Ван Вигри
Лотос цветёт под покровом ночи
Глава II.
– Кто расцвел? Что с моим мужем? – Старушка продолжала донимать, трясти Эллена, пока он не очнулся окончательно, отрезвленный солнечным лучами, действующими как противоядие против всех недугов. Он все ещё держал ручки хозяйки в своих и чувствовал её волнение, как потели её ручонки. Сказать ей, хрупкой старушке, что он увидел внутри было равносильно самоубийству и предательству человечества, но он все таки переступил через себя и, проглотив комок, застрявший в горле, сказал тихо, почти неслышно:
– Послушай-те, мне правда жаль, что я не смог ничего сделать, – тишина заставляла натянуться нервам до предела. Всегда ему было сложно говорить о чей-то кончине. – я появился слишком поздно, ваш муж терпел итак чересчур долго. Каждый день был для него адом. Но сейчас…
Договорить он не смог. Женщина поднялась и быстрыми шагами направилась вон, подальше от чужих глаз. Одна из служанок внезапно упала в обморок, но её подхватила вторая, помогая встать обратно на ноги, размахивая рукавом своего залатанного одеяния перед её лицом. Эллен закрыл лицо руками, не сумев сдержать тяжёлый вдох. Он почувствовал. Как плечи его потяжелели вдвое, будто ноша, которую несет мужчина, имела материальный характер.
– Господин, пройдем-те. Моей сестре вдруг стало плохо. У неё поднялся жар.
Эллен спохватился, вскочил на ноги. Они вместе до тащили девушку до старого строения на территории поместья. Все рабы занимались своей работой, поэтому лачужка пустовала. Лишь маленький мальчик лежал на лежаке из сена, свернувшись калачиком.
– Вот сюда. – указала девушка с косичками на ещё один лежак напротив мирно посапывающего мальчика. Эллен положил служанку и накрыл своей верхней рубахой. Девушка немного смутилась, но виду не подала. Мужчина опустился на пол рядом с девушкой и прикоснулся к её лбу, но тут же отдернул руку, уставившись испуганно на вторую.
– Арым все чаще и чаще начинает падать в обморок, особенно когда она испугана или взволнована. Скажите, господин…
– Хан. Хан Эллен.
– Господин Хан, с моей сестрой все будет в порядке? – на глаза девушки застыли слезы. О всевышний Алан, сколько ещё плачущих девушек он отправит к Эллену, чтобы возместить все свои грехи!
– Пожалуйста, успокойтесь. – он потянулся к лицу девушки, чтобы вытереть её слезы, но она поддалась назад, укрываясь своим рукавом от его руки. Эллен посмотрел на неё и вспомнил о том, что он все ещё не снял перчатки. Они были перепачканы, поблескивая красным на свету. С глухим «ой!» он убрал руку, спрятав ее за спиной.
– Прошу прощения, забыл снять перчатки. Кстати, как вас зовут?
– Зачем вам знать имя раба?
– Мне так удобно. Не против, если я буду вас звать по имени?
Эллен заметил, как девушка засомневалась. Он уже было подумал, что зря спросил, надо было промолчать. Девушка направила свой взгляд на сестру, видимо, с чем-то соглашаясь внутри себя.
– Чо Тэен, но вам необязательно для этого дела знать моё имя и происхождение. – Она выглядела чересчур робко, замкнуто или, скорее, удрученно. Но гадать, о чем думает девушка, Эллену не пришлось. – но для роли наложницы вам больше бы подошла рабыня из внутреннего двора.
Сказав последнее, Хан остолбенел. Тэен совсем побледнела, а когда увидела на лице мужчины недоумение, то её лицо покраснело. Она схватилась за щеки и отвернулась, пристыженно закрыв глаза. Эллен усмехнулся.
– Ладно, извините за не достойное поведение. Я исправлюсь.
Эллен краем глаза заметил движение со стороны Арым и подозвал её сестру к себе. Служанка подскочила к ней и схватила за плечи, несильно встряхнув, приводя её в чувство.
– Арым, ты как? Что у тебя болит? – принялась расспрашивать Арым Тэен, позабыв о странном диалоге с Элленом.
– Кажется, я снова упала в обморок, да, сестра? – взгляд ее упал на сидящего рядом мужчину и она тут же топливо отодвинулась от него, прижимаясь к сестре. Тэен поспешила её успокоить. Она рассказала Арым о том. Что произошло после того, как она упала в обморок.
– Я предполагаю, что вы упали в обморок от энергетического истощения. У вас высокая температура. Тэен, принесите, пожалуйста, мокрые тряпки и приложите ко лбу. – сказал Хан, вложив в руку служанки первую попавшуюся ткань, которая валялась на полу.
– Этой простыней мы укрываемся ночью, как я её могу разодрать? – сконфуженно вымолвила Арым заплетающимся языком. Эллен нахмурился. Тэен потяну ткань к себе, встала и поспешила на выход из лачужки.
– Как можно укрываться той тряпкой? Совсем грязная и изодранная, будто по ней пробежало стадо слонов.
– Но тут не водятся слоны!
– А ты откуда знаешь. Может, они просто прячутся? – наигранно сказал Хан, улыбнувшись. Арым скорчила обиженно лицо и отвернулась от него. – Сколько тебе лет? Ведёшь себя как подросток.
– Я не знаю. Наверное, столько же, сколько нашей госпоже. – после слов, сказанные Арым, вошла Тэен, размахивая мокрым лоскутом. Холодная капля попала прям на лицо мальчика и тут проснулся, вскочил со своего спального места, готовый драться.
– Тебе опять приснилось, что ты великий воин? – обратилась Тэен к мальчику, отдав тряпку Эллену. Тот положил Арым тряпку на лоб и попросил прилечь. Мальчик заметил его и, проигнорировал слова девушки, выбежал из лачуги. Тэен улыбнулась, умиляясь с поведения маленького шалуна.
– А теперь, когда вы очнулись, Поднимите рукава и дайте мне осмотреть вас. Я смею предполагать, что у вас простая ветрянка. – Эллен потянулся к рукам Арым, но та одёрнула их и прижала к груди, спрятав их от мужчины. До него невольно дошло. Брюнет схватил девушку за руку и заправил один рукав. Его ожидания оправдались. Вся рука лекарши была в пурпурных волдырях, которые от каждого движения перемещались под кожей то в одну сторону, то в другую. Этот неприятный звук был похож на человеческий хохот, пробирающий до мурашек по всему телу. Девушка испуганно вырвала руку и опустила рукав, закрывая болезненные раны от чужих глаз. Хозяйка как раз искала гостя-лекаря и служанок, как услышала знакомый голос – А точнее, крик – с широко раскрыты ми от ужаса глазами ворвалась к ним, подбежала к бедной девушке и вцепилась в запястья, смотря прямо в глаза своей подопечной.
– Как ты могла так поступить!?
Она кричала на девушку что есть мочи и била её по плечам, с горестью на сердце. Слёзы не переставали идти, неожиданно для Эллена пачкая красным цветом белый воротник. От такой картины у первой внутри всё сжалось и она от испуга повалилась на землю, а другая просто рыдала наряду с женщиной, которая всё ещё её крепко держала. Весь чиновничий дом собрался возле взбунтовавшейся хозяйки в попытках её успокоить. Девушек увели подальше от этого места, а точнее в сельский штаб, где лечили тяжелобольных. Эллен не находил себе места. Не смыкал глаза и метался туда-сюда по двору в попытках придумать что-то, что могло бы спасти их, потому что чувствовал долг перед ними, перед собой, сам не зная, почему. Вскоре, когда пыль в покоях чиновника рассеялась, под присмотром Эллена покойного, завёрнутого в несколько слоёв ткани, отвезли несколько полевых рабов к врачу, чтобы подробно изучить странное явление. С этого момента и начались по настоящему увлекательные приключения, а Эллен стал для каждого из жителей селения спасательным кругом, своим среди них.
На следующий день после того, как труп чиновника привезли к дому, в котором стал жить Эллен, Хан пошёл обратно в деревню по вызову, так и не сомкнув глаз. Синяки под глазами, бледно белая кожа и взлохмаченные волосы выдавали усталость, а дрожащие руки делали парня любопытным для глаз народа: Люди, проходящие мимо него, оборачивались и глазели, не скрывая этого, и перешёптывались между собой. Да и одежда его была похожа на мешок картошки. Складывалось впечатление, что это идёт не приезжий лекарь, а нищий молодой первопроходец, который за свою недолгую жизнь пережил всевозможные испытания: жару, холод, ураган, потоп, войну – и другие бедствия.
Медицинская палата находилась чуть дальше самой деревни и дорога заросла высокой травой и сорняками, которые царапали кожу через парчовые штанины. Добираться было довольно трудно ещё при том, что на улице палило солнце, а под рукой кроме черной дырявой шляпы не было ничего. Весь запыхавшийся, Эллен остановился возле дороги, уже давно заросшей, и стал пить воду, которую ему вручила девочка в деревне. Она играла с ребятами в прятки, увидела, что Хан направляется в конец жилой местности, преподнесла фляжку из тыквы с пробкой из дерева на конце и по-доброму улыбнулась ему, провожая взглядом. Врач поблагодарил малышку и ушел с мыслями о том, что обязательно её как-нибудь отблагодарит.
Вот Эллен сидит на вытоптанном островке из поломанных растений и отдыхает, чтобы потом продолжить свой путь.
– Почему за мной не отправили повозку, неужели я должен идти до туда пешком?
Ворчал вслух Хан и сам себе поддакивал, соглашаясь со своим возмущением. Через несколько минут он поднялся с колючей травы и направился к медицинской палате. В спину подул прохладный ветерок, разлохмачивая и без того запутанные волосы. По его телу пробежала дрожь и не зря. Сзади послышалось, как будто кто-то молниеносно пролетел, затем парень получил тяжёлый удар по лопатке, от которого повалился в сорняки. От испуга Хан попятился назад, но в одно мгновение из ниоткуда прилетел ещё один удар, только уже по левому боку, от чего Эллен покатился по траве и через метров пять остановился, сплёвывая засталый сгусток крови. Раскрыв глаза, перед ним всё поплыло. Врач увидел фигуру рядом с собой, объятую чёрным дымом. Тогда Хан, после того как его зрение восстановилось, смог рассмотреть незнакомца получше. Чёрные длинные волосы, завязанные в хвост с лентой вместо резинки, развевались на ветру. Костюм был того же цвета, поглощая лучи солнца. Завершением образа была физиономия, на которой отражались нотки ненависти, он так же смотрел на врача, когда появился возле его дома: глаза горели алым цветом, вызывая настоящий страх у Эллена
Призрак взмахнул рукой. В ту же секунду трава сравнялась с землей и на почве стали вырисовываться иероглифы один за другим, складываясь в целое предложение. Хан многозначно посмотрел на них, потом на незнакомца, снова на них и обратно.
– Послушай, я ничего не понял.
Воцарилась тишина, молчаливый собеседник с недоумением развёл руками и подлетел к лежащему Эллену, схватил за горло и прижал к земле. Лицо исказилось то ли горестно, то ли гневно. Один только взгляд мог сказать о том, что мужчине пришел конец. По поверхности почвы снова забегали очертания и это были уже не иероглифы, а чуть различимые рисунки. Врач повернул голову в сторону их, пребывая в полуживом состоянии. От силы, с которой призрак сжимал его горло, подступили слёзы, поэтому в глазах всё расплывалось. Эллен пытался убрать их, но силой призрак превосходил его самого в несколько раз. Тут юноша вдруг испарился и появился уже в метре от него, смотря вдаль. Пока Хан поднимался с земли, его и след простыл, остались только отпечатки босых ног. Видимо парой обуви его обделили. Прокашлявшись, Эллен потер горевшее горло, зудевшее от каждого прикосновения. «Повезло, что я остался жив. Просто сказка!» – подумал он.
Далеко позади послышался мужской голос, со стороны ветхого дома, куда Эллен и направлялся. Он звал врача, быстро нагоняя его. Хан понял: тот парнишка, похожий на десятилетнего мальчика, спас ему жизнь тем, что вовремя появился в поле зрения призрака. Ещё бы чуть-чуть, его бы уже не стало. Врач поплелся навстречу, про себя изнывая от боли в районе ребер, так как более мощный удар пришёл именно в то место и Эллен не был уверен, не сломана ли парочка из них. В душе заложилось опасение, что придет этот душевнобольной снова и прикончит его, не церемонясь. Пока он размышлял об этом, уже было дошёл до своего спасителя, который остановился возле него, весь запыхавшийся. А когда разогнул спину, озадаченно посмотрел на покалеченного, но спрашивать о состоянии не стал.
– Господин, как вас можно называть? – голос подошедшего оказался не высоким, он был уже сформировавшимся, басистым. Эллен откашлялся и ответил:
– Хан Эллен. Я – приезжий лекарь.
Глаза парнишки сверкнули и он широко улыбнулся, но улыбка сразу пропала. Он стал более серьёзным, взяв его за руку.
– Я как раз вас искал! Господин Хан, вы припозднились, хозяйка совсем обезумела, лекари справиться с ней не в состоянии! Беда наступает, идемте скорее.
После этих слов он потащил Эллена за собой, ни на минуту не отпуская, то и дело по странному оглядывался. Эллен не выдержал и отдёрнул руку, недоверчиво спрашивая:
– Уважаемый, вас что-то беспокоит, не так-ли?
Как ни странно, он попал прямо в цель. Юноша отвёл взгляд в сторону, где только что лежал Эллен.
– Господин Хан, это ведь был призрак? – Голос его подрагивал, а зрачки сузились от наводящего ужас суждения. Врач покачал положительно головой, свыкаясь где-то внутри себя с мыслью, что теперь за ним будет следовать по пятам монстр, жаждущий прикончить его в любой момент. Про себя всплакнув, Хан вдруг поднял взор на парнишку, взяв за руку, осторожно начал:
– Слушай, а ты случайно не разглядел его повнимательнее, пока шел за мной?
– Нет, к сожалению. Но я слышал о похожем призраке от своего деда. Когда тот был моложе, он заботился о своем младшем брате, очень любил его. В один из вечеров он вернулся домой и нечего было есть, поэтому отправился на охоту, оставил брата одного. На следующий день дед вернулся, а его брата уже нигде не оказалось. Всю деревню обыскал, позже оказалось, что друзья его позавидовали красоте младшего братца да и убили. Да, я думаю, он преувеличил с красотой. После этого стали пропадать люди, ну или сходить с ума, в лучшем случае. Поговаривают, что брат деда стал призраком, но он не верит, думает, что люди наговаривают, хотят сделать его брата виноватым во всем.
Эллен слушал историю на одном дыхании, а после того, как парнишка закончил, он загорелся и стал любопытствовать дальше.
– Не мог бы ты отвести меня к своему дедушке после того, как я навещу больных?
– С радостью! – так закончился диалог и в последующие десять минут Эллен и юноша шли в тишине, только изредка младший интересовался у Хана про его личную жизнь и работу. А Хан в свою очередь старался отвечать более правдиво и осторожно, чтобы мальчишка не заподозрил, что Эллен по какой-то причине прибыл сюда из будущего. Только когда они начали подходить к палате, Хан все-таки спросил, как зовут мальца. Тот ответил беззаботно «Тэун! Хван Тэун!». Сказанные слова таким радостным тоном позабавили Эллена, от чего тот не сдержал усмешки. Тэун нахмурил брови и надул обиженно щеки. От такой картины врач не сдержался и уже не скрывая свое веселье, казалось бы, неуместно рассмеялся, но это разрядило обстановку между ними.
Вот они вдвоем заходят в помещение, чем-то похожее на нынешний дом Эллена. На пороге его встречают две взволнованные дамы, которые, как услышали разговоры снаружи, сразу подбежали к двери, встречая долгожданного гостя.
– Господин, мы вас так заждались, хозяйка сошла с ума, мы не знаем что делать!
Девушки в унисон начали тараторить, что аж у Эллена заболела голова, но он успокоил их, укладывая обратно в постель. Перед началом осмотра лекарь по обычаю надел самодельную маску, которая за время нахождения в кармане помялась и выглядела, честно сказать, уродливо.
Осматривая руки одной из подчиненных женщины из чиновничьего дома, Эллен заметил растущие волдыри. Пока они имели схожесть с цветом кожи, но по словам лекарши, она в последнее время не ранилась, если не учитывать то, что случилось при дворе в последний день. На теле второй лекарши вырастали точно такие же волдыри, но уже переходили на вторую стадию заболевания. Они были светло лавандового цвета, которые походили скорее на синяки. Из-за того, что болезнь находилась на первых стадиях развития, помутнения рассудка пока не случалось, но сказать того же о женщине язык не повернется.
Пройдя в соседнюю комнату, Эллен погрузился в кромешную тьму. Свеча, что хоть как-то освящала комнату, прогорела, оставляя после себя застывшую кляксу из воска. Хан вышел и, подойдя к девочке, которая присматривала за больными, попросил еще одну свечку.
Ранее, когда Эллен сюда шел, девушка, как он запомнилсразу, по имени Сонхи, приметила его, стала прихорашиваться, а подчиненные женщины из чиновничьего дома смотрели на нее и странно улыбались. Девушка заметила их взгляды на себе, сделала сердитую обиженную гримасу и удалилась заниматься своими делами: Готовить чай, убирать пыль и делать другую мелкую работу. Девушки всё так же продолжали с весельем наблюдать из окна за витавшей в облаках девой.
Вот Эллен стоит перед ней, а Сонхи в свою очередь не двинется с места. Он с недоумением уставился на нее.
– Уважаемая, вы меня слышите?
Она подняла голову на лекаря, смотрела прямо в глаза ещё немного времени и, опустив глаза в пол, убежала и вернулась только через некоторое время с раскрасневшимися щеками на лице. Эллен, имея привычку, когда говорит, дотрагиваться до людей, сделал это и с застенчивой девчушкой. На такие действия она только и смогла пискнуть и скрыться с глаз. Эллен пустил короткий смешок и посмотрел на больных служанок что теснились вместе в одной пастели. Они хихикали и перешептывались, сдерживали порыв смеха и веселья, что аж покраснели. Эллен сделал вид, будто не заметил, откашлялся и также , как и девушка , прошел в палату к женщине, которая, видимо, его уже заждалась.
Эллен зажег свечу и прошел в комнату, откуда послышались тихие болезненные стенания. Он положил свечу на стол, который стоял напротив койки и сел на стул рядом с тяжелобольной. Перед тем, как разложить все предметы, которые выдали Хану для осмотра, он закрыл плотно дверь, чтобы женщина в беспамятстве не выбежала, да и он не дал бы этому произойти. Но на всякий случай перестраховался.
Женщина лежала на кровати пластом и не шевелилась. Все ее тело покрылось пурпурными волдырями, ещё не созревшими для испускания вредоносной пыли. Они издавали булькающие звуки, от которых Эллена укачивало, но он держался, чтобы быстро осмотреть больную и пойти пытаться делать лекарство от болячки. Эллен недоумевал, как «лотосы» могут настолько быстро распространяться. Лежащая на койке женщина раскрыла глаза и медленно, по мучительному тяжело повернула голову к лекарю. Тот посмотрел на неё в ответ, глядя на её лицо, на котором вырастали и набухали булькающие существа.
– Это ты? – спросила хозяйка хриплым грубоватым голосом, казалось, что он даже изменился и контрастировал со вчерашним менее грубым и мужским. Эллен положительно кивнул и ответил:
– Я осматривал вашего покойного мужа вчера после полудня.
Она горько усмехнулась и отвернулась всем телом, еле двигающимся, от Эллена, показывая своим видом, что не желает больше вести диалог.
– Прошу, повернитесь, мне надо вас осмотреть.
После этих слов, в палате немного повеяло холодом. Хан не знал, откуда может продувать, ведь и ветра снаружи почти нет. Женщина резко развернулась, найдя в себе последние силы и уставилась за спину Эллена, широко раскрыв глаза от накатывающего ужаса. Она начала заикаться и показывать дрожащим пальцем. Кожа ее побледнела пуще прежнего, хотя казалось, куда бледнее.
– Вы куда смотрите? Призрака увидели?
Старая вдовка совсем вышла из себя и хотела встать, и побежать, но лекарь её остановил и положил обратно, пытаясь успокоить взбаламутившуюся. После нескольких попыток утихомирить больную, она пришла в оцепенение и закрыла глаза, падая в глубокий беспробудный сон, а на нижних веках застыли крупицы слез. Эллен напрягся и приготовился биться с тем, кто бы это ни был, но знакомый голос, который прозвучал за спиной, поставил его в тупик. Это был Хван Тэун – юноша, который проводил Хана до медицинской палаты и спас его. Лекарь развернулся, вставая со стула, и встретился взглядом с Тэуном.
– Господин Хан.
Голос немного дрожал, но по виду и не скажешь, что что-то произошло.
– Тебе чего? – Строгим тоном спросил Эллен, хмурясь, поворачиваясь обратно к потерявшей сознание женщине. – Видишь, ты ее напугал. Не нужно было сюда заходить, когда она в таком состоянии.
Тэун извинился и вышел, оставив дверь открытой. Хан услышал всхлипы, а затем взволнованные голоса девушек. Эллен тяжело вздохнул, подошел к двери и закрыл её, пройдя на свое место и доставая инструменты. Парню вдруг пришла в голову одна идея.«Хм.. А что, если удалить эту заразу с тела, а кровь отчистить при помощи приготовленных заранее лекарств».
Он покачал отрицательно головой, подумал, что это будет слишком рискованно. Лучше не стоит пробовать. Пока Хан все тщательно обдумывал, очнулась женщина и вскочила, принимая сидячее положение. Глаза ее все еще были закрыты, а когда она их открыла, то Эллен не увидел зрачков, их запеленала темно-алая жидкость, смешиваясь с слезными железами. Хозяйка каждую секунду проговаривала одни и те же слова, то и дело запинаясь, и нервно хихикала.
– Мои глаза, я ничего не вижу! Мои глаза, я ничего не вижу! Помогите моему мужу, спасите!
По телу Хана пробежал табун мурашек от открывшейся ему картины. Это был второй по счету человек, которого Эллену не удавалось спасти, было уже слишком поздно. От этого ему было тошно от самого себя, наворачивались слезы от глупой безысходности. Раньше, когда он только начинал свой путь опытного врача, ничего подобного не случалось и быть не могло, ведь это Хан Эллен собственной персоной. Лучший работник, в состоянии вылечить всех и каждого. Но, как оказалось, это не так. Совесть будто пожирала его изнутри. Эллен положил женщину обратно на кровать, провел рукой вдоль лица, закрывая ей глаза. Она замолчала и больше не пошевелилась. Лекарь укрыл ее одеялом с головой и вышел за дверь, дабы не снести здесь все и не «побеспокоить» этим глубокий сон женщины.
Дверь захлопнулась, к Эллену подбежали служанки женщины с вопросами.
– Господин Хан, как госпожа? Господин Хан, с госпожой все будет хорошо?
Лекарь, не помня себя, оттолкнул их и грузными шагами побрел к выходу. Они ошарашено посмотрели на насупившегося парня, но догонять не стали, подумали, что женщина наговорила ему всякого непростительно грубого и теперь он обижается. Вторая только охнула Эллену вслед.
Выйдя за стены дома, который будто сдавливал его со всех сторон, вдруг почувствовал свободу и легкость. Свежий воздух развеял мысли, хоть и не совсем помог, но ему стало все же лучше. Эллен присел на скамейку, стоящую рядом с медицинской палатой и закрыл глаза, упираясь об деревянную стену спиной. Следом он услышал, как две пары ног стремительно спешили к Хану. Эти кто-то встали возле него, не смея сесть рядом и шептались так громко, что Эллен отчетливо слышал каждое слово, но открывать глаза не стал, лишь тяжело вздохнул.
– Он что, спит? А как мы его спросим? Позже? – сказал один голос.
– Да нет же, буди его, Тэун! – послышался второй.
«Ага! Видимо это были Тэун и Сонхи.» – подумал Хан и, открыв глаза, поднялся со скамьи, устремляя строгий кроткий взор на младших. Они замолчали, прикрыв рты ладошками. Эллен жестом показал на скамью, чтобы они сели, а сам, когда они спустя нескольких переглядываний все же аккуратно опустились, приземлился рядом. Выждав пару мгновений, Эллен не выдержал и начал беседу первым, обращаясь сначала к Хвану:
– Послушай.
– Господин Хан. – девушка перебила его, вставая с деревянной поверхности. Движения ее были уверенными как никогда, но через секунда вся ее уверенность пропала и она обратно уселась, сжав край своего ханбока, немного промокшего от воды, в которой она стирала ранее белье. Хан вопросительно изогнул бровь. Видя это, она еще более сжалась и, кажется, что больше не посмеет заговорить. Тэун приобнял ее за плечи и обратился к нему.
– Господин Хан, не стройте такое лицо, не пугайте бедную, Сонхи всего лишь хотела спросить, как себя чувствует ее матушка, не больше.
Тон юноши был немного холоден, но Хан мог чувствовать в нем уважение к собеседнику и сдержанность, о каких качествах он не подумал, увидя его впервые. Уж слишком миловидным он ему казался, а тут защищает девушку не пойми от чего. От него самого? Вот дела.. Парня зацепил еще один момент, о котором он хотел поинтересоваться у девушки, которая закрыла лицо руками.
– Ваша мать…
Девушка отпустила руки и подняла голову, с полными надеждой глаз.
– Что с ней? – Сонхи собрала всю волю, что у нее была. Эллен вспомнил все до мельчайших подробностей. Он вспомнил издыхающее, медленно гниющее на глазах тело женщины. Он отвернулся от молодой пары, одиночная слеза упала прямо на колено, но в этой слезе таилось столько боли. Казалось, в этот короткий момент можно было уже забыть горький, отравляющий душу, глоток собственного осуждения, как он появился вновь, после упоминания зараженной. Та ушедшая далеко мысль о том, что можно удалить эти злосчастные волдыри, а затем сжечь снова всплыла. Глаза его запылали то ли от слез, накативших разом, то ли от собственных мыслей, он поднялся, нет, подскочил и побежал обратно, только куда? В глазах помутнело, лекарь ничего не видел вокруг себя, ориентировался по знанию места и предметов, лежащих на столе. Тэун как увидел, что Эллен пребывал в каком-то омуте из собственных мыслей, направился за ним, с целью остановить его, что бы он не задумал. Когда Хан уже держал в одной руке нож, в другой горящую свечу, Хван додумался, что хочет тот сделать и попытался оттащить всполошённого парня, но он все никак не поддавался и кричал:
– Отойди! Я стеру с лица эту мерзость, я ее уберу!
Эллен не ощущал, как сжимается все внутри него. Он бил кулаком себе по груди, в котором крепко сжимал нож. В палату вбежала Сонхи и вскрикнула от ужаса и удивления.
– Господин Хан!
Рявкнул Тэун, дернув лекаря на себя со всей силы, после чего они чуть вместе не свалились на пол. Эллен услышал свое имя и вздрогнул, пытаясь всмотреться в человека, позвавшего его и рассеяно спросил:
– Откуда ты знаешь мое имя?
И упал. Из рук полетели вещи, которыми Хан хотел избавить перепуганных служанок от набухавших пузырей. Нож воткнулся в пол возле ноги Тэуна, а свеча, пока летела на пол, потухла и с звонким стуком ударилась о деревянную поверхность, покатившись к ножке стола. Конечности Эллена ослабли, в глазах совсем потемнело и он потерял сознание. Последнее, что он услышал, были перепуганные вскрики его имени из уст всех собравшихся в палате.