Валерий Красовский
Лирическая летопись

«Ко дню рождения дочери НАТАЛЬИ…»

 
Ко дню рождения дочери НАТАЛЬИ
 
 
Тебе сегодня четырнадцать лет.
На многое в жизни ты знаешь ответ,
однако послушай совет.
Как быть полезной и нужной,
живя легко и дружно?
Известно, что вежливость и доброта
не стоят большого труда,
но для других это самое дорогое и ценное.
Как выбрать профессию?
Их ведь целая вселенная!
Выбирай самую желанную и сокровенную.
Работа в тягость – это не радость.
Как стать счастливой?
Одной достаточно иметь семью…
с детьми двумя, другой – с семью.
Кому-то трудности подавай,
необжитый край.
А иному – готовый рай.
Ощущение счастья зависит от воспитания,
трудолюбия и старания,
и всегда от желаний, которых, чем больше,
тем до счастья дольше.
Минуют школьные года,
бесповоротно, навсегда…
И будет бал,
веселья шквал,
тебе подаренный букет,
и классом встреченный рассвет,
и аттестат, и alma mater – институт,
а тут твой лучший друг – упорный труд.
 

Репетиция

 
Ветров осенние оркестры
Уже звучат наперебой.
Ветрам, конечно, слышать лестно
Хвалу несомую листвой.
 
 
В аллеях парка, в гулких скверах
Свои пюпитры разместив,
Без объявления премьеры
Они играют свой мотив.
 
 
Порой осенние оркестры
Меняют свой репертуар,
Определив событий место,
В жестяный бубен шлют удар.
 
 
Беля береговые кручи,
Венчая осени сезон,
Завьюжил снег из сизой тучи.
Он первый, – значит обречен.
 

Жертвоприношение

 
В саду тигрица-осень…
Все явственней за листопадом
Зимы белеющая проседь…
Все ж не о том баллада.
 
 
Жаль, ураган-охотник
Не пощадил ее в капкане;
Метлою вымел шкуру дворник,
И сжег, как сор, на яме
 
 
С кленовою листвою
Шуршащею и золотистой,
Увы, опавшей, неживою
Туманным утром мглистым.
 

Агония

 
Колючих капель мелкая шрапнель
До боли ранила лицо и руки;
Кружилась вихрей лихо карусель,
И корчился ноябрь в предсмертной муке.
 
 
Потоки, распирая берега,
Неслись в бурливом русле речки;
Из туч летела снежная фольга
И думалось о теплой русской печке.
 
 
На зданиях дрожали витражи,
До горизонта небо было хмуро;
Все круче исполняла виражи
Над городом бушующая буря.
 
 
Веселья не мигали маяки;
Неся с предгорий вой шакалий,
Шершавые ненастья языки
В садах листву последнюю срывали.
 

1988

Драгоценность

 
Даль солнце огранило,
Земля, как бриллиант.
Небесное горнило-
Наш жизненный гарант.
 
 
И в каждой яркой грани
Открыт чудесный вид:
Вот степью мчатся лани,
Там гор восстал гранит.
 
 
Суровые пустыни,
Зеленые поля,
То проблеск моря синий,
То вся в цветах земля.
 
 
Творения природы
В коллекциях планет.
Под светлым небосводом
Прекрасней мира нет!
 

Возвращение

 
Подножья гор снегов снимают шубу;
Разросся мак кроваво по степи;
В распадок путь прикрыли скалы-зубы,
Песок у ног струится и скрипит.
 
 
Взвывает ветер бешеной собакой,
Течет река с вершин от ледника;
И явь была, что кончилась атака
На выдохе последнего броска.
 
 
Война не видит правых и невинных;
И жертвы стон не трогает небес;
Недвижных гор простреленные спины
Дорогу перекрыли на Термез.
 

Остановка

 
Полдень солнечной короной
Возвеличил небеса.
Под густой платана кроной
Тень прохладу поднесла.
 
 
Плов желтеет, как ромашка,
В трехпудовом казане.
Спит верблюд, забыв про жвачку,
При довольстве и тепле.
 
 
Вдохновляется чайханщик
И с пиалой тут как тут:
«Я для вас теперь заправщик,
Обслужу за пять минут!»
 
 
Горным медом пахнет дыня,
На сухих губах песок;
Беспощадная пустыня,
Дай живительный глоток!
 
 
Нам привалы мимоходом
Обозначили маршрут;
Переезды да походы,
Служба, дружба, ратный труд.
 

«Садилось солнце. Полоса закатная…»

 
Садилось солнце. Полоса закатная
Все уже становилась над землей.
Просторы открывались необъятные
И наступал божественный покой.
 
 
Созвездья в небесах повисли гроздьями,
Застыли утомленные пески;
Машины испещрили их бороздами
До русла высыхающей реки.
 
 
Громаду-ночь во всем своем величестве
Уже встречал бессонный караул,
В бескрайние вселенские владычества
Входил анклавом дремлющий аул.
 

С высоты девяти километров

 
Смотрю в стекло иллюминатора,
Любуюсь дальними пейзажами —
Рельефы кольцевидных кратеров,
Плато и нефтяные скважины.
 
 
Летим над желтыми просторами,
Над малонаселенной местностью.
Дороги редкими узорами
Селений обвели окрестности.
 
 
Пустыню прочертили рельсами,
Как тушью, черной, жирной линией.
И лету, щедрому по Цельсию,
Гладь Каспия открылась синяя.
 
 
Цивилизаций древних базисы,
Края с сокровищами-недрами,
Возникшие вдоль рек оазисы
Доныне остаются щедрыми.
 

Пурга

 
Даль надвигается хлопьями белыми;
Словно сомкнулись с землей небеса.
Ветками ив и берез онемелыми
Вяжется зимних узоров краса.
 
 
Белые хлопья – лохматые пудели —
Тихо ложатся на землю у ног;
Льдами морозы протоки запрудили,
Искрой вкрапились в полотна дорог.
 
 
Путь заметается быстро поземкою;
Вышла на игрище в поле метель,
И под мелодию ветра негромкую
Ветви качает мохнатая ель.
 

Жертвенная нежность

 
Опять мечтательная осень!
Обворожительный сезон!
Возврат тепла уже не прочен,
Он бабьим летом наречен.
 
 
Его обманчивые ласки
Умрут под вздохами дождя,
Пройдет виденье чудной сказки,
И ветер выпорхнет шутя.
 
 
Стряхнет листву с багряных кленов,
Взъерошит прядь твоих волос,
С ресниц, волненьем опаленных,
Похитит бриллианты слез.
 
 
Ты, словно облачко, растаешь,
Оставив мне надежду встреч.
Зачем ты, сердце, обретаешь
То, что не в силах уберечь?
 
 
Что существует как мгновенье,
Как ощущение души,
Что не дает успокоенья,
А лишь рождает миражи.
 
 
Взлетят молекулами жизни
Растений разных семена…
Так исступленно править тризну
Умеет осень лишь одна.
 

Флюиды ночи

 
Горел фонарь, извечный полуночник,
И плыл тумана белый фимиам…
Казалось, напрягая позвоночник,
Тянулся столб к нависшим проводам.
 
 
Любил он света вылиться потоком
И мнил, что недостаточен накал.
С луною мрак расправился жестоко, —
Сквозь тучи блеск ее не проникал.
 
 
Я не искал душевного покоя,
Эдема мне не представлялся сад, —
Я жил любви прекрасною мечтою
И чувству вдохновения был рад.
 
 
В знакомом парке прокричали птицы,
Взлетели стаей, начали кружить;
Дождя опять засеребрились спицы,
С клубка у тьмы разматывая нить.
 

Меж полюсами

 
Где полюс северный,
Лежат уверенно
Громады льды.
Где полюс южный,
Там ветер вьюжный
Из темноты.
 
 
В пустынях Азии
Однообразие —
Барханы, зной…
В местах безводных
Пески бесплодны
Любой порой.
 
 
А там, где родина,
Цветет смородина,
Встречая май;
Теперь известно,
Мне счастья место —
То отчий край.
 
 
А там, где родина,
Все тропы пройдены
Уже не раз,
И все же снова
Ищу былого
Счастливый час.
 
 
В лугах полотнами
Ромашки сотканы
Их – белый рой;
А сны девичьи
Под песни птичьи
В садах весной.
 
 
С родными нивами
И сердцу милыми
Я встречи жду,
И через годы,
Судьбы невзгоды
Несу мечту.
 

Свидание

 
Тысяч бабочек балет,
Диск луны на звездной карте,
Отраженный лунный свет
На земном лежит ландшафте.
 
 
Зелень глаз, цветенье губ
У тебя похитил вечер;
При дороге сельский клуб
Говорлив, шумлив и светел.
 
 
Повесть дня искажена,
Лживы мрака силуэты.
Как лампады зажжены
Над деревнею планеты.
 

Среди барханов

 
В долину вылился мираж,
Струится воздух перегретый,
А смерч, – пустыни верный страж, —
Обходит дальние секреты.
 
 
Творит фантазия штабов
Бои учебные в пустыне.
С таких боев не ждут гробов,
Но все ж в тревоге мать за сына.
 
 
Залег в окопах батальон,
На всем печать оцепененья,
А солнце, словно медальон,
На каракумском ожерелье.
 

Сельский вечер

 
Над склонившей ветви ивой
В небе света полынья —
Плыл закат неторопливо,
Первой звездочкой звеня.
 
 
За околицею в поле, —
Было слышно за версту, —
Разыгрались на приволье
Дети сельские в лапту.
 
 
Старый дед из дома вышел;
Был он сед, почти что бел;
Лист увядший вниз по крыше
Легкой бабочкой слетел.
 
 
Дед подумал с легкой грустью
О минувшем, о былом…
Есть исток, но есть и устье
В жизни так же, как во всем.
 

У озера

 
В затейливых узорах
Лесистый косогор;
В прозрачные озера
Посматривает бор.
 
 
Качаются кувшинки
На медленной волне.
Лоза плетет корзинки
В озерной тишине.
 
 
Туманные рассветы;
Гирляндами роса;
Доносятся из леса
Пернатых голоса.
 
 
Туристские палатки
Да головни костра…
С любовью в сердце сладко
И радость так остра!
 
 
Приятней полонеза
Девичьих лиц краса.
Все ширится над лесом
Рассвета полоса.
 

На взгорье

 
Там, где тихие затоны,
Камыши растут стеной,
Лилий белые короны
Примеряются волной.
 
 
Хороши короны лилий!
Строй равняют тростники;
И стоят по пояс в иле
Их несчетные полки.
 
 
Солнце яркое в зените,
Озерцо – сплошная гладь.
Миг величия событий, —
Ожидая, встала рать.
 
 
С травянистого пригорка
Виден лес и край земли.
Облаков далеких шторка
Еле двигалась вдали.
 
 
Небо в водах отражалось;
Луг рассыпал лепестки;
Позабыли про усталость,
Сидя в лодках, рыбаки.
 

Весело о грустном

 
Ноябрьское каприччо,
Гаданье перемен.
Качается привычно
Осенних дней безмен…
 
 
Здесь солнце бросит глянец,
Там капель перемет,
То вдруг закружит танец
Пушистый снег вразлет.
 
 
Что нынче перевесит,
Стоит теперь вопрос:
Сырой погоды плесень,
Иль грянувший мороз.
 

Похищение света

 
Печальным узником, несущим груз оков
Без радостей, надежды и привета,
Казался день под толщей облаков, —
И все попытки солнца были тщетны, —
 
 
Сияние с высот запрещено;
Смотрела роща в поле безучастно,
Как рассевалось снежное пшено
На черноземы и суглинки пашни.
 
 
Среди осенней непроглядной хмари
На лучшее никто не уповал,
А снег с дождем разбойничали в паре, —
И лес с себя последнее снимал.
 

1989

Азия

 
Как древний сфинкс среди песков Египта,
Нависла над селением гора.
Густая тень от кроны эвкалипта
Была отрадой нашего двора.
 
 
И словно из разгоряченной пасти
С барханов знойных дует суховей.
И хочет сердце разорвать на части
Дракон пустыни – трехголовый змей.
 
 
Плывет мираж: там море и галеры;
Торговый входит в город караван;
Без ласк тоскует сказочная пери,
Но в страхе держит жен в гареме хан.
 
 
Вдали белеют снежные вершины,
И по тропинке узкой, как вчера,
Придет опять к источнику с кувшином
Прекрасная, как утро, Гюльнара.
 

Переход

 
Теченье сжато валунами
И рвется, словно из силка;
Вода вскипает бурунами,
Как бы готовясь для броска.
 
 
Над головой нависли глыбы,
Шумит поодаль водопад,
Тропы коварные изгибы
Не обещают путь назад.
 
 
Каньоном делится долина,
Ручей смягчает летний зной;
Веков представлена картина
Крутого берега стеной.
 

Июльский сюжет

 
Утром над полем курчавилась тучка,
Белая, нежная, вовсе не злючка.
 
 
В полдень сгустилась она синевою,
Сделалась тучей уже грозовою —
 
 
Молнии, громы, шумящий поток…
Путник укрылся в ближайший стожок.
 
 
Летние ливни недолгие, право;
Им благодарны поля и дубравы.
 
 
В рытвине каждой до верха воды,
Уткам по нраву такие пруды.
Дождик все реже струился, все тише…
Капли последние падают с крыши.
 
 
Божья коровка дружна с лопухом, —
Как из-под зонтика смотрит кругом.
 
 
Вновь, не робея, взметнулись стрекозы, —
Видимо, знают погоды прогнозы.
 
 
Лихо дорога напялила лужи,
Путник на ней что-то стал неуклюжий.
 
 
Трудно проехать, впрямую пройти,
Надо искать обходные пути.
 
 
Движутся быстрые в реку потоки,
Мокнут в низинах кусты и осоки.
 
 
Солнце скользнуло в разрыв между туч,
Радугой выгнулся радостный луч.
 
 
Воздух хрустальный, прозрачный, умытый
Голос разнес петуха басовитый.
 
 
Что это кочет так громко поет?
Хочет дуэлей и храбрых зовет.
 

Сенокос

 
На лугах трещат косилки,
На покосах в ряд валки.
Лето сыплет из копилки
Драгоценные деньки.
 
 
Там, где мало разворота, —
По оврагам, вдоль канав, —
Послужить коса готова,
Показать свой острый нрав.
 
 
Подсыхают быстро травы,
Сохраняя аромат.
Наступили сеноставы,
Люди часом дорожат.
 

Лесная прогулка

 
Следопытом, чуя, зря,
Меж холмов прошлась заря,
Высветив травинки.
На краю березняка
Виден домик лесника,
Покосившийся слегка,
А к нему тропинка.
 
 
Под зеленый свой навес
Ребятишек прячет лес,
Как под покрывало.
Пересвисты в кронах птиц —
Соек, пеночек, синиц…
Синь разлилась голубиц —
Кляксами стекала.
 
 
В чаще леса родники,
Пни, коряги, пауки…
Трав оранжереи.
На поляне шум и смех —
Заяц выиграл забег,
Обогнал он лихо всех.
Нет его быстрее!
 
 
Солнце движется, не ждет…
Но еще быстрей плывет
Синеглазка-тучка.
Выходной ее наряд
Быстро молнии строчат,
Как подвески, белый град…
Будет номер: «Взбучка».
 
 
Тьмы служитель, леший злой,
Звал в болото за собой
Путников усталых,
Что пытались прямиком
Выйти через бурелом;
Но помог им добрый гном —
Проводник бывалый.
 

Отлет

 
Покинутое поле,
Стогов соломенные слитки,
Снимает роща поневоле
Багряные накидки.
 
 
Стремительно, со свистом,
Прохладный воздух рассекая,
Промчалась клином в небе мглистом
Гусей пугливых стая.
 
 
В места иные жизни
Летят, перекликаясь, птицы.
Но в срок им память об отчизне
Повелевает возвратиться.
 

Осень

 
На траве в саду, на тропах,
Чуть блестя, белеют стропы —
Это пауки-десантники
Приземлились в палисаднике.
 
 
Золотым узором цвета
Запылало бабье лето —
Это солнышко осеннее
Шлет тепло свое последнее.
 
 
Подает печально голос
Одинокий в поле колос.
Стая птиц укрылась дымкою,
Словно шапкой-невидимкою.
 

Карнавал летней ночи

 
Исчезла россыпь ярких красок,
В свои права вступила ночь.
Кто днем пугается огласок,
Теперь повластвовать не прочь.
 
 
Зажглась и умерла зарница,
Луна плеснула в речку свет…
А вот и сказочные лица —
Русалки начали балет.
 
 
Не отыскав других оказий,
С колонной сборной всех Емель
На печках бал разнообразить
Цыган нагрянула артель.
 
 
В каретах едут царь с царицей
Да их придворные, шуты…
Как любят слушать небылицы
Девицы редкой красоты!
 
 
Пируют бравые солдаты,
А вездесущие купцы
Свои соизмеряют траты.
О чем-то спорят мудрецы.
 
 
По лунной выехал дорожке
Морей хозяин, сам Нептун;
А черт, под шляпой спрятав рожки,
Теперь примеривал зипун —
 
 
То хвост уродливо торчал,
То раздвоенные копыта, —
И черт досадливо серчал,
Что суть бесовская не скрыта.
 
 
Спешит Яга на новой ступе…
Ее последняя модель
Недавно в пилотажной группе.
Какая ведьму манит цель?
 
 
Из плоти, – кожи да скелета, —
Неувядающий Кощей,
Храня бессмертия секреты,
Бродил, как призрак, средь гостей.
 
 
Гуляка-леший, весь в лохмотьях,
Сорил лишайником и мхом.
Перескочил галопом мостик
Добрыня на коне лихом.
 
 
Сияла люстрою Жар-птица;
А соловей-разбойник дуть
В трубу в оркестр пошел учиться —
Решил он в музыке блеснуть
 
 
Танцуют хрупкие принцессы
И вьются рядом женихи;
Над соблюденьем интересов
Не дремлют чуткие отцы.
 
 
Увы, не хватит ночи лунной
Все даже мельком обозреть.
Под звуки лиры многострунной
Давайте жить, любить, умнеть.
 

Источник

 
Прохладой наполнено чрево колодца…
Песчаный, порою, проносится шквал
Вода серебром ослепительным льется
И колется тысячью ласковых жал.
 
 
К источнику тянется желтою лапой
Послушный велению ветра бархан.
Его продвигает этап за этапом,
Неистово дуя, степной ураган.
 
 
Саманные жмутся друг к другу постройки,
Стоически жизнь презирает нужду.
Веселые суслики делают стойки,
И сочные персики зреют в саду.
 
 
Пустынные вихри стремятся к арыкам,
На поле хлопчатника, пылью во двор;
А небо с орлиным ликующим кликом
Парило над вечными пиками гор.
 

Через расстояния

 
Пусть мы не рядом, – с нами сны,
Они доносят сердца стуки,
Мы ими объединены,
Как осязанием и звуком.
 
 
Неприхотливая земля
Звенит рассветными лучами,
Ночь уползала, как змея,
В пространства скрытые корчами.
 
 
Недолговечная роса
Посеребрила тент палатки,
След перерезал колеса
Барханов дышащие складки.
 
 
В предгорьях дальних Ташкепри
Гостеприимен и радушен.
Водою горной две сестры
Пустынные поили суши.
 
 
К исходу дня кумач зари
Края суровые пустыни
Вечерней свежестью взбодрит,
И твердь скалистая остынет.
 
 
Все осязаемые дни,
Я был причастен к гордой вере.
За все разлуки извини
Презрев никчемные потери.
 

Жизнь по интересам

 
Сортируют грачи, как банкиры,
Облетевшую с ясеня медь.
Опустели гнездовья-квартиры…
И пора о грядущем радеть.
 
 
Ожидают их южные дачи,
Благодатных земель красота…
Напоследок в колках посудачив,
Покидают родные места.
 
 
А воронам привычна зимовка
В общежитиях старых куртин;
Есть и опыт у них и сноровка
Скоротать холодов карантин.
 

Старик

 
Старый дед, как притча,
За работой в доме.
Утром он бодрится,
Вечером в истоме.
 
 
И судьба-хозяйка
Деда не холила,
Выделяла пайку,
Ну, а чаще била.
 
 
Помогла природа
От кручин, напастей,
И над дедом годы
Не добились власти.
 
 
Где безделье – скука,
А в работе – радость;
Вот и вся наука,
Сохранить как младость.
 

Погожий день сентября

 
Кленом огненного цвета
Запылало бабье лето,
Щедро солнышко осеннее
Шлет тепло свое последнее.
 
 
На ботве и на окопе,
Чуть блестя, белеют стропы —
Это пауки-десантники
Приземлились в палисаднике.
 
 
Утомленно дремлет поле.
Подчиняясь только воле,
Стая птиц укрылась дымкою,
Словно шапкой-невидимкою
 

Контрасты

 
Вокруг торжественно и грустно,
И пышный бал, и нищета,
И угасание, и буйство,
Немой покой и суета.
 
 
На всем печать противоречий,
Преобразующих стихий.
Словами множества наречий
Звучат об осени стихи.
 
 
С природой наши слиты души:
То веселы мы, то грустим.
Ее, как музыку, мы слушать
Умеем, если захотим.
 

Возражение

 
По масштабам мирозданья
Нами можно пренебречь:
На межзвездных расстояньях
Гаснет свет, – не только речь;
 
 
В устремлении к прогрессу
Тратя время и труды,
Возвышая интересы,
Будим призрак мы вражды.
 
 
И природы безразличье
К роду-племени людей
Мнится нормою привычной
В бурном ходе бурных дней.
 
 
Дядя Вася не согласен,
У него резон иной:
«У вселенной мы в запасе.
Будет туго, бросит в бой!»
 

«Мир происходит от прощенья…»

 
Мир происходит от прощенья,
От устремленности мечтой
К высоким духа проявленьям,
Где чувства вровень с красотой.
 
 
Пусть алчность грезит о сраженьях,
Все ж мир становится иной —
Меж стран главенствует стремленье
Для жизни в общности земной.
 
 
Поставить памятник врагам,
Где было общим поле брани —
Знак примирения солдата.
 
 
Какая ж роль досталась нам?
Довольно войны взяли дани.
Да не забудутся утраты.
 

Прогноз

 
Июнь начался днем ненастным,
Дрожат сирени и жасмин,
Согнулись ветви ветром властным,
Играет пламенем камин.
 
 
Земля не чувствует отрады,
И тучи с севера плывут
Неутомимой кавалькадой,
Поигрывает рябью пруд.
 
 
Сбивая ветра устремленность,
Лес в раздражении шумит,
А на душе успокоенность,
Покою все благоволит.
 
 
Капели пляшут в ритме вихрей,
У дома слышится их степ,
Нам лгут гаданий сложных игры,
Но для кого-то это хлеб.
 
 
И, может быть, клонясь к примете,
Иссякнет холода поток,
Земля в другом предстанет свете,
И с неба туч слетит платок.
 

Примета: если первые два дня июня ненастные, то лето будет теплым

Предвестники

 
С утра трава совсем сухая,
Росы не видно и следа;
На небе, полосы свивая,
Резвится ветер-тамада;
 
 
Готовит бурное веселье,
Легонько пробует басы.
Какое чудное везенье
Для нив – пришествие грозы!
 
 
Умолкли в зарослях цикады,
Не пляшет резво мошкара,
Ненастья движется армада,
Блестит смолой сосны кора.
 
 
Цветов густеют ароматы,
Закрыли ставни муравьи,
Громов далекие раскаты
Упали эхом в ковыли.
 

Фантазия на тему осени

 
Капли дождя застучали
Гулко по клавишам-крышам.
Словно аккорды рояля,
Сидя в беседке, я слышал.
 
 
Ива грустна каждой веткой,
Туч проплывают эскадры.
Небо дождливое редко
Шлет вдохновение барду.
 
 
Клены бросали под ноги
Веером ворохи листьев.
Метились щедро дороги
Осени желтою кистью.
 
 
Город оркестром звучащий —
Радость, печаль и отрада.
Слушайте, жители, чаще
Улиц своих серенады.
 

Вместе со сказкой

 
в праздничном настроении
 
 
На стекле морозный глянец,
За окошком снега танец.
Видно нам из-за гардин
Много сказочных картин:
 
 
Меж кустами быстро мчится
Красной молнией лисица;
Выбрав лучший огород,
Зайцы водят хоровод;
 
 
Дед Мороз сидит на крыше,
Натирает воском лыжи,
Был в соседнем он селе,
Что скрывается во мгле;
 
 
Неразумная волчица
За метельным вихрем мчится…
Еле-еле догнала,
Съесть, однако, не смогла —
 
 
Все ее приобретенье
Оказалось только тенью;
Демонстрируя рога,
Лось выходит на стога;
 
 
Снега много, по колено;
Но как чудно пахнет сено!
Танец сольный воробья
Смотрит галочья семья;
 
 
Чистят перышки синицы;
И другие следом птицы, —
Кто на ветки, кто во двор
Прилетели в певчий хор.
 

В путь!

 
Ручей был радостен, звенящ, шумлив,
У матери-весны новорожденный;
Струился он средь рощ, полей и нив,
Настойчивый и целеустремленный
 
 
Ему опушка вынесла цветы;
Его касались деревца ветвями;
На крутизне он мчался с высоты
По руслу, умощенному камнями;
 
 
А на лугу знакомился с дождем…
Небесный свод был радугой украшен,
Неповторимым солнечным шитьем
И видом куполов сенажных башен.
 

«Куда вели вожди народы?..»

 
Куда вели вожди народы?
Их путь – безмолвие могил.
Меч миновавшие походы
Обильно кровью окропил.
 
 
Небес не прослезились своды,
Где лихолетий вал катил,
Но сферы новые природы
Мир человеку приоткрыл.
 
 
Бесценны опыта уроки —
В них и удачи, и пороки
Земного прожитого дня…
 
 
И схемы горьких заблуждений.
Пускай же новый век свершений
Они от бед предохранят.
 

«Все крепчающим потоком…»

 
Все крепчающим потоком
По равнинам и горам
Разливается с востока,
Из прекрасного истока,
Свет, дарящий радость нам.
 
 
Пробуждаются поселки,
Город гасит фонари,
Открываются защелки,
Чистит дворник под метелку
Тротуары и дворы.
 
 
Поутру опять с задором
Начинаем мы дела,
Милых нам ласкаем взором,
Недоступны мы укорам,
С нами дружит похвала
 
 
Но уйдет отрады время —
Заработаем мозоль,
Напечет нам солнце темя,
Утомит работы бремя,
Поясницу сдавит боль.
 
 
Но, быть может, лунный вечер
Нас взбодрит: «Друзья, вперед!»
Обозначит место встречи
И зажгутся звезды-свечи,
Украшая небосвод.
 

«Мортира бури неспроста…»

 
Мортира бури неспроста
Стреляла листьями куста, —
И вскоре снежные заряды
Покрыли выцветшие гряды,
И на шипах садовых роз
Повис пушистый белый ворс,
Забарабанили в окно,
Как дробь, ледовые крупинки…
Все было вмиг заметено —
И луг, и пахоты суглинки…