Валерий Гуров
Последний министр. Том 2
Пролог
Шла внеплановая встреча на совете министра внутренних дел. Настало время собрать руководителей всех подчинённых и подотчётных ведомств, отделов и прочая, прочая, прочая. Важно было оценить готовность этих людей выполнять приказы и в случае надобности идти до конца, как и подобает настоящим офицерам, дававшим присягу. Александр Дмитриевич решил встречаться со своими подчиненными в рабочем кабинете. И надо сказать, что встреча выдалась крайне напряжённой с самого начала, чего уж говорить. Заходили в гробовой тишине, складывали на стол стопки бумаг с отчётностью, рассаживались вокруг стола. Никто не притронулся к предложенному чаю, зря выходит Александр Дмитриевич старался.
Здоровались тоже сухо и как будто нехотя.
С самого начала любые слова друг друга воспринимали жестко и в штыки, видимо искали в них поддёвки и упрёки, оттого спешили защищаться, как могли. Главы департаментов, как основные действующие лица на совете, много спорили, переходили на повышенные тона и местами устраивали настоящий срач между собой, чуть ли не мордобоя.
Все были напряжены ввиду начавшихся в Петрограде уличных волнений, которые Департамент полиции не сумел предугадать, а значит не принял соответствующих превентивных мер по их сдерживанию. Были выдвинуты предположения, что департамент попросту не готов ничего дельного предпринять. Васильев, как глава полицейского департамента искусно защищался от всяких нападок и говорил, что по его разумению ситуация целиком и полностью находится под контролем полиции, а значит поводов для беспокойства у собравшихся господ нет, поэтому любые обвинения в свой адрес, и в адрес своего департамента, он считает неуместными и надуманными.
– Спокойно, господа, спокойно! Давайте будем оставаться мужчинами, от нас требуются мужские поступки, а не вот это вот все, – говорил он хорошо поставленным голосом.
Особо остро началось после того, как Протопопов отдал приказ не принимать дополнительные меры и не вводить повышенную готовность по Петрограду в связи предстоящим открытием думской сессии, анонсированной в листовках Прогрессивного блока. То самое событие, которое висело на носу и грозило усилением уличных волнений.
– Отставить любые несогласованные с министром действия, – сказал Протопопов. – Мне видится, что ситуация не требует дополнительного вмешательства с нашей стороны.
Надо ли говорить, что такой приказ Александра Дмитриевича вызвал серьёзную обеспокоенность и практически полное неприятие. Особенно в виду того, что на улицах, между прочим, волнения и возмущения, вызванные действиями цензоров по отношению к прессе, только усиливались от часа к часу. А цензура – это непосредственно подчиненное министерству внутренних дел ведомство. И проявляя недовольство действиями цензоров, народ выражал недоверие министерству внутренних дел.
– Не хорошо это получается вот так рисковать.
– На ровном месте подставляемся, Александр Дмитриевич, припомните мои слова!
Но Протопопов прекратил балаган, ударил кулаком по столу (думал даже снять сапог и постучать по столешнице им) и в лучших чиновничьих традициях заявил, что не согласные с курсом министра внутренних дел могут писать заявление, которое Андрей Дмитриевич тут же подпишет и освободит всех недовольных от занимаемых должностей этим же днем.
– Кому, господа в кресле руководителя стало тесно? – Протопопов обводил членов совета министра взглядом.
Желающих, как это обычно бывает, не нашлось. Но господин Директор Департамента полиции Васильев начал открыто возмущаться (что удивительно – ведь сам только накануне говорил, что поводу для беспокойства нет, а значит нет и поводу вводить усиленные меры?). Он считал, что работать в таких условиях категорически невозможно, а Александр Дмитриевич так вовсе совершенно не ценит труд васильевского департамента и его отделов, раз выдаёт такие вот распоряжения, которые перечёркивают все предыдущие достижения и результаты многомесячного труда.
– Вы что полагаете, Александр Дмитриевич, что я буду сидеть и кивать вам? В ответ на ваши ничем необоснованные распоряжения? – распылялся Васильев. – Это, будьте так добры без меня, чтобы порядок общественный на произвол судьбы выставл…
Алексей Тихонович не договорил. Потому что Протопопову надоело слушать, и он подошёл к директору Департамента полиции и крепко сжал своими пальцами его плечо.
– На выход, господин хороший.
– Как на выход? – опешил Васильев. – С чего бы вдруг, Александр Дмитриевич? У нас совет идет!
– Алексей Тихонович, выходим, милостивый государь, – Протопопов нагнулся к Васильеву и добавил уже шепотом. – Иначе я тебя за ухо выведу, не испытывай мое терпение.
Васильев позеленел аж.
Поднялся.
Двинулся к выходу, кивая и качая в воздухе указательным пальцем. Злой, как собака, у которой кость отобрали.
– Как в себя придёте, возвращайтесь, – прокомментировал Протопопов и вернул взгляд на остальные присутствующих. – Есть ещё желающие остыть и прогуляться?
Со своего места поднялся начальник особого отдела департамента полиции и по случайности однофамилец Алексея Тихоновича – тоже Васильев. Он молча, ни говоря ни слова, вышел и хлопнул дверью так, что чай в чашках пошёл кругами.
Остальная часть обсуждения полученного от министра приказа прошла уже в более спокойной обстановке. Все немного остыли.
– Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, кто хочет сегодня поработать? – Протопопов все времясовещания стоял на ногах, а теперь подошёл к столу и оперся о столешницу кулаками. – Всем все понятно из сказанного?
В ответ ледяная тишина.
Все сидели с хмурыми рожами, ну если и не все, то большинство уж точно. Никто не мог толком вразумить и понять, почему господин Протопопов вдруг резко изменил курс, который до того активно продвигал и пропагандировал. Но что не менее важно, если не более, прежний курс имел всестороннюю государеву поддержку и был, если можно так сказать «официальным». Теперь, когда поддержка из Царского села для нового курса не поступила, многие даже в совете министра внутренних дел были мягко говоря сконфужены и озадачены. Не столько новой проводимой Протопоповым политикой министерства внутренних дел, сколько перспективой своего дальнейшего в этом самом министерстве пребывания на прежних должностях. И среди них были даже те, кто вполне поддерживал новые инициативы до поездки в Царское село на аудиенцию к Государю Николаю. Но слухи о том, что Александр Дмитриевич отныне впал в немилость у самодержца, рождали предположения о том, что изо дня на день будет подписан приказ об отставке Протопопова с занимаемой министерской должности. Приказа об отставке пока не было, а вот переубедить людей и заставить действовать слажено, как прежде, уже не получалось. Таких, кто хотел добровольно похоронить собственную карьеру, в совете министра практически не находилось. Как полагали эти люди, Протопопов теперь способен лишь на то, чтобы утащить всех на дно вместе с собой и там безжалостно утопить в иле.
Опасная, однако, намечалась тенденция, но противопоставить ей Александр Дмитриевич ничего не мог. Хотя мысли определённые были.
Но зато Протопопов хорошо знал, что первыми с тонущего корабля бегут крысы.
– Раз вопросов нет, тогда работаем милостивые государи, – Протопопов энергично захлопал в ладоши.
Члены совета министра удалились совершенно озадаченные странным приказом. Единственным, кто улыбался и, как ему казалось, понимал, что происходит на самом деле, был Курлов. Генерал, кстати, задержался в кабинете у министра после того как все ушли.
– Вот знаешь, Саш, – он начал говорить, дождавшись, когда дверь закрылась, и они с Протопоповым остались вдвоём в кабинете. – Меня не покидает пренеприятнейшее впечатление, что кто-то из этих господ – предатель. Как бы не Алексей Тихонович недобросовестным на поверку человеком оказался.
Протопопов не ответил, вернее свернул тему.
– Через полчаса у нас открытие спортивного клуба «Динамо». Будь там как штык.
– Помню, – Курлов кивнул и тоже вышел.
Оставшись наедине с самим собой, Протопопов также начал собираться к отбытию на месторасположение спортивного клуба, когда в тишине, установившейся в кабинете, настойчиво зазвонил телефон.
– Протопопов слушает, – министр снял трубку на третьем гудке.
Из динамика телефонной трубки начали говорить. Если бы кто увидел сейчас Александра Дмитриевича со стороны, то наверняка подумал бы, что министр замер, позируя для фотографии. Настолько недвижим он был. Только на скулах Протопопова заходили желваки, а на лбу проступила испарина. Слушал он очень внимательно.
Докладывал Глобачев, не присутствовавший на совете.
Александр Дмитриевич положил трубку так и не сказав ни слова.
Улыбнулся.
Допил свой остывший чай, который подали ему к совещанию совета министра. И проверив на месте ли его Кольт, вышел из кабинета.
Глава 1
Вдох глубокий, руки шире, Не спешите, три-четыре! Бодрость духа, грация и пластика. Общеукрепляющая, Утром отрезвляющая(Если жив пока ещё) гимнастика!
Владимир Высоцкий
Год 1917, январь 14,
спортивный клуб «Динамо», Петроград
Настал момент открытия спортивного клуба «Динамо». Протопопов прибыл по адресу своего нового детища, где сегодня намечалась встреча с правыми радикалами из Союза Русского Народа, выразившими свою полную лояльность и готовность к решительным действиям. С теми самыми патриотами, которые готовы были отстаивать интересы великой Российской Империи не за материальные блага, а за идеи. Причём отстаивать самыми разными способами, в том числе – любопытными, если так можно сказать.
Протопопов подъехал к месту сильно заранее, но выяснилось, что у входа в зал уже стояли все до одного правые радикалы из «списка Римского-Корсакова», подготовленного Сан Санычем накануне. Причём стояли они ровно над вывеской с лозунгом спортивного клуба:
Спортивный клуб «Динамо». Сила – в движении!
Вывеска кстати получилась весьма красивой, выполненной качественно и в лучших динамовских традициях – министерский охранник Паша, ответственный за организацию мероприятия «от» и «до», постарался на славу. Внедрил эскизы, полученные от Протопопова, да и в целом подошёл к распоряжению Александра Дмитриевича со всем должным вниманием.
Любо дорого смотреть.
Министр даже почувствовал, как приятно расходится и растекается по телу тепло от солнечного сплетения.
С «Динамо» нашего героя связывало немало приятных воспоминаний из довольно далекого прошлого (или уже будущего, которое никогда снова не наступит?). И буква «Д» была куда более близкой и родной для него, чем даже аббревиатура ЦСКА (кстати на момент 1917 года уже существовавшая, но с названием ОЛЛС), с которой наш герой завоевал звание мастера спорта на чемпионате СССР в шестидесятых.
У входа Протопопова встретил депутат Марков Второй, который в своей немного придурковатой манере, подбежал к министру, весь засветившись при виде Протопопова.
– Александр Дмитриевич, добрейшего вам дня! Как я рад вас видеть, дорогой вы мой человек, вы даже себе представить не можете! Какое вы большое дело сделали для нашего союза! Это что ж такое получается, теперь у СРН свой дом есть?! До сих пор поверить не могу в такое чудо. Вы – истинный патриот нашего Отечества!
Марков едва не прослезился от радости, причём искренней.
– Вот знаете что, Александр Дмитриевич, это, пожалуй, вам! Разрешите вручить!
Николай Евгеньевич достал из кармана пиджака крест «За Веру, Царя и Отечество» и вложил в руку Протопопову.
Свой крест.
Александр Дмитриевич видел в нем Маркова Второго на недавней встрече правых, которую он проводил на своей квартире.
– Будет вам, Николай Евгеньевич, не заслужил пока месть такой высокой чести, – крест Протопопов не принял и вернул Маркову обратно. – Я сделал то, что положено человеку любящему родину и никакого отдельного поощрения это не заслуживает, уверяю.
Они обменялись рукопожатием. На этот раз Протопопов пожал Маркову руку не колеблясь.
Пожал крепко, как равному и достойному человеку.
В людях наш герой разбирался хорошо, но иногда и на старуху бывает проруха, как известно. В Маркове Втором Александр Дмитриевич ошибся по первому впечатлению, но в хорошую сторону. Если и любил этот человек деньги и искал их, то явно не для того, чтобы набить себе рублями карманы. Нет, деньги нужны ему были для того, чтобы пустить их на помощь правому делу, которым депутат был искренне увлечён много лет и более того – кипел им всей душой.
Марков выразил своё восхищение и на тот счёт, что господин Протопопов очень ловко придумал, когда перенес вопросы политической плоскости, которые стояли на повестке СРН в плоскость спортивную.
– Лихо вы придумали и закрутили, как мы только сами до такого не догадались сразу, – вздохнул Николай Евгеньевич. – Давно бы проблема была решена. Светлая у вас голова.
– Лучше поздно, чем никогда, – философски заметил Протопопов и похлопал Маркова по плечу, давая понять, что ему пора и беседу они продолжат чуть позже, если такая необходимость возникнет. – Нас ожидают, идемте в зал.
– Одну секундочку, Александр Дмитриевич, один малюсенький вопрос и не смею вас больше отвлекать от дел, – спохватился депутат.
– Слушаю, спрашивайте, – согласился выслушать министр.
– А что же это означает – сила в движении, так и распирает от любопытства, – поинтересовался Николай Евгеньевич, глядя на вывеску с девизом нового спортивного общества. – Наш новый девиз? Заверяю, что членам нашёл патриотического союза крайне понравилась ваша интеллектуальная находка! Сколько, стало быть, в ней глубокого смысла. И очень сочетается с девизом СРН! Ну мне так кажется, по крайней мере.
Протопопов вымерил взглядом Маркова, который в свой полтинник запустил себя, имел свисающий живот, висячие сиськи и наел большие щеки.
– Хороший вопрос. Вот мы, Николай Евгеньевич, что с вами делать собрались? Ответите?
– Отвечу, разумеется, за Веру, Царя и Отечество сражаться, как львы! – охотно и пылко сказал депутат, постучав себя по левой части груди.
– Хорошо, тогда представьте на секунду, что перед вами беглый каторжанин из Туруханска Джугашвили, с которым вы повстречались в темном переулке и который решил помешать нашим планам.
– Почему Джугашвили один, а не со Свердловым? – приподнял бровь Марков удивленно. – Гиены на львов нападают стаями.
– А на вас Джугашвили хватит, это я вам гарантирую.
– Ну представил, Джугашвили, допустим.
– И что вы с ним делать будете, милый мой?
– Я…
Протопопов не дал Маркову продолжить и демонстративно пырнул депутата в его мягкий и рыхлый живот двумя пальцами, в район ребер. Живот депутата под рубашкой аж волной пошёл. Марков удивлённо вылупился на Протопопова.
– А теперь представьте, что место пальцев я бы вас на финку насадил, и ведь Джугашвили с вами состязаться в острословии не будет. Прирежет, как собаку и дальше пойдёт, а нож о вашу белую рубашку вытрет.
– Будет вам, – смутился Марков, но по лицу было видно – задумался.
Протопопов развернулся и зашагал к зданию, к подъезду, а Николай Евгеньевич, как человек взрывной и горячий по своей натуре, видать решил отыграться и показать, что встреча с условным «Сталиным» в темном переулке закончилась бы для министра внутренних дел не менее печально. Чтобы показать это, Марков не придумал ничего лучше, чем накинуться на Протопопова, выставив перед собой руку с оттопыренными двумя пальцами.
Сайд-степ.
Уклон.
И Марков уселся на пятую точку, моргая и так и держа руку с оттопыренными пальцами перед собой.
– Сила в движение, Николай Евгеньевич, надеюсь, что я доступно объяснил значение нашего нового динамовского девиза? – бросил Протопопов, оставляя ошарашенного депутата размышлять над тем, что произошло.
За любопытным инцидентом наблюдали остальные правые и все хором они начали аплодировать министру внутренних дел.
Министр подошёл к входу, где стоял Паша. Продрался через лес рук, протягиваемых ему для рукопожатия.
– Здрасьте, здрасьте, здрасьте, люди добрые…
Пробравшись, наконец, к Паше, Александр Дмитриевич поблагодарил охранника за проделанную работу и попросил, чтобы Паша запустил людей в зал ровно в четыре, потому что дисциплина – превыше всего.
– Господа на месте? – итого спросил Протопопов.
Паша уверенно кивнул. А вот это уже были не просто хорошие новости, а замечательные. Министр зашёл внутрь и, сделав беглый осмотр зала остался удовлетворён от увиденного. Паша действительно постарался и за кратчайший срок превратил полузаброшенное здание в отличный зал со всем необходимым функционалом. Господа, которыми Протопопов интересовался у своего охранника, были никто иные, как Василий Сергеевич Ощепков и Виктор Афанасьевич Спиридонов, отцы основатели самбо. К сожалению, ни того, ни другого наш герой не застал в живых, но много слышал об этих людях от Анатолия Аркадьевича Харлампиева, у которого начинал свой путь.
Здесь же оба тренера пребывали в самом расцвете сил и были увлечены тем, что проверяли оснащённость зала – особо их впечатлили привезённые из Ессентуков тренажёры. Ощепков был совсем ещё молодым человеком, несмотря на выдающиеся физические данные и устрашающий внешний вид (особо «настораживала» лысая, как яичная скорлупа, голова). Однако в свои годы он уже был сёданом по дзюдо и в канун войны открыл первую в стране секцию дзюдо. Сейчас Василий Сергеевич помышлял проведением соревнований по данному виду спорта. Спиридонов был старше Ощепкова на десяток лет и на момент встречи успел побывать на фронте Первой мировой войны (до того он успешно воевал в Русско-японской), где получил тяжёлую контузию и сейчас пребывал на пенсии. Любопытно, что Спиридонов значился среди учредителей «Динамо» в оригинальной истории, возглавив секцию нападения и защиты в советские годы.
Протопопов, глядя на этих двух людей, понимал, что его обновленное «Динамо» будет находиться в надёжных руках.
– Господа, спасибо за отклик. Мы в министерстве внутренних дел выступаем за развитие тяжелой атлетики и всячески этому способствуем. Все, что говорил мой товарищ Павел Михайлович в приватных разговорах с вами, будет реализовано. Вам, Василий Сергеевич, мы с удовольствием предоставим площадку для проведения соревнований по Дзюдо под эгидой «Динамо» и с полным нашим финансированием. Вам Виктор Афанасьевич мы гарантируем трудоустройство в нашем спортивном клубе. Кстати, вас господин Ощепков это тоже касается, если вы такое желание изъявите.
Немногословные, оба только кивнули в ответ.
– И да, господа, я даю вам полную свободу действий в плане составления тренировочного процесса и прочего. Если так случится, что вам потребуется что либо, чего в нашем зале не хватает – обращайтесь к Павлу Михайловичу незамедлительно. – Протопов обвел тренеров взглядом. – На текущий момент наша общая задача выжать из этих господ тот максимум, на которые они способны в кратчайшие сроки.
– Договорились, – кивнул Спиридонов.
Протопопов удовлетворился беседой и не стал далее отвлекать спортсменов. Продолжил инспекцию помещения.
Марков, кстати не зря восхищался тем фактом, что Протопопов перенес политику в зал. Спорт в Российской Империи ценили, любили и развивали, не чиня спортивным организациям по пути препятствий. Одно дело, если собирается группа лиц для обсуждения политической повестки дня. И собирается группа специально по политическому же поводу. А другое дело, когда та же группа собирается для того, чтобы потренироваться, поиграть может быть в мяч, железки потягать или ещё чего. Ну а там, как бы между прочим, можно и вопросики разные и всякие обсудить, без протокола, разумеется, а по памяти…
Но и отказываться от чистой спортивной составляющей Протопопов отнюдь не собирался. Он хотел загнать членов СРН в зал, чтобы правые радикалы со всем возможным усердием работали до седьмого пота под руководством Спиридонова и Ощепкова. Физическая и боевая подготовка в самой ближайшей перспективе виделись ключевыми пунктами. Когда дело дойдёт до вооружённого столкновения, те же эсеры или большевики, отличающиеся своей чрезмерной духовитостью, попросту перебьют правых, как назойливых мух в прямых столкновениях. Плюсы тех же большевиков на поверхности.
Возраст.
Тому же «дедушке» Ленину было 46 лет, Сталину 38, а Свердлову 31, когда как Римскому-Корсакову было уже 67, а тому же Маркову 50 лет. И натиск левых радикалов правые радикалы не выдерживали даже в годы рассвета Союза Русского Народа.
Надо было однозначно исправлять этот недостаток и главной секцией в «Динамо» Протопопов планировал сделать самбо, которое Ощепков и Спиридонов будут создавать по сути «с нуля»
Ну а в дальнейшем на «Динамо» и его роль у министра были далеко идущие планы…
Но сначала – здесь и сейчас разобраться с текущими задачами.
Протопопов прекрасно понимал, что любая теория без практики – пшик. Поэтому рассчитывал привлекать в зал спарринг-партнеров, уже имеющих определенную физическую подготовку. Ощепков, кстати, пообещал, что на следующую встречу приведёт с собой своих дзюдоистов из секции. Ну а пока Александр Дмитриевич нашёл других ребят.
Стрелка обогнула циферблат в последний раз, перед тем как остановиться на отметке 4. И в зал посыпали впущенные Пашей правые радикалы.
Александр Дмитриевич встречал их приветственными словами Максима Горького, которые великий писатель некогда сказал о ПСО «Динамо». Правда, слова самого Протопова были несколько изменённые.
– Доброго дня, милостивые государи! Рад приветствовать вас в патриотическом спортивном клубе «Динамо». Греческое слово «дина» значит сила, «динамика» – движение, а «динамит» – взрывчатое вещество. «Динамо» – это сила в движении, призванная взорвать и разрушить в прах и пыль всё то гнилое, что мешает процветанию Российской Империи. Мы с вами собрались здесь для того, чтобы стать этой самой силой и двигаться в направлении безоговорочной победы! Прошу любить и жаловать господ Спиридонова и Ощепкова, которые помогут направить наши усилия в нужное русло. Это наши глубокоуважаемые тренера. За Веру, Царя и Отечество!
После того, как Протопопов произнёс свою речь, в центр зала вышел Спиридонов.
– Здравствуйте, меня зовут Василий Афанасьевич, у вас есть последний шанс унести отсюда ноги здоровыми и невредимыми, – тренер обвёл присутствующих взглядом.
Правые заулыбались, но Спиридонов отнюдь не шутил. Впрочем, никто не пошевелился. Отступать эти люди, как уже понял Протопопов, не собирались. И прекрасно отдавали себе отчёт в том, что без должной физической подготовки борьба с левыми – утопия.
– Собственно я предупредил, потому как если бы джиу-джитсу было легким, его бы называли футболом, – заявил Спиридонов.
– Позволю небольшое уточнение, тренер, – вмешался Протопопов. – Если бы самбо было легким, его бы называли джиу-джитсу. Мы говорим здесь о том господа, чтобы создать новую совершенно уникальную русскую систему самообороны без оружия!
Римский-Корсаков начал хлопать, впечатлившись услышанным, хлопать тут же начали остальные. А потом Спиридонов свистнул в свисток и тренировка началась.
Пожилые, толстые, физически неразвитые патриоты, пожалуй самые видные для того времени, начали делать пробежку вокруг татами.
Меж тем на улице, из-за поворота, к зданию «Динамо» вывернули два десятка крепких молодых парней. Бандиты банды Гончара, которых прислал в «Динамо» Федька Колонча, как один из пунктов достигнутых ранее договоренностей.
