Ваня Кирпичиков
Нора
В один из дней священного действа в сырой норе Мартироклович внезапно ощутил в себе звуковые волны. Они шли отовсюду или из ниоткуда в никуда. Это взаимодействие с нечто несколько смутило Онисифора – он привык в тишине любезничать с самим собой. Подземный ритуал приостановился. Секлетеев стал слушать звуки.
После длительных вращений головой из стороны в сторону Онисифор все-таки уловил слабые сигналы в определенном месте норы и стал копать в этом направлении. Сила звука увеличивалась – движение было правильным. На второй день шахтерского ремесла Секлетеев пробил в норе дыру, вполз в нее и оказался в пещере небольших размеров. Встав в полный рост, увидел в углу пространства клетку с голым человеком внутри. Он сидел на корточках и что-то говорил шепотом. Иногда заикался. Иногда кричал. Иногда пафосно что-то декларировал. Иногда…плакал, моля о прощении. При этом узник не заметил Мартирокловича. Для заключенного в метафизические решетки нежданный гость не существовал.
Онисифор подошел к клетке и стал с любопытством рассматривать незнакомца, его место обитания. При этом наблюдаемый вел себя так, как будто Секлетеева не существовало – он по-прежнему общался с самим собой, обращался с просьбами к кому-то потустороннему, к каким-то могущественным неизведанным силам, но Мартирокловича все также в упор не видел.
Голый крутил глазами, размахивал руками, жестикулировал, пытался что-то поймать и кому-то что-то доказать. Видно было, что он постоянно находится в поисках чего-то значимого для него. При этом страдания и мучения отпечатались на его монохромном лице. “Не сладко ему тут приходится! Не жизнь, а сплошная пытка…” – подумал Онисифор и решил, несмотря ни на что, начать беседу с данным нетривиальным созданием.
