Выдумщик – Валерий Попов

– Папа! Папа! Тебя к завучу вызывают, я твое произведение на литературном вечере короткого рассказа прочла.

– …Какое же?

– «Пчелу пучило. Вечерело»"Выдумщик" Валерия Попова номинант «Ясной поляны», моя 44/48 и «Большой книги» 29/50. Я ничего не слышала об авторе прежде и сомневаюсь, что услышу в дальнейшем, все-таки 85 лет. Когда человек в возрасте патриарха выпускает милую забавную книгу, это как минимум заслуживает уважения, но и только. Читая наших вольнодумцев шестидесятников, которые недурно устроились при Союзе писателей, пользовались льготами и привилегиями даруемыми Империей зла работникам идеологического фронта, писали благонамеренное, держа в кармане фигу, пьянствовали и вытворяли непотребства, всякий раз задаюсь вопросом: за какие заслуги должна перед ними благоговеть?То есть, я понимаю, почему перед Домбровским, например, пусть не самая большая поклонница прозы, но стихи у него волшебные, и переводы, и литературоведческое, это уж не говоря о биографии. Но функционер, член Союза писателей с 1969, который по заграницам ездил с 1974, пил с друзьями в писательских резиденциях и ЦДЛ, не написав за полвека ни одной сколько-нибудь заметной книги. Нехорошо это, воля ваша.Единственный эпизод, который по-настоящему понравился: автор на улице столкнулся с беременной женщиной, которая читала его книгу, она тотчас узнала, обрадовалась, сообщила, что направляется в роддом. А спустя тридцать лет, во время выступления на читательской встрече в Париже, к нему подошла очаровательная француженка. которая оказалось той самой девушкой и сообщила: ее тридцатилетний успешный сын постоянно повторяет, что познакомился с Валерием Поповым еще в животе. Уж и не знаю, насколько правдивая история, но очень симпатичная.Однако в целом я не понимаю практики издания книг, сделанных по принципу солянки сборной: немного мемуаристики, немного сетевых постов, пара-тройка свежих текстов. Совершенно не премиальный уровень. И еще одно, аудиокнига – мой анти-топ, самое кошмарное чтение, с каким доводилось сталкиваться.

Что я знал о книге пере прочтением.Первое. Книга по жанру и содержанию – автофикшн. То есть основанная на автобиографии беллетристика (яркие образчики жанра можно найти в этой подборке). Автор написал эту книгу после того, как ему исполнилось 80 лет.Второе. Валерия Попова аттестуют как автора с хорошим чувством юмора.Выводы после прочтения.Лирическая часть (ощущение мира в младенчестве и в детстве) восхитительна (рыбки внутри труб парового отопления или гаснущие угли внутри печки как город, увиденный ночью с самолета много лет спустя). Событий и диалогов в этой части нет, но от текста не оторваться, а по прочтении страницы с лирикой хочется немедленно перечитать. Драмы и трагедии в жизни автора (например, смерть дочери) тоже показаны с большим мастерством. Без акцентирования и надрыва, как бы за кадром, приглушенно. И это сильно цепляет.А вот те фрагменты, где описываются какие-то сюжеты или сценки хочется побыстрее проскочить по диагонали или вообще пролистать. Сначала не мог понять, почему во мне авторское чувство юмора никак не отзывается, потом сформулировал.Мне не понравилась выбранная автором маска – она кажется слишком нарочитой, неестественной, неорганичной для писателя (специально посмотрел несколько интервью с Валерием Поповым, чтобы понять, насколько велик зазор между автором и героем- повествователем). Поэтому сопереживать герою-рассказчику не получается, смеяться вместе с ним – тоже. В этом (образ героя-рассказчика) главное отличие от любимых авторов, чьи произведения заставляют меня смеяться в голос – Довлатова, Аверченко, Зощенко.

Мемуары, автофикшн. Ностальгическая проза с большой дозой иронии, тёплых и не очень воспоминаний и освежающей игрой слов. Когда читать: подойдёт для любых условий. С большей вероятностью подойдёт старшему поколению.Не представляю, как можно поставить оценку мемуарам. Это как выставить оценку чужой жизни: этот жил, плохо, ну а этот молодец. Это мнение хорошо, а вот это не очень. Поэтому не обращайте внимание на цифру. В книге чувствуется авторский голос, чувство юмора, манера речи.Я наткнулась на книгу случайно. О писателе Попове ничего никогда не слышала и, как теперь я знаю, его творчество далековато от круга моих литературный интересов. Меня увлек стиль и лёгкость, с которой автор рассказывал о детстве, о быте, жизни и взгляда на литературу. Валерий Попов вспоминает многих современников, в том числе Бродского и Довлатова, с кем-то дружил, с кем-то пересекался, цитирует их стихи, насмехается над властью и делает это уместно, интеллигентно, но с примесью хулиганства. Советская школа – почти что пыточная, комсомол – театр абсурда, Петербург – живой и тот, который Ленинград. Начало воспоминаний меня увлекло, есть в них некая озорная мальчишеская лёгкость, но середина с рассуждениями о литературе и 60-х проскользнула мимо меня. Жизнь не официальных писателей и поэтов, бившая как будто только, если её основательно подогреть горячительным, оказалась слишком от меня далека. И хоть слог и темп остаются прежними, текст как будто потерял настроение. Слишком много пьянства – не понимаю, как им можно что-то оправдывать и при этом посмеиваться, мол, и ничего, выжили, мол, время было такое. Но времена-то у нас всегда такие: то тревожные, то неудачные. А в воспоминаниях Валерия Попова время будто было уж какое-то совсем другое. Благородные порывы, недооцененные гении, великие никому неизвестные стихи и вот обязательно, чтобы вопреки чему-то. Словно писали тогда только хорошо и по зову сердца, опережали время и самородки пленяли словом чувствительные сердца. И литературный вкус у людей был, и таланты сбивались в кучку, и с бытом боролись, и с властью как могли. Дружили. Спивались. Но со смыслом. Не верю – думается мне. Не углубляясь в тонкости, не на всякий писательский гонорар сейчас можно погулять в ресторане. Другие времена. Нужно больше, чаще и если надумаешь издать одну книгу в пять лет, о тебе никто и не вспомнит. Членство в Союзе, квартиры, конференции дома – кажется, советскому писатель не так уж плохо жилось.Воспоминания о Бродском и Довлатов полны сожаления и трезвого взгляда на жизнь. Не все так просто было там. И это звучит как правда жизни, в которой нет идеального, а есть лишь то, что ты готов терпеть. Воспоминания пропитаны ностальгией, и мне кажется, тоской по былому, с недоверием к тому, как стало. Кажется, в этом нынешнем мире Валерию Попову не слишком уютно. Некоторые описанный им ситуации кажутся слишком уж книжными: то детектив, то драма – но в жизни бывает всякое. Есть место и брюзжанию, и надежде. Его время – время советского прозаика, поэта – как будто ушло. И книги стали другими, и шутки, и кругом все какое-то искусственное. Но вот же она книга. И её читают. У каждого времени свои герои.