Ваня Кирпичиков
Некропена
– …Истина ошиблась? Такого не может быть!..И…может за нами кто и присматривает…так..краем глаза, например. Я, Борь, с тобой согласен – Истине не дано ошибаться. Если и появилось подобное паскудство в виде нас – пузырьков некропены, то это имеет смысл. Ну, может не глубокий и не всеобъемлющий, но смысл. Ты помнишь мы хотели познать некропену земли и некропену Того и Предественника? Я уверен, что все это единое полотно некропены, без делений и видов. И мы, и трупы, и земля с травой, и Тот, от которого мы появились, и его Предшественник и все разнообразие окружающего мира, вселенная с галактиками – это все масштабная сфера некропены в ее разнообразных формах. Перетекающая и меняющая свое обличие, но некропена. Мертвый продукт. Бесполезная и направленная в никуда зомбиматерия. Непонятно только одно – как Истина могла ошибиться, ведь у нее не должно быть шансов на ошибку. Ни одного.
– Вань…я думаю, что какое-то есть переплетение мира пены и некропены. Полагаю, что существующие у нас боги – есть пузырьки пены. Никто из нас их не видел, не ощущал, но они в виде веры присутствуют среди нас. Может Христосы разные да Магомеды с Буддой – это элементы пены? Идеальные. Несущие смысловую нагрузку. Они созданы Истиной. Они живут и процветают в своей пене, идеально сформированной, а мы их случайно узрели и поверили в них, наделили их своими качествами. Кто-то их увидел и обожествил, написали Библию да Коран. Они может и не ведают, что являются божествами в некропене. Скорее это так. Истина не допустит, чтобы ее доброе племя планово снизошло до бесцельной и удушающей некры.
– Борис, ты вспомни, сколько род человеческий наплодил божков. Неужели они все пузырьки пены? Какие-нибудь Один с Зевсом тоже пена? Нет. Ерунда это все. Выдумка. Все эти людские божества – фантазии пузырьков некропены, случайные названия. Просто слова, никаким образом не связанные с реальным миром пены. Мы, некропена, сами по себе, а они, неведомые элементы пены, сами. И нет никакого Христоса в пене. И он не пришел в мир грешный некропены из высоких инстанций пены. Истина, кстати, родив некру, может уже и забыла про ее существование. Как страшный сон. И не ведает, что подобное есть. У нее свои планы. Что ей до нас. И самое главное…Борь, я думаю, что нам никогда не постичь окружающее и никогда мы не сможем прикоснуться к Истине – так и помрем в неведении. Что и понятно. Как могут пузырьки некропены узнать про дела недосягаемые пены и тем более Истины? Холуи мы, Борька, холуи. И мир наш гадок, и мы падшие никчемные существа. Так и сгинем в пустоте, не поняв ничего. Смириться надо…Доля такая наша.
– Да уж. Невесело как-то. Ванек, а все-таки хотелось бы узнать – для чего Истина создала некропену? Пену – для развития, а некру зачем? Мы же выяснили с тобой, что всему есть смысл и даже нам, отродьям. Интересно, а каков мир пены? Он такой же, как рай, или еще круче, Вань?
– Боря…Боря..нет ни ада и ни рая. Это наши приставки к окончаниям – вот и все. Что и как там – в пене – неизвестно. Не дано. И причина создания нас Истиной тоже нам неподвластна.
– Как-то неуютно мне стало. Противно и мрачно. Обречены мы на вечную тьму, Вань? Не согласен. Если мы есть, то все равно в нас какой-то смысл должен. Для чего мне глаза и руки нужны? Что я должен делать в мире этом? Странная странность, Вань.
– Я давно тебе говорил, Борь, не дано нам. Или случайно узнаем, хотя вероятность этого чрезвычайно мала. Хватит мучиться. Вылезай из ямы, пойдем со мной на паперть – хочется выпить и закусить. Портвейн, Борь, сглаживает все углы и повороты. Веселит тело. И не забывай – все, что мы тут наговорили, действительно лишь при условии, что разум – есть средство для объективных рассуждений, а не субъективный параметр какого-то там тельца в виде меня и тебя.
Глава 6
Выбравшись из недр земли, друзья побрели к церкви в надежде получить копейку милостыни и на полученные деньги уйти в алконирвану, обессилив от поисков Истины. Двигаясь, каждый думал о своем – Ванька о теории вероятности, а Борька – о вещи в себе.
Прихожане быстро расставались с деньгами, смотря на падших возле церкви. Вид у товарищей был ужасающий. Они как будто побывали там – в страшной правде. Людям казалось, что Борька и Ваня вернулись оттуда, где все ясно и понятно. Они чувствовали, что друзья овладели какими-то знаниями, и что им стало известно такое, от чего кровь в жилах стынет. Поэтому чтобы не услышать из уст нечто разрушающее их мирочек, толпа богомольцев быстренько давала деньги-дань мудрецам-бомжам и бежала в церковь, где можно было спрятаться от внезапных откровений Борьки и Вани. Но товарищи мирно сидели и не собирались ошарашивать окружающую некропену. И что они могли сказать? О том, что все повсюду некроклетки? Пузырькам некры это неинтересно.
Заполучив звонкую монету, друзья привели себя в нетрезвое состояние, напившись благоухающего портвейна. Лежа возле бара, они крутили глазами в надежде увидеть пену, но перед глазами была только торжествующая некровселенная. Первым заговорил в пьяном угаре Ванька:
– Борь, мне все надоело. Кругом бесцельная пустота. Я не хочу видеть этот мир. Давай уйдем куда-нибудь?
– Ваняяяя…куда? Везде некросмрад. Я, Вааанннь, иногда в этом миропозорище вижу улыбающихся людей-пузырьков. Что их заставляет радоваться псевдожизни? Может они по инерции улыбаются? В пене раскрутился маховик счастья, а до некры остатки радости докатились? Так сказать, объедки пира со стола. Меня терзает счастливый вид некоторых людей, Вань. Им действительно радостно? Или…это восторженное опьянение от позора своего существования? Я видел сегодня на улице семью – мать, отец, дети. Они были веселы и беззаботно смеялись. Может это случайность? А…вдруг нет?
– Борь, это все объяснимо. Во мраке лжемира семья – отдушина. Временная. Островок псевдосчастья. Мимолетного, мгновенного. Жалкие попытки преодолеть суть некры. Некропена все равно их сожрет, пропустит через свои жернова. Кладбище их покрывало.
– Ваня, а Тот мог быть хоть как-то счастлив?
– Боря, напоминаю – И Тот, и его возможный Предшественник, и трупы, и люди, и животные с травой, землей – все это некропена. Между травой и Тем разницы нет. Как нет отличия между нами и трупами, между землей и Предшественником. Все едино – мертвая пена, прах. И счастья тут априори нет. Оно только в пене есть…наверное. Истина так определила. Я тебе больше скажу – я не могу определить, объяснить, что такое счастье. Путаюсь. Я чувствую, что идеал в пене. Счастье это или нет – я не знаю. Там – все, здесь – ничего.
– Так зачем Истина нас, пустую породу создала?
– Опять, Борь, за свое…неведомо нам. Точка.
– Вань, а если здесь, в нашем мирке есть что-то полуидеальное – вот мы и есть, вот и причина нас создания Истиной.
– Надежда – удел мертвых, Борис. Успокойся. Трупы тоже надеются воскреснуть, однако ж, тихонько лежат себе, родимые. Перепрыгнуть в пену невозможно – так глаголит Истина.
– Вань…а Вань..а если в нашем мирке кто-то знает причину нашего существования? Есть ли такой? Вдруг знает Истину и таит ее, боясь раскрыть. Так сказать, случайно узнал, вероятность же ненулевая.
– Исключено. Боря…еще раз повторю – нам и подобным не дано. Я хотел бы узнать, почему появился наш гадостный мир, но…не дано, увы. Я даже не знаю, с какой стороны подступиться к Глобалу. Нет ни подсказок, ни зацепок – это говорит о монолите вопроса. Даже про пену невозможно ничего сказать – скрыта для нас. Уверен, что она наполнена смыслом Истины и имеет причину…и даже цель в отличие от нашего мирка-выкидыша.
– Ваня…давай не будем гноить окончательно некропену – ведь она создание Истины. Пусть убогое, пусть никчемное, пусть мертвое, пусть …и если мы есть, то в нас, получается, тоже находится что-то от Истины…пусть неживое и бесполезное.
– Да…Борь.. наверное…не знаю…
Ванька заснул, полный хмеля, а Ефимкин уставился в пространство, лежа на земле рядом с другом. Он смотрел на проходящих людей и думал о причине нахождения их возле себя: “Зачем они здесь? Пришли сюда и ушли. Зачем? Пространство было заполнено ими и потом опустело. Теперь оно без них. Потом снова появятся люди. Зачем пространство? Неужели оно создано для того, чтобы там случайно появились люди? А если в пространстве ничего не будет? Никогда. Зачем оно?” С этими словами Боря тоже уснул. Ему снился Тот, а Ваньке – Предшественник. Боря хватал пространство руками, ища в нем Того, а Ванька пытался выяснить у Предшественника Все.
Под утро друзья, замерзнув и слегка отрезвев, побрели восвояси в никуда. Они шли по проселочной дороге, по колено в грязи. Серое и грязное небо висело над ними. Обессилив, оба упали на обочину и посмотрели друг на друга…Ванька, взглянув на Борьку, увидел в нем Того, а Борис Ефимкин, обратив внимание на Ваню, узрел в нем Предшественника. Так и сидели они, обреченные, некропенные, а над ними властвовала и смеялась Истина, полная Всего…
Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.
