Ванесса Валдер
Белая волчица
Vanessa Walder
Das geheime Leben der Tiere (Wald, Band 1) – Die weiße Wölfin
© 2022 Loewe Verlag GmbH, Bindlach
© Смирнова А. С., пер. с нем., 2023
© ООО «Издательство АСТ», 2023
Иллюстрации Симоны М. Чекарелли
Дизайн обложки Н. Сушковой
Перевод с немецкого Александры Смирновой
* * *
Часть 1
Научись жить
Начало
В ту ночь, когда у Смелой родились малыши, мир рушился. Во всяком случае, так казалось волкам в речной долине. Лето, стоявшее в разгаре, выдалось жарким, дождя не было уже давно. Но в ту ночь в долине бушевала такая буря, какую не застал на своём веку ещё ни один из стаи. Она ломала стволы толстых деревьев так же легко, как волчьи зубы перекусывают старые кости. В воздухе носились ветки и сучья, кружились иголки, шишки и листья.
Отважного и Осторожного, молодых волков, назначили охранниками, но им с трудом удавалось держать глаза открытыми, так им было страшно. Они то и дело прятались за высокими скалами. Что там, даже Ротастый, вожак стаи, не сдержался и заскулил – к счастью, этого никто не услышал сквозь рёв бури. Никто не хочет видеть вожака испуганным. Вся стая и без того волновалась. И лишь волчица в берлоге была спокойна.
Это были не первые её роды. Смелая уже произвела на свет двенадцать волчат в том самом логове между корнями упавшей сосны, где и сама родилась пять лет назад. Она знала, что делать. За несколько дней до родов она раскопала логово как следует, чтобы оно было просторным, расширила вход, расчистила пол от иголок и шишек. На всякий случай Смелая вырыла поблизости ещё несколько небольших нор – кто знает, вдруг ей не удалось бы вовремя добраться до сосны? Мать-волчица должна быть всегда готова ко всему, что готовит жизнь: к наводнениям, лесным пожарам, нападениям врагов… По крайней мере, она была не одинока. Волки родной стаи всегда были с ней рядом – кто-то караулил, кто-то приносил еду и ласково тёрся об волчицу головой. Все понимали, каким важным делом сейчас занята Смелая.
Этим утром Ротастый, отец её будущих детей, раньше, чем обычно, ушёл обходить территорию в поисках добычи. В стае были большие перемены: на ближайшее время она лишалась важной охотницы, зато голодных ртов прибавлялось. Волки уже несколько недель знали, что в животе Смелой живут целых четыре волчонка.
Смелую не пугало, что буря разыгралась не на шутку и что ветки и сучья летают по воздуху, как стрелы. Такая неприятная погода означала, что и враги находятся в поисках укрытия, и пока в природе творится подобное, ни вражеская стая, ни медведь, ни койот не посмеют напасть. Чем страшнее становилось снаружи, тем в большей безопасности волчица была внутри.
Укрытый от всего мира шумом бури и стенами логова, на свет появился первый малыш. Он был чёрен как ночь, его глаза были закрыты, как у всех новорождённых волчат, а носик чуть подёргивался, как жучок на раскалённом под летним солнцем камне.
– Ну привет, мой маленький Танцор, – проурчала волчица.
Ротастый, выйдя из логова, высоко вскинул голову и сквозь шум завыл. Но этот вой был полон не страха, а чистой, неудержимой радости. На него откликнулись пятеро волков, и на миг даже конец света перестал иметь значение. Значит, в стае скоро появится ещё один молодой сильный охотник. И с каждым новорождённым ликующая песня у логова становилась всё громче.
– Здравствуй и ты, малыш Лобастый, – шепнула волчица и приветственно облизала второго сына. За ним появилась Большеногая, его сестричка, а последним – ещё один мальчик, получивший имя Пятнистый за небольшое бурое пятно на боку. Волчица как следует вылизала новорождённых и позаботилась о том, чтобы все они нашли соски и досыта наелись. Спотыкаясь друг о друга, малыши кое-как доползли до материнского живота и уткнулись в него мордочками.
– Добро пожаловать в мир, – устало пробормотала Смелая.
Её долг был выполнен.
Но внезапно её глаза широко распахнулись от удивления. Как? Этого просто не могло быть! Волчица всегда заранее знала, сколько волчат носит в животе, и на этот раз их совершенно точно, вне всякого сомнения было четыре.
Но, несмотря на всю её уверенность, произошло нечто неожиданное. И вот пятый малыш извивался на полу логова. Это была крошечная девочка, куда меньше, чем её братья и сестра. Смелая никогда ещё не видела таких маленьких волчат, как эта. Её никто не ждал.
Первым звуком, который услышала в своей жизни маленькая волчица, был громкий раскат грома прямо над логовом, такой мощный, что казалось, будто небо разверзлось.
– Пять?! – проскулила Смелая, совершенно удовлетворённая. Малышка удивительно громко завыла в ответ.
– Пять? – взвизгнула Косматая, молодая волчица, лежавшая у самого входа и совавшая в логово любопытную морду. Она оглядела младших братьев и сестёр и при виде самой маленькой скорчила гримасу. – Ты уверена, что это волк, мамочка? Больше похож на чахлого крота. Может, ты случайно крота откопала? Лучше уж…
Смелая, любовно облизывавшая малышку, подняла голову и свирепо зарычала на Косматую. Та тут же прижалась к земле и заскулила. Она зашла слишком далеко. Очевидно, мать сразу полюбила это жалкое маленькое создание.
И как полюбила! Пятая почувствовала это с первого вздоха. Она поняла это по тому, как нежно мама взяла её зубами и подтолкнула к свободному соску. Как осторожно дула ей в мордочку, пока Пятая не чихнула. Как бережно вылизывала мокрый мех. А потом ощутила самое прекрасное чувство из всех: тёплое молоко во рту, в горлышке, в крошечном животе.
Пятая вздохнула. Мир был волшебным местом. Она с нетерпением ждала, что ещё он ей подарит. Она и не подозревала, что намного меньше собственных братьев и сестры. Поэтому, когда материнский сосок выскользнул изо рта её брата Пятнистого, и он решил вцепиться в тот, что облюбовала его сестра, она с силой оттолкнулась и лягнула его крошечной задней ногой прямо в физиономию.
Смелая фыркнула от смеха. И Косматая, развеселившись, вывалила длинный язык.
– А что, совсем неплохо для начала, – отметила она.
– Да, твоя сестричка очень маленькая, – сказала мать, – но это даже хорошо. Значит, ей есть куда расти. А пока давай-ка вместе о них всех заботиться. Ты ведь знаешь, что даже самый большой и свирепый волк сам по себе ничего не значит. Все мы, волки – часть стаи, и только стая сильна.
– Да, мамочка, – ответила Косматая и побежала к остальным, чтобы сообщить, что в волчьей стае прибавление – с этого дня в ней появилось пятеро новеньких. И что с «чахлым кротом» лучше не шутить, если только вы, конечно, не хотите, чтобы вас больно укусила острыми зубами Смелая или как следует лягнул он сам.
Косматая
На следующее утро мир наконец утих. Река по-прежнему бушевала, кружа в водовороте груды веток, сучьев и листьев, но по крайней мере закончилась буря, и воздух снова стал прозрачен и чист. Волки один за другим совали головы в логово и смотрели на новых членов стаи. Один за другим они убедились, что волчата получились что надо, и хотя пятый волчонок очень мал, в целом он ничуть не хуже остальных.
Пятая быстро усвоила, что, кроме неё, есть ещё четверо таких же. Хотя она не могла ни видеть, ни слышать своих братьев и сестричку Большеногую, они то и дело накатывались на неё, и это пугало Пятую. Порой сосок выскальзывал изо рта, и ей с трудом приходилось снова искать его. В таких случаях она как следует пиналась обеими задними лапами, и это обычно помогало, но даже если нет, то мамин язык всегда вознаграждал её нежным массажем, так что она, по-видимому, всё делала правильно. Жизнь казалась ей очень приятной. Ещё бы, ведь всё, что от неё пока требовалось, – пить молоко, пока не устанешь, а потом, досыта наевшись, прижавшись как можно ближе к тёплому маминому животу, отдыхать после еды. А когда проснёшься, нужно было снова найти сосок.
Но однажды Пятая проснулась и поняла, что рядом нет ни еды, ни мамы. Расталкивая остальных, она пыталась сообразить, что произошло, и остальные вели себя так же растерянно, как и она. И вдруг случилось что-то совершенно неожиданное.
Пятая внезапно обнаружила, что вокруг стало гораздо больше места и что она может ползти намного дальше, чем ей казалось. Наконец она почувствовала что-то смутно напоминавшее маму Смелую, но это была не она. Пятая ткнулась носом в то, что не было мамой, и её облизал чей-то чужой язык. Это тоже было приятно, но она не собиралась разрешать себя облизывать кому попало.
– Эй, – закричала Пятая, – это ещё что такое?
– Это я, – жизнерадостно ответил кто-то, – твоя старшая сестричка. Меня зовут Косматая.
– Мама ушла! – возмутилась Пятая. – Я хочу, чтобы мама вернулась! Не хочу никаких Косматых!
Старшая сестра усмехнулась.
– Глупый ты крот! Мама вернётся, как только поест. А пока я за вами присмотрю.
Вслед за Пятой подтянулись и остальные. И, поскольку Косматая стояла прямо у входа в логово, они один за другим уткнулись в неё носом.
– Что-то тут не так, – удивился Пятнистый. – Мама ушла, и мне это не нравится.
– Это Косматая, – объяснила Пятая, – она говорит, что присмотрит за нами.
– Что такое Косматая? – спросил Лобастый.
– А соски у неё есть? – спросил Танцор.
– А соски у тебя есть? – нагло поинтересовалась Пятая у Косматой.
– Да, но кормить вас может только мама, – объяснила старшая сестра. – А теперь идите обратно в логово, чтобы никто вас не увидел.
Она носом подтолкнула волчат обратно, смеясь в ответ на их возмущённые попискивания.
– Какая она противная! – закричал Пятнистый. – Толкается!
– И смеётся над нами, – прорычала Большеногая.
– Тоже мне, – проворчал Танцор. – У неё даже сосков нет!
– Надо вернуть маму, – сказала Пятая и зевнула. Тут и остальные дружно принялись зевать вслед за ней.
– Точно! – воскликнула Большеногая и легла на пол.
Лобастый уже свернулся калачиком и сладко причмокивал, как будто ему снилось молоко. Его братья и сёстры прижались к нему и тоже свернулись калачиками.
– Ну и попадёт же этой Косматой, когда мама вернётся, – пробормотала Пятая.
Когда она снова проснулась, то ощутила приятное мамино тепло, почувствовала её запах и после недолгих поисков нашла сосок.
Смелая тут же очень нежно лизнула свою малышку. Пятая хотела рассказать ей, какая Косматая гадкая и как было холодно без молока и мамы, но сначала нужно было поесть, потом она опять заснула, а проснувшись снова, уже забыла обо всех своих невзгодах.
Свет
Она не знала, сколько прошло времени и прошло ли вообще сколько-нибудь времени, но только однажды Пятая проснулась и открыла глаза.
– Ого, – удивлённо сказала она себе, – это что-то новенькое.
Там, где раньше она только чувствовала маму, теперь была большая чёрная фигура. Повернувшись, Пятая увидела братьев и сестру и громко рассмеялась. Мама с любопытством посмотрела на неё и толкнула в бок.
– Что тебя так рассмешило, милая?
– И эти существа – Большеногая, Лобастый, Пятнистый и Танцор? – удивилась Пятая. – Но они же совсем крошечные!
Смелая усмехнулась.
– Ну да, вы маленькие. Все волчата маленькие. Но вы будете расти и, может быть, вырастете даже больше меня.
Глаза Пятой широко распахнулись от удивления.
– Что значит – мы? Неужели я тоже такая?
Мама ласково лизнула её.
– Ты гораздо больше, чем несколько недель назад.
Пятой не понравились такие новости. Она маленькая? Она совсем не чувствовала себя маленькой. Обернувшись, она обнаружила ещё кое-что интересное: оказывается, сзади у неё был хвост. Это ещё зачем? И выяснилось, что одна часть логова гораздо ярче остальных, настолько ярче, что Пятой пришлось прищуриться, потому что у неё ужасно заболела голова. Она не сразу приспособилась к свету, но как только привыкла, храбро пошла туда и протестующе взвыла, когда мама схватила её за шкирку и оттащила назад, к братьям и сестре.
– Ну мамочка! Я хочу туда!
– Я знаю, Пятая, но твои братья и сестра пока не готовы. Когда они откроют глаза, вы все вместе выйдете из логова.
Чуть приуныв, Пятая метнулась к братьям и сестре и принялась облизывать их мордочки.
– Открывай глаза, Лобастый! Давай, Пятнистый, ты сможешь!
– Фу! – сердито закричал Лобастый, уворачиваясь от её языка. – Сейчас же прекрати!
– Что она имеет в виду? – спросила Большеногая. – Чего от нас хочет?
– Мама, что такое глаза? – поинтересовался Пятнистый.
– Чего она пристаёт? – заворчал Танцор. – Что ей надо?
– Сколько ещё ждать? – спросила Пятая у мамы.
– Ждать? Волки не ждут. Мы отдыхаем, мы набираемся сил, мы наблюдаем, мы учимся.
Пятая склонила голову набок и задумалась.
– И что мне делать, пока остальные не откроют глаза?
– Расти.
Пятая ликующе взвыла. Отличная идея!
– И как это делается?
Смелая подтолкнула её к соску.
– Если хочешь быстрее вырасти, надо больше есть.
Эта новость Пятой пришлась по душе. Уж что-что, а есть-то она умела! И если от этого можно вырасти, значит, решила она, буду есть ещё больше. Она прижалась к маме и принялась за дело, но не могла оторвать глаз от света в конце логова.
Стая
К тому времени, как волчата наконец впервые выбрались из логова, осень уже щедро разлила яркие краски. Деревья стали красными, оранжевыми и жёлтыми, но ещё не сбросили ни листьев, ни иголок. Было на что посмотреть, чем полюбоваться!
Вся стая собралась у логова, чтобы приветствовать новых членов. Впереди стоял Ротастый и, высоко подняв голову, встречал своих детей. Справа от него – Хваткий, довольно оглядывавший племянников и племянниц. Молодые волки Отважный и Осторожный даже пританцовывали, до того они были взволнованы предстоящим событием. Косматая очень старалась держаться достойно, но всё её тело от ушей до кончика хвоста было напряжено.
В стороне, поодаль от всех, лежал на камне Прыгучий, самый старый волк в стае. Он готов был сколько угодно ждать, пока малышей как следует рассмотрят все остальные. Он был терпелив.
И вот из входа в пещеру вылетел маленький клубок светло-бежевого меха и подкатился прямо к ногам Ротастого. Вожак не дрогнул, но в замешательстве обвёл глазами этот клубок.
– Ой, прости, – беззаботно сказала Пятая. – Привет, папа, – она легонько толкнулась отцу в ногу, повернулась и зашагала к деревьям поблизости. Вся стая следила за ней глазами, не зная, как быть с непослушным волчонком, который решил пропустить официальное приветствие.
– Она что, хочет сбежать? – удивился Осторожный. Но тут из пещеры вышла Смелая, схватила Пятую за шкирку и притащила обратно.
– Ты же сказала, можно! – возмущённо запищала Пятая. – Я хотела только…
– Тихо, – рыкнула Смелая, и Пятая поняла, что лучше подчиниться.
Когда она поставила Пятую у входа в пещеру, её братья и сестра тоже нерешительно вышли. В отличие от неё, они оценили торжественность момента и отнеслись к нему с большим почтением. Лобастый, Пятнистый, Большеногая и Танцор отважились сделать лишь несколько робких шагов. Смелая выбрала для первой прогулки своих малышей полдень, когда солнечные лучи были неяркими и нежными, но всё-таки они слепили. А вот Пятая быстро к ним привыкла. Она открыла глаза на несколько дней раньше, чем братья и сестра, и всё это время с нетерпением смотрела на вход в логово.
Ротастый встал перед волчатами, вытянул передние лапы так, чтобы его голова оказалась на одном уровне с ними, и чуть склонил её набок.
– Добро пожаловать в ваш дом, – тепло сказал он. – Эта речная долина – самая красивая на свете, и это территория нашей стаи.
Пять пар глаз смотрели на Ротастого. Он обошёл всех волчат и по очереди как следует облизал.
– Стая приветствует вас. Мы будем рядом – с этого дня и всегда.
Вслед за ним вперёд выступил Хваткий и тоже облизал их.
– Я ваш дядя Хваткий. Я буду делиться с вами добычей, знаниями и силой. С этого дня и всегда.
– Я буду о вас заботиться, – пообещала Косматая, – с этого дня и всегда.
– Я буду идти по снегу впереди вас и прокладывать вам путь, – гордо сказал Отважный. – С этого дня и всегда.
– Я буду помогать вам охотиться, – сказал Осторожный, – с этого дня и всегда.
– А я научу вас быть волками, – добавила Смелая. – И знать своё место.
Пятая сглотнула и поджала хвост. Момент казался ей важным, хотя она не вполне понимала, почему, и никто из волчат не осмелился пошевелиться. Они просто переводили взгляд со своей мамы на других волков и не знали, что теперь делать. Внезапно Прыгучий бросился к ним, схватил Лобастого, повалил Пятнистого. Серьёзность момента была нарушена. Волчата запищали и завизжали, Танцор, Большеногая и Пятая тут же рванули на помощь братьям и гурьбой навалились на Прыгучего, так что он вскоре взмолился о пощаде. Он единственный из всех волков не обозначил, какова его роль в стае, и от малышей это не укрылось.
Песнь стаи
Той ночью волчата уже не оставались в логове, потому что вся стая пела. Пятая взволнованно наблюдала за ней. Первым свою ликующую песню начал вожак Ротастый. Высоко запрокинув могучую голову, он завыл на луну, хотя его вой не имел к луне никакого отношения. Отец Пятой пел об охоте и о том, как он счастлив и благодарен, что в стае достаточно еды, что в ней появилось пять новых волков, что он здоров и полон сил и что его родной дом – самая красивая территория в мире, и что ему здесь хорошо и привольно, и никто не отнимет у него этой территории.
Когда он запел о пяти новых волках, его вой тут же подхватила Смелая. Она выла очень громко, потому что поводов для радости у неё тоже было предостаточно. Волчица-мать радовалась тому, что Большеногая сегодня поймала и съела жука, и тому, что у Танцора вырос новый зуб. Конечно, она пела и о Пятой, о том, что её маленький крот родился последним, но зато самым первым увидел свет. И внезапно Пятой самой захотелось спеть, так сильно захотелось, что она ничего не могла с собой поделать. Да, пока её голос был не таким уверенным, как у взрослых, он дрожал и ломался, и это её злило, но всё-таки она пела – о прекрасном мире за пределами логова, который впервые открылся ей только сегодня. Счастливая, она, как могла, пела о сияющих красных, оранжевых, жёлтых и зелёных листьях деревьев, о бурлящей сине-белой реке и об ослепительно ярком солнце.
Понемногу в песню влились голоса других волков, и вскоре уже казалось, что вся стая поёт одним мощным горлом. Пятая ещё никогда не ощущала себя настолько значимой. Она уже не была всего лишь волчонком, она была стаей. И стая была сильной.
Вороны
На следующий день, вместе с последними солнечными лучами, прилетели вороны. Шум их крыльев эхом разносился по небольшой поляне перед логовом. Волчата прижались к ногам родителей и высоко запрокинули головы, чтобы лучше рассмотреть нежданных гостей.
Пятая никогда не видела ничего настолько интересного. Птиц было семь – две большие и пять поменьше. Но даже самые маленькие могли летать! Правда, задние лапы у них были до смешного тонкими и уродливыми, а передних не было вовсе. Но зато вместо лап было кое-что получше: крылья, ярко блестевшие на солнце! Пятая никак не могла на них наглядеться.
Мама рассказала детям о воронах. Они не были волками и не были частью стаи, сказала Смелая, но их тоже нужно было считать своего рода семьёй.
– Вороны и волки должны держаться вместе, – объяснила мама. – Друг без друга нам пришлось бы очень нелегко. Представьте: чтобы увидеть равнины, мы, волки, должны подняться на высокую гору, и даже тогда мы не сможем разглядеть их так хорошо, как наши друзья. Вороны – это наши глаза в воздухе. Когда мы охотимся, мы охотимся вместе. Они предупреждают нас, когда опасность неминуема, а когда видят добычу, они ведут нас к ней. Мы, в свою очередь, позволяем им есть вместе с нами и выбирать самые вкусные кусочки. Наша дружба стара, как горы. Всегда уважайте её!
Пятая сразу поняла, что стая с почтением относится к воронам. Хотя у волков хватало дел, они нашли время, чтобы как следует поприветствовать больших птиц. Между тем вороны поменьше не особенно церемонились. С нетерпеливым любопытством они подлетели к волчатам. Большеногая первой выскользнула из-под ног отца и обнюхала крылатое существо.
– Ааа! – вскричала она и отпрыгнула назад. Остальные волчата встревоженно заскулили. Ну ничего себе! Гадкий маленький ворон клюнул Большеногую прямо в большую лапу!
Пятая взволнованно затаила дыхание. Ну, сейчас отец разорвёт противную птицу! Но Ротастый не шевельнулся, лишь высунул язык, будто забавляясь. Смелая вообще даже не обернулась, да и другие волки по-прежнему всё так же спокойно сидели или лежали на песке среди камней. Похоже, никто не понял, что крылатые существа на них напали! А другой ворон вдруг приземлился, подпрыгнул, подлетел к волчатам сзади и схватил Пятую за хвост!
– Ууу! – взвизгнула она и тут же бросилась на нападавшего. Но он снова взмыл вверх и оказался так высоко над её головой, что она никак не могла до него дотянуться.
– Иди-ка сюда, я тебя укушу! – пробурчала Пятая и подпрыгнула.
Ворон, громко каркая, взлетел ещё выше, но Пятая приближалась к нему с каждым прыжком – оттого что в логове ей приходилось много лягаться, её задние ноги быстро окрепли и теперь были очень сильными. Тут же подлетел ещё один ворон и ущипнул её за ухо. Но он оказался слишком медленным и к тому же не учёл, с какими соперниками ей приходилось иметь дело в логове!
Пятая как следует стукнула его передней лапой прямо в грудь, и ворон шлёпнулся на спину.
Миг – и юная волчица прижимала его мордой к земле, пытаясь придушить.
Внезапно стая напряглась. Хваткий подбежал к ней, но Пятая уже и сама отпустила противную птицу.
– Какой у тебя мерзкий вкус, – сказала она, отфыркиваясь. – Ужасно горький. Фу!
Ворон вскочил на ноги, дрожа от злости.
– А у тебя из пасти воняет, – ответил он. – Чудо, что я не задохнулся и не помер. Вонючка! Вонючка! Всё веселье поррртишь!
– Раак! – прокаркала его мать. – Веди себя прилично.
– И ты тоже, Пятая, – велел Ротастый. – Друзей мы не едим.
– Тебя зовут Пятая? – ворон рассмеялся. – Что за дурррацкое имя!
– Тебя зовут Раак! – возмутилась Пятая. – Это вообще не имя! Раак! Раак! – передразнила она.
Услышав за спиной громкий шум и крики, Пятая обернулась. Другие четыре воронёнка порхали в воздухе, щипая клювами её братьев и сестру или по крайней мере пытаясь это сделать. Маленькие волки, в свою очередь, ловили птиц, высоко подпрыгивая и громко рыча, широко разевая маленькие пасти.
Здесь развернулось самое настоящее поле боя. И это было… просто ужасно весело! Пятая рванула к братьям и сестре и вслед за ними тоже попыталась поймать ворона. Теперь она поняла правила игры: ловить птиц нужно было не лапами, а ртом. Вороны громко каркали от удовольствия, а волчата повизгивали от волнения. В эту игру волки и вороны играли с незапамятных времён, и всегда она становилась началом дружбы на всю жизнь.