Валерий Кузьмин
Пошли… Сборник стихов, заметок, миниатюр
Лето нам помахало дождями…
Лето нам помахало дождями,
И улыбку закрыло грозой,
Под ногами вдруг мокренько стало,
Приказало, чтоб зонтик с собой.
Мы и рады, от солнца устали,
Одурели от этой жары,
Мы давненько дождя ожидали,
Чтоб с утра нам сходить по грибы.
14.08.14.
Мои балконные цветы…
Мои балконные цветы, ласкаемые
ветром,
Неделю жили без воды, соседи сверху
пеплом
Чуть-чуть посыпали слегка, курилки,
Мы – на юга, нам не до них,
но не погибли,
Теперь так рады, все цветут,
воды не жалко,
И радость нам опять несут
и всё прекрасно!
15.08.14.
Он к тебе…
Он к тебе, а ты как бы далёко,
Как мираж – не догнать, не обнять,
Не успеть, так шагаешь ширОко,
Он трусцой, чтоб чуть-чуть поспевать.
Семимильными, чуть подбоченясь,
Гордый взгляд, подбородок вперёд,
Обернёшься, как будто проверишь:
Не отстал, может позже дойдёт.
Так вперёд, пока время не вышло,
Всё успеть, всё сейчас, а потом
Вдруг ударит, как будто под дышло,
Ну, а сзади подхватит, поймёт.
Он для этого после и нужен,
Кто потом и стакан поднесёт,
Ничего, что сейчас он контужен,
Там сгодится, а вдруг он уйдёт?
18.08.14.
Поговорим сегодня по душАм…
Поговорим сегодня по душАм,
А у тебя душа ещё осталась?
И где в душе закралась эта малость,
Которая давала счастье нам,
Поговорим сегодня по душАм.
Поговорим сегодня по душАм,
И может наши души чуть оттают,
Расскажут всё, что накопилось там,
И слёзы вдруг прольются по щекам,
Поговорим сегодня по душАм.
Поговорим сегодня по душАм,
За столько лет внутри все накопилось,
И волю вольную дадим своим словам,
Чтоб в душу влезли, выбросив весь хлам,
Поговорим сегодня по душАм.
19.08.14.
Немножко под себя, немножко сзади…
Немножко под себя, немножко сзади,
Зароем всё, что нам мешает жить,
Мы маемся, о прошлом вспоминаем,
Стремимся всё объять и полюбить.
Но это только дня усталость надавила,
Казалось всё, сейчас только кровать
Спасёт меня, я так в себе избилась,
Но ужин ждёт с вином, вот благодать.
И сыт желудок, и берёт истома,
И потягушки жилы напрягли,
Нет, я жива, и я теперь вся дома,
Довольна всем, доступна для любви.
20.08.14.
Облака серо-пепельные…
Облака серо-пепельные,
Сверху луч чуть пробился от солнца
стрелой,
Мы зонтами с тобой обеспечены,
И лучом восхищаемся в городе,
обречённом дождём.
Лица скомканы, видно, заботы замучили,
Да и кто в этом климате может улыбку
носить?
Но в душе эти люди всё носят самое
лучшее,
Без которого в этом городе просто
не жить.
20.08.14.
Я рад, что вы сегодня за столом…
Я рад, что вы сегодня за столом,
Немножко тихо, ведь мои поминки,
Я сверху вас, а в горле просто ком,
Я бы сказал, но выроните вилки.
А как приятно слушать вашу речь,
Что был такой хороший человечек,
Что всё сумел и даже успел лечь,
И написать так множество словечек.
Вы собрались, забыв о всех делах,
Спасибо вам, я сверху всех отмечу,
И в поминальном тосте запримечу,
Всю истину в тех искренних словах.
20.08.14.
Слишком поздно для пьянки…
Слишком поздно для пьянки, все и так
до соплей нализались,
Пузыри под столом и в стаканах окурки
гниют,
Бабы просто лежат косяком,
даже не раздевались,
Да и нужно ль кому, если надо,
все время дают.
А с утра приподняв полутонные веки,
И дрожащей налив, расплескав, не
попавши в бадью,
Разглядев на полу чьи то серые тени,
Что храпя изрыгали перегара похмелья
струю.
Вот так утро, не рад, видно,
вечер хороший попался,
Каблуками будЯ всю вчерашнюю вроде
родню,
А они, как назло открывали глаза,
всё проспавши,
Материли и снова искали наощупь свою
простыню.
Всё, созрел, из стаканов допил,
что осталось,
Подытожив всю пьянку, расходы
превысили всё,
И, собрав, что осталось, пошёл
спозаранку,
Мне-то хватит, пусть спят,
это пиво с утра всё моё.
21.08.14.
Маме на день рождения
Мне б хватило твоей лишь улыбки,
Что хранит в этой жизни меня,
Мы по жизни так хрупки и гибки,
И всё ценим, всё в жизни храня.
Слишком редки становятся встречи,
Чтоб душа так с душой говоря,
Прошептала сегодня: Спасибо,
Мама, мама, ты слышишь меня?
Поколения растут и мужают,
И уж правнуки тычутся в грудь,
Ты счастливая, милая мама,
Потому не дают и заснуть.
Дай же Боже тебе больше силы,
Чтоб мы снова все здесь за столом,
Говорили слова так красиво,
За тебя, за твою к нам любовь.
21.08.14.
А трезвый человек бы и не смог…
А трезвый человек бы и не смог,
Всё описать своими бы словами,
А пьяному всё помогает бог,
Сложить всё так, как вы и не мечтали.
22.08.14.
Проявилось, должно было лопнуть…
Проявилось, должно было лопнуть,
Мы под старость, как в детстве порой,
В той песочнице, как не оглохнуть,
С куличами, а нынче с слюной.
На башку, чтоб песочка побольше,
Ты же роешь уж ямку мою,
Убери ты, дурила, заточку,
Вдруг окажемся вместе в раю.
Что же с нами, мы точно не знаем,
Детство по уху врезало нам,
И сидим, и тихонько вздыхаем,
Сто пятьдесят нам уже пополам.
23.08.14.
А я на старость…
А я на старость, вдруг там повезёт,
И к костылю приделаю колёса,
И смажу их не маслом, а икрой,
И понесут они меня, наверно в космос.
И там на пенсии я заживу как бог,
Ведь накопил на всё, что мне осталось,
Но я ещё немного приберёг,
А вдруг не хватит, капельку, ну малость.
Я в свой носок сложу, что тяжелей,
И закопаю на пяти дорогах,
Всё зафиксирую в бумагах и тревогах,
Чтоб правнуки копали веселей.
Они кляня в сердцах и матеря,
Всё перероют чтоб найти хоть что-то,
А я им сверху: «Это вы за зря»,
Мне тоже было так найти охота.
Мой прадед, тоже схему начертал,
Крестом отметил всё благосостояние,
Я на руках мозоли все сорвал,
Нашёл два жёлудя, вот это состояние.
Не надо вам искать, того что нет,
Попробуйте по жизни лучше сами,
Потом зарыть кому-то на обед,
И посмеяться, как они искали.
23.08.14.
Нет программы жизни, всё загадка…
Нет программы жизни, всё загадка,
Вроде ровно по пути сейчас,
Зазевался, а в ногах уж палка,
И ухаб, и уж подбитый глаз.
Выбитые зубы в подворотне,
И карман пустой, очищен вмиг,
Просто шёл не тою стороною,
И по жизни очень глупо влип.
Жизнь трясёт и ты трясёшься с нею,
На горбине все грехи неся,
В старости, конечно, подобреешь,
Если доползёшь, всё сохраня.
25.08.14.
Удивительно прекрасно до безумия…
Удивительно прекрасно до безумия,
Мы ломаем сучья, где их нет,
Строим, что нам кажется не скучно,
Потом рушим принятый обет.
Для чего теряем это время,
Создавая как бы миражи,
И потом в платки слезу роняем,
Снова в даль какую-то спешим.
Может проще, всё ведь это было,
Доживаем там, где хорошо,
А в душе у каждого светило:
Хорошо, что я тебя нашёл.
26.08.14.
Нет, не будет грибов…
Нет, не будет грибов, мох сухой лишь
трещит под ногами,
Испарилась вся влага из бывших воронок
давно,
Грибников не видать, а кто есть —
все с пустыми руками,
А в корзинках брусничка, чуть-чуть
лишь прикрывшая дно.
Может всё же прольёт хорошо, от души,
две недельки,
И глядишь у метро, на газетках
вчерашних, разложат грибы,
Красных, белых, лисичек по кучкам,
с ценой беспредельной,
От которой прохожие просто разинут
от удивления рты.
27.08.14.
Чем люди живы?
Чем люди живы? Может, верой?
Наверно, верой, чем же жить?
Монетой жизнь ведь не измеришь,
Да и на тот свет не скопить.
Чем люди живы? Только верой!
В любовь и счастье на земле,
Любовью искренней, без меры,
Чтобы дарить её тебе.
Чем люди живы? Может, верой?
Чтоб завтра лучше, чем вчера,
Господь с прозрачной стратосферы,
Рукой погладит свысока.
Чем люди живы? Только верой!
В себя, в детей и стариков,
Жизнь не покажется вам серой,
И длится множество веков.
27.08.14.
И когда в час последний…
И когда в час последний,
В пальцах свечку держа,
Вдруг польётся по свечке
Восковая слеза.
Всё вдруг встанет на место,
Кто был друг, кто чужой,
И жена, как невеста,
Вся в сединах с тобой.
Промелькнёт пред глазами,
Жизнь, как будто в кино,
И захочется к маме,
И поймёшь: вот оно,
То мгновение жизни,
Где осталось одно,
Пред крестом покаяние,
Чтоб там стало светло.
Все грехи что скопились,
Он отпустит тебе,
И с божественной верой,
Ты паришь в высоте.
Невесомый, счастливый,
Что закончил свой век,
И душа отдыхает,
Есть душа, человек.
И когда в час последний,
В пальцах свечку держа,
Ты сгораешь, как свечка,
Вдруг поймёшь – жизнь прошла.
28.08.14.
Вся Европа Обамой мечена…
Вся Европа Обамой мечена,
Что захочет, то и поют,
Получают порою затрещины,
Но всё терпят и только трут.
Завтра дядьке чего захочется,
Подложить под российский дом,
Те уж рядом стадом мечутся,
Подвывая всем евроуглом.
Жаль придурков брюссельских искренно,
Им подумать бы о себе,
Ведь Россия первым выстрелом,
Пол Европы смешает в дерьме.
Всё прибалты, как шавки лаются,
Всё не могут забыть Союз,
Все века на других горбатились,
А теперь из шестёрок в туз.
Лучше б тихо ловили килечку,
И бурёнкам крутили хвост,
Перетрут вас незаметненько,
Где Прибалтика? Вот вопрос.
Жаль хохлов, зря Обаму слушали,
Черножопенький за бугром,
А они второпясь утюжили
Сами собственный старый дом.
Незалежная перепахана,
Брат на брата, а что потом?
Вся Европа к ним глуховатая,
Вы лупИтесь, а мы подождём.
Потирает лодошки красные,
Брат Обама, он всем им брат,
Все в Европе для них горбатые,
Опрокинул на всех ушат.
Но с Россией никак не справится,
И всё чешет свой чёрный лоб.
Как бы русским ещё напакостить,
Ну, а мы ему: Будь здоров!
29.08.14.
Это осень…
Это осень – нежданчик, накрывает
опять листопадом,
Вроде рано ещё, а она как назло уже тут,
Доктора мне вчера челюсть правили,
как коновалы,
Двух лишили и по ним уж молитвы
поют.
Оперевшись на щЁку, что так разнесло
ненароком,
Проклиная, что можно и даже нельзя,
Заливаю судьбу коньяком, жалко всё же,
Месяц каша – подруга, а мясо нельзя…
03.09.14.
А над озером сгусток тумана…
А над озером сгусток тумана,
Поплавок как свеча, чуть краснеет углём,
Видно, рыба так с ночи устала,
Что под утро ушла и тоскуем вдвоём.
Ждёшь поклёвки, но, видно, напрасно,
Зря приплыли с тобой на заре,
Всё равно это очень прекрасно,
Отдыхать поутру в тишине.
Где кувшинка, как в сказке,
Лепестки открывает тайком,
Не подвластна природа огласке,
И все тайны хранит под замком.
03.09.14.
А я жёлудь нашёл прошлогодний…
А я жёлудь нашёл прошлогодний,
Чуть подбросил ногою листву,
На ладони, проросший, холодный,
Но с росточками, я унесу.
На участок, где пусто и голо,
Посажу и полью, пусть растёт,
Может дубом огромным, зелёным,
Он поднимется, вдруг повезёт.
Ведь кочует легенда по свету,
Что тот дуб от Петровой руки,
И туристы со Старого света,
Так и верят, они чудаки.
Триста лет всё затоптано было,
Но потомки, чтоб деньги иметь,
Где угодно находят светило,
Чтобы снова ушастым смотреть.
03.09.14.
Внутри вдруг что-то защемило…
Внутри вдруг что-то защемило,
Как будто свежий ветерок
Тебя ласкал, как это мило,
Жаль, что так быстро он прошёл.
Подставь лицо, чтоб освежало,
И пусть покажется тогда,
Что где-то снова пробежала,
Волна, накрывшая слегка.
03.09.14.
На плоту по Волхову…
На плоту по Волхову, в компашке,
Мы сплавлялись к чёрту на рога,
И приняв для храбрости рюмашки,
Плыли ночью просто вникуда.
Поутру маленько протрезвели,
Кинув якорь, развели костёр,
Кости одубевшие согрели,
Разогнали всю по жилам кровь.
Отловив по ямкам чёрных раков,
Докрасна сварили в котелке,
И от удовольствия покрякав,
Вновь поплыли к счастью по реке.
03.09.14.
Я спать хочу и видеть сны…
Я спать хочу и видеть сны,
Где рядом мы опять с тобою,
Как будто с двух сторон стены,
Но ты же рядом, ты со мною.
Я ощущаю, вот рука,
Меня обнявшая ласкает,
Хотя б во сне, но я твоя,
И пусть всю жизнь так обнимает.
Всё это сон, а жизнь с утра,
Опять заставит ставить кофе,
А ночь, она одна игра,
И кто же первый там закончит?
03.09.14.
Ночь заступница, вразуми…
Ночь заступница, вразуми,
Одинокого, пред лампадой,
Подскажи ему, расскажи,
Как прожить ему, как же надо.
То ли взять ему по кривой,
На большак, всё пустив по ветру,
Иль свечу и к святым местам,
Чтоб по жизни всё незаметно.
Может просто уйти в запой,
Сгинуть в пьяном, хмельном угаре,
Или в горный тупой забой,
Почернеть с чёрными мужиками.
Ведь для дум не хватает зорь,
И сидит над свечой устало,
Не помеченный, не хмельной,
Видно просто, что жизнь достала.
04.09.14.
И затяжкой последней…
И затяжкой последней, сквозь зубы
дымок выпуская,
Ставка давит на мозги и от фишек рябит
уж в глазах,
А напротив игрок из кармана последние
тянет,
А крупье молчаливо шарик крутит в
промокших руках.
Запустил, завертелся, все замерли, как на
последнем,
В гробовой тишине: «Ставки сделаны,
больше их нет»,
И на тридцать шестом, встал как
вкопанный, для кого-то расстрельный,
Для кого-то мешком по башке, но со
звоном невидных монет.
Кто в слезу, кто-то нервно курил
сигарету,
У кого-то от выигрыша руки тряслись на
х од у,
Но отсюда ни тем, ни другим, точно
выхода нету,
Казино не щадит и свою точно знает
и г р у.
04.09.14.
У всего есть глаза…
У всего есть глаза, но не каждый их сразу
заметит,
У вещей тоже есть, и они тоже смотрят
на нас,
Может в зеркале как-то моргнёт, с
занавесок нас кто-то приметит,
И с окна в вашу комнату взгляд
ниоткуда, но всё же все в глаз,
Та же вешалка вам подмигнёт ненароком,
и в кладовке забытый ушат
Темным оком стрельнет одиноко: я же
тоже когда-то забытый здесь клад.
Да, все вещи на нас, мы на них, ничего в
них не видя, жаль, конечно, слепы,
Нам бы их хоть бы как поддержать, но
они все молчат, потому что забыты,
Но когда-то поймем, что мы сможем и их
всё ж понять,
Кто кого пересмотрит, конечно, не знаю,
но один мне случайно сказал пианист,
Когда он потихоньку играет ночами,
то в глаза со слезами, всё смотрит с
печальными нотами лист.
04.09.14.
Принесите челюсть пожевать…
Принесите челюсть пожевать,
Всё врачи отняли, паразиты,
Деньги взяли, а потом плевать,
Что неделю вы почти не сыты.
Эскулапы, дали волю вам,
Имплантанты резко подскочили,
Вкрутят, ждут, вдруг выпадет к ногам,
А деньгу заранее спросили.
И не спросишь их: кто виноват?
Скосят, мол, здоровье виновато,
Не прижился, жаль, неси назад,
Всё по новой, начинай сначала.
Я бы ночью встретил тех врачей,
И спросил с пристрастием тихонько:
«Доктор, сколько нужно вам детей,
Чтобы жить безбедно и достойно?!»
Сколько вы от доброты души,
Чтоб набить себе карман глубокий,
Рвали коренные, не спеши.
Не ответишь, если и захочешь.
Сколько вас сбежало впопыхах,
К родине, где все чуть эскулапы,
А теперь назад: «Привет, Абрам,
Хайм, привет, опять расставил лапы?!»
Там зубов халявных не найти,
А у русских, Хайфа отдыхает,
И зачем искали те пути,
Здесь до гроба вам зубов хватает.
05.09.14.
Полчаса, а хватило надолго…
Полчаса, а хватило надолго,
Зацепило и не унять,
Что же держит и где же заколка,
Воротник зацепила опять.
Может, это мираж иль видение,
Пошептала с улыбкой в глаза,
И растаяла как привидение,
Но все кажется, всё же была.
05.09.14.
Отпустила руку молча…
Отпустила руку молча и пошла,
не взглянув назад,
Я права, и что же толку, не доказано,
не виноват.
А в душе всё горело пламя,
я же чувствую, он не тот,
У него где-то есть другая, может нет,
кто же разберёт.
Может зря я мосты сжигаю и ломаю
душевный лёд,
Я любима, я точно знаю, он любимый
мой идиот,
Он пробесится иль проспится и с утра,
приоткрыв глаза:
«Ты моя золотая птица и куда же я без
тебя!».
05.09.14.
Я руками, как парусом, воздух хватаю…
Я руками, как парусом, воздух хватаю,
И стремлюсь чуть быстрее по жизни
бежать,
Чтобы всё зацепить от порога до края,
Чтобы каплю успеть этой жизни понять.
Всё так быстро от юности к старости
мчится,
Глаз открыл, с сединою уже на висках,
Незаметно промчалась и вот уже близко,
Что считалось жизнью, развеялось в
прах.
06.09.14.
Спасибо, Боже, что придумал секс…
Спасибо, Боже, что придумал секс.
Не для того чтоб тупо размножаться,
А для того, чтоб каждый раз влюбляться,
А это ведь прекрасно и не грех.
Спасибо, Боже, что придумал секс,
Ведь только люди могут наслаждаться,
Другие виды только сохраняться,
Не чувствуя в любви своей успех.
Спасибо, Боже, что придумал секс,
Который от взаимного согласия,
Несёт тебя в пучину сладострастия,
И кровь, бурля, взрывается вся вверх,
Спасибо, Боже, что придумал секс.
08.09.14.
Жена с утра…
Жена с утра: «Давай пойдём в лесок,
Пощиплем там немножечко бруснички,
Махнём потом за ближний бугорок,
Там тишина, послушаем там птичку.
И невзначай ещё найдём грибок,
Спугнём змею с ближайшего болота,
А то лежишь и смотришь в потолок,
И ничего всё время неохота».
Уговорила, втиснул в кирзачи,
Давно уже не топтанные ноги,
И два ведра достал из-за печи,
Что мелочиться, мы уже в дороге.
И полчаса по пыльной колее,
Всё проклиная, по жаре шагали,
И вот тот лес, дотопали уже,
Зашли в него, но леса не узнали…
Где раньше на поляне был покос,
Стояло сотни две автомобилей,
Какой же чёрт их всех сюда принёс,
И что они в лесу моём забыли?
Вокруг лишь горы всякого дерьма,
Мангалов старых прожженные кости,
И вместо листьев лишь пакетов тьма,
Увидев это, я завыл от злости.
Вы что за люди, сами под себя,
Вы завтра снова все сюда придёте,
И на помойке снова втихаря
Начнёте гадить, и чего вы ждёте?
Что добрый дядя мусор соберёт,
И будет чисто, где вас воспитали?
Нет, не дождётесь вы такого дня,
Вы б каждый раз с собою забирали.
Но глух народ, подался весь в леса,
Топтать в глуши, что здесь не дотоптали,
А я в сердцах их мусор собирал,
На их машины, чтобы не сверкали.
И запалив огромнейший костёр,
Из мусора и их красивых тачек,
Жену обняв, увел за косогор,
Ведь жалко, что по лесу горько плачет.
Обратно попылили не спеша,
У магазина прихватил поллитра,
У дома на скамеечке разлил,
И, покрестясь, вдруг осветились лица.
Уж лет как пять не ездит к нам народ,
Прозвал наш лес каким-то «чёрным
чудом»,
А нам и проще, если повезет,
То соберу грибы воскресным утром.
08.09.14.
Самосад
Самосад-горлодёр мой домашний,
А вчера нам в сельпо подвезли
Беломор, видно, точно вчерашний,
Перестроечный, как ни крути.
Что затяжка, то плюнуть охота,
Вся деревня на хрип перешла,
Даже лошадь под вечер чихнула,
А к утру из копыт отошла.
Чем же травят деревню родную?
То водярой, аж треснул стакан,
И соседей под вечер свернуло,
И Полкан кверху лапы задрал.
Лёха в бане в парную подкинул,
Обещавшую всем благодать,
То ли пихту иль пальму какую,
Так и сгинул, никак не сыскать.
Бабы точно с ума посходили,
Морды мажут с утра до утра,
Лучше б к бабке Ефросье сходили,
Та б настойки лесной им дала.
И от мазей лицом опрыщавя,
Распугали всех дойных коров,
Им бы мазаться местною грязью,
А они всё худеют, нет слов.
Встанут с солнышком в росые травы,
Но не пашут, а просто стоят,
И глотают лучи, вот бараны,
И всё думают, будто едят.
Вся деревня с ума посходила,
Молодёжь уж давно утекла,
Лишь надёжно всё светит светило,
Выйдет утром и жизнь потекла.
Самосад, горький мой самосадик,
Не обманет меня никогда,
Но бывает что тоже потянет,
Вслед за бабами к солнцу с утра.
09.09.14.
Я простая крестьянка Полушка…
Я простая крестьянка Полушка,
Постирушку с утра собрала,
На речушке подружка-кукушка,
Скуковала уж сколько смогла.
А вокруг лишь смешные лягушки,
Хоровод меж собой завели,
В тишине плеск от рыбины гуще,
Под ногами снуют пескари.
Я в наклонку бельё полоскала,
Чую сзади чужие глаза
Прожигают, а я это знала,
Это Васька с другого двора.
Я не против, пускай зеньки пялит,
Я юбчонку ещё подняла,
Может к вечеру всё же заглянет,
Ту неделю всю зря прождала.
09.09.14.
Старый мерин
Старый мерин я, старый мерин,
И жую, чем осталось, овёс,
Слава Богу, хозяин отмерил,
К живодёрне меня не отвёз.
Я ему послужил, он доволен,
И из сЕчи унёс, чтоб он жил,
Он меня после этого холил,
И, наверно, хоть каплю любил.
Вот стою, чуть понурился, в стойле,
И уж ноги трясутся, устал,
Видно, время пришло к Богу в гости,
Не могу, если смог бы, сказал.
Но хозяин пришёл, присмотрелся,
Молодняк, видно, радует глаз,
И ко мне: «Здравствуй, Шустрик,
наверно,
Ты всю ночь не смыкаешь здесь глаз.
Знаю, знаю, стареешь дружище,
Ну, иди», и открыл воротА,
«Погуляй и от пуза наешься,
Видно, время пришло и пора».
…В чистом поле прилечь и остаться,
Глаз закрыть, чтоб ушла суета,
С чистой совестью там отчитаться,
Где все кони вновь скачут с утра.
09.09.14.
Хлопотушка моя, хлопотушка…
Хлопотушка моя, хлопотушка,
Ветер в кухне от женских забот,
На плите что-то варится дружно,
И варенье из банок плывёт.
Всё успеет: помыть, приготовить,
Если надо и мужа послать,
Но так хочется к вечеру верить,
Что затянет меня и в кровать.
09.09.14.
Чукотка Аляска
Всемирный сход собрался по зиме,
Хотя здесь лета вовсе не видали,
Кругом вигвамы с чумами стояли,
Костры горели в вечной мерзлоте.
Огромная толпа вокруг костра,
Где всех племён старейшины сидели,
Уж третью неделю только ели,
Но думали за всех и не спеша.
Шаманов бубнам глубоко вникали,
Лишь изредка в такт веки поднимали,
Кивали, правда, тоже иногда,
Но то закон и это на века.
Поднялся главный чукча, весь седой,
И посохом провёл вокруг два круга,
И объявил, что можно разговор
Начать, пока не навалилась вьюга.
«Поведай нам, старейший алеут,
Что на большой земле за вами тлеет,
Какие люди нынче там живут,
И почему вдруг исчезают звери?».
«Мой чукча брат, у нас одна беда,
Там где искрится всё на небосклоне,
У белых вдруг случилась все ж война,
И не видать их больше, вот же горе.
Их вождь, не знаю как назвать,
Затёрся к ним из племени другого,
Весь чёрный – можно не стирать,
Себя убил и всех, вот что хреново.
Теперь там всё дымится и искрит,
И огненную воду не подвозят,
Птиц не видать и зверь весь перебит,
Людей не видно, даже не елозят.
Вот эскимос, он тоже подтвердит,
Последний раз всплыла большая рыба,
С железным брюхом, но не кит,
И, покачавшись на волне, – на дно,
как глыба.
А инуипиты, живы ли ещё?
Ведь это наше родственное племя?
– Те молодцы, попрятались давно,
Я их видал недавно на неделе.
Вы сами как? За вами тишина,
Там вроде бы тайга ещё стояла,
Сейчас до горизонта всё снега,
Не видно ни конца, и ни начала.
Коряк или эвенк мне нашептал,
Что был далёко где-то за горами,
Какой-то нам неведомый ЕС,
Всех тормошил, чтоб все не засыпали.
Да был ЕС, не знаю перевод,
И что хотел, я тоже не представлю,
ЕС исчез и весь его народ,
Наверно, про него и мысль оставлю.
Ко мне давненько из Руси дополз
Полуживой какой-то доходяга,
И, матерясь, пред смертью произнес,
Что Русь жива и вот на то бумага.
Вот та бумага, да на ней печать,
Кто может прочитать? Все промолчали,
ЮкАгирь по годам лет двадцать пять:
«Давай прочту, когда-то обучали».
И он прочёл, что там была война,
Что там земля вся боком повернулась,
На всей земле есть вечная зима,
Всё человечество от этого загнулось.
А кто найдет и прочитает документ,
Тот на земле останется хозяин,
И люди севера вдруг просекли момент,
И с радости пустились в странный
танец.
Натанцевавшись просто от души,
Забыв о том, кто им читал послание,
Но он добавил тихо, не спеша,
Тут есть дописка или приказание.
Кто на земле находится живой,
Пускай идёт к земле, что кличут Новой,
Там русские зимуют, не впервой,
И к новой жизни все уже готовы.
И тишина повисла над толпой,
Шаман кусил со злости старый бубен,
Вожди кричали радостной толпой:
«Москва жива – мы снова чьи-то люди!»
12.09.14.
