Валерия Карнава
Иван-дурак в стране чудес
Приземлился Сивка-бурка и стрелой из царского двора помчался, даже массивные ворота пересёк. Пустились за ним стражники царские, однако кони их были недостаточно быстры, как конь Ивана-дурака. Тем временем прискакал Сивка-бурка в лесок и сказал Ивану:
– На сегодня хватит, залезай ко мне в левое ухо.
Сделал всё Иванушка, как велел ему конь, и вновь обратился прежним дурачком в рубахе и лаптях. А перстень так и остался у него в ладошке. Спросил Иван у Сивки-бурки, что ему с перстнем этим делать, и тот ответил:
– Обвяжи руку тряпочкой и спрячь его туда. Пригодится ещё. И не убирай повязку, пока время не придёт. Больше я тебе не понадоблюсь. Удачи тебе, Иван!
– И тебе удачи, Сивка-бурка! Спасибо за всё! – ответил ему Иванушка.
Вот так и ускакал конь, только земля под его копытами вихрем поднялась. Оставшись один, Иван оторвал у рубахи лоскут ткани, обмотал ладонь с зажатым перстнем и отправился домой. А дома братья возле отца за столом расселись, ещё переодеться не успели, царевну обсуждали. А тот щи сидел ел. Мрачный, недовольный. И ноутбука нигде не было. Видно, разозлился старик на него – веб-камеры не работают, Варкрафт виснет, и выбросил к чёртовой бабушке.
– Нет, я не рискнул прыгать. Ещё шею свернуть можно. Как будто других невест нет. Сдалась эта царевна, – заговорил старший брат.
– А какой–то смельчак допрыгнул, – заметил средний брат.
– И скрылся. Зачем только? – пожал плечами старший. – Странный.
Отец обвёл своих сыновей взглядом, всех, кроме Ивана, который на печь полез, и с укором проговорил:
– А вы, значит, у меня не смельчаки?
– Рисковать жизнью ради царевны – такое себе, – отмахнулся старший сын. – К тому же мне приглянулась одна хорошенькая крестьянка. Живёт в соседнем селе. Пышная, с косой до пят. Хохотушка – будь здоров. А когда я её обнимаю, у неё так лицо светится от счастья, будто луна в ночи. Думаю, замуж её позвать.
– Какая по счёту?
– Думаю, что последняя.
– Думаешь или точно последняя?
– Отстань, отец, я сам решу, какая у меня будет последней, – стал злиться старший брат.
– Видать, царевна не так хороша собой, раз прыгать ради неё не было желания, – заговорил Иван-дурак с печи, подтрунивая над старшим братом.
Старший брат с недовольством зыркнул на брата и ответил ему:
– Молчал бы уж, тебе ни царевны, ни крестьянки не светит.
Средний брат просто рассмеялся. Рассказывать о том, как он зря стегал коня ему не хотелось.
Глянул старик-отец на Ивана и спросил:
– Почему у тебя рука перевязана?
– Пустяки, порезался, – ответил ему Иван.
– Где успел порезаться?
– В лесу, пока мышеловку делал.
– А в избе не делается?
– В избе слишком много разговоров о всяких царевнах – отвлекают они, – ответил Иван и отвернулся к стене.
А сам тихо посмеивался.
Часть седьмая
В царском тереме
Наступило утро. Опять созвал старик-отец своих сыновей за столом. Иванушке-дурачку такое приглашение, как и обычно, не полагалось. Как только все расселись, он принялся с мобильного телефона читать новый указ царя:
– Слушайте внимательно. Все молодцы должны прийти к царю на званый пир во весь мир. А кто не явится, тому башка с плеч.
Ухмыльнулся Иван-дурак с печи:
– Совсем как Червонная Королева. Может, она его сестрица?
– Что ты там такое ляпнул? – старший брат окинул Ивана презрительным взглядом.
– Да, так, мысли вслух, – как бы невзначай ответил Иван.
– Мысли про себя, дурище, ты на царском пиру если только вместо шута зажигать будешь, – резюмировал старший, как и обычно, вызвав смех у среднего брата.
Стукнул кулаком по столу старик-отец.
– А ну прекратить это безобразие!
– Вы, – он поглядел на старшего и среднего, – живо собираться на пир. – Затем со вздохом повернулся к своему младшему: – Ну а ты чего на печи разлёживаешься? Сказано же, всем явиться на пир.
Спрыгнул Иван-дурак с печи, поковырялся в носу и ответил с прежним спокойствием:
– Раз сказано, тоже пойду.
Братья разнарядились, как и обычно, и только один Иванушка-дурачок в своей старой рубашке и лаптях отправился. И ладонь у него по-прежнему перевязана была. В царском тереме было почти такой же пир, как и в том самом тереме, где побывал в своём сне Иван, поэтому он и не слишком удивился. Зато его братья, сидя за столом, с круглыми глазами хватали еду, которую им ранее и не приходилось есть. А уж до чего отец был доволен, раз ему на старости лет довелось на царском пиру побывать. Не зря ем покойная жена столько сыновей нарожала.
Тем временем по терему ходила царевна и заглядывала в лица юношей. Искала кого-то. Дошла очередь и до Ивана-дурака. А тот тем временем от скуки кулебяку уплетал и разнаряженных бояр разглядывал. Оглядела его царевна и заметила перевязанную ладонь, которую он на стол положил.
– А что у тебя с рукой, молодец? – поинтересовалась она у него.
– Да так, ерунда, ножик неудачно точил, яблочко хотел порезать. – с улыбкой ответил ему Иванушка-дурачок.
Заметил он, как она ближе подошла и прямо ему в лицо смотрела. Пристально так. Такая же красивая, глаз он неё не оторвать. А братья с отцом тем временем настолько были увлечены спором, какие бутерброды вкуснее – с чёрной или красной икрой, что и не заметили возле себя царевну.
–А ну–ка развяжи! – попросила царевна Ивана.
–Зачем? – удивился тот.
– Лицо твоё мне знакомым кажется.
Иван-дурак снял повязку, как и просила его царевна. Увидела на его ладони царевна свой перстень и ахнула. Забрала она его, затем схватила юношу за руку и батюшку давай кричать:
– Отец, вот тот самый красавец на коне! Вот мой суженый!
Уставились на Ивана-дурака братья с отцом, чуть не поперхнулись. Не поймут, в чём дело: царевна их дурака своим суженым кличет. Не успели они рты открыть, как вышел царь из толпы бояр – высокий, статный, с бородой, в кафтане зелёном и сапогах сафьяновых. Иван-дурак быстро из-за стола выскочил и перед царём встал как по струнке. Встречал он королеву, так что теперь имел представление, как с августейшими особами себя вести.
Приблизился к нему государь и оглядел с ног до головы. Придирчиво, недоверчиво. Затем вынес вердикт дочери:
– Вкус у тебя, конечно, не ахти… Не в мать пошла. Ну, ладно. – А после обратился к Ивану-дураку: – Как тебя зовут?
Этот вопрос не удивил Ивана, он слышал его уже много раз, пока во сне бродил.
– Можно называть просто Иваном, ваше величество!
Затем он вспомнил, как Алиса реверанс перед королевой делала, и поклонился царю. Правда, неуклюже у него это получилось. Увы, на репетицию времени не хватило – слишком уж быстро царь свои указы издаёт.
– Ну что ж, будешь царевичем, Иван, – улыбнулся государь юноше и, взглянув на раскрасневшуюся царевну, что подле Ивана стояла, с укоризной, добавил: – Раз так моя дочь желает.
Окликнул он слуг, и тут же около царя несколько молодцев появилось. Приказал царь слугам разодеть Ивана. Те взяли его за белы рученьки и увели куда-то быстро-быстро. Старик-отец долго бутербродом с чёрной икрой давился, пока за этим действом наблюдал. А братья себя за щёки и губы щипали. Думали, что спят и сон видят. Хотели проснутся, да не могли.
Вскоре вернулся Иван: разодетый, как щёголь, в кафтане, не хуже, чем у царя, и причёска у него появилась модная, глянцевая, та самая, с которой он к терему подъехал на Сивке-бурке. Идёт он вразвалочку себе, насвистывает, будто с самого рождения царевичем был, а гости его разглядывают и пальцем в него тычут. Приблизился Иван-царевич к отцу и братьям. Старший брат в ужасе руками замахал, а средний готов был глаза себе выколоть – не верил того, что они ему показывали.
– Это… это – он! Он – тот самый смельчак, который до царевны допрыгнул! – закричал средний, покрываясь потом.
Старик-отец так и застыл в изумлении – слова в глотке так и застряли. Лишь надкусанный бутерброд у него из рук прямо на стол выпал и шмякнулся икринками вниз, те и размазались по скатерти. А Иван скрестил руки на груди, сделал важное выражение лица и заговорил со своей семьёй, так, будто он всегда главным среди них был:
– А говорили – дурак, говорили – коня нет, говорили – шутом буду. –И затопал ногой. – И кто из нас теперь дурак? А?
Затем развернулся Иван. Побежала к нему царевна и давай в щёку его целовать. Взял он под руку жену свою будущую и пошёл по терему, а гости перед ними только и расступались.
– Не, ну вы только посмотрите… – лепетал средний брат, – что дурак-то наш уделал? А? И как только смог? Как царевну к себе приворожил? Мою царевну? Я ж допрыгнуть до неё хотел…
Тем временем встал из-за стола старший брат и произнёс с недовольством:
– Всё, хватит с меня! С печи – в царевичи… это – слишком.
И ушёл из терема царского. Не мог он смириться с тем, что дурак обошёл его. У него самого жена будет – крестьянка, а у дурака – царевна. И куча слуг. И почести. Уму непостижимо!
Лишь старик-отец один заулыбался и блаженно проговорил:
– Вот ведь, Прасковья, кто бы мог подумать, что младшенький наш, дурачок, царевичем станет. Не опозорил старика.
Затем повернулся к среднему брату и сказал ему:
– Что ж, в виду некоторых обстоятельств тебе мышеловку мастерить. Ты, считай, остался младший в избе.
Позеленел от злости средний брат. Старший скоро женится, съедет, а Иван вообще в тереме жить будет с царевной, которая ему самому приглянулась. А ему – мышеловка?
А Иван со своей невестой ушли от бояр во двор – прогуливаться. Большой двор зелёный, и весь в цветах. Розы там росли, как в прекрасном саду Червонной Королевы. Хорошо хоть её самой здесь не было.
–Это твои братья были? – поинтересовалась царевна у Ивана.
–Ага, никак нарадоваться за меня не могут, – со смехом ответил ей Иван.
–Ничего, привыкнут. Мой батенька тоже привыкнуть никак не может к тому, что я замуж решила выйти. Говорит, лучше б сначала за границу подалась – учиться премудростям заморским, а потом замуж. Век сейчас прогрессивный. А мне премудрости не нужны, я – консервативная, как моя матушка, тут хочу с мужем своим жить-поживать и добра наживать.
И прильнула она к Ивану с трепетом.
– Расскажи о себе. Я ж ничего не знаю: как ты живёшь, что делаешь, что любишь, что ненавидишь, – спросил Иван, радуясь про себя тому, какая красавица-невеста ему досталась, и к тому же со статусом.
– А ты меня в социальных сетях найди – я везде зарегистрирована. И блог свой веду. Всё обо мне и узнаешь, – посоветовала ему царевна. – Меня даже заморские принцессы читают.
– Ну вот, а говоришь, что ты – консервативная. Даже у меня нет своего блога.
– Моя прогрессивность не касается вопросов семьи. Я это дело не хочу откладывать. Принцесса Дании заявила в своём блоге, что замуж выйдет только после тридцати, когда наукам всяким обучится и применит их в деле. Её поддержала принцесса Испании, а затем и другие. Так и пошёл флешмоб. А я его не поддерживаю. Вот детей тебе нарожаю скоро, и заживём счастливо.
Заулыбалась царевна при последних словах ещё пуще, а Иван икнул от неожиданности. К детям он пока что не был готов. У него были другие планы. Он хотел наконец-то зажить по-человечески.
– Э-э-э… нарожаешь, конечно, – ответил он с запинкой, – только сперва я наукам всяким обучусь, раз ты не хочешь. Поможешь мне в этом?
– Конечно, – закивала царевна, – я батюшке скажу, он тебя в любой университет заморский определит. Учиться там будешь. А я с тобой поеду, буду тебе обеды приносить в перерывах между учёбой.
– Вот и славно, – теперь заулыбался Иван-дурак. Простите, почти царевич.
– Где хочешь учиться?
Задумался Иванушка и ответил:
– В Англии, хочу в крокет играть. Профессионально. Потом здесь клуб открою. Первый будет. Вся знать пойдёт, потому что интересно станет. Деньги рекой потекут.
– А что такое крокет? Играл в него? – затем стала интересоваться царевна.
– Эм-м-м, было дело, но плохо у меня получилось. Как говорится, первый блин комом, – ответил Иван, вспоминая, как ёж летел прямо в Королеву. А потом её лицо. Злое, искажённое, с каплями крови на подбородке. Затем быстро добавил: – Но я научусь.
– Какой ты у меня смышлёный, – обняла царевна Ивана, – к знаниям тянешься. И предприимчивый. Эх, не зря я затеяла всё это с теремом и прыжками на коне. Так бы и не встретились.
Иван ещё важнее сделался от того, что царевна его нахваливала. И спину выпрямил так, что аж позвоночник захрустел.
***
Прошло два года. Иван отучился в Англии и открыл свой клуб, как того и хотел. Теперь бояре в крокет ходили туда играть. Правда жаловались, что дороговато с них царевич дерёт за игру эту заморскую. Но всё равно шли. Любопытно же. И фламинго там были, и ежи, только деревянные. Живых птиц никто брать в руки не хотел. Царевна за мужем по пятам ходила. Куда он, туда и она. Гостям улыбалась, в клуб зазывала.
Иван важный, разодетый и богатый теперь стал. Вина заморские пил, совсем как на пиру, который приснился ему в ту самую ночь. С этой ночи всё и началось. Кулебяками объедался и бутербродами с чёрной и красной икрой. Каждыми днями кафтаны свои менял. У него их бесчисленное множество было, и получше, чем у старшего брата в своё время.
А старшему брату не до кафтанов уже было. Ходил он теперь в простой рубахе и лаптях, как Иван когда-то. Распродал всё. Его крестьянская жена тройню год назад родила. Деньги нужны были. Работал много, но всё равно не хватало. Страшные игрушки вышли из тренда и уже никому не были нужны, так что нашёл старший брат себе другие занятия: пшеницу целыми днями косил, на рынке подрабатывал, продавал ширпотреб всякий в виде дешёвых кафтанов, которые под дорогие брендовые подделывались. А по вечерам, уставший, детей помогал нянчить. К тому же тут выяснилось, что жена опять забеременела, срок – два месяца. Стало страшно ему совсем. Детей теперь много будет, а изба маленькая – ни развернуться. Как быть? Что делать? Большая изба ему не по карману была.
