Ванда Леваниди
Сотворить себе врага

Он быстро расстегнул рюкзак и наощупь стал выискивать фонарь. Когда нужный предмет оказался у него в руках, он застегнул сумку девушки и стал ощупывать вещицу.

– Там регулятор света есть. Поставь на самый минимум, и пойдем скорее, я вся продрогла.

Алик выполнил указание, и тусклый луч осветил бурые листья под ногами.

Ледяной дождь застал их врасплох, Дани чертыхнулась и тут же принялась стягивать с себя одежду.

– Что ты делаешь? – изумился Алик.

– И ты снимай, иначе не дойдешь до брата.

– Мы же заболеем! – возразил Алик, но принялся раздеваться.

– Снимай! Сверни в комок,и спрячь в сумку, либо так неси, чтоб не промокла. Иначе не отогреешься!

Они заспешили к огромному дереву, низко раскинувшему вширь свои многовековые ветви, сформировавшие пещерку. Сухие листья, облетавшие всю осень с его кроны, и с кронсоседних деревьев покрыли его лапообразные ветки, образовав тем самым крышу.

– Лучше, чем ничего, – стуча зубами, выдавил Алик, посветив внутрь фонариком.

Из пещеркистайкойвзвились летучие мыши. Дани даже не взвизгнула, что крайне удивило парня.

–А ты не похожа на других девчонок, – произнес он сквозь зубы с иронией, пропустив ее перед собой.

Дани сразу же села и, оказавшись под навесом, защищающим от дождя, принялась натягивать на себя сухую одежду, даже не вытираясь.

– Знаю, что ты хотел сказать…Твой брат так не считает, – она улыбнулась, вспомнив Авета и его смеющиеся глаза:«Вы – девчонки – такие шумные».

Алик тоже оделся и включил фонарик. Он нащупал лучом лицо девушки, свернувшейся калачиком на сырой земле, и подсел ближе.

– Ты не боишься меня?– вопрос звучал как вызов.

– Я никого не боюсь, – твердо ответила Даниэль.

– Тогда позволь мне согреть тебя. Я не трону, обещаю.

– Послушай, – начала было девушка.

– Нет, это ты послушай! – перебил Алик, – Сейчас важно добраться до Авета, а детали разбирать некогда. Он мне только спасибо скажет!

– За что? – тихо усмехнулась Дани.

Алик, не проронив больше ни слова, прижался к девушке всем телом. Она повернулась к нему спиной и крепко схватила его ладонь ледяными замерзшими пальцами, прижав ее к животу.

«Не бойся!» – подумал он, – «Я тебя доставлю в целости и сохранности».

Глава 6.

Преследование

–Эд, открой глаза! Открой, тебе нельзя спать!

Ответом послужил надрывистый лающий кашель. Спустя некоторое время Эд с трудом сел на холодной земле и Авет несколькоуспокоился.

Через пару часов они услышали, как отворился засов, и яркий утренний свет резанул глаза. Авет зажмурился.

– На выход! – пробасил Охранник.

– Сколько нас тут держали? – спросил Авет.

– Почти сутки. Двигайся быстрее! – подтолкнув Эда палкой в спину, мужлан захлопнул дверь.

Парень взглянул на друга. Бледное лицо и мешки под глазами выдавали его плохое самочувствие. Эд был сильно болен. Авет и сам подхватил неприятный кашель, но не давал себе права заболеть сейчас, когда Дани должна была со дня на день привести брата.

Теперь, когда брату угрожала опасность, только Авет мог защитить его. Без брата вся его жизнь окажется бессмысленной, а все меры подготовки – ничтожными ибезрезультатными. Авет выпрямился и вдохнул холодный ноябрьский воздух.

Зима в Артексе начиналась рано. Зачастую уже в конце октября земля превращалась в белоснежное покрывало. В особенно морозные дни занятия в школе сокращали, давая ученикам возможность после утра, проведенного в неотапливаемых помещениях учебного крыла школы,отогреться в спальных комнатах.

Ребятам очень нравились такие вечера, когда лежа в своих койках, они подолгу разговаривали, делились секретами и становились дружнее. Только Авету не составляло труда держаться в стороне, когда все изливают душу и, казалось бы, подталкивают поделиться собственными тайнами, влившись в круг, созданный под влиянием ночи, холода и, вынужденной к долгому общению в тесной комнате, компанией. Он без особого напряжения не поддавался забвению, и нацелено молчал, четко осознавая, что благодаря молчанию, у друга, превратившегося под напором врага в недруга, не будет лишней информации.

Не только климат был суровым качеством Артекса, но и законы города.

Дети, достигавшие двенадцати лет, покидали родительский дом и продолжали жизнь на территории школы. Двенадцать лет в Артексе – это тот возраст, в котором ребенок достигает первого совершеннолетия. Мальчиков сразу же определяют в школу, где они и живут до тех пор, пока не достигнут восемнадцати – второго возраста совершеннолетия, дающего право на женитьбу.

Видеть родителей учащимся разрешается только один день в неделю, но той же ночью все ученики обязаныприсутствовать на вечерней поверке.

В отличие от мальчиков, девочки школу посещают с утра до обеда, не оставаясь в ней на ночь. Живут они с родителями до тех пор, пока не выйдут замуж.

Воспитывают детей не родители, а школа города. Воспитывает для города и его целей. Мальчиков – в мальчишеской школе, чтоб определить избранных и сделать их Стражами Артекса и самого Хозяина, а девочек – быть преданными женами для своих «псов».

***

– Еще раз спрашиваю, к кому из вас двоих приходила девчонка!? – парни снова стояли перед директором.

Эд в очередной раз раскашлялся и от бессилья едва удержался на ногах, во время ухватившись за край стола. Авет обеспокоенно смотрел на друга, переживая, как бы тот не потерял сознание.

– Мы пришли к выводу, что запах на руках у обоих – признак того, что вы все время вместе, а значит прикасаетесь друг к другу, – заявил Берд, – Приходила она к одному из вас! К кому? Говорите же, сопляки! – тяжелый кулак директора врезался в живот Авета.

Авет согнулся пополам и закусил нижнюю губу.Кулак оказался увесистым, а удар сбил с правильного ритма очередной вдох. Берд подошел к Эду, едва державшемуся на ногах, ядовито улыбаясь.

– Ко мне приходила! Ко мне! – пытаясь разогнуться, просипел Аветпрежде, чем кулак,снова занесенный для удара, встретился с лицом друга.

– Не врет, – искаженным поучительным голосом, заключил Берд – Друга жалко, значит. Люцифер – этого в медпункт, – обратился он к Стражнику, стоявшему в дверях, показав на Эда пальцем, – А смельчака оставь мне…

Эд потрясенно смотрел на Авета, который, сжав кулаки, сверлил глазами затылок директора.

«Неужели он ее выдаст? К чему тогда нужны были такие жертвы!» – парень снова разразился кашлем.

Эда вывели, и тучный Берд утрамбовался в своем кресле.

– Говори! – дал добро он.

– Я виноват, девчонка из поселка прибегала ко мне.. Мы с ней…Ну… в общем…

– И как же звать дечвчоноку-то? – язвительным тоном осведомился толстяк, всем своим весом навалившись на стол.

– Я не…

–Ты врешь, паскуда! Ты не спал с ней! – вскрикнул директор.

– Откуда такой вывод?!– сделав выпад в сторону директора, оскалился Авет.

– Потому что запах шел только от руки!!! А не от тебя! – было ясно, что Берд победил.

–Я просто трогал ее!!!

– Ты врешь! – заключил Берд и добавил с расстановкой и соответствующим наслаждением своей властью, – Знай одно: я все равно узнаю, кто она!!! То что она – Наша – это однозначно – ее запах не схож с запахом Чужих. Но что именно ты замышляешь – я еще выясню. А знаешь почему я уверен, что ты что-то замышляешь?! – ехидно взглянув в глаза Авету, скрипучим голосом вопрошал он.

Парень молчал, но интуиция заставляла сердце выскакивать из груди от страха.

– Потому что видели ее там, где ее не должно было быть! Понимаешь, о чем я?! Это значит, что об этом месте знаешь и ты! – радостно ухмылялся он.

– О чем вы?! – прикинулся Авет, – Я ничего не знаю… Я и ее-то толком не знаю…

– Это уже не имеет значения, потому что, как только я поймаю ее – вы оба отправитесь ко всем чертям!!! А поймаю я ее благодаря ТЕБЕ!!!

В дверь постучали. И через образовавшуюся щелку просунулась голова добродушного мужичка.

–Я занят! – рявкнул Берд.

– Мне очень срочно. Мне просто необходимо видеть Хозяина.

«Все пропало. Гад, предал!» – глядя в лицо Хасану, подумал Авет.

Он вспомнил Даниэль, представив, как она отбивается от Охранников, ведущих ее к Хозяину, и чертыхнулся.

– Жди в коридоре! Я скоро освобожусь, – ответил он требующему внимания человеку и снова повернулся к Авету, – Слушай меня, сопляк – я за тобой слежу!И я все равно дознаюсь, кто эта малявка, что бегает к тебе! Свободен!

Авет кивнул и попытался отогнать плохие мысли, ведь если бы Дани поймали, весь Артекс уже знал бы, что в Лабиринте есть ход. Пройдя мимо Хасана в пустом коридоре, парень изо всех сил старался держать себя в руках, чтоб не размазать лицо Старика об стену.

– Алик?! Это ты? – неуверенно обратился к нему Хасан.

Авет с отвращением взглянул на Старика и процедил:

– Мразь! Даже имени его не произноси! – он приподнял Старика за ворот и, увидев ужас в его глазах, нехотя поставил обратно, поспешив прочь.

Выйдя из хижины – кабинета толстяка Берда, Авет тотчас отправился к стене, миновав весь школьный двор и парк, находившийся за пределами школы,неподалеку. Сырые мокрые листья падали под ноги и на плечи, лишь изредка хрустя под ботинками, когда он проходил по лесополосе, на пути к стене.

Ускоряться он не рискнул – стало бы ясно, что спешит, и обязательно нашлись бы «добрые» люди, готовые поделиться информацией с высшими лицами, простоза хлеб, поскольку впереди маячила зима.

Авет предположил, что пока Берд разберется со Стариком иофициально установит слежку, выбрав лучших головорезов, у него имеется немного времени для маневра. Он дошел до стены и, оглядевшись, вскарабкался на нее.

Балансируя на неровном выступе,парень осмотрелся вокруг, но не заметил ничего, что могло бы говорить о Дани. Лес был полон звуков, а это значило, что его покой до сих пор не нарушила ни одна живая душа. Авет медленно прикрыл глаза, борясь со жгущим душу изнутри волнением.

«Она еще не приходила… Боже, только бы спаслись…»

Он спрыгнул с десятиметровой стены и, сгруппировавшись, как его учили на занятиях, скатился по склону, к деревьям.Ускорившись на этот раз, парень мчался к школьному двору – оббежав территорию снаружи, перепрыгнул через невысокий заборчик и резко остановился у спортивной площадки за школой. Расставив ноги и отряхнувшись, он повис на брусьях и,подтянувшись на руках, принялся считать:

– Один, два, три…пятнадцать…сорок шесть…

На счете «сорок девять», краем глаза уловил движение. Двое «псов», остановились в ста метрах от него и,сложив руки на груди, не спускали с него глаз. Намеренно не глядя на них, он продолжил считать:

«Пятьдесят один. Пятьдесят два…»

Глава 7.

Прошлое брата

Алик пробудился первым и замер, прислушиваясь к Даниэль. Мерное дыхание девушки успокоило его.Минут десять он, боясь разбудить, лежал без движения, крепко прижав к себе девушку брата.

Дани проснулась и сразу села. Дневной свет едва сочился сквозь редкие щели в импровизированной природой крыше.

– Который час? – спросила она.

– Думаю, около двенадцати, – массируя онемевшие руки и ноги, ответил Алик, – Ты как?

– С тобой не околеешь, – отшутилась Дани и поползла наружу. Алик последовал ее примеру.

Они слегка перекусилиподсохшими бутербродами, прихваченными парнем из дома, и поспешили дальше.Дани была уверена, что внезапный дождь, встретивший их ночью холодными объятиями, сбил преследователей с курса, окончательно смыв своей свежестью все запахи.

Спустя какое-то время, Дани сообщила, уставшему от долгой и быстрой ходьбы, Алику, ловившему ртом воздух:

– В двух километрах отсюда дорога. Нам нужно взять курс немного правее.

– Откуда ты знаешь? – изумился Алик.

Она предпочла не отвечать на вопрос.

– Дани, ответь!– а он не собирался сдаваться.

– Я просто… просто услышала! – отмахнулась она.

– Услышала что?

– Шум машин.

– Ну да! – усмехнулся Алик, – Шум машин на расстоянии двух километров,в лесу – закрытом пространстве. Так я и поверил… – он рассмеялся, но тему больше не затрагивал.

– А где искать Авета? Ты знаешь, где он?

– Знаю. Нам нужно попасть в город, чтоб найти Линзу.

– Линзу? – эхом за ней повторил Алик.

– Я начну рассказывать, а потом ты задашь свои вопросы, договорились?

Дани поведала ему о своем детстве, родном городе и родителях.

–… Я уже наверняка знала, что отец умер, и пусть мне едва исполнилось девять. Всего за одну ночь я стала взрослой, с той самой минуты, когда он рассказал, как мне спастись и что спастись я должна буду одна. Без него. Он не хотел оставлять меня в Артексе, поскольку иначе выхода бы не было – Лабиринтом воспользоваться я бы больше не смогла, а значит, жить пришлось бы по их правилам. Папа показал мне Ваш мир и заставил смириться с мыслью, что жить я буду в нем. В последние минуты его жизни, я была не с ним, а стояла у Линзы, ведущей в иное измерение. До ушей донеслисьзаветные два слова отца: «ДА,НО…», означавшие, что пора уходить итогда я невольно задумалась над тем, как сильно не хочу этого делать и возможно, существует вариант остаться… Но слова папы раздавались в ушах оглушительным эхом: «Если они увидят тебя здесь – они убьют и тебя!»… Я прыгнула в Линзу и вынырнула в Лондонской подворотне.

– А почему ты выбрала именно Лондон?

– Я только его и видела за всю вою жизнь помимо Артекса. Выбирать было не из чего. Недостаток Линзы в том, что ты не знаешь, где именно тебя выбросит, в каком месте и в каком городе, потому первое времяя пользовалась ею крайне редко, пока не научилась управлять.

– Управлять? – переспросил Алик, до сих пор затаив дыхание, слушавший ее рассказ.

– Да, управлять. Выпрыгивая в нее в тот день, я представляла себе те улицы, где мы гуляли с отцом – улицы Лондона. Уже после я поняла, что если представить отчетливо места со всеми соответствующими звуками и цветами, куда она должна тебя выбросить – она сделает это. Останется только молиться, чтобы мест, похожих с твоим пунктом назначения не было, иначе ты можешь элементарно не найти дорогу к Линзе с той стороны и остаться в чужом месте без гроша.

– И что было потом? Когда ты оказалась одна…

– Потом? Потом я долго бродила по паркам и скверам, мучаясь от страшного шума и звона в ушах. В глазах рябило от суеты проносящихся машин, людей и бесконечного тумана. Уже через пару часов мне опротивел этот город, со всем его смогом, дымом, укутанными в плащи по самый нос, безликими силуэтами и высасывающим душу чувством одиночества. Я пряталась частично от самой себя:в кафе, кинотеатрах, подвалах. Однажды даже проникла в квартиру к одному слабовидящему старику и жила у него под кроватью несколько дней, воруя по ночам еду из холодильника с запасом на следующий день, до тех пор, пока меня не прогнала его дочь, навестившая однажды отца и услышавшая мое чихание. Все-таки дед был нечистоплотным – под кроватью было пыльно…

Алик и Дани весело рассмеялись.

– А потом… когда я снова оказалась на улице в холодный октябрьский вечер, мне несказанно повезло – я стащила у развозчика хлеба целую буханку, да еще и успела убежать прежде, чем он заметил пропажу… Уединившись от гвалта ночного города в тупичке двух улиц, язабылась сномот сытости, отчего и потеряла бдительность. Первое, что я увидела, проснувшись – огромные глазищи твоего братца.

Алик хохотнул.

– Нет, правда, я таких больших глаз еще не встречала. Он долго смотрел на меня так, словно я ему омерзительна, и я приготовилась к тому, что он будет меня бить. Не знаю, сталкивался ли ты в своей жизни с тем фактом, что зачастую в каждой подворотне есть свой главарь, управляющий нищими, оборванцами и попрошайками. Вот я и подумала, что твой брат – такой вот главарь. И отдала ему корку хлеба – все, что осталось от сытного ужина, прося его не бить меня. Но он… – Дани улыбнулась, – Он расплакался… – она на время замолчала.

Алик терпеливо ждал продолжения.

–Мы больше не расставались – вместе воровали, искали ночлег, выходили из передряг… Он периодически пропадал на пару дней и снова появлялся, ничего не объясняя. Каждый раз я боялась, что он не вернется… Знаешь, когдавдруг остаешься один на всем белом свете, без единой собственной вещи и цели, ты готов за каждым, слегка улыбнувшимся тебе человеком, в улыбке которого твоя душа уловила частичку искренности – заметь, не сожаления, а искренности- идти на край света. Как и я была готова следовать за Аветом…Его устраивала моя позиция – я никогда не спрашивала о прошлом, об исчезновениях и возвращениях… Ни единого «почему?» и «куда?» – было более, чем достаточно видеть его рядом. Мы были единым целым, нокаждый в себе непрерывно придумывали план мести за родных…

– Каждый в себе? – уточнил Алик, – Что это значит?

Даниэль взглянула Алику в глаза:

– Авет рассказал Вашу историю только спустя год, после нашего с нимзнакомства, когда уверился, что я не продам дружбу.

– И как же он в этом уверился?– прищурился Алик, сам не понимая, зачем задает этот вопрос.

– На деле… – она обдала его холодом своего взгляда, – В первый год, еще опасаясь друг друга, мы решились на небольшое дело. Больше двух месяцев следили за одним смазливым бизнесменом в Лондоне, у которого, как выяснилось, имелся свой ювелирный магазинчик, не оснащенный ни сигнализацией, ни камерой слежения. Мы готовились долго и относились к деталям чрезвычайно серьезно. Авет сказал, что трогать изделия не станем. Слова не звучали как приказ, но бесспорно были условием. Наверняка, этот пункт и был проверкой меня на сговорчивость и преданность. По плану, нам были необходимы исключительно деньги из сейфа. По изделиям нас бы быстро вычислили, стоило нам только сунуться в ломбард… С помощью грима мы сделались совсем другими людьми на случай, если камеры в помещении все же есть, да еще и надели маски на лица – Авет всегда был перестраховщиком, и именно это его качество нас и спасало от всевозможных бед. Запланированная ночь выдалась морозной, а снег, выпавший раннее, подтаяв за день, соответственно замерз к вечеру, превратив тротуары в сплошной каток. На улицах города было безлюдно – только тусклыефонари освещалимостовые… Натянув куртки и капюшоны, мы застегнулись так, что масок было не видать – одни глаза…

Даниэль глубоко вдохнула и облизала пересохшие губы, затем продолжила:

–…Авет вскрыл дверной замок, и мы вошли внутрь. С сейфом тоже все удалось – код Авет запомнил днем ранее, когда в образе жениха, тоже не без грима (ведь ему едва исполнилось двенадцать), приходил якобы выбирать обручальные кольца – сейф открывался продавцами не раз, тогда же Аветотчетливо разгляделшесть заветных цифр и огромную сумму внутри. То, что деньги в тот день не отдавались инкассаторам на хранение, мы тоже выяснили. Обычно этим числом каждый месяц проводилась ревизия, а после – следующим утром – крупная закупка изделий… Когда он ввел код и замок поддался, предварительно глухо щелкнув, я стала собирать деньги в сумку, а Авет вышел на улицу, чтоб следить за обстановкой снаружи и редкими прохожими, которые могли бы заинтересоваться происходящим… И это было его ошибкой и в тоже время моим спасением. Когда именно появился владелец магазина – не увидел ни он, ни я. До сих пор остается загадкой как он узнал о покушении и как проник внутрь, что даже Авет не заметил. Он потом долго сокрушался про черный ход и про то, что хозяин мог прятаться внутри… Не могу утверждать точно как было на самом деле… Помню, что я завизжала, почувствовав, как нож распорол на спине куртку. А когда повернулась к нему, он содрал маску с моего лица и радостно воскликнул:

– «Оп-паньки! Ты, оказывается девка!»

Я не могла пошевелиться от страха, когда он расстегивал ширинку, и единственной отвратительной мыслью была та, что он уже убил Авета, раз тот не появлялся. Но твой братец успел вовремя. Он разбил витрину магазина, поскольку дверь была заперта предусмотрительным хозяином изнутри, и осколком расцарапал все его лицо. Я не помню, как мы обчистили его, потому что от страха, я не ощущала ни себя, ни происходящего… И боюсь подумать о том, что могло бы быть с нами, не выйди твой брат на улицу…

– С ума сойти! Мой брат – грабитель!– Алик сморщился.

– Не говори так, – Дани с обидой взглянула на Алика, – Нам не на что было жить. И потом, мы воровали, чтоб купить то, что у нормальных детей есть с рождения – еду и крышу над головой!

Она задумалась над чем-то, понурив голову…

Глава 8.

Нападение

– И что дальше? – Алик напомнил девушке о своем присутствии.

– Мы очень долго всего боялись и не рисковали тратить украденные деньги, даже зная, что тот, кого мы обворовали, запомнил нас другими людьми – подростками с чужими лицами, а мы были всего лишь напуганными детьми. Через неделю после удачного дела, Авет решился рассказать мне о себе.В день, когда он раскрыл свою душу, я познакомилась с ним заново. До этого я и представить не могла, что резкий и порой чрезмерно грубый парень беспрерывно думает о младшем брате, переживает и волнуется за него… Вообще способен любить… Он оказался другим внутри, понимаешь,о чем я? Товремя, когда мы просто шли бок о бок, помогло мне узнать какой он для посторонних – обычных прохожих – холодный, мерзкий подросток, не подпускающий к себе ни на шаг. И я не жалею о том, что была для него посторонней так долго, узнав обратную сторону монеты, – Дани задорно подмигнула Алику, и ее кудряшки растрепал холодный ветер.

Алик безмолвно слушал, боясь сбить складный рассказ девушки и пропустить даже незначительную деталь. Ему была бесконечно интересна жизнь брата… Жизнь без него.

– Только когда он описывал ваших родителей и события проклятой ночи, я догадалась, что это сделал тотже самый народ, от которого спас меня мой отец. Все в рассказе Авета схлестывалось с моими воспоминаниями о них: их внешний вид, манера выражаться и убивать, перерезая горло…

– Что значит убивать, перерезая горло? Откуда он знал?

– Он видел, как убили твоего отца в тот вечер, и сделал все возможное, чтоб этого не видел ты.

Алик успел привыкнуть к мысли, что девушка, появившаяся в его жизни так внезапно – непредсказуема и умеет удивлять, но чтоб вот так оглушать – без предупреждения…

Даниэль предпочла не акцентировать внимание на деталях:

– Япризналась ему, что я из того самого мира – из Артекса, даже не дав ему договорить.

– Артекс, значит… – Алик, словно попробовал на вкус это слово, – А он?

– А он сначала удивился и не сразу поверил. Испугался, что я пришла за ним по приказу Хозяина. Это было сущим адом – он не хотел меня слушать, был напуган и не знал, как со мной поступить… Я смогла убедить его выслушать меня до конца, и только потом принимать решения.Речь все время сбивалась, я пыталась сокращать и в тоже время учитывать основные детали и тонкости того дня. Заверяла, что если бы хотела убить – у меня был целый год на это, и вряд либы я стала раскрывать перед ним все карты. Это его успокоило, но я чувствовала напряжение, исходящее от него. Его взгляд был настороженным – он каждую секунду ждал, что оступлюсь. Тогда я решиласьпоказать ему Линзу, – она глубоко вдохнула воздух, и только тогда Алик заметил, что ее дыхание участилось от волнения, охватившего ее во время рассказа, – …И наша жизнь круто изменилась. Я тогда уже теоретически умела ею пользоваться – догадывалась, как правильно это делать…

– Ты не пользовалась ею на практике?

– Без Авета ни разу с того дня, как покинула Артекс. Мы всему научились вместе. Он записал нас в библиотеку и вместе мы пересмотрели море книг по географии. Но одних названий было недостаточно, чтоб Линзе было понятно, куда именно мы хотим попасть. Через несколько дней, наблюдавшая за нами библиотекарша, предложила воспользоваться самым полным атласом мира для «подготовки к экзамену». Да, конечно же, она думала, что мы готовимся к экзамену, просиживая дни в библиотеке над книгами на одну и ту же тематику. Из предложенного атласа Авет выписывал названия стран и городов. Я писать тогда не умела и читала просто ужасно – для меня были важны их иллюстрации и фотографии. Мы выбирали определенный город,и целый день посвящали ему. Я старалась запомнить как можно отчетливее картинки из книги.

– Зачем вам нужны были другие города? – недоумевал Алик.

– Алик, мы не могли воровать такие суммы в городе, в котором живем!– вскрикнула она, словно это была поверхностная истина, которую он должен был знать наизусть, подобно «Отче Наш», – Иначе мы быстро оказались бы за решеткой. И пусть в первый раз все вышло гладко и нас не поймали, но рисковать, и полагаться на фортуну снова было бы слишком наивно. А о Линзе никто из людей не знал, а кто знал, был вынужден хранить тайну вечно. Ведь у такого чуда есть свои Стражники из волшебных миров…Такие,как Хозяин Артекса. Полностью подготовившись, мы отправлялись к Линзе и, воспроизводя в памяти узренное, попадали в нужную точку на планете. Обязательно необходимо было запоминать то место, где выбросила Линза, потому что попасть куда хочешь – полбеды, а найти портал, чтобсуметь вернуться обратно в чужих городах и странах– не так-то просто. Обычно Линза по представленнымв мыслях картинкам понимает, о каком городе речь, но выбрасывает в том его районе, в котором соответственно и находится. Помню, в Барселоне, провернув все впервые, мы застряли – забыли название улочки, в которую нас выбросило. Мы убегали от полицейских по незнакомым, впервые увиденным улицам по-над стенами, беспрерывно водя по ним рукой и просто умоляя Линзу принять нас… – Даниэль заулыбалась, мысленно уплыв в воспоминания, – Линзой мыпользовались только трижды. Нам удавалось красть крупные суммы в других странах, но поскольку валюта везде своя, по возвращении приходилось разделяться и отправляться в разные разменные пункты по пять раз каждый! На это уходило больше месяца! Мы маскировались, как могли. Наносили грим, надевали парики… Я даже дважды выглядела старушкой!

Алик улыбнулся, представив нелепую картинку.

– На ворованные деньги мы купили квартиру и сделали себе документы.

– А как же вы без документов разменивали крупные деньги?

– А что, разве нельзя украсть документы у прохожих, если ты воруешь деньги?– поинтересовалась она.

Дани неожиданно остановилась, приложила палец к губам Алика и, схватив за рукав, повела в сторону от тропинки.

Она вскарабкалась на дерево, приказав ему оставаться внизу. А он, открыв рот, смотрел на ловкие движения ее тела. Руки и ноги Даниэль с неимоверной скоростью касались дерева, вмиг перебрасывая ее с ветки на ветку.

Спустя некоторое время Алик услышал за спиной шорох. Он резко повернулся и зажмурился, увидев огромную дубину прямо над головой, которая должна была врезаться в лицо, в ближайшее мгновение…

Он напряг мышцы тела и ждал, но этого не происходило. От томящего ожиданияпарень все же открыл глаза и увидел лежащего мужчину у своих ног… с перерезанным горлом. И Дани рядом с ним. Она сидела на корточках и вслушивалась в звуки.

Алик едва успевал мыслями за происходящим.

Даниэль в эти минуты совсем не похожа была на человека. Ее ловкость, скорость и жестокость не давали покоя его сомнительной натуре. Вопросы о том, кто же она на самом деле сводили его с ума.

Откуда так неожиданно взялась эта девчонка и что в ней не так?

Пока он собирался с мыслями, девушка резко взглянула на него, отчего по его коже от страха пробежали мурашки, и заговорила:

– Послушай меня! У них самое развитое качество – это нюх. Бегать они умеют плохо – я сотни раз убегала от них, но то что учуют наш запах – это однозначно. Придется бежать. Поэтому ни слова не произноси и бежим!!! – она развернулась и что есть мочи побежала. Алик немедленно устремился следом. Как он не старался – она опережала его, дажеостанавливаясь, чтоб он мог догнать.

Они бежали целую вечность,как показалось Алику, и когда его ноги перестали слушаться с непривычки, он оперся о дерево и, приложившись к нему лбом, часто-часто задышал. Прямо над его ухом что-то просвистело и с тонким глухим писком вошло в ствол дерева. Алик быстро взглянул на стрелку тридцати сантиметров с влажным жирным кончиком черного цвета и, панически хватая ртом воздух, снова побежал.

Дани ждала его в нескольких метрах.

– Они рядом! – выдохнул он ей и схватил за руку на бегу, – Мы не успеем оторваться.

На лице девушки читались страх и ненависть. Она смотрела на него со странным выражением в глазах, и ему показалось, что это была жалость. Но он предпочел не верить своему предположению, поскольку не видел причин себя жалеть.

Его, как раз наоборот, волновала судьба девушки брата.

– Впереди болото! Остановись!– крикнула Даниэль, тяжело дыша, – Нам не спастись там. Остается только…

Алик присел на корточки, вытирая пот со лба рукавом, иприкрыл глаза, пытаясь сосредоточить слух на ее речи, когда в ушах гудела бурлящая кровь. Девушка оказалась рядом всего за мгновение. Ему было до дрожи в конечностях странно наблюдать за ее последующими действиями. Она прижала его к дереву и загородила собой. Сбившееся дыхание мешало думать, не то чтобы говорить. Он попытался отодвинуть ее, но она оскалилась и не сдвинулась с места.

– Дани, ты глупишь, – с трудом произнес он, схватившись за живот, на котором свело все мышцы.

– Замолчи! Ты ничего не знаешь!

Спустя мгновение, онатолкнула его в бок с такой силой, что он завалился, как тряпичная кукла, и, приподнявшись на локте, снова увидел на дереве болтающуюся стрелу.

Он не мог понять, как она смогла предвидеть это? Ведь невозможно успеть заметить стрелу таких маленьких размеров в движении и предотвратить попадание в цель!

Девушка, секунду назад стоявшая над ним, вдруг пропала из виду, и он услышал шум борьбы за огромными деревьями в нескольких метрах. Алик достал из нагрудного кармана куртки свой нож и побежал на звуки.

Дани изо всех своих сил прижимала здорового парня к дереву и,судя по всему, трижды пыталась полоснуть шею ножом, поскольку на лице у бедняги виднелись три глубоких пореза. И все же парень был сильнее, и ей едва удавалось удерживать его.

Алик только успел заметить в ее руке нож, как кровь фонтаном брызнула в стороны, замарав и все вокруг, и руки, и волосы девушки. Он не мог понять, что его напрягало больше: что девушка была не естественной или, что кровь убитого была черной…

Еще через мгновение он уловил тень, и его обдало холодным воздухом. Аликсудорожно искал глазами девушку и когда нашел в пятидесяти метрах от себя, его охватил ужас – Дани лежала на земле, а сверху, держа ее за шею, сидел еще один здоровяк. Алик метнулся в их сторону и без раздумий всадил нож в спину парню.

Дани смотрела на Алика умоляющими глазами, но эта мольба была неправильно им истолкована. Здоровяк поднялся и повернулся всем телом к нему – казалось, ножик, пробивший его кожу в районе почки, и вовсе не коснулся тела. Он зашевелил ноздрями,его плечи конвульсивно дернулись и прошипев: