Валерий Соловьев
Командир РККА
Глава 2. Ученье свет, а не ученых тьма
Боб Коженков приехал из «ссылки» в деревне Финев луг, что в Новгородской области черный как негр, в конце августа 1928 года. Работал он там, у родственников много и упорно, чтобы коммунистическим трудом искупить свои прежние прегрешения перед Родиной, школой, и семьей. И, похоже, это ему удалось, так как новгородская родня написала отцу Боба несколько теплых благодарственных писем за хорошее воспитание такого замечательного, послушного, смирного и трудолюбивого сына.
Друзья радостно встретились, обнялись друг с другом, и отметили встречу по – взрослому трехлитровой банкой пива с раками и вяленой рыбой. Боб обратил внимание, что его друг сильно окреп физически – раздался в плечах и накачал нехилую мускулатуру. Попробовали по – дружески померяться силой, и Боб понял, что он теперь Павлу не соперник. У Дроздова появились железные мускулы, и он стал силен как буйвол, да еще, при этом, показал несколько совершенно «убойных» приемов. Что самое удивительное – такой скачок в физическом развитии его друга произошел всего за неполные три месяца. Павел приоткрыл завесу тайны, рассказав, что у него появился новый таинственный друг и наставник Прохор, с которым он почти четыре недели обращался как со старшим братом, и который его многому научил.
В первых числах сентября пришло короткое письмо от Прохора Ковалева из поселка городского типа Смоленской области. Странный он все – таки человек. Живет как перекати – поле. Нигде подолгу не останавливается. Прохор объяснял это Павлу, что это мера вынужденная, так как происхождение у него «нечистое» – дворянское, как по отцовской, так и по материнской линиям. А большевики не любят дворян, зажиточных крестьян, интеллигентов, не доверяют служащим и квалифицированным рабочим, не вступившим в партию. То есть, по мнению Прохора, они не любят людей в принципе и держат их за расходный материал для реализации своих утопических целей. А к священникам вообще, и православным в особенности, испытывают необъяснимое, с точки зрения здравого смысла, чувство лютой ненависти. В общем, с позиций ОГПУ к Прохору может появиться много неприятных вопросов. Но Павел чувствовал, что за этим человеком скрывается какая – то светлая, необъяснимая и большая правда, которую он вынужден до определенного времени скрывать.
После знакового события, связанного со сверх ударным сбором металлолома оба друга стали гораздо серьезнее относиться к жизни и к учебе. И двух месяцев не прошло в новом учебном году, как стало ясно, что Боб из хорошистов стал уверенно переходить в отличники. Павел тоже улучшил свою успеваемость, но в гораздо меньшей степени, чем его талантливый друг. Борис Коженков заявил Павлу, что с их идиотским ребячеством пора кончать, иначе они серьезно подставят своих родственников и друзей. Дроздов был полностью согласен со своим быстро повзрослевшим другом.
Как – то вечером, проходя рядом с домом Леопольда Збруева, они увидели упитанного нэпмана выводящего на прогулку своего свирепого одноглазого пса. Оба парня быстро свернули за угол дома, не замеченные буржуем и его бульдогом. Затем друзей привлекла бодрая мелодия фокстрота и аргентинского танго, доносившаяся из слегка приоткрытого окна квартиры нэпмана Збруева на втором этаже.
Коженкову внезапно пришла в голову смелая идея заглянуть в окно своего классового врага, чисто из простого любопытства. Для этой цели два друга – сообщника подтащили к стене дома большой крепкий ящик, валявшийся неподалеку в кустах. На ящик первым забрался Дроздов, повернулся лицом к стене и присел на корточки. Затем на его плечи ловко встал ногами Коженков. Павел без особого труда поднялся на ноги, держась для равновесия за стену.
– Ого! Да у него тут интересная картина. Куча всякого антиквариата, на стенах картины, старинные вазы всех калибров. А часов сколько: настенные, напольные, каминные. Какие – то подозрительные бумаги разбросаны по всему столу, склянки с какой – то жидкостью и особо подозрительная коробка, а на ней надписи на иностранном языке. Слушай! А может это шпионские материалы? Это надо срочно проверить!
– Ты что Боб? Опять взялся за старое. Нас тут сейчас отловят и возьмут с поличным, – резонно возразил Павел.
Однако Боб, не думая слушаться своего осторожного друга, стал изо всех сил подтягиваться на руках, держась за подоконник. Павлу не осталось ничего другого как подтолкнуть ноги авантюриста вверх, в результате чего Коженков влез в квартиру Збруева. Борис покопался в чужой квартире не более пяти минут и обратным путем вылез в окно. Павел помог отважному разведчику спуститься на землю. Откинув в сторону ящик, оба приятеля быстро ретировались из опасной зоны. Боб с заговорщицким видом полез рукой за пазуху и извлек оттуда десять сигар довольно внушительного вида.
– Настоящие гаванские сигары – их курят только миллионеры и члены правительства! – с гордостью произнес «разведчик» Боб.
– И что мы будем делать с ними?
– Как что? Немного поиграем и вернем сигары обратно нашему буржую, – остроумно пошутил Коженков.
– Но ведь это воровство! А как же секретные документы?
– Да фуфло там все остальное. Любовные письма какой – то Аллочке, с которой Леопольд занимался камасутрой, и которая классно принимала у него минет. Кстати, а что такое камасутра и минет?
– Это тебе лучше спросить у Вареньки Бойцовой – нашего школьного комсогруппорга или у биологички, – с серьезным видом произнес Павел.
На следующий день в школе произошло знаковое событие – все старшеклассники и немало старшеклассниц курили гаванские сигары, которыми по – товарищески поделились Боб с Павлом, ставшими в очередной раз героями школы. Курили даже те старшеклассники, которые никогда не брали в рот ни папиросы, ни сигареты. Попробовать настоящую «Гавану» было не только интересно, но и необычайно престижно. В итоге вся школа пропахла табачищем не меньше, чем американский салун во времена дикого Запада.
Больше всех табаком пропитался Коженков, от Дроздова также исходил довольно густой ароматный запах гаванских сигар. Этот запах уловила математичка, не переносящая табачного дыма. Поэтому она вызвала к доске обоих провинившихся друзей, разделила доску мелом на две половины и каждому написала комплексное математическое уравнение, которое необходимо было решить в течение получаса. У Боба сразу дело пошло на лад и он уверенно стал писать мелом по доске, а когда учительница отвернулась к другим ученикам в классе, быстро написал на доске Павла ключевой ход решения и его уравнения. В итоге оба приятеля успешно выполнили довольно сложное задание, чем немало удивили математичку, вынужденную им обоим поставить в журнал оценку «отлично».
– Похоже, курение вам прочищает мозги – давайте сюда ваши дневники, – произнесла учительница математики, поставив каждому по цифре 5 с неприятной припиской внизу: «Ваш сын сегодня очень сильно обкурился – необходимо показать его врачу – наркологу».
Возвращение домой для героев – курильщиков было очень непростым – обоих так сильно тошнило, что у них началась неудержимая рвота, лишь только они выбрались на улицу. Приятели шли кружным путем, поливая рвотной массой дорогу. В конце пути Дроздову пришлось тащить Боба на себе, так как тот впал в полуобморочное состояние. – Это как раз тот случай, про который говорят: «Пили, ели, веселились – подсчитали – прослезились!» – подумал про себя эмоциональный Павел. С трудом дотащив своего вконец обессилевшего друга до его квартиры, Дроздов прислонил Боба к дверям и дал три длинных звонка. Услышав, что кто – то внутри квартиры подходит к двери Павел мгновенно сбежал по лестнице вниз. Затем раздался грохот падающего тела и громкий вскрик матери Боба: «Сынок! Что с тобой? Кто тебя так напоил?». Слушать дальше эту драматическую сцену Павел посчитал делом неэтичным. Да и домой уже давно было пора идти. По дороге приходилось останавливаться у каждой колонки и пить воду, хотя после этого рвота снова возобновлялась. Однако когда герой – курильщик входил в свою квартиру, то уже чувствовал себя гораздо лучше, только очень хотелось спать. Сил у Павла хватило только на то, чтобы выложить на стол пять оставшихся из десяти сигар, взять из аптечки последние три таблетки активированного угля и проглотить, запив их стаканом воды. Володя, увидев, что его авторитетный старший брат немного «угорел» обеспечил ему режим необходимой тишины.
Проснулся Павел от яркого солнечного света, заливавшего всю их с Володей комнату. Посмотрел на стенные часы, проделал в уме нехитрую арифметическую операцию и пришел к выводу, что он проспал почти 15 часов. Второе, что он заметил – это исчезновение со стола злополучных гаванских сигар. – Наверное, Володька стащил без спроса, ничего нельзя оставить, – подумал без особого волнения Павел, быстро одевшись и выйдя на кухню, где заканчивали обед его родители и младшая сестренка Оленька.
– Как самочувствие герой – курильщик? – иронически спросил у Павла его любящий отец.
– А обедать будешь? – спросила по существу его любящая мама.
– С большой охотой буду, самочувствие у меня хорошее, есть у меня ощущение, будто я не ел целую неделю, – ответил любимец родителей, наливая себе полную тарелку наваристого борща.
– Ну, слава Богу, похоже, что твои дела пошли на поправку. А вот твоего шустрого друга скорая помощь отвезла в больницу с серьезным отравлением. Вчера поздно вечером к нам приходил отец Бориса – Роман Кириллович, хотел с тобой поговорить, но увидев, как ты крепко спишь, не стал прерывать твой целебный сон. Забрал только со стола пять сигар. А насчет твоего друга – курильщика мы недавно позвонили Коженковым и те нам сказали, что у Бориса кризис миновал после промывки желудка, кислородных подушек и переливания крови. Но ему еще предстоит полежать в больнице недели полторы.
После плотного обеда Павел позвонил Коженкову старшему. Тот сразу же, узнав, что самочувствие у Павла хорошее, пригласил его к себе домой. Павел приехал к Роману Кирилловичу и по его просьбе рассказал, как происходили события.
– А зачем Борис стащил сигары? Не прихватил ли он ненароком каких – либо ценностей?
– Ценностей не брал никаких, хотя ими доверху была забита вся квартира Збруева. А по поводу сигар Боб, наверное, посчитал, что сигары – это сугубо буржуйский реквизит, который так и напрашивается, чтобы его реквизировали исключительно для познавательных целей, – неуверенно произнес Павел.
– Ну и как, познали?
– Познали, что все это полное фуфло. Меня теперь, как и нашу математичку, будет все время тошнить от запаха табака. У меня к вам дядя Роман будет большая просьба – не наказывайте, пожалуйста, Бориса. Он просто по своей природе исследователь и естествоиспытатель.
– То есть он решил на себе проверить, умрет он или только сильно отравится, если выкурит здоровенную сигару в полную затяжку? Не буду я его наказывать – он себя уже вполне наказал, раз лежит в больнице. Только я ставлю тебе Павел одно условие: ты парень неглупый и уравновешенный, а Борис авантюрист по характеру. Ты должен пресекать его авантюрные выходки в корне. Обещаешь? Даешь слово?
– Обещаю и даю слово останавливать Бориса от всех авантюрных и дурных поступков! – искренне произнес Павел.
– Ну, вот и славно. А то ведь действительно все могло кончиться очень плохо, Хорошо хоть моя супруга Надежда была дома и сразу вызвала скорую помощь. Не дай Бог только, что кто – либо еще из ваших школьных товарищей отравился.
– Это вряд ли. Три сигары на всех старшеклассников школы это всего лишь 3–4 затяжки на каждого. Я вот почти целую сигару выкурил не затягиваясь – только пыхал. А остаток этой сигары отдал Леониду Хайтову – ну вы его знаете – такой фасонистый парень – любимец всех девушек нашей школы. Это он нам с Бобом посоветовал не курить в затяжку, только Боб его не послушал, и напрасно.
– Ну ладно, будем надеяться, что там все обойдется благополучно. А мне вот надо будет еще разобраться со Збруевым Леопольдом Урховичем – он подал вчера заявление о дерзком ограблении его квартиры через открытое окно. Ну, это мое дело и я думаю, что мне удастся договориться с этим нэпманом, – заявил Роман Кириллович, прощаясь с Павлом за руку, совсем как с взрослым.
В заявлении Збруевым было указано, что у него было украдено много ценных вещей, а также элитные сигары в количестве 20 штук вместе с коробкой, стоимостью 112 американских долларов. Пришедший повторно нэпман Збруев был искренне возмущен бездействием милиции, которая не соизволила даже, по его словам, прислать собаку с милиционером, чтобы взять след преступников. Однако старший оперуполномоченный Коженков быстро привел в чувство зарвавшегося нэпмана, напомнив ему об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и использовании в личных расчетах иностранной валюты. В итоге Збруев был вынужден забрать свое заявление и уйти ни с чем. А Роман Коженков в обеденный перерыв отлучился с работы, чтобы незаметно вкинуть оставшиеся 5 сигар в почтовый ящик предпринимателя.
На следующий день Павел навестил своего друга в больнице, принес ему фрукты и другие гостинцы, а также интереснейшую книгу «Гиперболоид инженера Гарина», которую Боб давно просил ему дать почитать. А еще курильщик – естествоиспытатель просил приносить ему учебники и задания на дом по всем урокам, особенно по математике, физике и химии, которой он серьезно увлекся. Поэтому Павел охотно ежедневно приходил в больницу к своему болящему другу с книгами, тетрадками и необходимой для него новой информацией.
В школу Боб Коженков вышел, как и предполагалось, через 12 дней, как ни в чем не бывало. Все ребята ему сочувствовали, так как он вроде как пострадал для их же «блага».
В декабре оба приятеля, как и многие их одноклассники, подали заявления о приеме их в ряды ВЛКСМ. Но их, почему – то по наглому «прокатили». И в основном виновата в этом была «обер – комсомолка» десятиклассница Варенька Бойцова, лучшая метательница ядра не только в их школе, но и, по меньшей мере, во всем Выборгском районе Ленинграда. Но тут ларчик просто открывается – эта девушка, будучи физически сильной от природы, еще и накачала себе богатырскую мускулатуру, регулярно помогая своей маме в ее нелегкой работе по укладке железнодорожных шпал. В это романтическое время в стране набирали силу популярные советские лозунги: «Женщины – на самолет», «Женщины – на трактор», «Женщины – на укладку шпал». Ну а мужчинам только и оставалось, как идти в счетоводы, бухгалтеры и писари, чтобы, не дай Бог, не перетрудиться.
После подачи заявления на вступление в ряды Ленинского комсомола Варенька загрузила Боба разного рода поручениями. Коженков, по своей наивности, воспринял их как аванс, своего рода «послушание» необходимое для безусловного вступления в ряды ВЛКСМ. И поэтому все их выполнял с энтузиазмом молодого комсомольца. А когда списки кандидатов понесли на утверждение в райком комсомола, коварная Варвара вычеркнула несколько фамилий, в числе которых оказались Дроздов и Коженков. Пояснение для такого небывало драконовского решения было простое: «Организаторам общешкольного «Дня курильщика» не место в рядах Ленинского комсомола». И если Павел к этому отнесся спокойно, то Боб почувствовал себя незаслуженно обманутым и оскорбленным.
На следующий день Коженков пришел в школу с разбитой губой и лиловым фингалом под глазом.
– Кто это тебя так? – спросил обеспокоенно Павел своего друга.
– Кто, кто – конь в пальто, точнее кобыла в пальто – наша главная комсомолка Варенька Бойцова возбудилась. Я у нее как ты и посоветовал, всего – то и спросил, что такое камасутра и минет.
– Ну что, она тебе объяснила?
– Очень даже доходчиво объяснила – с помощью своих чугунных кулаков.
– Но это же не педагогично!
– Зато дешево, надежно, и практично, – ответил шепеляво Боб своей разбитой губой.
– Может она тебя просто не так поняла? Подумала, возможно, что это ты спрашиваешь ее не как безграмотный школьник, а делаешь ей конкретное неприличное предложение? Это вообще – то был небольшой прикол с моей стороны, когда я предложил тебе задать этой не по годам развитой девице интимные вопросы, – признался Павел.
– То, что это твой прикол я это просек сразу. Просто мне хотелось как – то уязвить этого «Илью Муромца в юбке» за ее подлянку с комсомолом. А она еще, помимо своего рукоприкладства, заявила мне, чтобы я вообще забыл, что такое комсомол, так как патологических извращенцев туда не принимают. И она, якобы, меня туда не пустит ни за что.
– А она не много на себя берет? Ведь через пол года Варенька заканчивает школу и пойдет на завод. И еще не факт, что она там станет комсомольским начальником. Что она сможет тебе сделать? Руки у нее будут коротки.
– В том то и дело, что ее ручищи не коротки. Говорят, что эту стерву берут в Выборгский райком комсомола.
– Ну, это все же не ЦК ВЛКСМ. Слушай! А может настучать на нее по – пионерски за ее рукоприкладство. В райкоме ВЛКСМ за эти штучки ее по головке то не погладят.
– Нет, Паша, это не по – нашему. Стучать на ближнего своего – это не есть хорошо. Это только дятел стучит, а я не буду никогда.
– Бобби! А насчет этих вопросов, на которые ты хотел получить ответ у Вареньки, я советую обратиться не к директору школы или к биологичке, а к главному «плей – бою» в нашем классе, – дал Павел хороший совет своему другу.
– Так я так и сделал – не деревянный же я совсем по уши. Обратился к Леньке Хайтову – он мне такую лекцию на эту тему закатил, что я покраснел до корней волос. Правда, взял с меня за науку две бутылки пива – он же барыга до мозга костей.
– Да, прав был Александр Сергеевич Пушкин, когда сказал: «О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух, и опыт, сын ошибок трудных, и гений – парадоксов друг!», – продекламировал Павел стихи великого поэта.
Новогодние каникулы миновали как – то буднично, если не считать, что сама встреча нового 1929 года прошла достаточно весело. В новогоднюю ночь два выдающихся химика устроили рядом со школой такой шикарный фейерверк, что в спортзале школы треснули два стекла и загорелся рядом стоящий дровяной сарай. Хорошо хоть снега, и старшеклассников, встречающих новый год, было так много, что позволило весело, с шутками и песнями справиться с огнем без помощи пожарной команды.
У Дроздова появилась хорошая привычка упорно заниматься физкультурой и спортом. Он купил себе 8-килограммовые гантели, 32-килограммовую гирю, тугой эспандер, боксерскую экипировку в полном комплекте и ежедневно тренировался. Как справедливо отмечал богатырь Прохор, физически неподготовленному подростку лет в 13–14 чтобы стать в 2 раза сильнее всего через месяц нужно подтягиваться на перекладине не менее 30 раз в день (15 раз утром и 15 раз вечером) и отжиматься от пола не менее 70 раз в день. Павел же, помимо прочих тренировок с гантелями и гирями ежедневно подтягивался на перекладине не менее 50 раз в день и отжимался от пола не менее 150 раз в день. Кроме того, с помощью лучшего «доставалы» в школе Леонида Хайтова по запредельной цене в 10 рублей Павлу удалось заполучить дефицитнейший самоучитель по борьбе дзюдо и джиу – джитсу. А у Прохора минувшим летом Павел выучил несколько эффективных приемов единоборства, которые надо было регулярно повторять. Поэтому Дроздову было чем заняться дома вечером. Однако потасовок со сверстниками он старался избегать по причине некоторой своей трусоватости, связанной с нежеланием получить травму на пустом месте, хотя реально стал сильнее многих. С другой стороны даже десятиклассники старались не задевать Павла, так как была жива легенда о его «двоюродном брате» – силаче Прохоре Ковалеве.
Все было хорошо и спокойно пока с первых мартовских дней 1929 года Павла не «пробило» на любовь к однокласснице Ахмадеевой Раисе, когда она впервые пришла в школу в укороченной юбке и в черных чулках, выгодно подчеркивающих красоту ее умопомрачительных ног. Павел был далеко не единственным, кто обратил серьезное внимание на Раечку, выглядевшую чрезвычайно эффектно.
Особенно опасными соперниками были «плей – бой» Ленька Хайтов и Николай Змитриченко – дважды второгодник. Но у Хайтова хоть манеры общения с противоположным полом джентльменские, то есть девушек он охмуряет красиво – настоящий Казанова XX века. А вот Змитриченко Николай, которому уже исполнилось 16 лет, выглядел, по меньшей мере, как 25-летний мужик. И манеры у него по отношению к Раечке были довольно хамские – он позволял себе нагло и непринужденно обнимать ее за плечи, за талию, и даже ниже, что Павел позволил бы себе только в дерзких мечтах. Но вот поговорить с наглецом один на один Павел боялся. И то верно – если этот бугай в жестокой стычке выбьет у интеллигентного Павлика 2–3 зуба, то новые не вырастут – это вам не волосы на голове.
Но в середине апреля произошло событие, которое расставило все по своим местам. После звонка на большую перемену обычно все школьники вылетают из классов как пробка из бутылки шампанского и с ревом и воплями мчатся по коридору. Опытный человек, оказавшийся в это время в коридоре, сразу же прижимается спиной к стене и пережидает, когда ревущее стадо бизонов пронесется мимо.
Так произошло и в тот апрельский день. После прозвучавшего звонка все недоросли из 8в класса ринулись в коридор. В общем «стаде» помчалась и Раечка Ахмадеева. Однако злобный самец Змитриченко ловко подставил ей ногу, и Раечка со всего размаху грохнулась на пол, при этом юбка у нее задралась и все, что было скрыто за ней, было предъявлено всему классу в весьма эротичном виде. Рая хотела было по – быстрому подняться, но Змитриченко ей этого не давал, толкая ее на пол обратно, испытывая, при этом, какую – то идиотскую, глумливую радость. Все парни в классе заржали как стоялые жеребцы. А вот Павла захлестнула волна ярости и негодования, и он изо всех сил толкнул Змитриченко в грудь обеими руками. Если бы обидчик Раисы весил хотя бы как Павел, то он уже бы был на полу. Но Николай был тяжеловес, имел массу тела свыше 80 кг и поэтому с трудом, но устоял на ногах. Некоторое время он с удивлением смотрел на Павла «как солдат на вошь», а потом с воплем «млять!» бросился на него. Минуты полторы они отчаянно боролись. Дроздов пытался взять тяжеловеса на прием, но то ли места для полноценной борьбы было мало, то ли борцовские приемы Павел еще не выучил, как следует, но главный «бугай» их класса повалил защитника обиженных на пол. Змитриченко начал было уже торжествовать победу над непростым противником, как на Павла накатила неиспытанная им ранее волна холодной ярости, и он стал бешено крутиться и извиваться на полу. Чтобы прижать плотнее к полу верхнюю часть тела своего противника Змитриченко навалился на Павла всем весом своего тела, неосторожно приблизив свою голову почти вплотную к голове Дроздова. Павлу удалось, охватив сверху голову противника правой рукой, плотно захватить кистью своей тренированной руки челюсть могучего соперника и сильно повернуть ее направо. А поскольку челюсть вместе с головой, в нормальных условиях, тесно связана с туловищем, то вместе с ее быстрым поворотом также быстро по часовой стрелке перевернулось и тело богатыря Змитриченко, а Дроздов перекатился снизу наверх.
Николай извивался и дергался изо всех сил, но Павел крепко припечатал его к полу. Леонид Хайтов, приняв на себя обязанности рефери, отсчитав положенное время, громко произнес: «Полное и чистое туше! Мировая сенсация! Чемпиона мира и школы № 102 м/р «Озерки» Николая Змитриченко в честном поединке победил молодой перспективный борец Павел Дроздов!». Хайтов высоко поднял руку победителя под довольно жидкие аплодисменты присутствующих. Однако Змитриченко, быстро преобразившись в разъяренного буйвола, широко размахнулся и нанес своему обидчику сильнейший прямой удар, от которого Павел еле успел увернуться. В ответ Дроздов сразу же мощно ответил отрепетированным тяжелым ударом в середину верхней части живота своего противника. И попал ему в «солнечное сплетение», что удается не всегда даже у профессионалов. Змитриченко, схватившись за живот, рухнул на пол и стал кататься по полу, задыхаясь, с открытым ртом.
– Ты убил его! – завопила истерическим голосом отличница Софочка Пудель, наставив не Павла указующий перст. От ее истошных воплей струхнули все присутствующие и больше всех Дроздов.
Поверженному бойцу пытались сделать искусственное дыхание. Помогло оно ему или нет неизвестно, но он немного пришел в себя и два старшеклассника кое – как дотащили его до медпункта.
Вскоре в класс стремительно вбежала завуч школы, и, схватив Павла за руку, повела его к директору школы писать объяснительную записку. В директорском кабинете Дроздов вкратце рассказал, как происходили события, опуская подробности. На вопрос директора, за что Павел избил Змитриченко, тот ответил, что он его не избивал, а между ними был честный поединок.
– А зачем ты ударил его? – спросил директор школы.
– Это была самооборона. Я ответил на его удар, от которого мне с трудом удалось уклониться. Но следующим ударом он бы меня завалил.
– А зачем ты толкнул Николая первым?
– За фамильярное, неуважительное и оскорбительное отношение к советским женщинам, – обобщающе ответил Павел.
– Можно я сейчас пойду на урок математики? У нас сегодня годовая контрольная, – спросил Павел у директора и завуча.
– Можно, но завтра без родителей в школу не приходи! – последовал суровый совместный приговор директора и завуча.
– А с кем из родителей приходить – с мамой или папой?
– С любым из взрослых. Давай быстро иди на контрольную – урок уже идет, милостиво отпустили Дроздова школьные руководители.
После контрольной работы Павел с триумфом возвращался домой в компании одноклассников и поделился с ними, что на завтра ему велено прийти в школу с «кем – либо из взрослых». А это позор для родителей.
– А с чего это ты взял, что это должны быть обязательно родители? Ты же сам сказал, что надо привести «кого – либо из взрослых». У тебя же старшая сестра взрослая? – спросил изощренный в таких делах Леонид Хайтов.
– Точно, взрослая – ей уже «стукнуло» 21 год – а это считается совершеннолетием даже для англичан, к тому же она замужем, то есть она не какая – то там «мисс», а уже полноценная «миссис». Значит, вполне может выступить в роли моей мамы! Ура! А родителей я понапрасну волновать не буду, надо их по сыновьи поберечь! – с радостью заключил Павел.
Придя домой Дроздов, сразу же позвонил своей старшей сестре Елене, чем здорово ее обрадовал, и она тут же согласилась принять его в гости. Родители Павла никогда не возражали против налаживания родственных связей и охотно его отпустили, передав молодой чете кое – какие гостинцы.
Елена и ее муж Эльдар Курбатов приняли Павла как наследного принца. Хорошо накормили, развлекали, как могли. А Павел рассказал им, что заступился за свою одноклассницу, вступив в драку с хулиганом. И вот на завтра директор и завуч школы требуют, чтобы в школу пришли родители или кто – либо из взрослых.
Эльдар и Елена горячо одобрили поведение Павла, заявив, что так и должен поступать настоящий мужчина. А Елена, которую не так – то легко уговорить на что – либо, в этом случае согласилась сыграть роль «мамы». И Эльдар ее полностью поддержал.
Когда на следующий день Павел встретился на условленном месте с Еленой, то не сразу ее и узнал. Пришла какая – то шикарная леди, выглядевшая бесподобно – просто блестяще. «А Ленка то действительно красива – как это я раньше не замечал», – подумал про себя Павел, когда они входили в школу. У стоящих в коридоре старшеклассников головы поворачивались как подсолнухи за солнцем, когда Дроздов со своей старшей сестрой проходили мимо по коридору к кабинету директора школы. Павел с тревогой думал, как поведет себя директор, когда увидит этот подлог с «родителями». Но все произошло как нельзя лучше. Как только они вошли в кабинет, директор Иванов Василий Григорьевич вскочил со стула как прилежный ученик перед лицом строгого преподавателя. Быстро выяснив, что Елена это и есть представительница взрослых родственников Павла, Василий Григорьевич очень ласково выставил Дроздова за дверь, чтобы в конфиденциальной обстановке обсудить поведение брата Елены.
С годовой контрольной работой по математике Павел справился на «4», конечно с активной помощью своего друга Боба Коженкова, который прислал ему правильные решения по всем 7 вопросам и задачам. Однако Павел, торопясь при переписывании допустил несколько досадных огрехов. Но это было даже и хорошо, так как получить оценку «отлично» было бы слишком подозрительно. Вообще результаты годовой контрольной работы были обескураживающими: почти половина класса получила двойки. На оценку «5» справились с контрольной работой лишь Софочка Пудель и восходящая звезда точных наук Боб Коженков.
Результаты потасовки Павла со здоровяком Николаем Змитриченко стали известны преподавателю по физкультуре Фролову Антону Сергеевичу, который помимо легкой атлетики, серьезно занимался боксом и имел в этом виде спорта второй разряд. Поэтому как – то после уроков он попросил Павла немного побоксировать с ним и был приятно удивлен не только боксерской сноровкой, но и мощными ударами восьмиклассника. Антон Сергеевич еще больше удивился, что Павел боксом начал заниматься всего лишь с лета прошлого года, то есть даже меньше года назад. При этом, по словам Павла, начальную боксерскую подготовку он получил от некого Прохора, находившегося в Ленинграде около полутора месяцев. А дальше Дроздов изучал бокс по книгам и спортивным журналам и усиленно тренировался на боксерских грушах и налегал на общефизическую подготовку. И когда Фролов предложил Павлу заниматься боксом вместе, тот с радостью и энтузиазмом согласился. Помимо тренировок, два – три раза в неделю физрук проводил с Павлом спарринг поединки, учитывая его вес и возраст до тех пор, пока в одном из тренировочных боев способный ученик не направил своего учителя в глубокий нокаут. После такой дерзости спарринг поединки между учеником и учителем стали проводиться по – взрослому, без скидок на возраст Дроздова. И, надо сказать, Павел выдерживал напряжение таких боев, не попадая ни в нокаут, ни даже в нокдаун. То есть получается, что ученик Фролова вполне стал соответствовать второму взрослому разряду в этом виде спорта.
У Павла после его знаменательной стычки с Николаем Змитриченко резко подскочил авторитет среди одноклассников. Тем не менее, это ничуть не помогло Дроздову в его повторной попытке стать комсомольцем. Комсогруппорг школы – «супервумен» Варвара Бойцова сказала Павлу прямо в лицо, что садистам и хулиганам в рядах Ленинского комсомола делать нечего. Та же участь постигла и Боба Коженкова, которому тоже было отказано в «высочайшем» доверии по причине его моральной неустойчивости.