Василий Головачёв
Я вас предупредил
Дмитрий взвесил в руке ставшую тёплой фигурку, положил в карман на груди, поклонился (благодарить за такой подарок не полагалось по местным поверьям) и дёрнул за кожаный поясок, заменявший узду. Олень послушно тронулся с места.
Никто Дмитрия не провожал. Барыги уехали, ажиотаж с обменом и торговлей спал, жители стойбища разошлись по домам. Лишь стайки детей продолжали суетиться то там, то здесь, изредка появляясь у яранги Миргачана.
Дмитрий оглянулся на краю посёлка, но шамана не увидел. «Духовный наставник» стойбища не любил долгих прощаний и скрылся в своём жилище. Зато появился откуда-то тот самый мужчина в камуфляже, которого избили менялы. Он догнал Дмитрия с непокрытой головой, исподлобья глянул на оленя, на путешественника, на море.
– Я знаю, что ты ищешь. – Голос у незнакомца был тонкий, гортанный, необычный. – Могу показать дорогу.
– Это интересно, – сказал Дмитрий хладнокровно. – Мне казалось, я сам не знаю, куда иду и что ищу.
– Ты ищешь Рамль. Я знаю дорогу.
Дмитрий подобрался, ощупал недоверчивым взглядом тёмное лицо незнакомца, разукрашенное синяками и царапинами, не похожее ни на лицо тунгуса, ни на лицо русского, ни на «лицо кавказской национальности». Снова пришло ощущение, что у мужика не два глаза, а четыре.
– Откуда вам известно… о Рамле?
Губы незнакомца исказила усмешка.
– Это неважно. Ты хочешь найти крепость?
– Хочу, – подумав, ответил Дмитрий.
– Я отведу тебя. Ты помог мне, я помогу тебе. Но идти надо быстро.
– Почему?
– Они могут вернуться.
Дмитрий понял, что речь идёт о барыгах, избивших собеседника.
– За что они вас били?
Та же кривая ухмылка.
– Кто-то украл у них банку кофе, подумали, что это я.
– Понятно. А откуда вам всё-таки известно о Рамле?
– Я тут давно… – Черноволосый здоровяк неопределённо пожал плечами. С виду он был силён как бык, и Дмитрию было непонятно, почему верзила не дал отпора парням с вездехода.
– Почему я должен вам верить?
– Как хочешь. Можешь не верить…
– Как вас звать?
– Эвтанай.
– Далеко нам идти до Рамля, Эвтанай?
Мужчина посмотрел на низкое солнце, бросил взгляд на оленя, на ноги Дмитрия, словно что-то прикидывая.
– Два дня.
– Как же вы дойдёте, если у вас нет ни припасов, ни оружия, ни походного снаряжения? Или болтовня о Рамле только прикрытие? И ночью вы меня ограбите и скроетесь?
– У меня есть оружие. – Эвтанай сунул руку за пазуху и вытянул длинный нож, сверкнувший ярким голубым блеском. – Мне ничего не надо. Я дойду.
– Ладно, присоединяйтесь, – согласился наконец заинтригованный Дмитрий. – Но предупреждаю: замечу что подозрительное – церемониться не буду. Это я с виду только смирный, но вы видели, как я могу защищаться.
– Мне нет смысла хитрить. До Рамля одному не дойти.
– Почему? Я бы дошёл, если бы знал координаты.
– Рамль защищён… он окружён «кольцом духов»… Нужен такой человек, как ты, чтобы никого и ничего не бояться.
Дмитрий хмыкнул, с сомнением оглядел ничего не выражающее лицо Эвтаная и дёрнул за оленью узду.
– Ну что ж, потопали.
2
Вскоре посёлок охотников скрылся из виду.
За два часа путники отмахали вдоль берега моря около десяти километров, остановились перевести дух, и в это время сзади на серо-белой глади берега появилась точка, превратилась в догоняющего их человека, и человеком этим оказалась Инира, одетая в оленью парку, ичиги и нерпичью шапку, раскрасневшаяся, умытая, причёсанная и невероятно красивая. В руке она держала небольшую меховую сумку.
– Я с вами! – выпалила она, запыхавшись от бега. – Пожалуйста, возьмите меня с собой.
Глаза Эвтаная недобро сверкнули.
– Уходи! – бросил он неприветливо. – Тебе нельзя там, где мужчины. Плохо будет.
Инира умоляюще посмотрела на Дмитрия.
– Я вам не помешаю, я выносливая. Вот, даже еду взяла. – Она приподняла сумку. – Сушёное мясо и хлеб.
Дмитрий улыбнулся:
– Этого не хватит даже на день пути, а до ближайшего стойбища километров триста. Ты не дойдёшь. Возвращайся.
Инира гордо вскинула голову:
– Я в школе бегала быстрее всех! Я дойду! Не захотите меня взять, я пойду за вами сама.
Дмитрий и Эвтанай переглянулись. Черноволосый проводник покачал головой:
– Она совсем молодая, глупая, нельзя ей с нами. Совсем нельзя.
– Прогоним – она пойдёт за нами.
– Я отведу её в посёлок и оставлю.
– Не подходи, двулицый! – Инира проворно достала из-под полы парки нож с изогнутым лезвием. – Глаз выколю!
Дмитрий поднял бровь, посмотрел на спутника, ничуть не смутившегося угрозы, на девушку.
– Почему ты назвала его двулицым?
– Я видела его в Колабельды, он ссорился с какими-то парнями, и они называли его двулицым.
– Может быть, двуличным?
– А какая разница? – удивилась Инира.
Дмитрий усмехнулся:
– Действительно, почти никакой. Давай договоримся, путешественница. Мы возьмём тебя с собой только при одном условии: не жаловаться! И слушаться. Иначе лучше отправляйся обратно. Договорились?
– Да-да, – радостно закивала девушка. – Я буду послушная.
– Кстати, нехорошо, что ты убежала от приютивших тебя людей да ещё забрала у них продукты и одежду.
Инира вспыхнула, понурила голову. Потом посмотрела в глаза Дмитрию:
– Я всё верну! И я написала Валентине Семённе записку, чтобы она не беспокоилась.
– Мы теряем время, – угрюмо проговорил Эвтанай. – Я против, чтобы она шла с нами, хлопот не оберёшься.
Дмитрий и сам думал так же, но и прогонять упрямую аборигенку (интересно, кто её родители? По всему видно, кто-то из них был эскимосом, а кто-то русским) не спешил. И смотрела она так жалобно и вместе с тем с таким вызовом, что можно было не сомневаться: она и в самом деле способна сопровождать их в отдалении.
– Присоединяйся, – сказал Дмитрий со вздохом.
Глаза девушки просияли. Она бросилась к нему, но застеснялась, остановилась и, повернувшись к Эвтанаю, показала ему язык.
За два дня они преодолели шестьдесят два километра и приблизились к отрогам Чукотского нагорья, скрывшим за собой низкое солнце. День от ночи теперь можно было отличить только по светящемуся небосводу, да и длилось светлое время суток всего около четырёх часов. Столько же продолжались сумерки, а остальное время занимала ночь.
Чем руководствовался Эвтанай, ведя небольшой отряд зигзагом, никто не знал. Однако на исходе второго дня он свернул на юго-запад, и отряд стал удаляться от ровного берега моря. Начались пологие холмы, гряды, долины, болотистая, ещё не окончательно заледеневшая тундра сменилась каменистыми осыпями и голыми проплешинами с редким кустарником и куртинами трав.
Комары, в летний период настоящее бедствие для животных и человека, с наступлением холодов исчезли, а за ними ушли и птичьи стаи. Лишь изредка встречались полярные совы, гонявшиеся за леммингами и зайцами, малые веретенники, пуночки и белые куропатки, остающиеся на зиму, и Дмитрий изредка охотился, добывая по нескольку штук для обеда или ужина.
Олень, подаренный Дмитрию шаманом Уэлькаля, оказался смирным и выносливым животным, успевавшим насытиться лишайником во время стоянок. Люди, естественно, питались разнообразнее, но ненамного: вяленое и сушёное мясо – пеммикан, рыба, которую очень ловко ловил Эвтанай, да мясо куропаток, приготовленное на костре. Хлеб Иниры был съеден давно, поэтому обходились без него. Костры разводили из плавника на берегу и сухих лепёшек лишайника, иногда подбрасывая встречавшиеся на пути ставшие рыхлыми кости животных.
Дмитрий походную жизнь переносил абсолютно спокойно, как и полагается путешественнику с его стажем. Эвтанай также шагал неутомимо и быстро, не обращая внимания на условия сурового края, хотя ел он редко и только рыбу, когда случалось её поймать. Однако и девушка Инира, оказавшаяся наполовину украинкой, наполовину эскимоской, не жаловалась на трудности похода, держалась бодро и жизнерадостно, часто пела заунывные эскимосские песни и не донимала своих спутников расспросами или пустопорожней болтовнёй.
Её ичиги из оленьих шкур, подшитые снизу вторым слоем кожи, к счастью, оказались прочными, и Дмитрию, знавшему, как быстро изнашиваются ботинки в здешних условиях, заботиться о смене обуви не пришлось. Да и температура воздуха пока держалась на отметке минус восьми-десяти градусов, не заставляя путешественников кутаться в меха и закрывать лица шарфом.
Дмитрий не раз потом размышлял о причине, заставившей его взять с собой Иниру, и пришёл к выводу, что он сделал это вопреки желанию Эвтаная, который таинственным образом узнал о цели путешествия Храброва и вёл себя подозрительно. О том, что девушка просто понравилась Дмитрию, он не решился признаться даже себе самому.
На третьи сутки Эвтанай впервые начал проявлять беспокойство. То и дело останавливаясь, он подолгу разглядывал сопки и склоны холмов, всматривался в землю, поглядывал на небо и что-то ворчал под нос. За этот день они прошли всего километров пятнадцать и достигли первых скал и каменистых осыпей края плато, постепенно поднимавшегося в горы. Эвтанай некоторое время изучал местность, сунулся к одной группе скал, к другой и глухо проговорил:
– Меня сбивают… уводят от цели… не могу найти тропинку…
Дмитрий и сам видел, что они кружат на месте, несколько раз меняя направление пути, но считал, что проводник просто вспоминает приметы и ищет кратчайшую дорогу к цели.
– Кто сбивает? – поинтересовался он.
– Духи…
– Чем я могу помочь? Что нужно делать?
– Надо идти прямо… эти скалы – ключ к воротам в долину, где стоит… стояла крепость.
– Прямо – это куда? На юг? На запад? На восток?
Эвтанай посмотрел на тёмное небо, затянутое пеленой облаков, на скалы, ткнул пальцем справа от них:
– Туда.
– Значит, строго на юго-запад, – уточнил Дмитрий. – Что ж, завтра отправимся в ту сторону. Ты уверен, что Рамль стоит именно там?
– Он скрыт от глаз… но вход в долину, где он стоял, там.
– Хорошо. Ищем место для ночёвки, собираем всё, что горит, и отдыхаем.
Они выбрали ровную площадку за группой огромных каменных глыб, так, чтобы они защищали их от ветра, разбили палатку, развели костёр. Палатка была небольшая, одноместная, Дмитрий во время походов спал в ней один, теперь же их было трое, и первое время они спали втроём, в тесноте, оставляя припасы и походный инвентарь снаружи. Потом Эвтанай стал отказываться от совместного размещения, спал он плохо, метался, вскрикивал по ночам, и в конце концов Дмитрий махнул на него рукой. Уже третью ночь они с Инирой проводили вместе, она – в его спальнике, он – закутавшись в одеяло, и это устраивало обоих. Инира оказалась неглупой девчонкой, жадной до расспросов о столичной жизни и о мире вообще, и Дмитрий с удовольствием отвечал на её вопросы, чувствуя растущее влечение, но пресекая все нескромные мысли.
Он не удивился, когда она, тихонько раздевшись в спальном мешке, скользнула к нему под одеяло, но преодолел желание и долго рассказывал девушке о своей личной жизни, чтобы не обидеть и в то же время не совершить ошибку. Вскоре она доверчиво уснула у него на груди, а он, обнимая её юное, вкусно пахнущее тело, с удивлением и трепетом вслушивался в её дыхание и думал, что никогда не поверил бы тому, кто рассказал бы ему подобную историю. Но твёрдо знал, что поступил правильно. Инира была достойна большего, чем то, что он мог ей предложить в данный момент.
Потрескивал костёр. Посвистывал ветер в скалах. Эвтанай уходил куда-то, возвращался, ворчал, подбрасывал в костёр ветки. По пологу палатки бродили тени. Дмитрий поцеловал Иниру в ухо и уснул…
Встали в начале девятого утра, хотя было ещё темно: рассветало здесь после десяти. Позавтракали и выступили в путь, держа курс на юго-запад: впереди Дмитрий с Инирой, сзади Эвтанай, сгорбившийся, мрачный, не смотрящий по сторонам.
Таким образом прошагали несколько километров, выбирая более или менее ровные участки, огибая скалы и длинные каменистые языки моренных гряд. К двенадцати часам окончательно рассвело, хотя солнце так и не показалось над горизонтом. На Чукотском нагорье начались долгие осенние сумерки.
Дмитрий внезапно заметил, что отклонился от выбранного направления к северу. Стал чаще поглядывать на компас. Однако и это не помогло. Стоило немного отвлечься, задуматься о чём-нибудь другом, как траектория их движения сворачивала в сторону, и отряд начинал идти зигзагом, петлять, словно его сбивала с пути какая-то недобрая сила. Дмитрий поделился своими наблюдениями со спутниками, и Эвтанай глухо произнёс:
– Это… духи не пускают нас в крепость… может быть, мы вообще туда не попадём…
Дмитрий внимательно посмотрел на него:
– Ты уже пробовал найти Рамль?
Эвтанай отвернулся, затем нехотя признался:
– Много раз… со всех сторон… неудачно…
– И что же ты рассчитываешь там найти?
Глаза черноволосого проводника – он так и шёл без шапки – сверкнули. Он долго не отвечал, ковыряя носком мокасина мёрзлый лишайник, покосился на Иниру, взобравшуюся на камень.
– В крепости много всего…
– Точнее?
Снова долгое молчание.
– Вот что, дружище, – рассердился Дмитрий, – или выкладывай всё, что знаешь, или я поворачиваю обратно!
Эвтанай вскинул голову, оценивающе посмотрел на путешественника и понял, что тот не шутит.
– Там… сокровища… всякие… По легендам, Рамль накрыла волна цунами, и всё так и осталось нетронутым… А оставшиеся в живых потом договорились с духами об охране крепости.
– Ты так уверенно говоришь, будто присутствовал при этом.
Эвтанай глянул на Дмитрия исподлобья, хотел что-то сказать, но в этот момент раздался звонкий голосок Иниры:
– Там впереди что-то светится!
Эвтанай вздрогнул, бросился к растрескавшейся глыбе камня, на которую взобралась девушка, в мгновение ока залез наверх. Дмитрий присоединился к ним, козырьком приставил ко лбу ладонь и увидел среди пирамидальных скал в пяти-шести километрах на юго-западе какое-то призрачное свечение.
– Что это может быть?
– Крепость! – выпалила Инира. Она не вмешивалась в разговоры мужчин, но прислушивалась к ним и знала о цели похода.
– Странно… – глухо буркнул Эвтанай, неотрывно глядя на облачко свечения. – С такого расстояния крепость не должна быть видна… но, может, что-то изменилось…
Волосы на затылке проводника шевельнулись, в них что-то блеснуло; Дмитрию показалось – глаз! Но в это время Эвтанай вдруг спрыгнул со скалы на землю и, ни слова не говоря, бросился между каменными глыбами по направлению к светящимся скалам.
– Ты куда, Эвтанай? – окликнул его Дмитрий. – Подожди!
Проводник не ответил, исчезая из виду.
– Что это с ним? – удивилась Инира. – С ума сошёл?
– Он решил, что может теперь обойтись без нас, – пробормотал Дмитрий, переживая неприятное чувство гадливости; перед мысленным взором всё ещё стоял влажный блеск глаза на затылке проводника.
– Надо его догнать! А то он всё себе присвоит!
– Не присвоит, – усмехнулся Дмитрий. – Я вообще не уверен, что мы что-нибудь найдём.
Инира удивлённо подняла брови:
– Зачем же тогда ты согласился искать эту гипробейскую крепость?
– Гиперборейскую, – поправил её Храбров. – Однако уж очень хотелось бы, чтобы местные легенды отражали реальные события прошлого. Если мы обнаружим остатки Рамля – войдём в историю, как Шлиман! Их многие искали, да так и не нашли.
– Кто такой Шлиман?
– Учёный, который нашёл и раскопал Трою.
– Что такое Троя? Тоже крепость?
– Нечто вроде этого.
Дмитрий слез со скалы, подал руку Инире, но она легко спрыгнула сама.
– Пошли посмотрим, что там светится.
Они двинулись вслед за Эвтанаем, прислушиваясь к шорохам ветра в скалах. Где-то далеко закричала не то чайка, не то сова. Откуда-то прилетел странный звук, похожий на рычание мотора. Стих. Дмитрий и Инира переглянулись. У обоих мелькнула одна и та же мысль: вездеход! Однако звук больше не повторился, и Дмитрий зашагал дальше, выдвинув из седельной сумки на всякий случай приклад охотничьего карабина «сайгак».
Тропинка, по которой они двигались в сторону свечения, вскоре превратилась в расщелину, а затем и в самое настоящее ущелье, прорезавшее скалы и горные склоны. Оно было почти прямое и узкое – двоим не разойтись, но всё же достаточной ширины, чтобы по нему могли двигаться люди и даже олень с поклажей.
Преодолев несколько километров в сгущающихся сумерках, они вышли на край долины и остановились, не веря глазам. Перед ними на дне чашеобразной впадины стоял светящийся призрачный замок, чем-то напоминающий древние русские крепости – кремли: московский, нижегородский, смоленский и другие. Рамль! Его стены и башни зыбились, переливались волнами света, словно сотканные из световых вуалей, испускали серебристое лунное сияние, подрагивали, сказочно красивые и гармоничные. Но стоило путешественникам сделать ещё один шаг, как сияние вдруг погасло, башни и стены Рамля исчезли, и перед глазами ошеломлённых путников предстали… развалины!
– Ой! – испуганно остановилась Инира.
Дмитрий замер, глядя на зубцы и неровные линии кладки и остатков стен. Затем попятился и вздрогнул, снова увидев сияющие стены и башни крепости.
– Дьявольщина!
– Что? – оглянулась девушка.
– Подойди ко мне.
Инира послушно вернулась к нему и не удержалась от изумлённого вскрика:
– Кана иктлынкут! – Виновато посмотрела на Дмитрия. – Извини, я от неожиданности…
Он понял, что девушка выругалась на своём языке. Сделал несколько шагов вперёд и уже спокойнее воспринял происшедшую метаморфозу сверкающего древнего кремля в развалины. Проделав ту же процедуру ещё раз, Дмитрий определил границы таинственного превращения крепости в руины и понял, почему Эвтанай говорил о кольце духов, отводящих путников от древнего сооружения: увидеть Рамль таким, каким он был когда-то, можно было только в пределах этого самого кольца.
Окончательно стемнело. Олень вдруг заупрямился и наотрез отказался следовать дальше за хозяином. Пришлось оставить его у внешней границы магического кольца, привязав за ногу к камню. Дмитрий взял карабин и направился к величественным даже в нынешнем состоянии стенам гиперборейского форпоста, сложенным из гранитных блоков и базальтовых плит. Сбитая с толку, зачарованная Инира вцепилась в рукав его куртки, пытаясь не отстать.
В свете фонаря показались уложенные в шахматном порядке шестиугольные плиты – тёмные и светлые. Очевидно, это были остатки дороги, ведущей в крепость. Приблизились гигантские, внушающие трепет каменные врата с покосившейся, готовой свалиться балкой, на выпуклых ромбических пластинах которых были вырезаны какие-то письмена и геометрические фигуры. Некоторые буквы письмён походили на старославянские «г», «р» и «а». Однако прочитать, что начертано на вратах, Дмитрий не сумел.
– Надо пройти туда, посмотреть… – прошептала Инира, вздрагивая в нервном ознобе.
Дмитрий осветил груды каменных блоков, за которыми начинались остатки стен. Некоторые были достаточно низкими, чтобы через них можно было попытаться перелезть, цепляясь за неровности, выбоины и выступы. Интересно, как пробрался в крепость Эвтанай? – пришла мысль. И почему он так спешил, бросив спутников? Что надеялся найти здесь? И вообще, кто он такой на самом деле, двулицый? Почему иногда действительно кажется, что на затылке Эвтаная есть ещё два глаза?..
– Ну что, полезли? – Инира нетерпеливо дёрнула Дмитрия за рукав, не понимая, почему он медлит. – Здесь, по-моему, можно подняться.
– Давай обойдём развалины, попробуем найти более удобный проход. Знать бы, где прошёл наш угрюмый спутник…
– Лучше не надо, – быстро сказала Инира и нервно засмеялась. – Он странный… чужой… и недобрый! Я его боюсь!
Дмитрий двинулся влево, выбирая дорогу между камнями. Луч фонаря то и дело выхватывал из темноты вставшие торчком плиты, погружённые в каменно-песчаные осыпи блоки и камни, рваные земляные валы и языки щебня. Взобраться по ним на мощную стену Рамля было проблематично. Повинуясь голосу интуиции, Дмитрий вернулся к воротам в крепость.
Правая сторона древнего сооружения сохранилась лучше, хотя ни одна из башен не уцелела. Зато вторая от ворот башня оказалась расколотой снизу доверху, и в эту щель можно было пролезть, взобравшись на груду рухнувших сверху блоков. Возможно, через эту брешь на территорию древней крепости проник и Эвтанай.
– Странно… – пробормотала Инира.
– Что? – не понял Дмитрий, прикидывая, как легче пробраться в башню.
– Почему развалины не светятся?.. Издали светятся, а вблизи…
– Возможно, срабатывает какой-то эффект.
– Колдовство?
Дмитрий улыбнулся:
– Кто знает? Может быть, и колдовство. Существует гипотеза, что древние гиперборейцы, населявшие десятки тысяч лет назад северный континент, где теперь льды, были магами. Волшебниками.
– А если они здесь прячутся?! – испугалась Инира.
– Этой крепости не менее двадцати тысяч лет. Так долго не живут даже волшебники.
Взобравшись на вал из обломков стен и башни, они через щель, оказавшуюся достаточно широкой, проникли внутрь. Обломков и камней и здесь хватало, однако между ними всё же оставались проходы, по которым путешественники и двинулись в обход помещения, форму которого понять было трудно из-за нагромождения рухнувших стен и свалившихся с потолка глыб. А затем в толстом слое пыли, покрывавшем пол помещения, Дмитрий увидел следы.
– Мы не ошиблись, – сказал он негромко, разглядывая нечёткие – человек бежал – следы. – Двулицый тоже выбрал этот путь.
– Эвтанай?
– Больше некому. Да и следы свежие.
Дмитрий направился по следам, пересекающим низкое помещение в основании башни почти точно по прямой. Складывалось впечатление, что Эвтанай знал, куда идёт. Возможно, он уже бывал здесь, пришла неожиданная и неприятная мысль.
Следы привели к внутренней стене башни, и в свете фонаря показались ступени лестницы, винтом уходящие вниз. Пыли на них почему-то не было, словно её собрали пылесосом, и они отсвечивали полупрозрачным чёрным стеклом и такой полировкой, будто были только что уложены. Дмитрий посветил в проём, но лестница закручивалась по спирали, и увидеть, что там находится внизу, не удалось.
– Мне… страшно! – поёжилась Инира. – Разве обязательно туда лезть, за двулицым?
Дмитрий осветил пол, потолок помещения, поддерживаемый плитами и балками из всё того же похожего на чёрное стекло материала, перевёл луч на стену и увидел невдалеке аркообразную нишу. Это был выход из башни во двор, точнее, на территорию крепости. Когда-то он закрывался деревянной дверью, но время не пощадило дерево, и от двери осталось всего несколько толстых поперечных перекладин, висящих на почерневших металлических петлях.
– Давай посмотрим, что там снаружи. Потом вернёмся.
Дмитрий углубился в нишу высотой в два человеческих роста, зашагал к двери, разгребая пыль. Дотронулся стволом карабина до расщеплённых заострённых перекладин (возможно, дверь была взорвана), попытался толкнуть их, и они рассыпались в труху. Луч фонаря осветил каменные плиты площади, в трещинах и выбоинах, груды камней и осколков стен. За ними виднелись смутные силуэты каких-то куполов и рухнувших башен, горы камней, шпили, огромные арки, но света фонаря не хватало, чтобы рассмотреть всю обширную территорию крепости. Это можно было сделать только днём.
– Там что-то светится… – прошептала Инира.
Дмитрий выключил фонарь и увидел встающее над пирамидальными горами камней облачко тусклого серого свечения.
– Что это может быть?..
Дмитрий погладил вздрагивающие пальцы девушки, вцепившиеся в его локоть.
– Туда нам по этим горам не добраться. Тут сам чёрт ногу сломит!
– Тогда давай вернёмся и дождёмся утра… – робко предложила Инира.
– Раз уж пришли, проверим, куда ведёт лестница, – решил Дмитрий, сам не испытывая особого желания лезть в темноте неизвестно куда. – Эвтанай тоже спустился вниз, вот и посмотрим, куда он направился.
Они начали спускаться по лестнице, считая ступени и стараясь ступать бесшумно. На сорок девятой ступеньке – ступени были очень высокими, чуть ли не полуметровыми, идти по ним было нелегко, – лестница закончилась, и разведчики оказались в сыром шестиугольном помещении с низким сводчатым потолком и квадратными в сечении колоннами из всё того же материала, похожего на чёрное стекло.
