Валерий Карибьян
Тайна Амабея

Полная версия

Никакая часть или фрагмент этой книги не могут публиковаться где бы то ни было без письменного разрешения правообладателя.

Данная версия повести предназначена исключительно для сервиса Литрес и его партнеров, и любая ее полная или частичная копия на других ресурсах – нелегальны, а распространители отвечают перед Законом.

Если читатель скачивает или читает сейчас эту книгу не с помощью сервиса Литрес или его партнеров – он нарушает Закон.

Пролог

За дверью ужас мой стоит,

Прощением скупясь.

Ответы страшные таит,

Он то кривляясь, то смеясь.

Над головой опять шаги —

Просеменили туфельки.

Братишка, милый, помоги!

Оцепенел я, в ступоре.

Фиалок всюду аромат —

Их дождь ломает беспощадно.

Братишка, я не виноват!

Взмолились ангелы досадно.

Икнуло чрево под землей,

Гортани щелканье услышал…

Блуждал змеиною петлей…

Во тьме… Не помню, как я вышел…

Арнольд Смит

Глава 1

– Арнольд, у тебя появилась новая идея для романа! – это звонил Уилл Барри, мой литературный агент.

– Странно, что об этом я узнаю не от самого себя.

– Брось свои шутки. Я серьезно.

– Надеюсь, это не сюжет о полтергейсте, бьющем по ночам тарелки на фермерской кухне?

– Тарелки с полтергейстом не твой уровень.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. Однако, надо признаться, ты увяз в творческом кризисе и рискуешь из него не выбраться до конца своих дней, которые можешь закончить в скромном достатке, если у тебя вообще получится свести концы с концами.

– Не стоит преувеличивать, Уилл. Я просто не могу пока собраться с мыслями. М-м… Не получается сосредоточиться. Нет идей. Каждый день сажусь за машинку – и не могу выдавить из себя ни строчки. Ступор. У писателей такое бывает: ни одной путной задумки. Даже единственное предложение не получается выплеснуть на чертову бумагу.

– Это печально. Но у меня есть для тебя хорошая новость. Для нас обоих. – В трубке зашуршало, видимо, Барри приставил ее к другому уху. – Тебе предстоит путешествие в особняк под названием «Вайолетт Крик».

– Бухта фиалок? Тот, что на другой стороне Амабея? – удивился я и посмотрел на маленькую вазу на столе с торчащими из нее тремя очаровательными фиалками, сорванными накануне во дворе.

– Он самый, Арнольд.

– Красивое название.

– В честь супруги владельца.

– Звучит интригующе.

– Все расходы по твоему визиту миссис Беннет возьмет на себя. В самом особняке тебя встретят подобающе. Мы получим хороший гонорар, если приложишь весь свой талант и понравишься хозяйке. Вернее, не ты, а твоя работа.

– Ты знаешь, как удвоить мое желание писать.

– Она также готова проспонсировать рекламную кампанию и оплатить расходы на печать первой тысячи экземпляров.

– Еще немного такой ободрительной мотивации – и слова в моей голове начнут складываться в захватывающие абзацы без всяких проблем. Прямо сейчас в нее вкрадывается один толковый сюжетец.

– Вот и славно. Все-таки перспектива заработать кругленькую сумму дает не менее эффективный пинок, чем пресловутый «волшебный», не правда ли?

– По-разному бывает, Уилл. Всему свое время.

– Нам просто нужен хороший роман, Арнольд. Постарайся сконцентрироваться – и выдать качественный результат. Возможно, это твой последний шанс вылезти из болота дешевой писанины среднего пошиба. Твои брошюрки теряют популярность даже среди пляжных читателей. А ведь ты начинал свой путь с очень хороших историй.

– И о чем я должен писать, пребывая в доме миллионеров? У них завелись призраки, бегающие по коридорам и пугающие горничных с дворецким, и без того наводящим на гостей жути своим таинственным видом близкого помощника Дракулы?

– Это мне неизвестно. Миссис Беннет связалась со мной по телефону и сказала, что прочитала твою последнюю книгу, и та ей очень понравилась, поэтому она хочет нанять тебя в качестве писателя.

– Хочешь сказать, ей пришелся по душе мой очередной проходной ужастик, высосанный из пальца меньше чем за два месяца?

– Это больше мистика, чем ужастик, – уточнил Барри. – Зато его напечатали – и ты удержался на плаву. Да и книга, надо признаться, не такая уж плохая. Не стоит заниматься неоправданным и пустым самобичеванием. Хотя, не скрою, до твоих лучших работ из раннего творчества не дотягивает.

– Поэтому и продают ее в газетных киосках рядом с дешевыми любовными романами, – фыркнул я. – Лишь один старик Феликс взял мой опус на продажу в своем частном книжном магазинчике на углу 7-й стрит и то – по старой дружбе. Дай бог, если за весь день к нему заходят каких-нибудь пять сумасшедших библиофилов.

– В твоем случае выбор был не велик. Но сейчас появился шанс проявить себя! – голос Барри звучал оптимистично, как будто дело было уже в шляпе, и прямо завтра он получит свою часть прибыли.

– Ты сказал, что все расходы возьмет на себя миссис Беннет? Кажется, в ее семье произошла жуткая трагедия много лет назад?.. Я помню, как об этом писали в местных газетах: бизнесмен, щедрый меценат, гордость Амабея перед тем как покончить с собой…

– Про ее супруга и ребенка уже давно все забыли, и по мне, так пусть вся эта история останется в прошлом. Говорят, после того случая миссис Беннет живет в особняке затворницей и не желает никого видеть. Дела она ведет дистанционно через доверительного управляющего, а в редких случаях – приглашает к себе домой, когда живое общение неизбежно.

– С ее деньгами и чудным пристанищем с видом на райский залив я бы поступил также: покой в уединении со всем необходимым для обособленного счастья… Чего еще желать во второй половине жизни? И поменьше бы соприкасаться с людьми…

Барри вздохнул:

– Шовинист.

– Тебя лично это не касается, – я поспешил оправдаться. – Всегда буду рад твоему визиту.

– Я рассчитываю на это несказанно, – ответил он колко.

– Не совсем понимаю, зачем миссис Беннет выбрала меня, но погостить в роскошном особняке я не против.

– Вот и славно. Возможно, ты, наконец, издашь бестселлер и поселишься в таком же. Ну, может, чуточку поскромнее, конечно… – Уилл нарочито кашлянул в трубку и поправил сам себя: – Мы издадим, дружище!

– Только жить будем отдельно, – предупредил я.

– Тебя ждут в «Вайолетт Крик» сегодня после обеда.

Я машинально бросил взгляд через дверное окошко на настенные часы: стрелки показывали 13:00.

– Но уже почти обед! – я вскочил со стула и чуть не уронил пластиковый стакан с водой, которой собирался запить таблетки от головной боли, но он смог устоять на пошатнувшемся столе и не расплескаться.

– Вот и собирайся. Личный водитель Беннетов встретит тебя у пристани. Паром отходит в 14:00.

Глава 2

Это было удивительное путешествие, которое навсегда останется в моей памяти. Легкомыслие и скепсис, прочно укоренившиеся в моем сознании за последние несколько лет работы над своими книгами, улетучились всего за каких-то три дня, проведенных в завораживающем и величественном особняке «Вайолетт Крик».

Я придумывал страшные истории, писал мистические повести и романы, сам не веря в реальность существования чего бы то ни было потустороннего. Когда я брал свои сюжеты из рассказов, которые десятками ежедневно присылают по электронной почте поклонники моего творчества, то всегда выезжал на место, чтобы осмотреться и пообщаться с участниками лично – это создавало более яркую, детальную и правдоподобную картину моих историй. В конечном итоге все они оказывались на поверку выдумкой впечатлительных домохозяек, шаловливых детей и подозрительных мужчин, придававших налет таинственности вполне объяснимым явлениям.

Я прибыл в Амабей на пароме. По-другому попасть в южную часть города, разделенного проливом, впадающим в море, было нельзя. Взял собой лишь небольшую сумку, закинув в нее блокнот для заметок, пару маек с нижним бельем и необходимые принадлежности для личной гигиены. Встретивший меня водитель по имени Филл, высокий, худощавый мужчина около пятидесяти с густой черной шевелюрой, любезно забрал мой единственный багаж и проводил к старенькому представительскому «Ягуару» темно-зеленого цвета с колесом на багажнике. Старенькому – из-за года выпуска, сам же автомобиль был в отличном состоянии: отполирован и тщательно ухожен внутри и снаружи; дорогой классический раритет, какой всегда порадует глаз как искушенного ценителя, так и не разбирающихся в подобного рода автомобилях зевак. В салоне царила безупречная чистота и ненавязчивый аромат фиалок.

Наш путь простирался вдоль извилистого побережья, разговорились на полпути. Я сидел на заднем сиденье.

– Слышал, что мистер Беннет очень любил эту машину. Практически только на ней и ездил, – водитель первым нарушил молчание. В зеркале заднего вида сверкнула его улыбка. – Это «Ягуар СС» 1935 года. Говорят, мистер Беннет купил его одним из первых, как только модель вышла с конвейера. До сих пор как новенький. Ездить на нем – сплошная радость, никаких нареканий. – Довольное лицо Филла расплылось, он хитро прищурился.

– А как звали… вашего хозяина? Я слышал о нем разные истории, но, к сожалению, забыл его имя.

– Рейнольд. Мистер Рейнольд. Но я его не застал, поэтому моим работодателем является его вдова.

– Точно, Рейнольд Беннет.

– Простите, а как позволите обращаться к вам?

– Арнольд Смит.

– Приятно познакомиться, мистер Смит.

– Называйте меня по имени – так будет проще.

– Как скажите, мистер Арнольд.

Это бесполезно, он все равно будет добавлять приставку «мистер».

Мы ехали около тридцати минут. Наконец открылся роскошный вид на бухту, в которой стояли пара пришвартованных катеров, парусник и лодка. Никаких дорогостоящих яхт. Левее от бухты высился трехэтажный «Вайолетт Крик». Чтобы подъехать к особняку, нужно было преодолеть змеистый серпантин из трех витков, тянувшихся вверх к центральным воротам. Морской воздух ударил мне в лицо через открытое наполовину окно. Стояла хорошая погода, день близился к закату. Красно-оранжевый блин погружающегося за горизонт солнца остался за спиной. Закрыв глаза, я полной грудью вдохнул свежесть Амабея, предвкушая три беззаботных дня в шикарной обстановке. Конечно, придется делать пометки и напрягать мозг, но писать я буду потом, после того как вернусь домой. Главное, не упустить важные детали и выработать концепцию.

– Добро пожаловать, – произнес Филл, когда мы преодолели горку.

Перед нами возникли высокие кованые ворота, оформленные в старом английском стиле. Ползучие растения обвивали решетки с наконечниками в виде пик и голыми купидонами, покрашенными блестящей золотой краской, как и название особняка из витиеватых букв в рамке на опорах. Ворота открылись, и «Ягуар» въехал на аллею, вдоль которой стояли потрескавшиеся от времени клумбы округлой формы с узорами из мозаичной плитки, усаженные яркими фиалками разных сортов и оттенков.

Через минуту мы подкатили к дому, хрустя гравием, которым выложена подъездная дорога. Перед фасадом щедро разливался фонтан викторианского стиля: семеро ангелочков с цветочными венками на головах лили воду из кувшинов в бассейн, образовывая круг, в центре которого возвышался взрослый ангел в молитвенной позе со скрещенными между собой пальцами рук и устремленным в небо печальным взором, как будто статуя взывала к Богу в отчаянии.

Глава 3

Нас встретила дама в элегантном светлом платье до пола. Это была миссис Беннет. Я поразился ее виду и формам. Невероятно красивая женщина.

Разве возможно так сохраниться даже с помощью операций?

Насколько я знал, ей должно быть за шестьдесят, но дать ей можно было не больше тридцати с хвостиком. Каштановые до плеч волосы словно сотканы из гладкого шелка. Прямая осанка и утонченные черты лица придавали ей породистый шарм. Она выглядела безупречно и обворожительно.

Я уловил ее приветливый взгляд голубых глаз, цвет которых мог разглядеть даже на таком расстоянии, и легкую доброжелательную улыбку. В этот момент неволей подумалось, что такой женщине самое место в политике высшего звена, в крайнем случае – на посту президента в какой-нибудь крупной гуманитарной организации.

– Хозяйку зовут Вайолетт, не так ли?

– Совершенно верно. Миссис Вайолетт.

Учтивый.

Филл вышел из машины и направился к моей двери, чтобы ее открыть, но я уже выбрался сам, не привыкший к подобному этикету. Он слегка поклонился и закрыл за мной дверь.

Хозяйка особняка стояла на крыльце одна между двух высоких колонн перед входом в дом. Я направился к ней, поднявшись по четырем гранитным ступенькам с едва заметными следами сколов в некоторых местах.

– Рада вас приветствовать, мистер Смит. – Она протянула мне руку, я мягко взял ее пальцами.

Бархатная, теплая ладонь. Я не верю своим глазам. Может, это какая-то ошибка? Но ведь я слышал про Беннетов еще в юности! Если передо мной та самая женщина, то быть не может, что она сохранила такой облик…

– Благодарю вас за приглашение, миссис Беннет. Называйте меня Арнольд.

– А вы зовите меня Вайолетт – этим вы окажете мне большую любезность.

Женщины падки на внимание и лишний раз не упускают возможность его привлечь – инстинкт. Но ее внешность?!..

– Как вам будет угодно. Ваша… вы прекрасно выглядите.

Она ничего не ответила и указала на массивные деревянные двери высотой футов десять с резными узорами по всей панели, над которыми растянулась многосекционная фрамуга¹ с затемненными стеклами. По бокам от дверей висели два больших горшка в специальных подставках, закрепленных на рамах. В них тоже росли фиалки.

– Вы определенно питаете страсть к этим цветам, – заметил я, кинув на горшки беглый взгляд.

– О, мне нравятся абсолютно разные цветы, но мой муж усадил почти все вокруг фиалками. Неисправимый романтик.

– Он просто хотел сделать вас счастливой.

– Не в цветах счастье, дорогой мистер Арнольд. Я любила мужа бескорыстно.

Любила? Интересно, любовь миссис Беннет к мужу прошла с его смертью или она разлюбила супруга еще при жизни?

– Правда? – я сказал это без задней мысли, автоматом, но поздно осознал, что ляпнул глупость.

– Вы сомневаетесь? – Она вздернула одну бровь и прищурила глаз.

– Простите, я не то имел в виду, – ответил я, испытывая неловкость.

– Не переживайте. Вы открыты как ребенок. Я вижу, что не со зла.

– Благодарю за доброту. Мне кажется, невозможно творить по-настоящему, если хоть немного не ребенок. Пожалуй, практически все писатели – это малые непосредственные дети. Каждый раз, принимаясь за новую историю, я хочу разучиться писать, чтобы стать подобно младенцу с незамутненным разумом.

– Я вас понимаю. В дзен-буддизме есть одна занимательная практика: сперва нужно опустошить свою чашу – только тогда можно влить в нее что-то новое.

– И желательно что-то путное.

– Иногда человек переполнен суждениями, обо все знает и выглядит от этого больше глупым, чем ведающим. Становится настолько преисполненным в своем познании, что заболевает высокомерием и невежеством. Теряет способность принимать иное, видеть со стороны, с другого ракурса.

– А что, если постоянно расширять и углублять свой «сосуд», нежели полностью его опустошать?

– Не принимайте все буквально, мистер Арнольд. Так или иначе определенная его часть высвобождается, становится пустой. Однако не каждому дана способность на такое расширение, либо человек просто не хочет открывать в себе новые возможности.

– Я бы сказал, людям мешают необоснованные страхи и бесконечный хаос внутреннего диалога.

– И крепко держатся за свои комплексы, боясь заслуженного счастья и в глубине души полагая, что не достойны лучшей жизни.

– Это порок большинства.

– Хроническая болезнь.

– У вас философский настрой, миссис Вайолетт.

– В молодости мы с мужем знали бедность. – Она резко сменила тему. – Когда я выходила замуж за Рейнольда, он еще работал простым клерком в местной промышленной конторе. Миллионы долларов в то время на горизонте не маячили. Страшно признаться, но в их появление в нашей жизни я даже не верила, а значит, и в него как успешного человека. Тогда богатство волновало меньше всего мою ветреную голову.

– В конце концов, вашему мужу удалось сколотить завидный капитал и стать влиятельным инвестором. Вряд ли это вас не порадовало. – Моя беспардонность била все рекорды.

Миссис Беннет пропустила мое замечание.

– Удачные вложения. Более того, мы работали вместе, и я трудилась не меньше, чем он. Но не все так просто.

Двери особняка открылись внутрь. Вдоль коридора выстроились невысокий плотный дворецкий с залысиной и в строгом фраке, и две служанки в типичных для тридцатых годов XX века нарядах: одна молоденькая и стройная, другая – полноватая и средних лет.

Я словно переместился в прошлое на машине времени. Наверное, это причуды мистера Беннета, а, может, и его супруги. Или обоих?

– Майлз, Бетти и Фиона, – представила всех по очереди хозяйка. – Это мистер Арнольд Смит, писатель из города. Прошу любить и жаловать.

Я вежливо кивнул. Майлз наклонил голову, Бетти подобрала ногу в старых традициях и слегка присела, а Фиона лениво опустила подбородок и на секунду пафосно закрыла веки.

Кухарка, почему-то подумал я. Такая важная.

Я пару раз обернулся в сторону машины, переживая за свою сумку. Это выглядело по-дурацки, но меня пригласили в такое место впервые, и я не знал, как себя вести.

– Не беспокойтесь. О ваших вещах позаботятся. Филл, – она обратилась к водителю, тот достал из багажника мою сумку и принес ее в коридор. Дворецкий моргнул как в замедленном кино и взглядом дал понять, что разберется с ней сам. – Позже вам покажут комнату, где вы остановитесь, а сейчас пройдем в гостиную.