Наблюдатель – Валерий Петрович Большаков

Сначало кратко: над главным героем, Давидом Виштальским, новоиспеченным выпускником академии прогрессоров подшутили друзья, подменив капсулу с его первым заданием. И Давид попадает на планету, где примерно феодально-средневековое общество развивается на останках величайшей сверхцивилизации, на артефакты которой точат зубы множество рас. Просто захватить планету и закопаться в изучение наследия не получится, ибо там уже существует разумная жизнь; допустить, чтобы недружественные расы первыми захватили объекты, оставленные сверхцивилизацией, тоже нельзя, т.к. Земля потеряет технологическое превосходство и будет завоёвана или уничтожена. Остаётся только прогрессорство – нужно развить аборигенов, познакомить с новыми технологиями, приучить к мысли, что сооружения Творцов вовсе не святыни, а объекты исследований и, наконец-то, с восторгом зарыться в их изучение. Ну подумаешь, что прогрессорство разрушит имеющийся общественный строй; ну не беда, что кочевников лишат просторов и степей и загонят в тёплые и уютные резервации; ну не страшно, что всех, кто имеет своё, отличающееся от генеральной линии, мнение, упекут в спецлагеря, где им нежно промоют мозги; ну что переживать за те несколько процентов, которых придётся показательно запытать, перевешать или перестрелять. Ведь цель – она оправдывает средства…Теперь длинно

Очень, очень странное произведение. Своего рода сборная солянка из Трудно быть богом, Обитаемого острова, Пикника на обочине, Трёх мушкетеров, Щита и меча и, полагаю, ещё много чего нераспознанного мною. Тут и исчезнувшая сверхцивилизация, и прогрессорство на отсталой планете, и внедрение в местное общество и вживание в чужую шкурку. Тут аллюзии на конкистадоров и индейцев, на Третий рейх, на инквизицию, на великие империи. Много чего, в общем, включая кучу штампов. Но если продолжать кулинарную аналогию, то могу сказать так – я люблю солянку, но конкретно в этой хорошие, в принципе, ингредиенты, явно подпортились в процессе приготовления, ибо от супчика веет тухлятиной.А ещё попадаются мелкие, но неприятные косточки в виде стащенных с разных сторон цитатоаллюзий, вроде таких:

…вы всегда отличались умом и сообразительностью… или

Они просто живут, радуясь красавице и кубку, счастливому клинку.Главгерой потихоньку мутирует из восторженного курсанта в отмороженного ублюдка, верящего только одной мантре «цель оправдывает средства». Предать, послать на смерть, загнать в лагерь… Есть великая цель, остальное неважно.

Давид думал о Земле и о себе. О том, как его изменил этот проклятый, лживый, расколотый мир, как прогнул под себя, заставив убивать и мстить, ненавидеть и сатанеть от злобы.Упс??? Милый, ты ничего не перепутал? Это был нормальный мир, со своими законами и своей логикой, до того, как земляне начали прогрессорствовать, а, точнее говоря, лезть грязными лапами в чужой дом, чтобы нахапать вкусненького. 

Сперва я объявил себя Большим Жрецом и начал проповедовать новую религию. Короля я споил быстро, и дело пошло – я расколол народ на колдунов и божников. А дальше все было, «как у людей»: божники полезли на теплые местечки, отпихивая колдунов, гоняя колдунов, наговаривая на колдунов и забирая половину имущества колдунов. Я послал конкистадоров в Заморье, зачищать степь. Короче, я освобождал от местного населения все больше и больше комплексов Волхвов.

– Так вот для чего вам потребовалась новая религия! – озарило Давида. – «Божники» уверовали в единого Творца, и всякие мегакомплексы для них уже не святыни, скорее уж богомерзкие капища, а «колдуны» с «ведунцами» – как бы еретики и сатанисты, враги веры. Первые сами покинули объекты культуры Волхвов, а вторых можно разбивать и расточать, вязать и решать! И освобождать объекты для наших ученых.Ну так и благодаря кому этот мир стал таким, каким он является сейчас? Но Главгерой выбился в начальство и уже не задается такими вопросами, хрупкая оболочка хорошего парня рассыпалась в пыль, и вылезла та гадина, которой он всегда и был, но в тепличных условиях хорошо обустроенной Земли ей не удавалось выбиться наружу.И к самому концу Главгерой таки признаётся: 

Хорошо, я – олицетворение сил реакции, опора тоталитарного строя, славный продолжатель дела Гиммлера—Мюллера—Берии—Пол Пота—Мбуви и так далее. […] Ты переживаешь за двести миллионов маранитов, а я – за двадцать миллиардов землян. Откровенно говоря, мне наплевать на аборигенов, я защищаю интересы только родной планеты, интересы человечества Земли. […] Никто не заботится о человекоподобных туземцах в силу высокой нравственности, испытывая благородное стремление помочь братьям по разуму. Все гораздо проще, грубее, четче – мы хотим расширить Землю до пределов Галактики. Вот и все.И, конечно же, подводит отличную, стройную логику – да, мы льём немножко крови, но это неотъемлемые издержки производства. Да, мы рушим работающие общественные механизмы, но мы ж построим лучше. Да, мы влезли не в своё дело, но нам же нужнее, Земля, она ж важнее, чем какие-то немытые аборигены…И самая главная претензия к роману – на мой взгляд, это довольно плохо сляпанная поделка из понадерганных из разных мест идей и сюжетов. Мотивы героев прописаны практически в лоб, сами герои картонны и прямолинейны, сюжет напоминает квест – получил задание, выполнил, получил другое задание, пошёл выполнять… Жалко за всю книгу мне было только разумную машинку-биоробота, сознательно просчитавшую шансы на прохождение преграды и пожертвовавшую собой ради спасения группы людей. Если бы ещё люди того стоили. Кто тут Главзлодей и в чем его мотивы – считывается на раз даже такой непроницательной читательницей как я. Ну и окончательно я вызверилась на медово-фальшиво-лубочный хэппи-энд, кокетливо прилепленный к роману и уместный примерно так же, как уместна тепличная клубничина в шоколадной глазури, игриво приложенная к тарелочке с пованивающей солянкой.В общем, книге полтора балла исключительно за то, что она подопнула меня в направлении «Трудно быть богом», которая уже невесть сколько ждёт своего часа на перечитывание. Очень нужно прочитать что-то действительно и гарантированно крутое, чтобы перебить этот гадостный привкус от фальшивой елочной игрушки с претензиями.