Василий Головачёв
Не русские идут
Над стеной крутились два пятнистых вертолёта американских военных, но их пилоты не заметили стремительно проскочившего мимо летательного аппарата геарха.
Показалось скопление серых конусовидных, стилизованных под эскимосские яранги строений в понижении ледяного берега, стоящий рядом оранжевый вертолётик, мотосани, бочки и контейнеры. Здесь проживали туристы, которым гренландская туркомпания организовала охоту на моржа и проживание в фольклорном поселении инуитов, местных жителей.
Рамана скользнула к сопкам, округлые каменные вершины которых вылезли из-под ледяного щита восточнее Канака, нырнула в расщелину, пересекавшую снежно-ледяной горб. Остановилась она буквально в сантиметре от каменной стены, без всякого снижения скорости. Инерция ей была не страшна.
Водитель посмотрел на Тивела.
– Хорошо, – сказал геарх, давно привыкший к таким манёврам. – Жди.
В боку раманы открылся люк.
Тивел вылез на каменную площадку перед овальным зевом пещеры, обозначенным тусклыми алыми огоньками. Вблизи он, окаймлённый острыми клыками выступов, действительно напоминал пасть апокалиптического зверя.
Геарха встретили двое: лично лорд Акум и магистр Кадум Чоловс, помощник верховного жреца Синедриона, мрачная бородатая личность, одевающаяся с подчёркнутым пренебрежением к моде. Вот и сейчас на нём была невообразимая мешанина из рубах, безрукавок, пиджака, мятых штанов горчичного цвета и шарфа, обматывающего толстую шею. В то время как Акум одевался щегольски и мог бы хоть сейчас предстать перед королевой Великобритании.
Оба поклонились геарху.
Тивел ответил кивком, оглянулся на зыбкий силуэт раманы.
– За мной, Реллик.
Акум широко зашагал в глубь тоннеля, с виду никем не охраняемого, косясь на двинувшегося следом Тивела.
С лязгом за ними опустилась толстая металлическая плита, отрезавшая выход наружу.
Разумеется, Пасть охранялась не хуже американского Форт-Нокса с его золотом, однако ледяная пустыня в этом районе острова казалась мёртвой и неподвижной. Все охранные системы, люди, аппараты, оружие – прятались в скалах и во льду, накрытые маревом непрогляда.
Внутри Пасть представляла собой продолговатую пещеру с грубо обработанными стенами и полом. Это сделали ещё первооткрыватели тоннеля, до появления посланцев жрецов и самого Тивела. Им пришлось здорово попотеть, чтобы расширить расселину и убрать упавшие со свода груды камней.
В центре стоял ряд ажурных металлических колонн, поддерживающих балки, на которые теперь опирался свод пещеры. Это уже отметились современники Тивела, заменив обветшавший за сотню лет крепёж.
Рядом с колоннами красовались три виманы, совсем небольшие, на четырёх пассажиров. С их помощью жрецы и путешествовали по сети гиперборейских тоннелей, протянувшихся под материками Земли на тысячи километров. Многие из тоннелей за прошедшие тринадцать тысяч лет обрушились, стали недоступными. Многие заполнились водой. Однако жрецам удалось отыскать сохранившиеся, те, что вели под океаном к Северному полюсу, к устью Водоворота, в настоящее время заткнутому опустившимся Храмом Странствий.
Тивел, мечтавший запустить механизм Водоворота и овладеть доступом к порталам Храма, почувствовал волнение. Покосился на Акума, почтительно ожидающего, пока он займёт место в вимане.
В отличие от геарха, лорд Синедриона был молод, горяч, несмотря на внешнюю сдержанность, и не сомневался в праве повелевать и делать всё по своему усмотрению. Его амбиции, наверно, не уступали амбициям геарха, а может, и превосходили их.
Расположились в тесной кабине летательного аппарата.
Телохранитель с трудом втиснулся на заднее сиденье.
Акум бросил косой взгляд на пилота.
Пожилой монах, служитель какого-то Ордена, поднял аппарат в воздух.
Вимана устремилась в тоннель, освещённый редкими красными лампочками в потолке, установленными недавно.
Тоннель уходил под землю наклонно и напоминал ребристыми стенами тоннель метро, только без рельсов и шпал. На глубине километра он уткнулся в другой тоннель, ещё более широкий, уже без ламп освещения, и вимана повернула направо, увеличив скорость.
В принципе она являлась продуктом вполне реальных технологий, хотя и существовавших тысячелетия назад, и была сделана из «нормальных» материалов, в основном композитного свойства, да и систему управления имела не отличимую от современных, компьютеризированную, хотя опять же – в соответствии с технологиями древних гиперборейцев, поэтому автоматика позволяла ей не бояться непродуманных действий пилота, ведущих к авариям. Но Тивел всё же подстраховывал полёт энлоида ясновидением на уровне «умолчания» и потому мог быть спокоен.
Тоннель достиг глубины в четыре километра и пошёл дальше прямой и ровный как стрела. Лишь однажды он пересёкся с другим коридором, промелькнувшим почти незаметно для пассажиров, и в конце концов привёл аппарат к пещере, в которой располагался терминал Инициатора Оси Мира, как его благоговейно называли люди, сподвижники жрецов.
На весь путь длиной около двух тысяч километров вимане потребовалось всего двадцать минут. И на всём протяжении тоннель был тёмен и пуст, проложенный в твёрдых горных породах с такой лёгкостью, будто его создатели работали не с камнем, а с желе.
Стены тоннеля не обрабатывались, он не предназначался для путешествий по нему людей, но и в таком виде грандиозная сеть тоннелей, длина которых достигала ста тысяч километров, впечатляла даже магов Геократора.
Вимана остановилась перед металлической стеной, преградившей путь.
Вспыхнули осветители, выгоняя мрак из тупика.
В стене зажглись вертикальные алые огни, в её центре возникла щель. Стена с гулом начала раздвигаться.
Поскольку жрецы были уверены, что сюда никто из живущих на Земле никогда не доберётся, пост внешней охраны отсутствовал. Достаточно было отпугивающего заклинания чёрной навети, не допускающего людей ко входу в терминал.
Щель в стене достигла пятиметровой ширины.
Вимана скользнула в неё и оказалась в большой круглой пещере, освещённой двумя десятками светильников.
Разумеется, электрическая линия передач с поверхности Земли сюда дотянуться не могла, поэтому источником энергии был вакуум-генератор, такой же, какой и на виманах, только на порядок мощней. До последнего времени технология создания таких генераторов являлась только прерогативой жрецов, имеющих доступ к знаниям давно исчезнувших цивилизаций, но в России – Тивел снова испытал приступ раздражения – уже появились гениальные изобретатели, раскрывшие секреты вакуума, что не могло не тревожить главенство Союза тайных Орденов мира. Знания, а с ними и власть начинали потихоньку ускользать от «пастухов» цивилизации, и этому следовало помешать.
Эксперимент по включению Водоворота, задуманный геархом, должен был продемонстрировать всем, кто на Земле главный!
Вимана опустилась на иссечённый трещинами, слегка влажный пол пещеры.
Сказывалась близость воды: над пещерой всего в двухстах метрах располагался Северный Ледовитый океан. Ось Мира, которую олицетворяла ось вращения Земли, гигантский тоннель, соединявший полюса через ядро планеты (по утверждениям сохранившихся источников), и служащий для питания Водоворота терминал отделяло всего двадцать километров.
Сам терминал – как понимали его профессионалы-технологи и специалисты в области управления – занимал большую часть пещеры: ажурный пояс конструкций, склонившийся над пятидесятиметрового диаметра кратером в центре с выступающим из него прозрачным горбом не то слюды, не то какой-то кристаллической породы наподобие горного хрусталя.
На самом деле это был водяной горб, подчиняющийся иным физическим законам, в результате чего поверхностное натяжение воды здесь превышало естественное в сто раз. Разумеется, подобное состояние воды поддерживалось специальными генераторами и магическими заклинаниями, играющими роль законов.
А на вершине водяного горба стоял, не проваливаясь, небольшой, величиной с человеческую голову, многогранник, слепленный из текучего жидкого огня. Многогранник то темнел, то светлел, меняя геометрическую форму от куба до икосаэдра, свечение внутри него пульсировало, и в такт с этой пульсацией содрогался весь водяной горб диаметром в двадцать и высотой в десять метров.
Тивел задержал на многограннике взгляд.
Это был ангх, или Ключ Храма Странствий, способный запустить Водоворот в центре Северного Ледовитого океана при определённом стечении обстоятельств. Ему было больше пятнадцати тысячелетий, и о нём мало кто знал даже из посвящённых в сакральные тайны Гипербореи. Хотя отзвуки изначальных событий при его создании и сохранились в мифах и преданиях под названиями Алатырь-камень, Кристалл Вечной Жизни, Пекло-камень, Камень Силы, Чимбулатов камень, по легендам исполняющий одно желание. В руках жрецов он оказался совсем недавно, всего сорок пять лет назад, благодаря их упорным исследованиям сети тоннелей под океаном. И теперь от его включения зависело, сможет ли Геократор, а с ним и верховный жрец Криптосистемы, заявить всему миру о смене власти.
Ключ просиял чистым изумрудным светом.
Водяной горб под ним покрылся красивой интерференционной рябью мелких волн.
– Хорошее предзнаменование, – пробормотал Акум за спиной Тивела.
Геарх покосился на него, встретил равнодушный взгляд телохранителя. Баревра не интересовало происходящее в зале терминала, и о будущем он скорее всего никогда не задумывался.
– Подожди здесь, Реллик.
Телохранитель кивнул.
Тивел направился к мостику, перекинутому через ажурную стену генератора инициации, к площадке над кратером, на которой располагались все главные вариаторы управления и контроля. Работу этих устройств координировал быстродействующий компьютер, подчиняющийся особой программе. Рассчитал же программу блестящий математик и программист польского Ордена Возвращения Мощи Вацлав Качиньски, лауреат Нобелевской премии по математике. Работать на Союз тайных Орденов он согласился без каких-либо возражений и условий. Ему было всё равно, какую программу рассчитывать: войны или мира, улучшения условия жизненных условий где-нибудь в Африке или уничтожения какого-либо этноса в Азии с помощью генетически модифицированных продуктов питания.
Тивел жаждал с его помощью в ближайшее время создать программу падения рождаемости и увеличения смертности в России, которую он люто ненавидел.
Перед ним соткалась из воздуха и пропала лучистая корона – знак магической защиты терминала управления.
Тивел качнул пальцем, нейтрализуя её, шагнул к мостику.
Площадка нависала над краем кратера и была огорожена сеткой с поручнем.
Главный вариатор управления: специальный стол, сенсорные панели, системы датчиков, опухоль компьютера с рожками мысленного съёма, резервная тастатурная клавиатура, объёмный экран компьютера размером два на три метра занимал большую часть площадки.
За столом сидел Вацлав Качиньски в сером балахоне, рыжий, тщедушный, с кротким бледным личиком, на котором выделялись большие, с длинными «женскими» ресницами жёлтые глаза. В моменты увлечённого творческого поиска они становились совсем прозрачными, и тогда Качиньски вообще переставал что-либо слышать и видеть.
Кроме координатора, на площадке сидели ещё три оператора с наушниками на бритых головах, обслуживающие свои системы. Жрец, контролирующий их работу, располагался в особом кресле на возвышении. Он подчинялся непосредственно Тивелу и знал досконально все детали эксперимента. Звали его коротко – Орк. Заросший волосами чуть ли не по брови, угрюмый, тучный, коротконогий и длиннорукий, он и в самом деле напоминал мифического орка.
Орк неуклюже слез со своего «королевского» возвышения, склонился до пола.
Качиньски оглянулся, стащил с головы дугу с наушниками, помахал рукой:
– Шеф, мы готовы.
Тивел спрятал усмешку, подошёл к программисту. По-видимому, бывший брат Ордена Возвращения Мощи так до конца и не усвоил, на кого именно работает. Жрецов, владеющих магическими приёмами, он жаловал ничуть не больше, чем юзеров, которым было недоступно «высшее» знание принципов работы компьютера.
Тивел сел на место Орка, обратил взор на стену пещеры за кратером, из которого вырастал водяной горб.
В стене виднелся десятиметрового диаметра металлический щит, состоящий из шести сегментов. Это был своеобразный люк в тоннель, ведущий к Водовороту, созданный с помощью вполне реальных земных механизмов. Сотни людей осторожно рыли его в течение тридцати с лишним лет, пока тоннель не подошёл вплотную к Устью Водоворота, в котором, как пробка в горлышке бутылки, торчал «выключенный» Храм Странствий.
Несколько лет жрецам понадобилось для установления в тоннеле особого магического инициатора, способного направить в сердце Храма луч силы. В других пяти тоннелях, подходивших к Водовороту с пяти сторон, были установлены отражатели силы, предназначенные стать вакуумными зеркалами и не выпустить за пределы Устья ни кванта энергии.
Тивел ощутил всю торжественность и одновременно ответственность момента.
У него вспотели руки.
Мелькнула мысль связаться с Аротом и пригласить для участия в эксперименте. Всё же риск был велик, а неудача могла стоить геарху не только положения, но и жизни. Однако звонить Ароту было всё равно что признаваться в своей неуверенности и слабости, и Тивел отогнал эту мысль. Успокоился с помощью привычной мысленной скороговорки древнего утишения, подал знак Акуму:
– Начинайте.
Жрец Синедриона хлопнул Качиньски по плечу, что-то проговорил неразборчиво, обращаясь, наверное, к своим помощникам, обеспечивающим его личную безопасность; на горле у него виднелась родинка НР – рации с приставкой «нано»; при всём своём умении поддерживать мысленную связь с любым человеком лорд не забывал подстраховываться.
Качиньски натянул на голову дугу с наушниками, сосредоточился на экране компьютера, на котором засветилась схема предстоящего эксперимента.
В пещере тявкнул колокол предупреждения.
Движение замерло.
Немногочисленные технические работники и обслуживающий персонал инициатора попрятались по закоулкам пещеры.
С потолка на кратер опустились на тросах стеклянные с виду стержни, образовали над водяной опухолью нечто вроде беседки без крыши.
К многограннику Ключа, засиявшему сильней, протянулась длинная суставчатая рука манипулятора, обхватила «пальцами» основание артефакта.
Акум и Качиньски одновременно посмотрели на Тивела.
Геарх в свою очередь пристально посмотрел на Ключ. Ему не понравилось, что многогранник ангха к основанию потемнел ещё больше. Хотя вёл себя при этом спокойно.
– Все системы функционируют нормально, – доложил гулкий металлический голос.
Тивел снял с шеи цепочку с талисманом тайной власти жрецов – когтем дракона Ву, пронзённым алмазной иглой, положил на ладонь, направил острие когтя на пирамиду Ключа.
Внутри когтя проснулась сила. Он оделся слоем алых искр, задымился, потёк струйками сияния.
Сияние собралось в пушистый шар, начавший расти в диаметре.
В ушах Тивела вдруг зазвенело: сознание отреагировало на чей-то мысленный вызов.
«Стратег, прекратите запуск! Вы не сделали главного – не сориентировали менгиры и сейды в лексему разрешения!»
«Превышний! – оскалился Тивел. – Вам всё-таки доложили».
«Стратег, вы допускаете большую ошибку! Инициировать Водоворот в настоящий момент нельзя, рано!»
«Поздно, ваше Первейшество! Я это уже сделал!»
Шар пушистого пламени на ладони Тивела вытянулся мордой зверя, и геарх запустил этот огненный «протуберанец» в текучий многогранник Ключа.
Произошло нечто вроде короткого замыкания.
Точнее, при попадании «протуберанца силы» в многогранник из него вырвались десятки неярких синеватых молний, с треском вонзившихся в пол, потолок и стены пещеры.
С потолка посыпались камни.
Кто-то закричал.
Но Тивелу было не до эмоций наблюдателей.
Сегменты люка в стене начали раздвигаться.
Манипулятор начал поднимать Ключ, а вслед за ним потянулась и водяная колонна, не желая отсоединяться от многогранника. С его вершины сорвалась яркая жёлто-лимонная молния, ударила в глубь открывшегося тоннеля.
Водяной бугор в кратере закипел, поднялся фонтаном вверх, охватывая ангх, и с гулом устремился в тоннель.
Вода проходила сквозь стеклянную «беседку», окрашиваясь в чисто изумрудный цвет, поэтому казалось, что в тоннель течёт расплавленная изумрудная масса.
Тивел сосредоточился на талисмане. Теперь надо было сделать так, чтобы вместе с водой сила вошла в кольцо на дне океана, венчающее Водоворот, инициировала древний генератор изначального формирования пространства и заставила его поднять Храм Странствий надо льдами и водами Северного Ледовитого океана.
Ключ освободился от слоя воды, поднялся выше.
Тивел улыбнулся.
И тотчас же с когтя талисмана сорвалась алая искра, вонзилась в основание многогранника. Но вместо того, чтобы подпитать его, искра разбилась на множество дымных струек, посыпавшихся с многогранника вниз, на поток воды. Одна из струек попала на стеклянный стержень и легко проела его, превратила в такую же дымную струю.
Спустя мгновение начали дымить и расплываться остальные стержни.
Поток воды забурлил, вспенился, тихий гул его сменился угрожающим бульканием и клокотанием.
Руку свело.
– Дьявол! – выговорил Тивел, кусая губы.
Акум, занявший место одного из технических операторов, побледнел, оглянулся на геарха.
Заёрзал и Качиньски, следивший за развитием процесса инициации по монитору.
Тивел оскалился, напрягаясь, направляя на пирамидку Ключа дополнительные разряды силы.
Однако стихия магических взаимодействий уже вышла из-под контроля жреца, и сила перестала уноситься с потоком изменённой воды полностью.
Молнии брызнули из пирамидки во все стороны, заскакали по ажурному поясу вакуум-зеркал, с шипением вонзаясь в воду. Одна из них, отразившись от щита, ударила по манипулятору, державшему ангх.
Металлический сустав переломился как спичка, и пирамидка рухнула в водяную гору, стала погружаться в неё, чернея, окутанная молниями и струями пара.
Яростный грохот потряс пещеру.
С воплями операторы начали разбегаться кто куда.
Тивел, раздувая ноздри, тщетно пытался с помощью мысленно-волевого манипулирования вытащить из воды ангх и прекратить эксперимент. Погасший окончательно Ключ его уже не слушался.
Поток воды подхватил многогранник, остановивший свои трансформации на форме пирамидки, швырнул в тоннель инициатора.
Вода заполнила кратер, достигла края кольца отражателей и хлынула на пол пещеры, снося колонны и всевозможные постройки.
– Что происходит?! – крикнул Акум, озираясь.
Площадка начала скрипеть и покачиваться, готовая рухнуть в прибывающую воду.
Тивел оглянулся.
Пещера, освещённая только одним прожектором, быстро заполнялась водой. Стало ясно, что исправить ситуацию не удастся. Ключ Храма исчез, влекомый потоком воды, и даже сила талисмана не могла его вернуть.
– Реллик!
Телохранитель, не сводящий преданного взгляда с хозяина, понял призыв, прыгнул к вимане.
Аппарат геарха открыл дверцы, взлетел.
Тивел, владеющий левитацией, поднялся над площадкой, направляясь к вимане.
Акум сделал то же самое, торопясь занять место в кабине.
– Сначала он! – оттолкнул его Тивел, кивая на не знающего, что делать, Качиньски.
Жрец, побледнев ещё больше, нырнул обратно на площадку, подхватил тщедушного компьютерщика и подбросил в воздух, так что тот головой влетел в кабину виманы.
Тивел занял место рядом с водителем.
Акум рухнул на заднее сиденье.
– А я, господин?! – завопили в один голос Орк и Чоловс.
– Здесь есть ещё летуны, – показал губы Акум. – Ищите и догоняйте.
Вимана геарха рванулась к выходу из пещеры.
Волна клокочущей воды накрыла отражательное кольцо инициатора, стала разливаться по громадному залу.
Тивел представил выражение глаз Превышнего, и ему на мгновение стало зябко.
Серпухов
Данилин
Данилину исполнилось сорок восемь лет.
За два года, истекшие с момента столкновения с магистрами и жрецами Союза тайных Орденов мира, он стал витязем Рати Рода Русского национального Ордена (РуНО), возглавил ГОР – группу оптимизации рисков военизированной структуры РуНО, имеющей название «суд отложенной смерти» – СОС, и смог приблизиться вплотную к состоянию мастера жизни, какими были волхвы.
СОС, при всей своей одиозной высокопарности, рассматривал себя как порождение внутреннего времени российского суперэтноса, психического хранителя народной духовности, и ставил целью не только и не столько террор в отношении подонков, убийц, коррупционеров и негодяев всех мастей, сколько в первую очередь формирование такого вектора развития событий, чтобы исчезали стимулы античеловеческого поведения и максимально сохранялась структура и естественная динамика российского этноса, позволяющего жить свободно всем другим народностям и нациям на территории России. Естественно, при условии отсутствия у них криминально-властных амбиций.
К этому времени Андрей перебрался с женой в Серпухов и возглавил там Федерацию русских народных игр, одновременно став руководителем регионального отделения ВВС – возрождённой вечевой службы РуНО. Зоной ответственности для него как для витязя Рати стал центральный регион России, Москва и Подмосковье, наиболее коррумпированная и криминализированная часть страны, требующая постоянного «медицинского» вмешательства.
Млада родила двойню, мальчика и девочку.
Мальчика назвали Фомой, девочку Анфисой.
С тех пор жена Данилина превратилась в «наседку» и с удовольствием занялась воспитанием детей. Предполагалось, что до пяти лет она будет воспитывать их сама при участии просветителей РуНО, а потом отдаст детей в Школу Шерстнева, где ими займутся духовные наставники ВВС.
Млада расцвела, перестала прятаться от мира, превратилась в женщину, желанней которой для Данилина никого не было. Он видел её стремление стать необходимой ему и сам стремился каждую свободную минуту проводить с женой и детьми.
Друзья не отстали от него. В том смысле, что не разбрелись кто куда, а продолжили свой путь в Духовно-Родовой Общине, проявив настойчивость и упорство при достижении поставленной цели – стать защитниками России. Они встречались, хотя и не часто, продолжая поддерживать дружеские отношения.
Владислав Тарасов возглавил службу СОС, переехал в Калугу, где официально занял пост заместителя начальника УВД города. Его жена Яна тоже родила двойню – Улю и Ромашку. Из Министерства иностранных дел России ей пришлось уйти, но она об этом не жалела и тоже с удовольствием отдалась новой роли – матери и жены.
Гордей Буй-Тур остался в «профилактории», как шутя называли ППП – подразделение профилактики и пресечения преступлений, стал воеводой и занял должность заместителя директора дома отдыха в Благоеве, представлявшего на самом деле базу ВВС. Он остался единственным, кто так и не нашёл себе подругу жизни, способную разделить его радости и печали.
Кондиций оба не потеряли, несмотря на все полученные раны и стрессы. Два года с ними занимался витязь Рати Рода Лихарь, сумевший одолеть магистра Ордена Раздела Махаевски в прямой схватке, и теперь Тарасов и Буй-Тур сами могли инструктировать бойцов любого спецназа, постигнув многие тайны древнерусских воинских искусств. Недалеко было то время, когда они должны были пройти посвящение в витязи.
Данилин вспомнил последнюю свою встречу с Белым Волхвом.
Сварг заговорил с ним как с равным, ещё раз обратив внимание Владислава на деятельность РуНО в целом и его подразделений – СОС и ППП – в частности. Подчеркнул, что задачи по ликвидации лидеров сект и бандформирований, «пастухов» Союза тайных Орденов, и даже пресечение преступлений не являются приоритетами деятельности вечевой службы Рода. Самыми важными оставались задачи формирования корневых, глубинных, истинно российских систем управления государством и организация системы воспитания подрастающего поколения.
– Уже работают Союзы славянских общин, – осторожно заметил в ответ на это Данилин. – И правильные школы… я имею в виду школу Шерстнева.
– Этого недостаточно, – сказал Сварг, в светлых глазах которого то и дело сквозь решительный высверк проступала печаль. – Даже внутри наших общин проросли сорняки иных идеологий, носители которых мешают нам жить и развиваться. Их надо выявлять и…
– Уничтожать.
Белый Волхв улыбнулся.
– Перевоспитывать.
– Я должен перейти в другую область заботничества?
– Ты возражаешь?
– Нет, но у меня много нерешённых проблем. Не лично моих. Хотя, если вы прикажете…
– Я не приказываю, витязь, просто прошу обратить внимание на твои другие возможности. Ты воспитываешь двоих отроков, и у тебя, я слышал, неплохо получается.
Данилин невольно улыбнулся.
– Жена воспитывает. Я просто не мешаю.
– Рад за вас. Бросать свои занятия не следует, ещё придётся драться с чёрными колдунами, я знаю. Однако надо думать и о будущем иного уровня.
– Я понял, Владыко.
Этот разговор случился ещё в мае, а потом Данилин узнал, что Сварг ушёл. Что это означало, догадаться было нетрудно, однако не хотелось верить, что хранитель древних родовых традиций и знаний больше не появится, не придёт на помощь в трудную минуту.
Зазвонил телефон на столе.
Данилин очнулся от воспоминаний, взял трубку; в данный момент он находился в своём кабинете президента федерации. Благодаря усилиям заботников местной славянской Общины в новом офисном здании напротив Собороной горы федерации выделили несколько помещений, после чего она и заявила о себе всей стране, объединив множество спортивных организаций подобного типа в провинциальных городках глубинки России. Уже два года в Серпухове проводились народные чемпионаты по городкам, стеночным боям, силовым единоборствам, по играм в лапту и поисковым играм. И всё больше людей принимали в них участие.
– Андрей Брониславович, – заговорил в телефоне голос Белогора, – нужна твоя помощь.
– Я готов, – не сразу отозвался Данилин. – Когда подъехать?
Владимир Владимирович Белогор возглавлял корпорацию нанотехнологий «Ком-С» и одновременно являлся пресветлым князем РуНО, контролирующим деятельность образовательных систем Ордена. То есть он по сути был прямым начальником Данилина.
– Приезжать ко мне не надо, в Серпухов сегодня завернёт Всеслав Антонович, он и расскажет о своих проблемах.
Голос князя был, как всегда, ровен и тих, но Данилин почуял дуновение тревоги. Что-то случилось в епархии Родарева, первого князя РуНО, занимающего пост начальника двенадцатой базы Управления спецопераций ФСБ, иначе он не попросил бы Белогора дать ему в помощь витязя из другого подразделения. Но уточнять свои догадки Данилин не стал.
– Хорошо, Владимир Владимирович, я понял.
– Слава богам. – Голос Белогора пропал.
Данилин положил трубку, глотнул холодной воды с лимоном, унимающей жажду, подошёл к окну.
Окна кабинета выходили на площадь, и Андрей невольно залюбовался Троицким собором за восстановленной белокаменной стеной кремля.
Серпухов как древний стратегический форпост Московского княжества известен был с тысяча триста двадцать восьмого года. Но Серпуховский кремль, получивший сначала дубовые стены, начал строиться лишь во второй половине четырнадцатого века, а в шестнадцатом стал белокаменным: камень добывали неподалёку от города, поэтому стены кремля и соборов на его территории были полностью сложены из натурального белого камня, а не из кирпича, как в других местах России. Троицкий собор заложили в семнадцатом и достроили в восемнадцатом веке. В нынешние времена в нём располагался филиал историко-художественного музея, известного и далеко за пределами Серпухова. Данилин посещал музей дважды, и ему нравился торжественно-строгий облик собора, хранящего память иных времён.
Телефон зазвонил снова.
Это был Родарев:
– Здрав будь, витязь.
– Быстро ты, – покачал головой Данилин. – Только что звонил Владимир Владимирович. – Спохватился: – И ты здрав будь, князь.
– Занят?
– Готов к труду и обороне.
Родарев хмыкнул:
– Я всегда относился к тебе с опаской: больно легко ты откликаешься.
Данилин засмеялся:
– Ко мне правильно относятся только мои враги. Друзья относятся ко мне неправильно: я – лучше.
Родарев снова хмыкнул:
– Буду рад оказаться в кругу твоих друзей. Не отвлеку сильно, коли заявлюсь к тебе через тридцать минут?
– Ни в коем разе, до пятницы я совершенно свободен.
Родарев хмыкнул в третий раз, оценив шутку: он тоже помнил незабвенный советский мультфильм про Винни Пуха, – и выключил связь.
В кабинете Данилина он появился ровно через полчаса. Пожал руку хозяину, огляделся.
– Уютно у тебя. Как работается?
– Нормально. Пить хочешь? Жарко на улице. У меня есть минералка и соки.
– Нет, спасибо. Меньше пьёшь – меньше хочется. Не возражаешь, если я прямо к делу?
Данилин выжидательно посмотрел на гостя.
Родарев был среднего роста, но жилист, подвижен, ощутимо силён и энергичен. Стальные глаза его улыбались редко, хотя он умел и пошутить, и ответить на шутку. Он сел напротив Андрея, остро глянул на него – как иголкой уколол.
– Прости, что вешаю на тебя свою проблему, но ситуация требует нестандартных решений, а ты подготовлен лучше всех моих ребят. Да и язык знаешь.
– Русский?
– Английский, – не принял шутливого тона князь.
Данилин внутренне подобрался.
– Извини. Слушаю.
– Надо выехать за границу.
Данилин помолчал.
– На мне строительство новой школы…
– Понимаю. Как говорится, если сейчас не строить новые школы, завтра придётся строить новые тюрьмы. Повторюсь, я долго подбирал кандидатуры на задуманное одоление, остановился на тебе. Откажешься – придётся искать другого исполнителя.
– Не придётся.
– Хорошо, закончили с прелюдиями. С магистрами Союза тайных Орденов ты уже знаком. Твой нынешний уровень позволяет контактировать уже с более мощными носителями идеологии СТО – жрецами. А они не зря зачастили в Гренландию.
– Куда? – невольно удивился Данилин.
– Наша разведка заметила там посланцев Геократора ещё два года назад. Потом накопились данные: примерно раз в месяц в гренландских городках Нор и Канак появляются странные люди, контактирующие либо с лордом Акумом…
– Главой Синедриона? – проявил знание ситуации Данилин.
– Либо с самим Тивелом, Кондуктором Социума, как его называют в Геократоре, – закончил Родарев. Помолчал и добавил: – Где работают наши люди. Главное, что отмечена таинственная активность жрецов в этом районе, льды которого скрывают следы нашей древней родины.
– Гипербореи.
– Абсолютно верно. Мы посылали туда разведчиков, последний раз – в мае этого года. Все они погибли. Понимаешь, о чём речь?
– Ты хочешь, чтобы я отправился в Гренландию.
– И выяснил причины интереса Синедриона и Геократора к этому острову. Вполне вероятно, жрецы нашли вход в патерниаду.
– Прости, куда?
– В сеть тоннелей, сооружённых ещё гиперборейцами десятки тысяч лет назад. Мы имеем сведения, что тоннели эти объединяются в особую систему – патерниаду – и ведут к Оси Мира, то есть к скважине, соединяющей полюса Земли.
