Василий Головачёв
Экзотеррика. Роботы Предтеч
Больше всего он и в самом деле напоминал земную гусеницу, но длиной около ста метров и диаметром около десяти. Её концы сужались, превращаясь в своеобразные акульи пасти с каймой из острых зубов, а всё тело было покрыто редким частоколом острых ворсинок длиной до пяти метров.
– Красотуля! – прокомментировал Никита изображение.
– Что это может быть? – полюбопытствовал Щёголев.
– Натуральный червяк! – развеселился оператор. – Представляете, если это и в самом деле гусеница, какая бабочка из неё может вылупиться?
– Не понимаю, – сказала Майя. – Если по Сфере действительно был нанесён энергетический удар, почему эти гусеницы не распались на атомы?
– У них очень высокая плотность тел. Посмотрите, это же композит из платиноидов и силикоборов! – Никита ткнул кулаком в таблицу определённых компьютером элементов, из которых состояло тело супергусеницы. – Давайте пошлём дрон, чтобы отколупнул один стержень.
– Кажется, я знаю, что это такое, – заговорил задумчивый Архип.
– Что?!
– Скелет Червя Угаага.
В кабине стало тихо.
– Повторите, – сказал Антон.
– Вы знаете, что Всеволод длительное время общался с Копуном.
– Всеволод – это Шапиро? – нетерпеливо спросил Никита.
Лог-Логин кивнул.
– Так вот Копун рассказывал ему, что встречал следы культуры Угаага. Была такая разумная популяция.
– Где?
– Этого не помню. Возможно, мы наткнулись на их материнскую планету либо на колонию.
– Разумные черви? – фыркнул оператор. – Мне такое и во сне не приснится!
– И тем не менее эта культура существовала.
– Допустим, им было чем думать. Я имею в виду размеры тел. В любом таком червяке можно упрятать не один мозг. Но ведь одного мозга мало! Как они создавали сооружения, инфраструктуру, машины, компьютеры, оружие, наконец? Рук-то у них не было?! Или других манипуляторов.
– А это всё им было без надобности.
– Почему?! – вытаращил глаза Никита.
– Потому что каждый Червь и был универсальным инструментом и мог собирать или выращивать всё, что ты перечислил.
Пилот озадаченно почесал переносицу, ища аргументы.
– Ладно, они и компы, и машины, и космолёты. Но о какой культуре может идти речь, если у них наверняка не было письменности, художественных промыслов, кино и телевидения?
– Значит, им это было не нужно, – проговорила Майя, с восторгом глядя на учёного. Она его боготворила. – Но искусство и у Червей могло быть, пусть и далёкое от человеческого. Иначе разумной их раса не стала бы.
– Давайте разберёмся…
– Стоп! – прервал пилота Антон. – Дискутировать будем на борту. Малыш, выпускай шпиона.
– Выполняю, – отозвался компьютер.
– Может, лучше самим посмотреть, что оно такое? – предложил Никита, мгновенно переключаясь на другую тему. Сидеть без дела он не любил. – Я могу сходить. Тут никакой опасности не видать.
– Первым пойдёт разведмех! – отрезал Лихов.
– Эх, зарезали здоровую инициативу на корню! – разочарованно шмыгнул носом оператор, вызвав смешки.
Понаблюдали, как из кормового люка выбирается в ставшие камнем пески робот, похожий на бронированного крота. Фонари он включать не стал, потому что это не имело смысла, зато включил гравитационный щуп и параллельно с ним сонар – ультразвуковой локатор. Компьютер «голема» синтезировал изображение с камер аппарата, превращая его в земного панголина. Одновременно появилось изображение просвечиваемых локаторами окрестностей катера. Заработал плазменный бур аппарата, превращая породы перед ним в пар.
«Гусеница» приблизилась, вырастая в пористую синеватую трубу, какой её видел компьютер. Штыри на её теле казались колючками дикобраза, чёрные у основания и светлеющие к вершинам.
– Удивительно, что они уцелели, – заметил Щёголев.
– Может, штыри – это антенны защитных полей? – возбудился Никита.
– Вполне.
«Крот» обошёл «гусеницу» с торца.
Космолётчики увидели чёрную щель длиной около шести метров между верхней и нижней «акульими челюстями», состоящими из острых сталактитовидных наростов. Компьютер сделал их белыми под стать клыкам земных акул. Манипулируя излучателем, робот удалил несколько клыков, вырезая в челюстях отверстие, протиснулся дальше.
Стена слежавшегося за миллионы лет песка за кормой формеха выдавила часть породы, клуб дыма рассеялся.
– Оба-на! – сказал Щёголев.
– Да червяк же… пустой! – не сдержал возгласа Никита.
«Гусеница» внутри действительно оказалась почти свободной от песка. По всей длине её стометрового трубчатого тела плавали вокруг прозрачно-стеклянного гребня белёсые, похожие на большие паутины кружева.
– А где же… – начал Никита, имея, очевидно, в виду мозг Червя, и в это мгновение внутренности трубы сжались вокруг беспилотника, и передача сигналов с его камер прекратилась.
Глава 5. Космос и федералы
Меньшиков грезил с открытыми глазами, порхая над ландшафтом Вселенной, собираясь соскользнуть с «горних высот» на стену галактик, располагавшуюся за колесом Млечного Пути, когда в голове раздался свисточек и следом виноватого оттенка мыслеголос Демиурга:
«Прошу внимания, босс, обдумываю странную информацию, возникли сомнения, требуется ваша помощь».
Начальник лаборатории Цифроцентра, занимавшейся расшифровкой Реестра Мёртвой Руки, почувствовал недовольство, настроенный продолжать изучение экзота в «замолочной» Стене, открытого недавно им же, но до раздражения было далеко. Олег не зря слыл мягким интеллигентом и никогда ни на кого не обижался.
«Слушаю, Дэм».
«Я получил указание Романа Германовича зафиксировать в экзот-каталоге (имелся в виду список изученных по Реестру объектов) район шарового звёздного скопления NGC6752 в Павлине как бесперспективный».
«Ну и что? Получил и получил, Роман имеет полное право определять ценность объекта».
«Дело в том, что в скоплении найдено странное явление…»
«В Реестре имеется намёк на существование там экзота погибшей цивилизации. Что обнаружил наш Роман?»
«Оранжевый гигант класса К12, вокруг которого наблюдатели дистанционно нашли пояса пыли, не является экзотом. Но за ним к центру скопления тянется хвост из звёзд преимущественно коричневого диапазона. Они укладываются в идеальную прямую, я бы даже сказал – в стрелу, а их, ни много ни мало, двенадцать. Одно это может послужить причиной обширного поиска экзотов».
Меньшиков посвистел сквозь стиснутые зубы, вышел из оперативной зоны компьютера.
«Подробности».
«Эксперт насчитал пять звёзд, но их на самом деле тринадцать, если считать с первой, красного гиганта класса М9. Остальные с массой до солнечной и температурой от тысячи до двух градусов».
Олег вывел на виом шаровое звёздное скопление NGC6752.
«Не вижу ничего особенного, кроме формы хвоста».
«Роман почему-то не стал работать со мной в этом направлении, подключил личные связи с астрономическими союзами и даже закрыл свои переговоры с Реестром».
«Покажи скопление».
Шар из тысяч звёзд стал крупнее, в нём обозначились пылевые струйки, а передние звёзды обзавелись искорками открытых с помощью телескопов планет. Оранжевый гигант, звезда спектрального класса М9, заслонила собой центр шара, но по неровным пульсациям краёв её диска можно было судить, что за звездой располагается ряд соседок.
«Вторая звезда, сразу за главной, красный карлик, масса ноль семь солнечной, и она как раз упоминается как кандидат на расположение там цивилизации».
«Почему же ею никто до нас не заинтересовался?»
«Потому что она за пятьдесят миллионов лет спряталась за оранжевой, как и другие двенадцать звёзд. На это обратил внимание только Роман».
«Почему же он вбил эту позицию в неперспектив?»
«Спросите у него».
«Странно это, дружище. Разверни-ка весь Реестр по Павлину».
Виом просиял россыпью светящейся икры в квадранте созвездия Павлина. Зелёными кружочками на чёрном фоне обозначились изученные звёзды, их было почти полсотни, красными – области, требующие дополнительного изучения и расшифровки. Таких было всего три на все сотни «павлиньих глаз», большинство которых с Земли было видно только в телескопы.
Олег увлёкся расчётами, перенося объекты из Реестра на карту шарового скопления Павлина, потом связался с информариями астрономических кластеров Земли и уточнил характеристики коричневых звёзд, прячущихся «за спиной» оранжевого гиганта. Подозрения в необычности стрелы из двенадцати звёзд, температура которых не превышала двух тысяч градусов, усилились, а Реестр точно указывал на скопление с учётом того, что в космосе всё двигалось пятьдесят миллионов лет со времени всегалактической войны: и спиральные рукава галактики, и звёзды в них вокруг ядра, и сам Млечный Путь относительно других галактик.
«Ах ты растяпа, хитрая душонка, – подумал Олег об Германовиче, – что ты задумал? Или просто пропустил открытие мимо глаз и ушей? Без всякого злого умысла? Интересно, что ты скажешь, когда я задам вопрос?»
«Он не явился в офис», – напомнил Демиург деликатно.
Меньшиков только теперь вспомнил, что лингвист и в самом деле не явился в Центр и не сообщил о причине отсутствия. Включил мобильный виджет. Однако эксперт не отозвался, словно напрочь выпал из планетарной зоны мобильной связи.
«Найди его».
«Минуту».
Олег заказал кофе, поглядывая то на виом, искрящийся звёздами, то на пустой кокон Германовича. Никакого особого волнения он не чувствовал, но душу вдруг кольнул клювик беспокойства.
«Что так долго, Дэм?»
«Извините, босс, пришлось поднимать все системы контроля личности. Роман Германович в данный момент находится в клинике номер шестьдесят семь в Хорошево-Мневниках».
Олег едва не выплюнул кофе себе на колени.
– Что?! В клинике?!
Сотрудники лаборатории, сидящие возле своих вириалов, оглянулись на начальника.
– Что с ним?! – продолжил Меньшиков.
«По отзывам медицинской службы, сердечный криз».
– Он же был здоров!
«Даю связь с клиникой».
Олег выслушал доклад роб-оператора клиники, растерянно поёрзал, не зная, что делать.
– Что случилось? – спросила Лариса, соседка Германовича, сняв с головы дугу виджета.
– Романа нашли в реке… сердечный приступ.
По залу прокатилась волна шелеста.
– Жив?!
– Медики говорят, ничего опасного, будет жить, но у него определена амнезия. Он не помнит, что с ним случилось.
– Ничего, это лечится.
«Босс, рекомендую связаться с федералами», – передал мысль Демиург.
– Они-то здесь при чём?
«Этот случай меня тревожит».
«Скажи ещё, – перешёл на мыслесвязь Олег, – что ты экстрасенс».
«Не экстрасенс, – серьёзно ответил компьютер. – А жаль. Мы бы уже знали, что произошло на самом деле».
«Ты кого-то… подозреваешь?» – удивился Меньшиков.
«Чёрных копателей».
«Кого?!»
«Частных археологов. Вы же знаете, как они гоняются за космическими артефактами и боевыми роботами».
Олег застыл, вдруг осознав всю серьёзность заявления «бездушного» ИИ.
* * *
К середине двадцать первого века почти все крупные системы управления бизнесом, социальными программами и спецслужбами перешли на облачные децентрализованные базы данных, и это имело смысл: искусственные интеллекты на базе квантовых компьютеров, интегрированные в нейросети, справлялись и с массивами информации, и с защитой от взлома. Но время шло, блокчейн стал тормозить с передачей гигантских объёмов сведений, и к началу двадцать второго века первыми вернулись к офисному служению делу прогресса производства и банки, а затем и остальные службы, возродившие центры управления на нелинейных логических схемах. Централизованные базы доказали свою необходимость.
Поэтому и такая мощная система управления, как Федеральная служба безопасности России, создала центры с тройным дублированием и опорой на искусственные кванк-интеллекты. Головной офис вернулся в Москву на Лубянскую площадь, ещё два центра были организованы в Екатеринбурге и Плесецке.
Двадцать третьего октября сорокалетний директор ФСБ Исидор Апухтин связался с кванком конторы по имени Славин и приказал в одиннадцать часов утра собрать совещание «главников», как сотрудники Службы меж собой называли руководителей подразделений.
Ровно в одиннадцать в его кабинет, расположенный на самом верху достроенного здания на Лубянке, собралось одиннадцать человек, отвечающих за работу самых крутых в мире агентов госбезопасности. Среди них были два зама Апухтина, генералы Савченко и Пухов, глава РКС Мишин, глава космической контрразведки Шаргин, комиссар Погранслужбы Волин и начальник ЦЭОК Богоявленский. Плюс командиры группы особого назначения и разведки.
Пока собирались, разговаривали о самых разных вещах, не связанных с основной деятельностью присутствующих. В мире хватало других проблем, тем более что вместо объединения на почве ухудшения экологии Земли и роста злоупотреблений частными корпорациями на планетах Солнечной системы человечество, наоборот, начало строить заборы и отгораживаться, что, естественно, привело к увеличению количества преступлений, конфликтов и региональных войн. Поэтому Федеральной службе прибавилось работы и на границах национальной территории. А когда человек вышел в космос и добрался не только до планет Системы и ближайших звёзд, но и до других галактик, а потом столкнулся с недружественно настроенными обитателями миров за пределами родного спирального рукава Млечного Пути, а также с опасными следами прошлой всегалактической войны, штат ФСБ пришлось увеличивать, создавать заново Погранслужбу и космическую контрразведку – Коскон.
И тем не менее руководители Службы не обсуждали рабочих проблем вне своих кабинетов и подразделений. Это считалось дурным тоном, некорректным и неэтичным.
Хозяин кабинета появился в помещении позже всех.
Его рабочий модуль был невелик, имея спецаппаратуру для изменения цифранжа: в данный момент помещение было превращено в палубу красивой яхты, скользящей по морю, – но вмещало всех собравшихся, одетых в обычные с виду универсальные костюмы служащих, называемые униками, спокойных тонов.
Директор был не то чтобы отчаянно молод (возраст в сорок два года не считался чем-то вроде проявления родственных или иных связей претендентов на такой пост), однако остальные сотрудники Службы руководящего состава были старше. Даже Дементий Волин, директор Погранслужбы, проработавший в этой должности не более двух лет, был на десять лет старше, глава Коскона Шаргин – на четырнадцать, командующий ЦЭОК генерал-лейтенант Богоявленский – на двадцать, глава РКС Мишин – на двадцать четыре. Возраст же кванконика ЦЭОК Рогоза вообще «зашкаливал»: ему исполнилось сто шесть лет. Хотя это был ещё крепкий седой старик с лицом аскета, проблуждавшего по пустыне, как и его предки, не меньше сорока лет.
Выглядел Исидор Апухтин далеко не былинным богатырём, но кондициями богатыря в нынешние времена удивить кого-нибудь было невозможно. Технологии лепки человеческого тела давно позволяли делать из него любое мыслимое существо. Правда, увлекались этим разве что молодые люди в возрасте от пятнадцати до восемнадцати лет да мажоры. Апухтин, естественно, давно вышел из этого возраста, но поддерживал физическую форму в спортзалах, а в двадцать два года стал чемпионом России по киберспорту, что говорило о его умственных кондициях.
Он был высок, но в меру, широкоплеч, однако не слишком, с приятным лицом, губы которого всегда были готовы сложиться в вежливую улыбку, зато прозрачно-серые глаза светились такой проницательностью, что редко кто выдерживал взгляд директора.
– Надеюсь, вы не забыли отключить ДВ? – мягко проговорил Апухтин, здороваясь со всеми за руку и проходя к столу.
Под буквами ДВ он имел в виду дополнительные девайсы, которыми снабжали в нынешние времена всех специалистов силовых структур. Среди этих девайсов были и терафимы, личные секретари, выращиваемые под кожей на виске, и вшинники, как называли устройства пси-защиты, и ментальные рации, и даже виджеты – видеогаджеты, разработанные ещё с двадцатых годов прошлого века в виде альпинов – смарт-проекторов, заменивших мобильные телефоны.
По губам присутствующих проскользнули усмешки. Но вслух никто ничего говорить не стал. Все понимали эту присказку директора, в шутливой форме предупреждавшего о секретности переговоров. Сотрудникам Службы и так было известно, что все подобные рабочие информационные площадки блокируются от прослушивания и подглядывания.
– Начнём с актуального, – продолжал Апухтин, оценив реакцию подчинённых. – Стало известно, что Роман Германович, лингвист и археолог, один из операторов Цифроцентра, передал турецкой ЧАК «Осман» координаты нового экзота в шаровом звёздном скоплении Павлин, подозреваемого в расположении базы Древних. По заново изученным файлам Реестра Мёртвой Руки там действительно десятки миллионов лет назад существовала некая воинственная цивилизация церротов, исчезнувшая в результате межгалактической войны.
– Разрешите, я продолжу? – сказал Рогоз.
– Да, пожалуйста, Валерий Меркурьевич.
Рогоз встал, но по знаку директора снова опустился на место.
– Начальник группы дешифрования Меньшиков доверил мне эту работу, и вот что удалось уточнить. Сведения Реестра оказались неточными вследствие сложных эволюций всех звёздных объектов как шарового скопления, так и всего Млечного Пути. Германовичу, можно сказать, повезло, что он наткнулся на звезду, за которой прячется целый хвост звёзд, красных и коричневых карликов, одна из которых подпадает под описание Реестра как бывший дом цивилизации церротов. Но за ней прячется ещё двенадцать звёзд, и это наводит на мысль, что они принадлежат той же расе как колонии. Естественно, их следует немедленно осмотреть. Если ЧАК «Осман» направит туда экспедицию…
– Уже готовит, – сказал директор Коскона Шаргин, худой, бледнолицый, уравновешенный. – По нашим данным, руководство компании договорилось с поляками, и те предоставили османовцам фрегат «Тёмный стрелок». Старт намечен на конец октября.
Рогоз развёл руками:
– Как видите, чёрные копатели не дремлют. Что мы намерены делать в ответ? Дипломатический демарш тут не поможет.
Шаргин посмотрел на директора Российского космического агентства.
– Николай Алексеевич ответит.
Мишин, выглядевший чистым «ботаником», седоватый, с тёмными запавшими глазами, глянул на Апухтина, дождался его кивка.
– Есть два варианта. Первый: дождаться схода со стапелей нового фрегата «Непобедимый», второй – снять одну из ближайших к Павлину экспедиций и перенаправить для обследования скопления.
– Как долго ждать спуска корабля? – осведомился Волин.
– Месяц в лучшем случае, – ответил директор ЦЭОК.
– Турки уже успеют добраться до Павлина. Можете представить, чем это обернётся.
– Но кого мы сможем снять из ближайших районов?
– В Индейце начала работать экспедиция Лог-Логина, – сказал Мишин. – Корвет «Поиск» – отличная машина, прошла испытания, отряд хорошо укомплектован, а командир группы спецназа Антон Лихов на хорошем счету. Он весьма продуктивно показал себя в последних событиях в Ланиакее. Волков хвалил его.
Взгляды потянулись к Апухтину.
– Хорошо, давайте обсудим этот вариант. Рядом с Павлином (при этих словах присутствующие обменялись улыбками, потому что термин «рядом», по космическим меркам, в нынешние времена действительно означал «недалеко», если речь заходила о расстоянии до тысячи парсеков) работают ещё три экспедиции, нужно будет определить их важность.
– В Тукане, Индейце и Жертвеннике, – уточнил Мишин, имея в виду названия созвездий. – Все объекты находятся за пределами рукавов нашей галактики. Могу охарактеризовать.
– Прекрасно, не надо будет обращаться к ИИ.
Мишин кивнул.
– Надо признаться, что в настоящий момент Вселенная представляет собой кладбище цивилизаций, если учесть указанное в Реестре количество существующих пятьдесят миллионов лет назад. Подавляющее большинство из них не пережило так называемого космосоциального фильтра, ограничивающего рост могущества разумов. Но это так, к слову. В Тукане наши парни изучают звезду Йозеф 122, красный гигант возрастом почти одиннадцать миллиардов лет. Одиннадцать планет, жизнь в зачаточном формате на второй и четвёртой, океаны обеих до сих пор забиты горами мусора, не переработанного природой.
– Примерно так же, как у нас, – хмыкнул комиссар Погранслужбы.
– Не так, хотя и наши впечатляют. Беспилотники облетели систему, но надежды на обнаружение уцелевших разумных нет. Зато технологических находок достаточно.
– Далеко звезда от Павлина?
– Семьдесят тысяч эсве.
– Индеец значительно ближе.
– В Тукане это небольшая галактика TUC11144, расстояние от Солнца – сорок тысяч парсеков. Обнаружена по указаниям Реестра. Звезда класса М4. Семь планет, и все покрыты странными скалами, названными «геометрическим хаосом». То есть геометрически правильные фигуры, скопления сросшихся кубов, пирамид и кристаллических многогранников. Что это такое, до сих пор неизвестно.
Собравшиеся оживились.
Разумеется, все, кто был связан с обеспечением защиты космолётчиков, знали об открытии следов древних цивилизаций, но с удовольствием могли обсуждать новые данные.
За время, прошедшее с момента получения Реестра, в космосе было обнаружено полсотни объектов, большинство из которых действительно являлись базами, не всегда военными, и техническими реликтами. Если война тех времён их пощадила, то время нет, хотя и там были найдены остатки техники, добытые чёрными археологами и проданные на аукционах тёмного Интернета. Находили и оружие, от персонального ношения и не сильно мощное, но хитроумное и неожиданное (к примеру, триммер-мечи или деформаторы – вакуумные преобразователи, мгновенно изменяющие форму предметов) и до излучателей, способных разрушать планеты. Но до «роботов судного дня», как назывались боевые модули Древних, или Вестники Апокалипсиса, чёрные копатели пока, к счастью, не добрались. Случай с Куртом Шнайдером был единственным.
– Не понимаю, почему наши умники не разобрались, что они нашли, – с сожалением проговорил Волин. – В материалах Реестра нет расшифровки, что это за «геометрический хаос»?
– Систему изучает китайская команда, – усмехнулся Мишин.
Поулыбались.
– Вообще-то распознавание техносигнатур нелёгкая работа, – сказал Рогоз, – даже если этим занимаются нейронные сети ИИ. А Реестр лишь указатель координат, вселенская карта цивилизаций. Вспомните судьбу Красного пятна на Юпитере. Поначалу учёные решили, что это циклонический вихрь из аммиака, воды и гидросульфида аммония, устойчивый в течение сотен лет. Потом расчёты показали, что его устойчивость нельзя объяснить природными процессами. Начали отправлять экспедиции на дно атмосферы, что-то задели, и пятно провалилось само в себя, оказавшись порталом в какие-то неизвестные миры.
– При чём тут Реестр? – улыбнулся Мишин.
– При том, что в нём есть описание нашей Солнечной системы как носителя разума, хотя узнали об этом мы поздно.
– Его построили наши драконы смерти вместе с лунным порталом, когда Копун вернулся из тёмной Вселенной вместе с группой Волкова.
– От него мы и узнали об этом.
– Товарищи офицеры, – сказал Апухтин, – вернёмся к теме. Вряд ли целесообразно перенаправлять экспедицию из Тукана к Павлину. А вот с Индейцем…
– По недавним сообщениям, миры в шарике Индейца мертвы. Вторая планета покрыта океаном песка толщиной в два километра.
– Вот Лог-Логина с Лиховым и надо послать к Павлину, – убеждённо сказал Волин.
– Николай Алексеевич, кто у вас ведёт разработку Павлина?
– Саша Павлов… э-э… полковник Павлов, майор Лихов – его лучший опер.
– Выясните все подробности обследования экзота, и если рейд можно развернуть в другом направлении, мы сделаем это.
– Сеансы связи с «Поиском» проходят два раза в сутки. Следующий через час пятьдесят.
Апухтин кивнул.
Ещё двадцать лет назад, после овладения человеком технологий векторной свёртки пространства, существовала проблема связи с космическими экспедициями, особенно отправлявшимися к далёким звёздам. Лазерная, радио, гравитационная и другие виды связи не решали проблемы, так как скорость передачи сигнала не превышала скорости света, и обмениваться сообщениями корабли могли только в пределах Солнечной системы, да и то передачи данных с Плутона надо было ждать не один час[9].
Потом была создана так называемая «струнная» связь на основе той же ВСП-технологии, но для неё пришлось громоздить комплексы точной наводки, чтобы «струна» не промахнулась мимо цели. Для этого стали посылать не одинокие «струны», а целые пакеты «струн», хотя и это не всегда помогало.
И лишь в начале двадцать второго века конструкторам наконец удалось создать мгновенную связь на эффекте «запутанности» элементарных частиц. Весь космолёт «запутывали» с передатчиком-приёмником на Земле или на других кораблях, и связь мгновенно устанавливалась, на какое бы расстояние от Земли космолёт ни удалялся. Требовалось только точно знать время связи для обоих абонентов.
– Теперь к другим делам, – сказал Апухтин, озабоченно глянув на красные мотыльки цифр времени на столе. – НАСА по-прежнему собирается отправлять экскурсии к экзотам, что не только помешает работе исследователей, но и создаст опасные прецеденты, а то и гибель людей. Давайте поговорим, что нам с этим делать.
Совещание продолжалось.