Валерия Советова
Золотая кнопка царицы
Глава 18
Катя отказалась работать в Алябьевском. Деньги, которые Игнат дал Вике, позволяли повременить, и помощь была нужнее дома. Благо подруга в отношении денег теперь вела себя разумно, не транжирила. Однако вовлечь Вику в домашние дела не представлялось возможным. Подруга слонялась по квартире молчаливым привидением. От дочери и вовсе старалась держаться подальше.
– Владочку кормить пора, – увещевала Меркулова и протягивала малышку.
Стрельцова шарахалась в другую комнату и захлопывала дверь:
– Дурно мне. Тошнит.
А однажды призналась глухим голосом:
– Лучше бы и впрямь отдала. Какая радость в этой девке, если он всё равно не вернётся?
Катя раскрыла рот, чтобы возмутиться – подруга только отмахнулась. Впрочем, Меркуловой тоже было не до разговоров. Пока Вика убивалась по потерянной любви, ей приходилось ухаживать за Ладóшкой и хлопотать по дому. Уставала до чёртиков, но когда просила помочь, получала в ответ только стеклянный, ничего не видящий взгляд.
Через пару дней запас продуктов иссяк, и Катя засобиралась в магазин. Малышка, хорошо накормленная, спала, Вика смотрела телевизор, и девушка ушла относительно спокойная. Когда вернулась, в воздухе ощущались пары спиртного.
– Вика? – встревоженная позвала, после чего ворвалась в комнату.
Крошка крепко спала, отчего дышаться стало легче. Стрельцова полулежала в кресле, закинув ноги на подоконник, и пила прямо из горла какое-то сомнительное зелье.
– Что ты делаешь? – Катя подскочила, чтобы выхватить бутылку, но подруга решительно оттолкнула:
– Отстань! У меня достойный повод надраться.
Убедившись, что Вика не настолько пьяна, как показалось вначале, девушка остановилась:
– Разве от этого станет легче?
– Как мне жить дальше, скажи? – Вика привалилась лбом к стене.
– Мы справимся.
– Не про это говорю, Кать. – подруга сделала ещё глоток, запрокинув бутыль почти вертикально, – Всегда думала, что надо бороться, отстаивать своё. Я сидела на диете. Если нужно, голодала. Училась иметь дело с мужчинами. Всё время – борьба. С жизнью. С собой. А он? Ты видела, кого он выбрал?
Меркулова устало потёрла лоб.
– К чему теперь думать об этом?
– Как ты не понимаешь? – Вика взмахнула бутылкой, чуть не расплескав остатки, – У меня система рушится. Глянцевые журналы, будь они неладны… Конечно, я никогда не верила советам, но там пишут: «Раскрывайте индивидуальность! Расширяйте кругозор! Держите марку!»
– У тебя хорошо получается, – Катя погладила подругу по плечу.
– … и главное: «На первом месте ваши интересы, а не его». Это так понятно! – Стрельцова помотала бутылкой, – А тут… Люд-ми-и-ла, тётка с кошёлкой! У неё вообще есть интересы?
Вика вскочила и выхватила из стопки макулатуры дамский журнал, видимо, по ошибке оказавшийся в аскетичной Катиной квартирке.
– Вот, смотри, как пишут: «Не растворяйтесь в нём!» Мила, коне-ечно, не растворяется. Да она просто влезла в его жизнь! Щи! Сковородка! Половая тряпка!
– Ты её совсем не знаешь, – Катя покачала головой и нахмурилась.
– Видок говорит сам за себя!
– Беременность. Мы не видели её до замужества. Вероятно, она хорошенькая. Лицо приятное.
– Пухлое и отёкшее. И одеваться не умеет.
– Скорее всего, дело в деньгах. – тихо возразила Меркулова, – Она небогата.
– Катька, ты помнишь! – погрозила пальцем Вика. – Даже в нищенские студенческие годы я так не одевалась. Людка эта пирогами его заманила.
– Какими пирогами? – улыбнулась Катя.
– Затащила его домой, накормила пирогами, по головке погладила. И всё – готов ясен сокол! – Вика хлопнула по коленке. – Зачем куда-то идти? Завоевывать женщин, знающих себе цену? Ерунда всё эти глянцевые советы.
– Не знаю, – Меркулова тоскливо посмотрела в окно. – Я так и не научилась влюблять.
– Просто делай, как эта арбузина, – хмыкнула Вика.
– Я в состоянии борщ сварить, только мужчины в гости не захаживают, – пожала плечами Катя.
– Обслуживать, обстирывать, накармливать – не моё! – Вика поднялась и стукнула кулаком. – Пусть лучше останусь одна на всю жизнь, чем превращусь в кошёлку!
В следующее воскресенье Игнат вновь появился на пороге. Вика встретила его хмурым взглядом и даже не пыталась изобразить восторг по поводу дочери. Нянчить и успокаивать девочку она предоставила Кате. Та взяла малышку на руки и хотела уйти, но мужчина остановил.
Игнат погладил пальцем край пелёнки, укрывавшей девочку, и пророкотал:
– Пожалуйста, останьтесь. Мне нужно поговорить с вами обеими.
Он вгляделся в Катю с таким тревожным ожиданием, что та поняла: избежать участия в очередной разборке не удастся. Меркулова, вздохнув, опустилась в кресло. Продолжая укачивать Владу, она исподтишка разглядывала её отца. Теперь, как никогда, понимала Вику и её готовность «сходить налево».
«Такого любовника ещё поискать. Внешне – будто герой кино, отважный воин, воплощение мужества и надёжности. С таким приятно даже просто постоять рядом. Вовсе не потому что влюбляешься (работая в школе, Катя приучила себя не зариться на женатых), а от того, что это волнительно. Даже стоя в другом конце комнаты, чувствуешь, словно он обнимает и защищает тебя, прячет от неурядиц. Будни раскрашиваются нотками южных карнавалов, сердце ликует от предвкушения близкого счастья. Словно в нудную обычную жизнь по недосмотру вписали строчки из любовного романа. Сразу вспоминаешь, что родилась на свет не „училкой“ и не старой девой, а вполне симпатичной женщиной, нужной миру, а значит, и населяющим его мужчинам. Что ты создана стать чьей-то женой и мамой… Ах, да впрочем, некогда думать о глупостях. Пора готовить обед. Да и о будущей работе нужно поразмыслить. Куда бы наняться, кому отдаться? Гм.»
Стрельцова тем временем устроилась в кресле и сложила руки на груди. Игнат пододвинул стул спинкой вперёд и сел напротив:
– Прежде всего, Вика, хочу извиниться. Мы не должны были тебе такого предлагать. Родную мать никем не заменишь.
Подруга горько усмехнулась:
– Что дальше?
«А и правда? – Катя продолжала витать в мыслях. – Угораздило подружку загулять. Нормальные женщины так не рискуют. Страх потерять богатого мужа – хорошая прививка от безрассудства. К тому же, бывший Викин супруг, как по мне, тоже интересный мужчина. Эдакий наглец, красавчик, которому можно всё. Будь Стрельцова чуть посмирней, жила бы в сытости и довольствии. Но Вика жадная не только на деньги, но и на чувства. Диету держит разве что в отношении сладкого и мучного. – бросив взгляд на зеркало, девушка тут же почувствовала себя примитивной и скучной. – Фигура стройная, конечно, но по сравнению с Викиной худобой…»
Игнат совсем не по-испански почесал затылок и пробормотал:
– Понимаю, девочка – моя дочь. Я тоже обязан позаботиться.
– Хвала Супермену! – всплеснула руками Вика, – Он начал об этом догадываться.
Лоб у Игната пошёл красными буграми:
– Я не перепалку пришёл затевать, – рыкнул он, перебивая.
– Молчу-молчу. – Вика картинно зевнула и растеклась в кресле.
Мужчина глянул на неё и торопливо отвернулся. Сунул руку в карман, будто хотел вынуть что-то, но передумал.
– Я мучаюсь совестью… – начал Игнат.
«Мучает совесть», – мысленно поправила Катя, думая, что гость и впрямь всё больше напоминает иностранца.
– … нельзя это так оставлять… – продолжил мужчина и запнулся.
Меркулова не знала, куда деваться от неловкости. Будто Игнат хотел переодеться, а она, чужая тётка, так некстати вошла, топчется рядом и мешает.
– Разве? – подняла брови Вика.
Утерев лоб рукавом, Игнат уставился в окно.
– Птички не прилетели, – съехидничала Стрельцова, но мужчина будто не услышал.
– Помолчи. Видишь, и так сложно. – Меркулова решила помочь гостю.
– Да молчу я, молчу. – всплеснула руками молодая мать, – Самой любопытно.
«Испанец» благодарно кивнул и продолжил, запинаясь:
– Я сознаю, что должен помочь вырастить девочку… Хоть и не чувствую её своей. – он помолчал и повторил с нажимом, – Прости, но не чувствую.
– Ты на что намекаешь? – завелась Стрельцова, – Сомневаешься, что ли?
– Не сомневаюсь, – перебил Игнат, – биологический отец я, конечно. Ни от кого другого ты бы не успела. Но теперь у меня жена, – отрезал он, – и у нас скоро родится малыш. Им я нужнее.
Вика молчала, глядя исподлобья.
– Кроме того, – он встал и, воткнув руки в карманы, стал нервно прохаживаться по комнате, – мы скоро уезжаем из страны. Меня пригласили в Америку. Тренером.
– Врёшь! – не выдержала Стрельцова. Она вскочила и бросилась на Игната с кулаками.
Малышка встрепенулась и заревела у Кати на руках. Меркулова крепче обняла девочку, пытаясь успокоить: «Сбежать из комнаты сейчас? Немыслимо! Но и вмешаться нельзя.» – и Катя поднялась с кресла, приплясывая.
Стрельцова тем временем хлестанула Игната по щеке, собиралась продолжить, но он перехватил её запястья. Вика подпрыгнула, пытаясь вырваться и укусить бывшего любовника. По лицу брызнули слёзы.
– На работу позвали? Как же! Да ты просто сбежать решил!
– Я и правда еду в Штаты. – оправдывался Игнат, удерживая Вику.
– Кому ты там нужен, в Штатах?
– Я хороший спортсмен. Ты знаешь.
Стрельцова исхитрилась вывернуться и наступить мужчине на ногу. Тот скривился и выпустил руки. Вика атаковала снова. Катя металась, не зная, что предпринять.
– Хороший спортсмен? Делатель детей ты отличный – вот это да! – Вика схватила Игната за волосы. Тот в попытках вырваться согнулся почти до пола. Подруга принялась пинать обидчика ногами.
– Что ты делаешь? – крикнула Катя. Малышка зарыдала ещё отчаянней, – Тише, тише, – спохватилась Меркулова и выскочила в коридор, унося девочку.
Она обернулась, чтобы закрыть дверь и застыла. В этот момент Игнат распрямился и ударил Вику, чтобы отстала. Стрельцова торопливо повалилась на пол:
– Катька, звони в милицию! Скорее! Он меня убьёт!
Игнат молча сгрёб с пола брыкающуюся Вику и сгрузил в кресло.
– По-тихому решил удрать, – скулила та, растирая покрасневшую щёку, – а меня бросить, чтобы одна справлялась.
– Я ведь мог и не приходить! – вскинулся он, – Тогда тебе и впрямь пришлось бы справляться одной.
– Вика, он прав! – в голосе Меркуловой прорезались учительские нотки, – Судя по всему, Игнат пришёл помочь. Значит, каким-то образом он может это сделать. Пожалуйста, дослушай до конца. Не лишай себя добрых возможностей.
Глава 19
Несколько мгновений Вика сидела молча, раздумывая, затем прищурилась и переспросила:
– Помочь?
«Испанец» кивнул, на всякий случай отступая подальше. Молодая мать разгладила платье и почти приветливо указала на стул:
– Тогда ближе к делу. Ты принёс деньги?
– Немного. – Игнат с готовностью полез в карман.
– Давай сколько есть. – весело махнула рукой Вика и быстро пересчитала протянутые купюры. – И впрямь немного. Что поделаешь, видимо, мало платят хорошим спортсменам.
– Потому и уезжаю, – дёрнул плечами мужчина и заёрзал на стуле.
– Скатертью дорожка, – буркнула Стрельцова, – благодарствую за щедрую помощь. Рыдаю от восторга.
– Это не вся… помощь. Даже не главная. – Игнат щёлкнул пальцами и пристально вгляделся в подруг, – Вика, я нашёл тебе работу.
– Работу?! – ахнули женщины.
– Руководящая должность, о которой ты мечтала, и зарплата…
– Милый, с этого нужно было начинать. – Вика подошла к Игнату и с чувством поцеловала в щёку. – Рассказывай.
– Стойте! – всполошилась Катя, – Работу ищу я, а не Вика. Забыли про маленькую дочь? Ей мама нужна.
– Я понимаю, – выдохнул «испанец», – потому и попросил вас остаться.
Меркулова опустилась на краешек стула.
– Я украл эту возможность. Одну на миллион. Другой не будет, – продолжил Игнат, будто извиняясь перед Катей.
– Конкретнее, – в голосе Вики послышался металл, а сама она аж подпрыгнула от нетерпения.
– Я недавно познакомился с Юрием. Это двоюродный брат моего друга и один из спонсоров нашей команды. Торгует алкоголем. Объёмно торгует. Хочет открыть то ли магазин, то ли склад. – Игнат деловито побарабанил пальцами по столу, – Ищет директора, из своих. На кого можно положиться, и почему-то непременно женщину. Говорит, мужиков у него в руководстве и так хватает. Я рассказал о тебе.
– У Вики нет такого опыта, – нахмурилась Катя.
– Неважно! – резко оборвала подруга. – Сколько он платит?
Игнат назвал сумму, чеканя каждую цифру, и посмотрел на Вику с торжеством. Ни дать ни взять древний человек приволок с охоты мамонта. Встречайте победителя, дорогие дамы, разделывайте тушу.
– Сколько?! – Катя подумала, что ослышалась. Такие зарплаты вообще бывают или это шутка?
– Твёрдый минимум, – Игнат растёр ладонями живот, на котором сквозь футболку проступили кубики. Будь он чуть менее воспитан, наверное, всласть постучал бы кулаками по груди, хвалясь победой. Видимо, не так легко досталось ему предложение неведомого Юрия. – Ещё процент от продаж, если всё устроится. Большая часть, конечно, «в конверте», но тут уж…
– Нормально, – махнула рукой Вика.
– Сегодня тебе нужно встретиться с Юрой. Познакомиться. Тогда он окончательно примет решение.
– Звучит, конечно, мило, – Катя вскочила с места и начала мерить комнату шагами, – но вы оба совсем забыли про дочь. Вика пойдёт работать с младенцем на руках?
Игнат провёл ладонями по лицу с таким нажимом, что со лба будто стёрлась часть загара – он побледнел.
– Катья, поэтому я и хотел, чтобы вы тоже участвовали в разговоре. Если Вика получит эту работу, я… я хочу просить вас остаться сидеть с ребёнком. И… – он вскинул руки, то ли успокаивая закипающую Меркулову, то ли давая клятву говорить «правду и только правду», – Вика будет отдавать за это не меньше половины дохода.
Катя оторопело перевела взгляд с «испанца» на подругу.
– Половины?! – взвизгнула Стрельцова. – Это слишком!
– Не слишком! – грохнул по столу Игнат и напомнил, – Катья ещё не дала согласия.
– Няньку запросто найти, когда деньги есть! – Стрельцова дёрнула плечами.
– Тебе всё равно, кто будет растить твою дочь? – мужчина шагнул в сторону Вики, набычившись, – Никто не подарит девочке больше любви, чем Катья. Даже ты!
– Ладно-ладно, – Стрельцова отступила, – но почему сразу половину? Моя работа, если она так дорого стоит, уж наверняка, нелёгкая. За такие денежки хорошо крутиться придётся. И что же – отдавать просто так?
Игнат продолжил наступать в сторону бывшей любовницы так, что та оказалась прижатой к стене:
– Ты живёшь и кормишься у неё… просто так. Она уже нянчит твоего ребёнка… просто так!
– Ты прав, прав, – залебезила Вика, глядя снизу вверх.
– И смотри, – он погрозил пальцем, – Катья не служанка. Ты перед ней в долгу.
– Я просто имела в виду… – Вика обогнула нависшего над ней Игната и выскользнула на середину комнаты, – Зачем такие деньги тратить, когда можно дешевле помощницу найти. Нянек сейчас как грязи – и все работу ищут.
У Игната сжались кулаки. Он размял пальцы и выдохнул.
– Конечно, так дешевле, – сказал мужчина тоном репетитора, объясняющим ошибку, – но я вижу, как Катья относится к маленькой. Если она, конечно, согласится.
Вика пожала плечами:
– А чтобы с девочкой родная мать сидела… это хуже? Я подарю меньше любви, чем Катька?
«Испанец» усмехнулся:
– Тебе важнее свобода. Считай, ты её получаешь.
Молодая мать сверкнула глазами и посмотрела на Игната благодарно, почти влюблённо:
– Это правда. Ты всегда угадывал, чего я хочу.
Увлёкшись спором, оба забыли про Катю, сидевшую тут же, с притихшей девочкой на руках. Меркулова трясла головой, возмущённо глядя на бывших любовников. Но те ворковали между собой и ни разу не обернулись в её сторону.
«Договорились! Всё продумали! А согласие „няньки“ – ещё одна досадная проблема, побочный вопрос, который надо решать, а не хочется. Так ленивые хозяйки не замечают просыпанную муку: шут с ней, через неделю, может, уберу в шкафчике, а пока притворюсь, что на полке чисто. Интересно, если встать и уйти из комнаты, они заметят?»
– Что скажешь, Катька? – всё же процедила подруга. – Буду отдавать половину. Такие деньги на дороге не валяются.
– Вы всё решили! Почему-то не сомневаетесь даже, что я в полном восторге скажу «да»!
Вика закатила глаза. Игнат сжал ладонями виски. Свет из окна безжалостно выбелил поседевшую раньше времени прядь.
– Катья, нет. Конечно, нет. Но подумайте, это лучший выход.
– Возможно, – девушка положила ребёнка в кроватку.
«Испанец» несколько раз торопливо шагнул по комнате, а потом вернулся к Меркуловой и встал на колено. Девушка, прямо как в американском фильме, приоткрыла рот. Вика нервно хихикнула:
– С ума сошёл?
– Катья, умоляю вас, – Игнат крепко сжал её ладонь, – воспитайте мою дочь!
– Не надо, пожалуйста, – залепетала девушка, пытаясь освободить дрожащие пальцы.
– Каждый раз, когда прихожу, вы нянчите маленькую. И она такая радужная, будто её качает родная мать, – мужчина осёкся и глянул на Вику.
Стрельцова нервно комкала купюры, брошенные на столе. Новенькие деньги внешне уже напоминали милостыню, поданную нищим.
– Поделитесь с ней житейской мудростью, – Игнат, видимо, умерил поток комплиментов, чтобы не нервировать Вику.
«С ней – это с кем? С Ладóшкой или, может, всё-таки с Викой? – Катя подумала с горечью, – Мудрость – это сокровище, которое так и остаётся в протянутых руках дающего.»
– Как видите, я стараюсь, чтобы ваш подвиг обернулся радостью, а не жертвой, – Игнат порозовел, как смущённый подросток.
– Лестно, – Катя забрала свою ладонь и растерянно потёрла запястье, которого касались мужские пальцы, – но я не могу решиться так. Впопыхах.
«Испанец» снова поймал Катину ладонь и поцеловал.
– Пожалуйста, дайте знать как можно скорее. Завтра у меня самолёт. Хочу покинуть страну с чистой совестью и спокойной душой.
– Не давите. – Меркулова вырвала руку, на этот раз резко. – Это и моя судьба тоже.
Игнат бросил взгляд на часы.
– Нам пора. Встреча с Юрием через час. Вика, собирайся! Катья, – он посмотрел умоляюще, – постарайтесь принять решение до того, как мы вернёмся. Вы побудете с девочкой сейчас, пока мы съездим на встречу?
– Ага, – кивнула Меркулова, ошарашенная всем происходящим.
По правде говоря, ей не терпелось остаться наедине с малышкой, чтобы обдумать внезапную перспективу спокойно.
Стрельцова нарядилась в бежевый деловой костюм с чересчур зауженной юбкой. Светло-русые локоны собрала витиеватым узлом. Покрутилась перед зеркалом, несколько раз одёрнула пиджак и, судя по блеску в глазах, осталась весьма довольна. Игнат наблюдал за Викиными сборами, ностальгически подперев кулаком подбородок.
Катя заметила, что подруга не упускает возможности пофлиртовать с бывшим. Несколько раз она прошла очень близко, чуть задевая бедром мужское плечо, хотя места хватало. В другой раз – оперлась рукой о его локоть, как бы опасаясь упасть.
Меркулова изловила подругу в коридоре и зашептала:
– Ты что творишь?
– Ой, да ладно тебе, – отмахнулась Вика и, вглядываясь в зеркало, расстегнула четыре пуговицы у ворота. Последняя была явно лишней – приоткрытая ложбинка никак не вписывалась в рамки деловой встречи.
Катя покачала головой:
– Не забывай – он женат. Завтра улетает в Америку вместе с беременной женой.
– А ты не забывай, что у меня от него ребёнок. И на другой он женился только потому, что я его бросила, – огрызнулась Вика.
– Не строй иллюзий.
– А ты не лезь не в своё дело.
Стрельцова вырвалась и решительно пошагала в сторону «испанца». Затем как бы споткнулась и упала прямо на колени к бывшему любовнику. Игнат вздохнул, но помог Вике подняться и поторопил её:
– Скорее, Юрий не любит опозданий.
– Пойдём, дорогой, – подруга обвила шею «испанца» руками, притянула его к себе и поцеловала прямо в губы. Мужчина оттолкнул её и раскрыл рот, видимо, чтобы урезонить Вику, но та быстро приложила ладонь к его губам.
– Ничего не говори. Всё знаю. Поехали знакомиться с Юрием.
Катя укоризненно покачала головой, но подруга проигнорировала. А когда Игнат коснулся её талии, пропуская вперёд в дверях, обернулась и посмотрела на Меркулову торжествующе.
Глава 20
Напившись молока, Ладóшка почти сразу уснула, будто почувствовала, что Кате нужно подумать. Меркулова сгребла пелёнки в кучу и отправилась в ванную. Постирать малышовые одеяния, приготовить смесь, прокипятить бутылочки – ничто в этих хлопотах не отвращало девушку. Приятно чувствовать себя нужной.
Покончив с хозяйственными делами, заварила чай и присела рядом с колыбелькой. Нужно принять решение, но пока мысли скакали неуёмными мячиками, беспорядочно всплывая в голове и перемешиваясь.
Несмотря на то, что она крепко спеленала Владу, озорница ухитрилась-таки высунуть пальцы и держала их у рта. Личико покрылось диатезом. Маленькую мучал зуд, но чесаться она, к счастью, ещё не научилась. В сердце кольнуло.
«Как она сможет без меня, такая беспомощная? Вика упорхнула на встречу с неведомым Юрием, даже не взглянув на дочь.
Что, если отказаться стать домашним воспитателем Ладóшки? Стрельцова наймёт другую няню, лишь бы поскорей. Поспешит вернуться к светскому образу жизни. Теперь она сможет позволить себе и роскошь, и свободу.
А что если Вика не получит работу в алкогольной компании или не удержится на ней? Тогда я также буду нянчить Владочку, только бесплатно. Если так, почему бы не согласиться? – девушка вздохнула. – Назад в школу директриса всё равно не возьмёт. И с Вéчеровыми непонятно… Получается, что принять предложение Игната – лучший выход: и денег в достатке, и совесть спокойна.
Придётся, однако, надолго, лет на пять, отказаться от собственных планов: дни, вечера и даже ночи заполнятся новыми обязанностями. А ведь мне всего двадцать шесть. Можно ещё многое успеть. Попытаться выйти замуж, например.
Ах, да ну кого я обманываю? Восемь лет бесприютной жизни в одинокой квартирке – и до сих пор ни одного стоящего романа, даже свидания, о котором вспомнить радостно. Блёклые неловкие знакомства, временные симпатии – слишком я привыкла уже к образу жизни старой девы. Уроки, чужие дети, улыбчивые мамы и папы… потусторонняя, непостижимая семейная жизнь. Взяться за воспитание Викиной дочки, наверное, будет даже приятно. Появятся домочадцы, с которыми уютно делить и крышу, и пищу.
А может, всё-таки к Вéчеровым? Конечно, Вениамин Андреевич и его жена не слишком ловкие предприниматели. Ну что им за дело, почему соискательница помогает подруге? Лучше интересуйтесь, что сотрудник умеет делать, какой у него опыт, сможет ли трудиться с полной отдачей.
Что за глупость – обещать оформить часть бизнеса на едва знакомого человека? Они боятся, что маленькая плата оттолкнёт грамотных специалистов? Да по улицам ходят толпы таких, как я – неуверенных, нетребовательных, готовых на подвиги за булку хлеба.»
Меркулова была уверена, что Вениамин Андреевич с супругой далеко пойдут. Она замечала, как тщательно мамы её учеников выбирают врачей, репетиторов, тренеров для своих отпрысков.
«Вéчеров не случайно стал именитым профессором – тысячи мам рекомендовали и продолжают рекомендовать его друг другу. Римма Александровна тоже – дама с идеей. Лет за пять супруги разовьют не просто центр для детей с ограниченными возможностями, а целую лабораторию по исследованию ребячьего мозга. Работать под крылом таких людей заманчиво. Можно сделать счастливее не одну Ладóшку, а целую толпу розовощёких мальчишек и девчонок.»
Меркуловой очень хотелось стать причастной к великому делу, но…
– …но как я её оставлю?! – Катя всплеснула руками и в отчаянии посмотрела на спящую девочку. – Я ведь поклялась защищать тебя, не давать в обиду никому, даже собственной матери. Разве я могу обмануть ребёнка? Конечно, ты и не вспомнишь, но я-то… В моей памяти навсегда останется кислотная отметина о том, что предала маленькую девочку, которая так на меня рассчитывала.
«А ещё я стану наёмной помощницей Вики и обязана буду подчиняться, – взвинченный рассудок подсунул новую мысль. – Подружка войдёт в роль изнеженной хозяйки и при первой возможности начнёт командовать. А я не смогу так просто прогнать её. Я привяжусь к Владе и буду считать малышку почти своей. Но ведь она останется Викиной дочкой».
Вот это вопрос…
– Я не могу реши-и-ть! – завыла Катя и, вцепившись пятернями в волосы, стала раскачиваться на табурете. Может, удастся таким образом встряхнуть, уложить аккуратной стопочкой перепутанные мысли. Она размахнулась так, что стукнулась лбом о кроватку. Удар получился сильный. Девушка взвыла от боли и обиды, что теперь на лице выскочит отвратительная шишка. «Будто без этого мало трудностей.»
Меркулова метнулась к холодильнику и, охая, приложила к голове замороженного минтая. Мерный гул рефрижератора и лёд немного остудили. Продолжая удерживать рыбину у лба, девушка вернулась в комнату и, сев на табурет, посмотрела в окно. На улице как ни в чём не бывало светило солнце. В его лучах игриво вальсировали снежинки.
«Работать в радужном мире бесконечных выдумок, цветных рисунков, добрых мультфильмов и кукол – что может быть увлекательнее? Я всегда ладила с детьми. Неспроста пошла работать учителем. Мне так нравилась роль наставника, я чувствовала себя ангелом-хранителем взрослеющих школьников.»
Меркуловой ничего не стоило уладить «неразрешимые» трудности младшего поколения. Она примиряла драчунов, унимала капризников, а ещё успевала подсказать, как быстро выучить стих или помириться с мамой. Кстати о мамах: родители подопечных даже не подозревали, сколь важную роль играла учительница в их отношениях с детьми.
Кате вспомнилось, как она предложила школьникам вести дневник настроения. Если день прошёл хорошо, в тетради полагалось нарисовать счастливую рожицу. Если случались поводы расстроиться или поплакать – грустную. Показывать дневничок было необязательно, но ребята охотно раскрывали «тайные тетрадки» перед Екатериной Андреевной. Они делились сокровенным и знали: учительница не наябедничает строгой бабушке или маме, издёрганной на работе.
Одна Катина ученица две недели подряд рисовала счастливую мордочку, но потом «колобок» надолго погрустнел. Осторожно расспросив, выяснила, что у девочки и впрямь появилась веская причина приуныть. Папа работает вахтами: две недели проводит дома, нежит и балует кровиночку. Отец и дочь вместе гуляют в парке, пускают самолётики, кормят птиц. Иногда они даже рисуют мелками сказочных героев на уныло-серых стенах домов. Потом на долгих две недели он уезжает работать и девочка чувствует себя до ужаса одинокой. Мама – бизнес-леди, возвращается домой к ночи усталая, раздражённая. Она редко целует дочь, а на «поболтать» времени вовсе не остаётся. Ещё есть бабушка. С ней-то девочка и проводит дома целые дни. Старушка постоянно ворчит на внучку. Девочка уже научилась заправлять постель, мыть посуду, пылесосить пол и гладить одежду. Но бабушка всё равно недовольна.
У Кати хватило такта не критиковать взрослых. Но она пригласила маму школьницы и, не раскрывая секретов, твёрдо сказала, что девочка нуждается в большей заботе.
– Нельзя пускать развитие дочери на самотёк, – выговаривала она матери.
– Я не успеваю. Не знаю даже, как быть, – бизнес-леди стушевалась под грозным взглядом Меркуловой.
Катя предложила для начала завести домашнее животное. А ученице посоветовала заранее готовиться к приезду папы, зарисовывать, что хорошего произошло с ней за день. Немного подумав, дала ещё и несколько книг вне программы и не промахнулась. Оказалось, что пятиклассница в восторге от подростковых детективов.
Как-то месяца через три ученица забыла на парте тетрадь с рисунками. Катя не удержалась – заглянула, и в глазах защипало. Почти на каждой странице светился радостью карандашный колобок, а рядом узнавалась сама Катя – то с указкой, то с книгой, то в наряде сказочной феи. Без сомнения, это была она. Дети! Какие они трогательные и благодарные! И тут же портреты папы – крепкого мужчины в строительной каске. Надо отдать должное маме девочки – по зарисовкам в дневнике Катя поняла, что в семье появился питомец – пушистая кошечка Алиса. Пока на страницах тетради не встретилось ни одного изображения матери. А ведь дочку она любит, точно любит. Катя поняла это по нахмуренным бровям, встревоженному взгляду, сосредоточенному постукиванию пальцев по парте. Кошку бизнес-леди завела, не задумываясь. Видимо, женщина не умеет быть ласковой и веселиться. Просто она погружена в мысли о работе, нервничает и срывается на близких.
«Ладно, – подумала тогда Катя, – начало положено. Я ещё придумаю, как помочь ученице и её маме сблизиться и стать роднее.»
Меркулова не подозревала тогда, что придётся так скоро уйти из школы. «Скольких детей я уже оставила без поддержки! А теперь брошу и Владу? Ну уж нет! Значит так тому и быть, – Катя закусила губу и уронила на детское одеяло несколько тяжёлых слезин. – Я обязательно вытащу Ладóшку из тупиковой ситуации, в которую она попала. – и тут Меркулову осенило. Она встала и собрала волосы в тугой конский хвост. – Ничего… Мы ещё посмотрим, кто кого. Я принимаю бой! Я стану няней малышки и познаю полностью, что значит растить ребёнка. Как учёный, исследую мир материнства».
Катя подхватила на руки спящую новорождённую. Её глаза сверкнули. Появилась цель, ради которой стоило вставать по утрам. Она не позволит Владе превратиться в забитую девочку, потерявшую надежду, как сама Меркулова. Попробовав с Ладóшкой, она научится то же самое делать и для других детей.
Через несколько лет Катя вернётся к Вéчеровым с ценными идеями и наработками, от которых они ахнут. Не как безработная, которую нужно облагодетельствовать, а как сильный эксперт по детскому развитию. Именно так она себе видела.