрелке»
– Не рѣшилъ еще.
– Знаешь новость: Паша вернулась, – продолжалъ баритонъ.
– А-а! – протянулъ съ замѣтнымъ интересомъ Повацкій.
– Взяла дачу на Каменномъ. Въ воскресенье будетъ звать къ себѣ обѣдать. Ты первымъ въ спискѣ. Конечно, пріѣдешь?
– Непремѣнно, – отвѣтилъ Повацкій.
Коляски раздвинулись гуськомъ. Началась «стрѣлка».
– Никъ-Никъ, гдѣ вы пропадаете? – крикнула изъ-подъ желто-лиловаго зонтика маленькая блондинка, ѣхавшая въ обратномъ кругу.
– Вездѣ! – отвѣтилъ Повацкій, чуть дотронувшись рукой до шляпы.
– Никъ-Никъ, здравствуй! Ты выйдешь изъ коляски? – кричалъ щеголеватый господинъ, правившій необычайно рыжею кобылой въ шарабанѣ.
– Bonjour, – томно процѣдила дама лѣтъ сорока, изъ-за крупнаго туловища которой съ трудомъ выставляла свою дѣвичью красоту дочка лѣтъ двадцати.
Въ этомъ мѣстѣ было такъ тѣсно, что обѣ вереницы экипажей остановились.
– Мы завтра въ Павловскъ, на прошлогоднюю дачу, – продолжала мамаша. – Въ воскресенье у насъ въ первый разъ обѣдаютъ. Пріѣдете, не правда ли?
– Непремѣнно пріѣзжайте, m-r Повацкій! – крикнула изъ-за ея крутого плеча дочка.
– Merci, буду очень радъ воспользоваться, – отвѣтилъ молодой человѣкъ.
Съ боковой аллеи два господина, въ свѣтлыхъ пиджакахъ, кивали Повацкому, махали тросточками и показывали отличные зубы.
– Сойди на серединѣ, тамъ масса знакомыхъ, – кричали они сверху.
Никъ-Нику надоѣло раскланиваться и переговариваться изъ коляски; онъ ловко выпрыгнулъ изъ нея, и вышелъ на песчаную площадку.
Тамъ его сейчасъ обступили, поднялась непрерывная трескотня русско-французскаго разговора, прерываемаго взрывами смѣха и насильственно выкрикиваемыми остротами. Даже какой-то старичекъ, съ зачесанными за уши сѣдыми косичками, подошелъ, пожалъ Повацкому руку и произнесъ, обводя взоромъ лахтинскій горизонтъ:
– Гдѣ вы найдете такую природу!
При этомъ углы рта его такъ неестественно раздвинулись, что больше онъ уже ничего не могъ сказать.
