Ваня Кирпичиков
Кочегар
Кочегар никогда не мог угадать, когда его покинет Мартин с сознанием и когда вернется. Без него было одиноко, грустно, пугливо, тревожно, напряженно, тоскливо, уныло и временами замогильно ужасно, а с ним – умиротворенно и надежно, оптимистично и весело, радостно и уверенно.
Но даже в эти сладкие времена безмятежных полетов, Мартин с сознанием представлял собой тайну с гнилой историей, черной природой, нераскрытыми причинами – так иногда думалось кочегару. Мартин старался не замечать эти редкие проявления мрака, ведь преимущественно с Мартиным с сознанием было вольготно и дружелюбно.
В основе Мартина с сознанием был ужас, как казалось Мартину, но он был глубоко кем-то скрыт, завуалирован, задрапирован и лишь подавал легкие намеки, слабые, едва воспринимаемые сигнальчики о своем присутствии, являл себя частично, эпизодами. Ужас всячески прятался, перевоплощался и мимикрировал, но никогда не являлся полностью, дабы не испугать Мартина, не проявить свою черную суть масштабно, не показать черный бархат небытия, не задушить сладковатым запахом отчаяния. Но даже от мимолетных, весьма редких открытий природы Мартина с сознанием кочегару становилось жутко. В эти мгновения его обуревали потусторонняя паника и запредельная тревога.
Выход ужаса на открытую сцену во всем могуществе и в полную силу мог разрушить союз Мартина без сознания и Мартина с сознанием, а это вероятнее всего было не нужно.
Тело Мартина присутствовало в кочегарке.
Глава 4
Тело Мартина присутствовало в кочегарке.
Яркие на события вещи происходили во время общих прогулок двух друзей в полуобитаемых мысленных мирах вдали от брошенного на произвол судьбы тела Мартина. Но еще больше интересного, любопытного и завораживающего происходило в одинокой, неподвижной фигуре кочегара, которая, как мраморная статуя со стеклянным взором, устремленным в беспросветную неизвестность в направлении огня топки, застыла на постаменте-диване. Здесь, в отсутствии хозяина под именем Мартин без сознания происходили спонтанные и не совсем перемещения разнообразных структур миропорядка.
Как-то только кочегар покидал свое тело для скитаний со своим товарищем – Мартиным с сознанием, образовавшуюся пустошь сразу стали пытаться занять различные сущности.
В первых рядах туда рванула Смерть. Ей по неписанным законам полагался приоритет в посещении незакопанной могилки, незакрытой кельи, трансцендентного вакуума под именем тело Мартина. Она, как правило, там находилась недолго. Ей не нравилось это местопребывание – скучно, уныло, невесело, так как отсутствовали слезы потерь, трагедии утрат, муки отчаяний. Безжизненное тело Мартина не вызывало у неё любопытство. Покрутилась Смерть немного в пустом пространстве, усмехнулась по-доброму, нежно и дальше помчалась смертствовать, даже не оглядываясь, но все же обозначив свое присутствие и свою значимость.
После чего начиналось самое интересное. Оставленное тело наперегонки пытались занять окружающие его сознания, раздирая материю времени. Это были близлежащие сознания свитера, рукавиц, дивана, ботинок… – всего того, что располагалось в непосредственной близости от тела Мартина. Они дрались за обладание пустоты, за расширение своего влияния и в результате кто-то, из самых везучих или более могущественных, накрепко обосновывался и утверждался в теле на время легкомысленного отсутствия хозяина – Мартина без сознания или просто Мартина, кочегара. Но только лишь на время…При возвращении владельца тела чужеродным сознаниям приходилось спешно ретироваться, дабы не вступить в конфликт с Первородными Законами Бытия, согласно которым, только одна сущность имеет место быть в одном месте.
