Валерия Позднякова
Подари мне кольцо из облаков
Василий
Громкая музыка и басы, ввинчивающиеся прямо в мозг, не давали расслабиться. По молодости, конечно, любил клубы и преследующее ощущение беззаботности, но сейчас… То ли настроение не то, то ли постарел я для этого. Причина, по которой я находился здесь на добровольной основе, сейчас танцевала с какой-то чересчур молодой девушкой. Новая подруга моей жены, кажется, была даже младше самой Оли. Но это не имеет значения. Если эта вылазка поможет наладить отношения с женой и, следовательно, ее отцом, я буду сидеть здесь столько, сколько понадобится.
От скуки я решил оглядеться, понаблюдать за веселящейся толпой. Однако очень быстро впал в ступор: среди танцующих, пьющих и смеющихся буквально выделялось темное пятно, в данный момент вытирающее слезы. Черное платье-перчатка меня не смутило – цвет благородный, материал дорогой. А вот настроение незнакомки удивило сильно. Может, у нее что-то случилось?
Отсюда девушка казалась ровесницей Оли, но, приблизившись, я все же заметил еле заметные возрастные признаки на красивом лице. Может, конечно, младше, чем я, но явно не девочка. Сейчас женщина меня не замечала, отвлекшись на свой мобильный. Я решил обозначить свое присутствие тривиальным способом.
– Девушка, разрешите? – вопросил я, указывая на свободное место на диванчике.
Я застал ее врасплох: незнакомка всполошилась и чуть не выронила телефон из рук. Перевела на меня пустой взгляд в попытке сфокусироваться на потревожившем ее объекте.
– Знаете, я уже собиралась уходить. Вот и такси уже зака… – девушка прервалась на полуслове. И я понял почему.
Сейчас, когда лицо собеседницы было полностью повернуто ко мне, а свет из прожекторов осветил родные черты, я не мог ее не узнать. И она не могла.
Боже, сколько образов и мыслей замельтешило в моей голове в этот миг! Я так много размышлял о том, какой может быть наша встреча спустя столько лет. И вот, совершенная случайность.
Прямо сейчас в дорогом московском клубе для меня не осталось ничего, кроме тех самых янтарных глаз, таких родных, теплых, но сейчас уставших. И я сумел прочитать в них застывший немой вопрос.
– Василиса… – получилось хрипло. Пришлось прокашляться и продолжить: – Василиса, я очень рад тебя видеть.
Она молчала. Я так и остался глупо стоять напротив ее столика, но упрямо продолжал ждать ответа. Не сомневался, что он последует.
Спустя несколько тягучих, словно патока, мгновений Василиса наконец тихо заговорила:
– То есть это действительно ты?.. – девушка продолжала недоверчиво смотреть на меня. В какой-то момент эта тончайшая связь оборвалась и она продолжила скороговоркой: – Этого не может быть, я, наверное, просто слишком пьяна. Извините…
Я сумел вовремя оборвать этот поток, сев рядом и положив руку на ее напряженное плечо.
– Василис, это правда я, Вася. Ты ведь сама это поняла, просто не можешь поверить. Впрочем, как и я. Вот уж не ожидал, что наша воссоединение произойдет… вот так, – я криво улыбнулся.
Подруга детства ответила грустной усмешкой.
– Воссоединение… Ты должен понимать, что наша встреча здесь ничего не меняет. Мы давно стали чужими, много лет назад. Да и наше общение было не более чем обыкновенная ничего не значащая детская дружба, – мне показалось, что эти слова дались ей непросто. Или я просто хотел, чтобы так оно и было. – Прости, но мне действительно пора.
– Ты не можешь уйти сейчас. Василис, я все эти годы не переставал думать о тебе, понимаешь?
– Вась, ну о чем ты говоришь, а? Нам не по десять, не по пятнадцать. Наши пути уже давно разошлись. Я не вижу смысла продолжать этот разговор, – я попытался вставить хоть слово, но она не дала. – Нет, Вась, извини, я поеду. Я была искренне рада встретить тебя, но не более того.
Когда я смог вновь заговорить, Василиса уже поднялась и побрела к выходу. Лавируя между счастливыми и потными телами, я все же нагнал ее и попытался остановить.
– Подожди, пожалуйста, стой же! – схватив за руку, я развернул совсем не сопротивляющуюся девушку к себе лицом. – Скажи хотя бы, почему плакала? Ты не чужой мне человек, и я действительно переживаю.
– Моя мать погибла от рук поехавшего наркомана, – помедлив, все же ответила она с нескрываемой болью и злостью. – Убийца умер в ту же ночь от передоза.
Я не думал, что смогу подобрать нужные слова.
– Вась, я честно не знаю, что нужно говорить в таких ситуациях, но позволь мне побыть с тобой, пожалуйста.
Вспомнила. Я же вижу, что вспомнила.
– Мне тогда было одиннадцать, а тебе сейчас почти тридцать пять, – меня приятно поразило, что Василиса помнит о моем приближающемся дне рождения. – В нашем возрасте мы прекрасно знаем, что говорить в таких ситуациях. Сухое сочувствие и пустые слова поддержки. Больше от тебя ничего не требуется.
– Да, – согласился я, – я так и поступаю со всеми остальными, но с тобой не могу.
– Зачем ты говоришь мне все это?
Мне понадобилась всего секунда, что решиться сказать правду.
– Я люблю тебя, Василис. И всегда любил. Кажется, еще с той перерытой песочницы.
– Мы были детьми, не могло у тебя родиться таких чувств.
– Зато сейчас мне за тридцать, но я до сих пор чувствую к тебе то же самое.
Вообще, этот разговор, сопровождаемый громкой музыкой и сплетением множества голосов, странен до невозможности. Но прямо сейчас для меня не существовало никого, кроме женщины, стоящей напротив.
– Вась, я не могу поверить в это, извини. К тому же, у тебя наверняка есть жена, дети.
– То есть у тебя никого нет, верно?
– Какая разница?
– Не отвечай вопросом на вопрос!
– Нет, у меня никого.
– Значит, и у меня скоро никого не будет. Я тебе это обещаю.
– Вот только давай без таких глупостей. Не надо разрушать свою семью ради неопределенного будущего с почти не знакомой женщиной.
– Ты не незнакомая женщина. И семьи как таковой у меня нет. Фиктивный брак, который уже не представляет для меня никакой ценности, – учитывая, ради чего я пришел в этот клуб, прозвучало странно, но сейчас я говорил прозрачную истину, хоть и осознал это только сейчас. К тому же Васе не известно о моей цели пребывания здесь. – Василиса, я тебя прошу, дай мне шанс…
– Стоп! Прекрати, пожалуйста, этот детский сад. Прекрати, пока не наговорил еще чего-нибудь. Мне нужно ехать.
Она вырвала свою руку, до сих пор находившуюся в моем захвате, и поспешила к выходу. В этот раз я не догонял ее. Не смог. Весь запал как-то резко сошел на нет благодаря осознанию: Василиса меня не любит.
Пожалуй, пора вернуться к жене.
