Валерий Увалов
Стальные Волки. Рождение Земной Федерации
Гермошлем закрывал голову полностью, и никто не видел, как на моём лице расплылась довольная улыбка. Зачёт сдан. Осталось вернуться на базу.
Глава 2
Генерал-майор Лащенко находился в своём кабинете, просматривая отчёт об успеваемости курсантов. Раздался стук в дверь.
– Войдите!
В проёме двери появился капитан Марченко, один из кураторов второго курса.
– Господин генерал-майор, разрешите доложить.
Лащенко мельком взглянул на вошедшего и указал на стул.
– Садись, капитан. Что у тебя?
Генерал продолжил просматривать данные на своём планшете, а капитан, воспользовавшись приглашением, прошёл к столу, сел на стул.
– Господин генерал-майор, у нас возникли проблемы с одним из курсантов моей группы.
Генерал поднял глаза и нахмурил брови. Отложив планшет в сторону, спросил:
– Что случилось, капитан?
Марченко опустил голову и посмотрел исподлобья на генерала.
– Во время приёма зачёта у курсанта Волкова произошёл сбой в виртуальном тренажёре. По выполнении задания техники начали его отключать, но команда на выход из виртуальной среды не прошла. Произошел сбой и последовала перезагрузка операционной системы. Проблему исправили и снова попытались отключить курсанта от виртуального пространства «Полигона». Процедура была проведена успешно, но курсант так и не вышел из состояния искусственной комы. Сейчас там майор Ковалёв из медицинской службы, он отправил меня доложить.
– Когда это произошло? – капитан посмотрел на руку, где был коммуникатор.
– Два часа назад, господин генерал.
– Почему сразу не сообщили мне?! – Лащенко повысил голос.
– Виноват, господин генерал!!! – капитан вскочил и вытянулся. – Я не медик, поэтому сразу вызвал майора Ковалёва. Когда он определил серьёзность проблемы, послал меня к вам.
Генерал ещё некоторое время продолжал сверлить капитана взглядом, а затем взял планшет и, найдя контакт начмеда, нажал на вызов. Майор ответил практически сразу:
– Да, Витя!
Лащенко мазнул взглядом по капитану и махнул рукой, чтобы тот сел.
Генерал Лащенко и майор Ковалёв были друзьями ещё с тех пор, как зелёный лейтенант ВКДВ и такой же юный лейтенант медико-санитарного отряда попали в одну часть после распределения. Поэтому и обращались они друг к другу по имени.
На экране планшета майор в униформе военной медицинской службы подключал датчики к молодому парню, который лежал в одном из медицинских боксов.
– Женя, что там у тебя?
Майор, не отрываясь от дела, ответил:
– Капитан Марченко уже доложил?
– Да, вкратце.
– Ну, что тебе сказать, Витя. Мы с тобой в глубокой заднице, – капитан поперхнулся и начал кашлять. Генералу стоило только взглянуть на капитана, как кашель тут же прошёл. – Я не знаю, что здесь произошло. По всей видимости, технические проблемы с капсулой погружения. Но ты же знаешь, что виноватого будут искать у нас.
– Да мне плевать, пусть ищут! – Рявкнул генерал. – Скажи, что с парнем?
Майор отвлёкся от пациента и посмотрел прямо в камеру.
– Витя, я не знаю, что с ним. Судя по приборам реаниматора, он находится в коме, причём в том состоянии, в котором погружаются в виртуальный тренажёр. То есть мы можем подключить его к «Полигону». А вот вывести его из этой комы я не могу, он ни на что не реагирует. Я сделал всё, на что способен в условиях медсекции нашего училища. Пока безрезультатно. На данный момент его жизни ничего не угрожает. Но сам понимаешь, – майор развёл руки в стороны, – нужны другие специалисты и медицинские приборы.
– Я понял, – кивнул генерал. – Что требуется от меня?
– Думаю, стоит вызвать представителей фирмы производителя тренажёра. Может, они знают, как помочь. А я по своим каналам поищу специалистов. Знаю, что это не первый случай, а значит, кто-то должен представлять, как помочь парню.
– Хорошо, – кивнул генерал, – сделай всё возможное и держи меня в курсе, – после чего закончил разговор.
Положив планшет на стол, он посмотрел на всё ещё сидящего капитана Марченко.
– Значит так, капитан. Установи караул на входе в тренажёр, чтобы ни одна собака не проскользнула внутрь. Никого не пускать, кроме меня и майора Ковалёва. Остальных посылай… – генерал прикрыл рот кулаком и пару раз прочистил горло, – ко мне.
Капитан поднялся и чётко произнёс:
– Так точно, господин генерал-майор. Разрешите выполнять?
– Выполняй.
Капитан развернулся через левое плечо и вышел из кабинета.
***
Я спустился по аппарели и недоумённо огляделся. По идее, зачёт сдан и меня должны были вытащить отсюда. Но программа продолжается, значит, ещё не всё закончилось. Что ж, продолжим играть роль.
К нам подбежали медики и забрали наших раненых. Я повернулся к своим бойцам.
– Всем сдать амуницию и отдыхать.
Не успел я закончить фразу, как пространство вокруг меня дёрнулось, и я оказался в каком-то помещении. Переход оказался таким резким, что на секунду забарахлил мой вестибулярный аппарат, и я пошатнулся, но быстро восстановил равновесие и огляделся.
Помещение оказалось довольно светлым, хотя ни одной лампы здесь не было, как не имелось ни окон, ни дверей. Такое впечатление, что свет шёл отовсюду. Обернулся и увидел стол, за которым сидели начальник моего училища – генерал-майор Лащенко, начальник медицинской службы – майор Ковалёв, какой-то пожилой мужчина с седыми волосами по бокам и лысиной на макушке и ещё один незнакомый мне человек в деловом костюме.
Я почему-то сразу понял, что это не программа и передо мной сидят виртуальные аватары настоящих людей. Поэтому я вытянулся и ожидал продолжения, пожирая начальство глазами.
А в голове роились разные мысли. Что тут происходит? Почему меня не вытаскивают из тренажёра? И почему здесь находятся столь высокие персоны? Но ничего путного не приходило в голову. Однозначно, что-то случилось, и сейчас мне поведают, что именно.
Генерал хмыкнул, увидев моё рвение бежать и исполнять, и начал разговор.
– Вольно! Садись, сынок, – он указал мне на стул и продолжил: – У нас будет долгий и сложный разговор.
За два года учёбы мне вбили в голову, что сначала нужно исполнять приказ, а потом думать. Поэтому я сразу подошёл к стулу и сел. Я продолжал всматриваться в собеседников, ожидая начала разговора. Генерал и майор выглядели озадаченными, а вот лысый старикашка не мог усидеть на месте. Его глаза прямо-таки горели от энтузиазма, что ещё больше убедило меня в неординарности ситуации.
– Меня и майора Ковалёва ты уже знаешь, – генерал кивнул в сторону начмеда. – А это, – генерал указал на старика с лысиной, – Лапатин Сергей Константинович, профессор медицинских наук и глава НИИ Бионика. И представитель компании производителя тренажёров Завялов Алексей Максимович.
От этих слов меня прошибло холодным потом. Я сглотнул возникший в горле комок. И в голове начали всплывать события. Дело в том, что, когда только начали появляться капсулы виртуального погружения, весь мир гудел. С одной стороны, приводились положительные стороны, в основном экономические, так как виртуальные тренажёры позволяли обучать высококвалифицированный персонал без постройки и применения дорогостоящих макетов оборудования и значительно сокращали количество учебного персонала. Например, в сфере термоядерной энергетики и, естественно, игровой индустрии. А с другой стороны, приводились примеры с коматозниками, которые стали появляться после использования таких капсул, и, опять же, игровой зависимости. И вообще, возник страх, что все уйдут в мир грёз и человечество погибнет.
Точку в этом споре поставили военные. Уж очень перспективно обучать солдат без использования реальных полигонов и отправки подразделения в горячие точки для получения боевого опыта. В общем, Минобороны заказало десятки тысяч виртуальных тренажёров и продавило законопроект об ужесточении ответственности производителей капсул. Но это не особо помогло. Именно игроманы составляют девяносто девять процентов коматозников из-за использования капсул, у которых взломан таймер ограничения рабочей сессии. Остальные – это жертвы сбоя самого оборудования, и именно этих людей компания-производитель брала на своё содержание. И все эти пациенты направлялись в НИИ Бионика, где персонал пытался помочь им. Но общее количество людей, которые впали в кому, составляло меньше одной сотой процента от всех использующих виртуальные капсулы. Эта цифра считалась статистической погрешностью и была приемлемой для всех. Так происходило практически в каждой стране мира, с небольшими отклонениями.
Кадры с ровными рядами коек, на которых лежали коматозные пациенты, пронеслись перед глазами. Я плюнул на субординацию и задал вопрос:
– Я так понимаю, что во время зачёта возникли проблемы с тренажёром, раз я всё ещё в виртуальном пространстве. Да и присутствие здесь профессора, – я кивнул старику, – и представителя компании-производителя наводит на те же мысли. Что со мной? – я стал переводить взгляд с одного собеседника на другого.
– Думаю, что лучше всех объяснит ситуацию майор Ковалёв.
Генерал повернулся к начмеду. Ковалев подобрался и начал неспешный рассказ.
– Во время прохождения вами зачёта действительно возникли технические неполадки. В виртуальном тренажёре произошёл сбой. И мы не смогли отключить вас в связи с…
– И это здорово! – вскочил Лапатин, перебив майора. Все недоумённо посмотрели на профессора. – Это уникальный случай, который даёт нам невообразимые перспективы!
– Сергей Константинович, по-моему, вы не понимаете всю серьёзность ситуации, – генерал остановил бурную речь профессора.
– Нет, это вы не понимаете! – Профессор оглядел нас и, видимо, определил во мне наиболее заинтересованного слушателя. – Молодой человек, вы, наверное, в курсе того, как работает виртуальный тренажёр?– я кивнул в знак согласия. Но профессор, видимо, этого не заметил или ему было всё равно. – Я вам подробно объясню. Есть такой феномен, как осознанные сновидения. Так вот, системы капсулы виртуального погружения стимулируют мозг определённым образом, искусственно заставляя вас себя осознать во сне. Но на этом процесс не заканчивается. При обычном сне мозг человека подавляет машину. И для того, чтобы создать среду, на которую вы не смогли бы влиять, компьютер тренажёра вводит вас в пограничное состояние. Между сном и комой. Как раз в этом состоянии вы сейчас и находитесь, как и я с господами военными, – профессор махнул рукой в сторону генерала и майора.
– Это я знаю, Сергей Константинович,– остановил я профессора. – Но со мной-то что случилось?
– С вами?! – профессор посмотрел на меня рассеянным взглядом, видимо, так увлёкся своими мыслями, что забыл, где находится. – Ах да! После сбоя произошли нарушения в мозговой деятельности, и вы остались в этом пограничном состоянии, из которого мы не можем вас вытащить.
Я молчал несколько секунд, переваривая услышанное.
– Вы хотите сказать, профессор, что я навсегда останусь в таком состоянии и никогда не смогу вернуться в реальный мир? Сколько я так, ну… – замешкался я, подбирая слова, – нахожусь в таком виде?
– Михаил, вот именно об этом мы и хотели с тобой поговорить, – вступил в разговор генерал. – Дело в том, что ты находишься в лаборатории НИИ Бионика уже полгода, – меня как дубиной по голове ударили. Для меня и секунды не прошло, как я с «Полигона» сюда попал. Видимо, именно это генерал прочёл на моём лице. – Да, ты всё правильно понял. Тебя практически сразу погрузили в искусственную кому, поэтому ты и не заметил прошедшего времени.
Тут в дискуссию включился ранее молчавший Завялов.
– Моя компания взяла на себя все расходы на ваше содержание и уход. Ваше тело проходит специальные процедуры для поддержания подвижности и тонуса мышц. А также имитируются силовые нагрузки для сохранения мышечной массы. Ну и всё самое необходимое для поддержания здорового состояния, а также…
Завялов ещё продолжал что-то говорить, но я его уже не слушал. Что мне со всех этих процедур и заботы о моей тушке, если я овощ. Весь мир рушился. Я с детства мечтал о военной карьере. Годы тренировок. И всё зря? Я посмотрел на профессора и спросил:
– И что, ничего нельзя сделать?
Завялов проглотил последнее слово и замолчал. Лапатин, услышав мой вопрос, снова оживился.
– Молодой человек, – степенно начал профессор, – дело в том, что одно из направлений моего института – это нейроимплантация. Мы помогаем людям восстановиться после травм позвоночника, да и, в принципе, после любых нарушений связи мозга с телом или конечностью. Наши импланты служат как бы мостиком через повреждённый участок, восстанавливая прохождение сигнала по нервной системе, – профессор уставился на меня, проверяя, всё ли я понимаю из того, о чём он говорит. Я кивнул, призывая его продолжать. – Так вот, ваш случай поставил перед нами новый рубеж, который, я уверен, мы преодолеем. Мой институт совместно с производителем виртуальных тренажёров и с разрешения Минобороны, – профессор указал на сидящих тут офицеров, – разработал прототип импланта, о котором мы раньше не могли и мечтать. И это невероятно! – профессор возбуждённо замахал руками. – Эта технология перевернёт мир!
– Сергей Константинович, – снова перебил его генерал, – я понимаю вашу увлечённость своим детищем, и у вас ещё будет много времени, чтобы рассказать о нём пациенту. А сейчас, будьте добры, ближе к сути нашего вопроса, из-за которого мы тут собрались.
Лицо профессора сделалось таким огорченным, как у ребёнка, у которого отняли конфетку. Но он взял себя в руки и сел.
– Да-да, простите, увлёкся. – Лапатин взглянул на меня. – Молодой человек, посмотрите вот сюда, – профессор указал на стену слева от него. Я повернулся и ничего не увидел. Но Лапатин поднял голову и проговорил в пустоту: – Николай, продемонстрируй нашему пациенту технологию, о которой мне не дали рассказать, – профессор с укоризной посмотрел на генерала.
Поначалу ничего не происходило, но через несколько секунд стена исчезла, и я увидел палату с больничной койкой, вокруг которой стояли какие-то приборы и суетились люди в комбинезонах медиков. А на койке лежал я! Мне пришлось приложить усилия, чтобы сдержаться и не заорать. Я уставился на неподвижное тело и не мог оторвать от него взгляд.
Молодой медик что-то активировал на большом мониторе, повернулся лицом к нам и произнёс:
– Сергей Константинович, можно начинать.
А я вздрогнул, так как почувствовал своей правой рукой материал больничной койки, на которой лежало моё тело. Но профессор не дал мне прийти в себя.
– Я вижу, вы уже поняли, о чём я хотел рассказать, молодой человек. А сейчас, будьте добры, пошевелите пальцами правой руки.
Я сделал то, что просил профессор, и увидел, как мои реальные пальцы повторили мои движения. Улыбка на моём лице появилась сама по себе. Значит, ещё не всё потеряно! Я повернулся к Лапатину и уставился на него вопросительным взглядом. Профессор улыбнулся.
– Да, вы сможете полностью управлять своим телом, видеть, слышать, чувствовать. Но ваше сознание будет находиться в виртуальном мире, который создаст для вас имплант. Он будет выполнять ту же функцию, что и виртуальный тренажёр. Имплант выступит связующим звеном между вами здесь, – профессор обвёл рукой помещение, – и вашим телом там, – он указал на стену, где всё ещё была больничная палата. По сути, вы сможете присутствовать в двух реальностях одновременно. Но это теория. Мозг – сложная штука, и предсказать, что из этого получится, тоже сложно.
Я задумался. Значит, если мне установят этот имплант, то, возможно, я смогу вести полноценную жизнь и ничем не буду ограничен. Я посмотрел на присутствующих офицеров. Интересно, а в чём интерес Минобороны?
– Господин генерал-майор, разрешите вопрос?
Генерал кивнул:
– Спрашивай.
– Почему вы занимаетесь этим вопросом?
Генерал немного помолчал, не отрывая от меня взгляда.
– Дело в том, что я, как начальник училища, и майор Ковалёв, как начмед, несём ответственность за произошедший несчастный случай. И мы, как никто, заинтересованы в благополучном завершении данной истории. Армия не бросает своих солдат, в каком бы состоянии они ни вернулись с задания. Ты меня понимаешь, Михаил?
Я медленно кивнул. Скорее всего, об этом инциденте широкой публике пока ничего не известно. Тут ведь и репутация производителя виртуальных тренажёров перед Минобороны подмочена, и руководству училища накрутили хвост. Я посмотрел на себя лежащего. Генерал и начмед – хорошие люди. Наверное, именно благодаря им у меня появился шанс выбраться из этой задницы. И, возможно, им это ещё аукнется. А, по сути, какой у меня выбор? Правильно, никакого.
– Хорошо, я согласен на имплантацию вашего чуда, профессор, но у меня есть одно условие.
– И какое же? – профессор сложил руки за спиной и сделал безразличное лицо, но глаза его выдавали. Лапатин был готов на всё, лишь бы добиться своего. Я про себя ухмыльнулся и обратился к старшему по званию.
– Господин генерал, – Лащенко тут же напрягся, – я смогу продолжить карьеру военного?
Генерал некоторое время сверлил меня взглядом.
– Понимаешь, сынок, я не могу тебе обещать это. Да ты и сам понимаешь, – генерал отвёл взгляд в сторону. – Но если такое будет возможно, я обязательно тебе помогу.
На этом наш разговор был закончен. Лащенко и Ковалёв пожелали мне удачи и растворились в воздухе. Профессор пообещал, что сделает всё возможное, и дальше наступила темнота.
Глава 3
Совершенно секретно. Выписка из доклада номер 1243/6 Президенту Российской Федерации.
Проект «Страж» на базе астрономических радиообсерваторий серии «Спектр» дал неожиданные результаты. Из доклада группы наблюдения от 15 апреля 21.. года, во время очередного сеанса контроля радиообмена потенциального противника был перехвачен сигнал из дальнего космоса. По предварительным оценкам аналитиков, он имеет искусственное происхождение и не принадлежит ни одному из известных нам аппаратов.
Так как на данный случай не существует никаких протоколов,
рекомендую:
1. В кратчайший срок разработать последовательность действий в случае повторения сигнала.
2. Создать специальную группу для анализа и возможной расшифровки сигнала.
3. Засекретить проект по протоколу «Альфа два» с соответствующей выдачей допусков участникам группы.
4. Поставить задачу внешним агентам отслеживать случаи принятия подобного сигнала за рубежом.
5. Заранее выработать решение на случай подтверждения внеземного происхождения сигнала.
Директор Службы Внешней Разведки Российской Федерации
А. С. Мельник
***
Я снова включился. Да, именно включился. Для меня не прошло и секунды с момента, как профессор со мной попрощался. Я оказался в том же помещении, где состоялся памятный разговор. Раздался голос профессора:
– Здравствуйте, молодой человек. Как вы себя чувствуете?
Я пожал плечами.
– Здравствуйте, профессор. У меня ничего не болит. Я умер?
– Что вы такое говорите! Всё прошло замечательно. Имплант прижился хорошо, все его нити проросли, как положено. Кстати, сейчас вы себя осознали благодаря вашему импланту. Да и общаемся мы через него.
– Это замечательно, профессор, но вы обещали мне нечто большее, чем эта тюрьма, – я обвёл рукой пространство, где находился.
– Да-да. Сейчас мой ассистент даст вам доступ к интерфейсу управления вашим имплантом. Через него вы сможете включать или отключать трансляцию сигналов от органов чувств вашего тела, а также задействовать обратную связь. Изучите пока возможности, а когда будете готовы к тестированию, скажите.
Рядом со мной появилось полупрозрачное изображение в виде человеческого силуэта с указанием различных параметров. Ага, это состояние моего организма. Так, посмотрим. Я полистал, изучая всё, что было доступно. Разобрался быстро, так как интерфейс был такой же, как у виртуального полигона. А вот это интересно. Передо мной крутилась модель человека в полный рост, только полупрозрачная. И на ней было видно расположение импланта. Он представлял собой нечто бесформенное. Основная часть находилась между полушариями мозга, но от него отходили тонкие нити, пронизывающие весь мозг. Они же располагались по всему телу, как бы дублируя мою нервную систему. Ладно, потом посмотрим. Через полчаса я поднял голову к потолку и произнёс:
– Профессор, я готов.
– Хорошо, активируйте трансляцию.
Я так и сделал, и в животе защекотало. Ещё бы, я же только что стоял, а тут резко лёг, как будто упал. Именно так мой мозг интерпретировал информацию от вестибулярного аппарата. Я почувствовал, что лежу на кровати. Запахи, звуки – всё это хлынуло огромным потоком. Надо же, хотя моё виртуальное пространство не отличается от реального, но оно какое-то стерильное, что ли.
На моём лице невольно появилась улыбка, и я открыл глаза.
***
Моя реабилитация проходила быстрее, чем это планировали специалисты. Ежедневные медицинские тесты, походы в тренажёрный зал для восстановления формы. И чем дальше, тем больше мне нравилось то, что со мной случилось. Оказалось, что мне не нужно спать. Точнее, моему телу отдых нужен, а вот сознанию – нет. На ночь я ложился в кровать и отключался от своего тела, а дальше проводил время в своём виртуальном пространстве. В нём я создал себе локации под настроение. Интерфейс управления имплантом позволял воссоздавать всё, что угодно. Да и само виртуальное пространство никуда не девалось, когда я бодрствовал в своём теле. Поэтому интерфейс был доступен вне зависимости от того, где я находился. По сути, я получил дополненную реальность, чем и пользовался. Просмотр новостей, сёрфинг в Сети, видео, книги и многое другое без использования дополнительных устройств. Антенна для беспроводной связи также была встроена в мою черепушку.
Я получил настолько уникальные возможности, что аж дух захватывало. Это было похоже на нейросеть, описываемую в фантастических книгах. Конечно, загрузить себе базу данных не получится. Но зато имелся другой эффект. Я запоминал любую информацию с первого раза и мог дословно рассказать или описать то, что читал или видел.
Как объяснял профессор, имплант служил мостиком между моим сознанием и физическим телом. Когда, например, я читаю, имплант прекрасно фиксирует, куда и откуда поступает информация. И его искусственная нейронная сеть перестраивается таким образом, чтобы максимально эффективно взаимодействовать с новым образованием в моём участке памяти. В общем, имплант расставляет маркеры по местам хранения данных. Когда я хочу что-то вспомнить, он стимулирует участок мозга по соответствующему маркеру и помогает вытащить необходимую информацию. Оказывается, что человек запоминает всё, что происходит в его жизни. Только доступа к этой памяти обычно нет.
Мне было интересно, что собой представляет имплант и как он работает. Поэтому я изучал медицинскую литературу с уклоном в нейрохирургию и имплантацию. Да, от этого я не стану профессором, как Лапатин. Банально нет опыта по применению моих знаний, но понимать, что и как работает, – вполне. Такой себе медицинский справочник.
Однажды меня посетила идея. Как раз в этот момент ассистент профессора, Николай, возился с компьютером, просматривая суточные данные.
– Николай, – привлёк я внимание ассистента, – я правильно понимаю, что имплант имеет аппаратное ядро, куда вшиты основные функции, и изменяемую часть в виде тех же нейросетей?
– Всё верно, – повернувшись ко мне, ответил Николай.
– А интерфейс, которым я пользуюсь, он тоже вшит в ядро?
– Конечно, нет! – у Николая загорелись глаза. Видимо, я затронул его любимую тему. До этого я с ним не особо общался, в основном только с профессором. – Имплант – это тот же компьютер. Только по своему устройству он очень отличается от привычных для нас. И, как, наверно, ты уже знаешь, он состоит из искусственно выращенной структуры нейронов на базе твоей ДНК. Естественно, никаких нулей и единиц там нет. Но, как и в обычном компе, в нём присутствуют вычислительное ядро, графическое ядро, оперативная и постоянная память. И для работы со всем этим в него вшита оболочка, позволяющая создавать приложения в привычной для нас среде программирования. Вот интерфейс – это и есть такое приложение. И, кстати, это моя дипломная работа.
Николай поднял подбородок и принял горделивую позу. Я улыбнулся. Такой же фанатик, как и профессор. Я продолжил расспрашивать:
– То есть можно перенести любые программы с моего планшета и они будут работать?
– Должны, – Николай пожал плечами. – Если ничего корявого там нет. Это как на обычных компах. Разная версия операционных систем – и всё, нужно оптимизировать приложение под новые условия. Так и здесь. Но никаких существенных ограничений нет.
Я на некоторое мгновение задумался, расфокусировав взгляд. Потом спохватился.
– Слушай, Коля! – я так дёрнулся от пришедшей мне мысли, что Николай резко подался назад. – А я могу получить доступ к возможностям установки приложений и к среде их разработки?
– Ты сам хочешь писать программы? – я кивнул. – Слушай, а это очень интересно! – Николай вскочил и начал растирать своё ухо. – По сути, ты сразу сможешь тестировать их в твоём виртуале, что ускорит процесс оптимизации, – он ещё некоторое время постоял в задумчивости и снова сел. – Значит, сделаем так. Профессора я возьму на себя, а ты будешь показывать мне, что у тебя получается. Договорились? – Николай опустил голову и тихим голосом произнёс: – Мне же ещё кандидатскую писать. Отличная тема!
– Договорились! – с улыбкой протянул я руку ассистенту. И он тут же её пожал.
Всё получилось так, как мы с Николаем договорились. Профессор сначала возмущался, а потом разрешил. И я, накачав себе кучу литературы по программированию, принялся всё это изучать. Коля помогал мне, так как практики у меня не было, а он довольно хороший программист. И у меня стало получаться писать сначала простые, а после и всё более сложные приложения.
Например, что происходит, когда мы видим знакомого нам человека. Его изображение с помощью глаз поступает в участок мозга, отвечающий за зрение, где и обрабатывается. Далее сюда подключаются память и ассоциативное мышление. И мы знаем, что перед нами, например, Коля, так как имплант отслеживает весь процесс, а также сам может взаимодействовать с этими участками мозга, использовать мою память и так далее. Я смог написать приложение, которое выводит рядом с человеком, которого я вижу, краткую информацию о нём, если она, конечно, мне известна: имя, год рождения, место работы и т. д., выжимку из биографии, которую я читал. И это, в принципе, было не так уж сложно.
И вот тут имплант преподнёс мне сюрприз. Надписи стали появляться на любом предмете или части его, которые мне были известны. Смотришь на дверь, а там: «Дверь», «Ручка», «Винт», «Пластик» и тому подобное. Это был какой-то калейдоскоп. Надписи просто закрывали обзор. Тут пришлось попотеть, чтобы привести всё к нормальному виду. В итоге у нас с Николаем получилось создать что-то вроде сортировки по тегам. Ну, например, я мог выбрать показывать только людей или живое и неживое. Можно отметить то, что хочу сейчас видеть, и сохранить настройки под своим именем. Или показать информацию при пристальном внимании на предмете. И это было круто! О всяких часах, календарях, дальномерах, определителях скоростей и т. п. я уже не говорю. Да, они, конечно, не такие точные, как специализированные приборы, но если мне известны габариты предмета, то дальномер на ста метрах показывал погрешность в два метра. Геометрия – сила.
***
В один из дней я сидел за столом, не шевелясь, погружённый в работу в своём виртуальном пространстве. Да, со стороны это выглядело довольно странно. Сидит человек и часами пялится в одну точку. Но сотрудники клиники уже привыкли к такому моему состоянию.
Я как раз разбирался с типами и характеристиками экипировки Воздушно-Космических Десантных Войск. Передо мной вращался стандартный ББС, «Бронеход 2М». Меня не покидала надежда продолжить учёбу в военном училище, поэтому я прикладывал все усилия для этого.
Я полностью восстановился и освоился. Сейчас никто не скажет, что я полгода валялся в коме. А добавить сюда мои новые возможности, так и вообще. Коля мне завидует.
Тщательно прожевывая прочитанное, я засмотрелся на один из элементов брони. Через несколько секунд появилась надпись: «Сегмент брони, универсальный. Впервые был использован в российской армии с принятием на вооружение экипировки “Ратник 10”. На данный момент повсеместно используется в средствах индивидуальной защиты 5—6 класса, Тип Б, полужёсткой системы. Способен остановить поражающий элемент с кинетической энергией до 4000 Джоулей и импульсом до 20 кг*м/с. Состав…» В этот момент я понял, что у меня очень мало времени, просто катастрофически не хватает 24 часов в сутках! У меня лицо вытянулось от осознания этого.
Используя свою абсолютную память, возможности импланта, я могу усвоить огромное количество информации и впоследствии использовать её, вот как сейчас с бронёй. Химия, биология, физика, электроника, все технические дисциплины. Все технологии, которые накопило человечество. Да твою ж…! Всё что угодно, что можно прочитать или увидеть, можно запомнить и использовать. Да, это каждый может, но я-то на совсем ином уровне!
От перевозбуждения я вскочил и начал ходить по своей палате, нарезая круги, как будущий отец перед роддомом. В этот момент в палату зашёл Сергей Константинович.
– Михаил, с вами всё в порядке? – озаботился профессор, увидев такую картину. Я замер и улыбнулся.
– Профессор, со мной всё хорошо. Раньше я был очень благодарен вам за подаренную новую жизнь. А теперь я думаю: если вернуть время вспять и я буду знать, что со мной произойдёт, всё равно полез бы в этот тренажёр.
– Даже так?! – профессор смешно поднял брови и вытаращил глаза.
– Да, именно так, Сергей Константинович. Вы просто не представляете, что я получил.
Профессор, видя моё состояние, взял меня под руку и повёл к креслам у окна.
– Ну-ка, ну-ка, молодой человек, присядьте и успокойтесь, – когда мы уселись, он продолжил: – А теперь расскажите мне, что случилось.
И я зарядил скороговоркой о своих мыслях и умозаключениях. Профессор внимательно слушал и на протяжении моего монолога становился всё грустнее и грустнее. А после откинулся на спинку и совсем погрузился в свои мысли.
– Сергей Константинович, что-то не так? На вас лица нет.
Профессор как-то вымученно изобразил улыбку на лице.
– Понимаете, Михаил, то, что вы мне сейчас рассказали, это прорыв. Но, к сожалению, мы не можем повторить данный результат без большого риска для жизни пациента. Такое состояние, как у вас, очень трудно получить. Я уже долгое время бьюсь над решением этой проблемы. Либо загоним пациента в глубокую кому, где он не сможет себя осознать, либо состояние будет нестабильное, и мозг начнёт подавлять имплант. А поддерживать его в необходимом состоянии техническими средствами и химией, как в тренажёрах, не вариант. Капсула, в которой с вами случился несчастный случай, очень громоздка, – профессор махнул рукой. – Да вы и сами видели.
