Валерия Иванова
Сдайся мне
Глава 5
Лейла
Его вопрос застал врасплох. Что он вообще спрашивает. Какого черта пришел? Как посмел глазеть на меня? Злость начала нестись по венам. Я очень хотела прикрыться, но вместо этого выпрямилась и надменно посмотрела на него. Мне было страшно до дрожи в коленях, но я заставила себя не дергаться.
– Если ты сейчас же не уберешься отсюда, то отшлепанным будешь ты, – дерзко заявила.
Мужчина улыбнулся краешком губ.
– Амирхан плохо занимался твоим воспитанием.
От упоминания имени отца я вздрогнула. И вообще растерялась.
– Кто ты? – спросила я.
Он проигнорировал мой вопрос, оставил без ответа. Мне пришлось погасить вспышку раздражения.
– Отдай полотенце, – протянула руку, глядя ему в глаза.
– Подойди и возьми, принцесса, – сказал тихо.
От звука его голоса тепло разлилось по телу, и хотелось свести ноги вместе. Словно завороженная, я сделала несколько несмелых шагов в его сторону… Он улыбнулся, словно я сделала именно то, чего он и хотел, и тогда я сорвалась. Меня просто достало, что все решают, что мне делать.
– А знаешь, что? Смотри, – прошипела я. – Такой, как ты, только и можешь, что смотреть на меня, дрочить, но не трогать. Такому, как ты, я не достанусь. У меня жених с безупречной репутацией, связями и деньгами, а не бандит в застиранной майке и линялых джинсах, – выпалила на одном дыхании.
Я знала, что меня занесло, и я наговорила много гадких вещей… Да и вообще забыла об инстинкте самосохранения. Какого черта я с ним разговариваю? Надо звать на помощь.
Я моргнула, и он оказался возле меня. Я дернулась, страх пронзил меня ядовитой стрелой. Потянулась к запястью, на котором был браслет с тревожной кнопкой, я хотела нажать на нее. Но незнакомец не дал этого сделать. Он перехватил мою руку, а потом развернул меня к себе спиной и закрыл рот ладонью, когда я хотела закричать. Кровь шумела в ушах, а сердце грозило выбить ребра. Страх парализовал меня, несколько секунд я просто не двигалась, а потом начала вырываться. Но он был слишком огромный и сильный. Голой спиной я чувствовала ткань его майки, а поясницей – металлическую пряжку ремня и… что-то твердое. Пусть это будет пистолет, пожалуйста… Он сел на шезлонг и утянул меня за собой. И я оказалась стоящей на коленях, прижата животом к его ногам. Запихал вонючую тряпку в рот, чтобы не кричала, содрал браслет и сжал до боли руки, синяки останутся. Моя попа была выставлена на всеобщее обозрение. Злые слезы навернулись на глаза, дыхание вырывалось хрипами. Я пыталась успокоиться и дышать носом, но получалось плохо.
– Приходит момент, когда нам всем нужны ценные уроки, – начал философствовать этот ублюдок.
Я кричала, но из-за тряпки ничего не было слышно, извивалась, брыкалась. Ничего не помогало, он был беспощаден, и я даже не представляю, что он сделает со мной. Он может износиловать или убить меня, и никто мне не поможет. Слезы нескончаемым потоком покатились из глаз, размывая зрение.
– Сейчас я преподам тебе твой, – сказал он.
Я почувствовала, как его грубые пальцы очертили каждый позвонок на спине, я задрожала от этого прикосновения. В легкие забился его запах, от него пахло грехом, бензином и сигаретами.
– Не надо, – попыталась сказать, но из горла вырвалось лишь мычание.
– Тише, принцесса, – он помассировал мне шею, нежно, почти невесомо.
А потом я почувствовала его руку на своей ягодице в опасной близости от самого сокровенного местечка, дернулась всем телом, но он удержал на месте.
– С годами я понял, что человек понимает только боль. Это очень хороший рычаг и средство достижения целей. Я тебе говорил, чтобы ты не появлялась в клубе или у клуба, сказал, что накажу. Я слов на ветер не бросаю, – все это он говорил, поглаживая мою попу, а потом…
Я закричала от боли. Он меня ударил. Точнее, шлепнул. Кожу ягодицы печет огнем. Меня никогда не били, тем более таким унизительным способом. Он ударил в полную силу.
– Это за то, что ослушалась моего приказа, – сказал мой мучитель.
Меня била дрожь, а потом я с ужасом подумала, что это может быть не все, он может ударить снова. Я начала извиваться, чувствовала, как колени ститраюстя в кровь, но из захвата было не вырваться. Я кричала, пыталась вытолкать тряпку изо рта. Дикий страх сковал нутро.
И я не ошиблась. Второй удар по тому же месту. Я захныкала, казалось, что кожа лопнула, оголяя мясо.
– За то, что подпустила к себе и не вызвала охрану, – продолжил мужчина.
Я чувствовала, как на спине выступила испарина, меня так сильно потрясли варварские действия, что происходят сейчас. Я повернула голову в его сторону, тело трясло от рыданий.
– Вот и все, тише, маленькая, – я почувствовала, как мужчина поднял меня с пола, вытащил кляп и… усадил к себе на колени.
По логике я должна была с воплями бежать, но вместо этого я обессилено прислонилась лбом к его плечу. Я пыталась отдышаться. Чувствовала, как мужчина играет с моими волосами, накручивая их на пальцы. Внутри творилось что-то непонятное. Меня разрывало от эмоций и в то же время они чувствовались, как из-под толщи воды. Ярко чувствовала я лишь прикосновения мужчины. Когда дыхание восстановилось, я отклонилась назад, ровно настолько, чтобы видеть его. Он нежно стер слезы с моего лица той же рукой, что причинил лютую боль. Я рассматривала его. Он был очень красивым. Такой настоящей суровой, брутальной красотой. И взрослый. Намного старше меня. А в глазах – непроглядная тьма. А мне хочется окунуться в нее…
Я моргнула, отгоняя идиотское наваждение. А потом подняла руку и… Ударила его по лицу. Один раз, второй, хотела третий, но мужчина перехватил мою ладонь и обе руки завел мне за спину, удерживая одной своей.
– Больше никогда не смей меня бить, ты, больной ублюдок! – прошипела я.
Моя грудь тяжело вздымалась и опадала. Мой мучитель опустил взгляд вниз и тут я вспомнила, что совсем разета. Моя грудь прямо перед его лицом, выставлена на обозрение. Соски превратились в твердые жемчужины, а на лице мужчины отразился такой голод, что мне стало страшно. И в этот раз это был совсем другой страх. Я замерла под его взглядом, я даже дышать боялась, чтобы не спровоцировать его. Мужчина тяжело дышал и несколько раз провел языком по своим губам. Я тяжело сглотнула и прикусила губу от этого зрелища. Он смотрел мне в глаза, а потом… Уткнулся носом мне в шею и провел по ней, глубоко вдыхая мой запах, словно зверь.
– Ох*енная, – грубо сказал.
Почувствовала, как его зубы царапнули нежную кожу плеча, и я задрожала, как листочек на ветру. Я вообще не знаю, что со мной происходило, но низ живота свело такой судорогой, и там стало влажно.
Он языком провел по моей шее и прикусил подбородок. Я всхлипнула, потому что внутри творился такой ураган. Я… Не хотела, чтобы он останавливался. На глаза выступили слезы от захвативших меня эмоций, они острыми ножами впивались в душу. Одна слезинка скатилась по щеке, незнакомец слизал ее языком. Его запах окружил меня, и мне было так вкусно, я хотела пропитаться им. Я хотела продолжения. Его лицо было так близко, я сама не понимала, что делаю, потянулась к нему, чтобы поцеловать…
Он резко выдохнул, и я оказалась на шезлонге. Он поднял полотенце с пола и швырнул в меня. Разочарование острыми стрелами впилось в меня. Я быстро укрылась, скрывая наготу, стыд ударил по мне, словно хлыст.
– Никогда не предлагай себя так легко, Лейла. Потому что воспользуются и будут драть, как последнюю шлюху, а ты же принцесса, – саркастично улыбнулся.
Его слова подействовали на меня, как ушат ледяной воды. Я сильнее прижала полотенце к себе и боролась со слезами. Он прав. Я шлюха.
Мужчина пошел к забору, схватился за него, подтянулся на руках и уже был наверху, когда я неожиданно, даже для самой себя, остановила его. Я боялась, что больше его не увижу. Я не хотела этого…
– Стой! – он обернулся, и я прижала полотенце к груди. – Как тебя зовут?
Не знаю, почему, но мне важно было знать его имя. Губы мужчины изогнулись в улыбке.
– Называй меня первым, принцесса, – с этими словами он спрыгнул вниз.
Глава 6
Лейла
Оглушенная произошедшим, возвращаюсь в комнату. Долго стою под душем, пытаюсь отмыть с себя его прикосновения и запах. Я была в шоке от того безумия, что произошло. Как такое вообще вышло? Как я могла позволить себя так трогать, предлагать! Мне снова нечем стало дышать. Я опустилась на кафель в душевой. Вода лилась на меня сверху. Я не понимаю, почему я позволила этому произойти. Почему сразу не позвала на помощь? Ведь незнакомец прав…
Я всегда думала, что моим первым и единственным мужчиной станет Исхак. В красках представляла наш первый раз. Белоснежные простыни, мягкая кровать и обещания любимого человека любить меня вечно. А что я чуть не получила в итоге? Я едва сама не отдалась мужчине, имени которого даже не знаю, во дворе на шезлонге. Что со мной не так? Но я такого никогда не испытывала. К Исхаку у меня были совсем другие чувства. Когда он был рядом, я была ряда и чувствовала себя в безопасности, знала, что он никогда не обидит, внутри все было спокойно… А с этим незнакомцем я горела. Меня просто снесло волной жара и внутреннего трепета. Я жаждала его касаний, хотела пропитаться его запахом. Такое чувство, что он вспорол мне грудную клетку и заполнил собой воздух в легких. Меня трясло, я хотела выть и кричать от каждого взгляда. Мне на все было плевать, мой мир сузился лишь до него. Это не нормально. Так не должно быть. Может, я сошла с ума? Как можно так реагировать на того, кого не знаю.
Я вылезла из душа, переоделась в пижаму и свернулась калачиком на кровати. Мысли снова и снова возвращались к незнакомцу. Кто он? Откуда знает меня? Отца? Как проник на территорию, не попадясь охране и камерам наблюдения. Он точно знал, что делает.
Надеюсь, мы больше никогда не встретимся…
* * *
Прошло две недели, и я вновь летела домой. Сегодня я должна встретиться со своим “женихом”. Настроение ниже плинтуса. Я не разговариваю ни с кем, пока едем в ресторан. Меня нарядили, словно куклу. В дорогущее черное платье в пол. Отец решил показать товар – меня – во всей красе. Он вновь вызвал в кабинет и сказал, что рассчитывает на мое благоразумие. Внутри меня борются два человека. Один против того, что задумал отец. Я не должна быть его трофеем. У меня своя жизнь, и я хочу жить так, как я хочу. Не хочу, чтобы мне указывали, что делать и помыкали. А второй – он говорит, нужно смириться. Нужно слушать отца. Он столько сделал для меня и дал, мне нужно отплатить. Какая разница, за кого выйти замуж. Ведь я никогда не полюблю.
Я никогда не могла противиться воли отца. Я всегда свято верила, что он все делает для меня, так и есть, я знаю. Но вот эта привычка с детства… Чувство, что мой отец идеальный и его нельзя расстраивать, оно всегда со мной. Потому что я боялась потерять и его. Когда не стало мамы… Мой мир начал крутиться только около отца. Когда он уходил, у меня начиналась истерика, я не отпускала его от себя. А он каждый раз терпеливо оставался со мной в комнате и успокаивал меня. Говорил, что никуда не денется и я его любимая девочка. А я верила. Всегда.
Я сама еще не поняла, что мне делать и как вести себя на ужине. Зара пыталась со мной поговорить, но я не хотела. Я слышала, как она кричала на отца. Первый раз я слышала, как она подняла на него голос. Но он был непоколебим. Я знаю, что он любит меня. И знаю, что желает мне счастья. Но я никогда не пойму, за что он так со мной.
Ресторан закрыли специально для сегодняшнего дня. Я иду за отцом, и такое чувство, что каждый шаг меня убивает. Я сжимаю руки в кулаки, ногти впиваются в нежную кожу до боли. Мне нужно прийти в себя. Зара идет рядом со мной и бросает в мою сторону тревожные взгляды. Мы заходим в зал, и я замираю.
Не могу, не могу, не могу…
– Мы что-нибудь придумаем, Лейла. Я достучусь до него, – шепчет жена отца.
Я улыбаюсь, а внутри корчусь от рыданий.
– Ты лучше меня знаешь, что уже ничего не сделать. Все нормально, – говорю я.
Мы идем вперед. За столом уже сидят люди. Кровь шумит в ушах, я ничего не вижу и не слышу. Я буквально парализована этим действием. Я не верю, что это происходит со мной.
Отец кладет руку мне на спину и немного выдвигает вперед. Представляет людей, но я ничего не слышу. Я смотрю на белую скатерть и думаю лишь о том, как бы не начать кричать. Наконец-то садимся за стол. Нам разливают вино, и я практически залпом выпиваю бокал. Чувствую, как папа напрягается рядом со мной, плевать. Я начинаю расслабляться.
Я решаюсь посмотреть на людей напротив. За столом сидит женщина без возраста. На ней закрытое платье, и она смотрит на свои руки, лежащие на коленях. Далее перевожу взгляд на Энвера Умарова. Маленький, толстенький, с глазками бусинками, которые сально блестят, рассматривая то меня, то Зару. Меня едва не передернуло от отвращения. Если его сын такой же… Я быстро перевожу взгляд на сынулю и встречаюсь с его зелеными глазами. Он тоже бесстыдно рассматривает меня. Я незаметно выдыхаю. Он совсем не похож на отца. Высокий, стройный, светловолосый, приятной наружности, похож на мать. По виду ему лет двадцать – двадцать два. При взгляде на него внутри ничего не екает. Я немного наклоняю голову к плечу и думаю, смогу ли прожить с ним остаток жизни? Парень улыбается краешком губ, словно смог прочитать мои мысли.
Приносят еду, и я отвлекаюсь от рассматривания семейки. Вгрызаюсь в стейк лосося, словно это он виноват во всех моих бедах. Я почти не слушаю, о чем говорят, и сама молчу. Тихо прошу официанта принести мне десерт и налить еще вина. Буквально через пару минут передо мной стоит тарелка с каким-то изысканным десертом и бокал вина. Я беру ложку и пробую десерт. Просто взрыв вкуса и райское наслаждение для сладкоежек, как я. Делаю глоток вина и до ушей доносятся слова Умарова старшего.
– Мы тоже соблюдаем традиции. И я не считаю, что традиция кровавых простыней устарела. Это обязательная часть для завершения союза.
Я не выдерживаю и громко фыркаю. Вино дало о себе знать. Да и язык за зубами я никогда не могла держать. Знаете, есть люди, которые не знают, когда надо вовремя заткнуться. Вот я одна из них.
– Ты с чем-то не согласна, Лейла? – смотрит на меня своими бусинками.
Я отпиваю еще вина, ставлю стакан на стол и только тогда отвечаю.
– Лицемерно, не находите? Вы хотите и семьями объединиться, и традиции соблюсти. Разве можно получить все и сразу?
– Кто мы без традиций? Просто варвары.
– А с ними – нет?
– Лейла, – слышу предостерегающий голос отца.
Но меня уже несет.
– Допустим, не будь я чистой и невинной, Вы бы отказались от брака? Да никогда. Так что не надо тут про традиции.
– Ты бы этим опозорила в первую очередь отца. Но ты права, мы бы все равно приняли тебя в семью. А нам есть о чем переживать?
– Есть, – говорю я, за столом воцаряется тишина.
Я кожей чувствую ярость отца. Даже Зарина испугалась.
– Я никогда не полюблю Вашего сына. Если Вы готовы, чтобы он всю жизнь прожил без любви и со стервой под боком, то да, есть о чем переживать.
– Любовь? – усмехается старик, заметно расслабляясь. – Кому она нужна, дитя? От нее одни проблемы. Нет ничего лучше выгодного брака.
– Если бы человек, которого я люблю, сейчас вышел из комы, то я бы послала этот выгодный брак куда подальше.
– Амирхан, твоей дочке палец в рот не клади, – шутит Энвер.
Но я чувствую, что ему не нравится, как я себя веду с ним. Он привык к другому. Наверное, дома он настоящий тиран. Я не его забитая жена, он мне никто, и молчать я не собираюсь.
– Откушу по локоть, – говорю и салютую бокалом.
Глава 7
Лейла
По дороге домой папа устраивает настоящую головомойку.
– И когда ты пить начала? Борис за тобой вообще смотрит?
– Мне восемнадцать, помнишь? – я откидываюсь на сиденье и прикрываю глаза.
– И ты решила стать алкоголичкой? – давит отец.
– У человека должно быть хобби, – отвечаю с невинной улыбкой на лице.
Вижу, как у отца начинает пульсировать жилка на лбу.
– Не надо было так разговаривать с Энвером. Нужно проявить уважение.
– Уважение? Я его даже не знаю, за что его уважать?
– Лейла, – устало говорит.
И я вижу, что он действительно устал. Под глазами темные круги, и лицо немного осунулось.
Зара сидит рядом с папой, а он держит ее за руку. Грудь прошибает током, словно ударил кто-то. Они же искренне любят друг друга, я тоже так хочу.
– Пап, зачем тебе все это? – тихо спрашиваю.
Он хмурится, не понимает, о чем я.
– Политика и это все? Разве у нас мало денег? Бизнес плохо идет? Почему ты не можешь остановиться?
Сколько раз я сама себе задавала этот вопрос. Когда жизнью наслаждаться-то?
– Потому что я акула, если остановлюсь – сдохну. Как тебе Эдем?
Я вспомнила своего “жениха”. Я его не знаю, чтобы судить, но на вид нормальный парень.
– Я не хочу за него замуж. Я учиться хочу и жить нормальной жизнью. Встречаться с друзьями, веселиться.
– Мы уже обсуждали это.
– Нет, ты приказал, мы ничего не обсуждали, – говорю и смотрю на Зарину.
Она молчит, как всегда. Никогда не видела, чтобы она открыто шла против воли отца.
– Ты Абрамова и должна делать все для семьи.
– А стану Умаровой и тогда прощай, семья?
– Не передергивай.
– А ты не заставляй меня.
– Лейла, хватит вести себя, как ребенок! Я все сказал, – повысил на меня голос.
Обидно стало до слез. Я сцепила зубы и отвернулась к окну.
– Если бы мама была жива, она бы никогда не согласилась на этот брак. Но я все поняла. У тебя новая семья. Три новые дочки и желанный сын. Меня можно и замуж.
Услышала, как судорожно вдохнула Зара, а в салоне воцарилась тишина. Плевать. Нет, я не держу зла на нее или на девочек, их ситуация ужасна. Но я чувствую себя брошенной. Оставленной всеми. Я его дочь! Почему он не отдаст замуж Аниту или Амину? Они же тоже Абрамовы. Почему я должна страдать? Мне так не хватает мамы… Камиллы. Я бы могла ей позвонить, но у нее своя семья. Такое чувство, что все вокруг живут, кроме меня.
– Лейла… – до моего колена дотронулась Зарина.
– Я не хочу разговаривать.
Дальше мы ехали в тишине.
* * *
В аэропорт меня повез отец. Наверное, проконтролировать, чтобы не сбежала. Он остановил машину и повернулся ко мне.
– Ладно, пока, – сказала и взялась за ручку машины.
– Подожди, – папа не дал мне выйти. – Посмотри на меня.
Я подняла на него взгляд и мне вновь захотелось позорно разреветься.
– Я люблю тебя, Лейла. Ты – самое главное мое сокровище. Моя прекрасная девочка, – провел ладонью по лицу, а я прикрыла глаза от этой нежной ласки.
Из уголка глаза выкатилась слеза, и папа стер ее пальцем.
– Я желаю тебе только счастья, хоть ты и считаешь иначе. Но, Лейла, ты же знаешь наши устои. Женщины – хранительницы очага. Ты достигла такого возраста, в котором женятся и заводят семью. Через год, два, пять тебе придется выйти замуж. Я не могу изменить наше общество… Но, если ты твердо решила не выходить замуж, то не выходи. Я готов развязать войну ради тебя. Но ты сама знаешь, что тебя в обществе не будут воспринимать. Ты готова к этому? К шепоту за спиной, сплетням, насмешкам? Вспомни, что было после Исхака.
Я едва не вздрогнула. Меня за спиной называли “прокаженной”, смеялись и говорили гадости. Но в лицо никто не смел сказать. Это было ужасно. Наверное, надо смириться… Отец прав.
– А Эдем, он из уважаемой семьи. Никто не посмеет и слова сказать.
– Я его не знаю. А если он меня обидит? – прошептала я.
– Я его убью, – просто сказал отец.
Я знала, что он не шутит, но мне стало смешно.
– И тогда меня будут называть “черной вдовой”. Жених в коме, а муж умер, – специфический юмор вылез наружу.
Папа тоже улыбнулся.
– Я люблю тебя, Лейла, никогда не сомневайся в этом.
– Я тоже люблю тебя, папа, – обняла его.
* * *
Прошла неделя после моей “помолвки”, отец не давил, я готовилась к сессии. Я начала приходить в себя и перестала ненавидеть весь мир. В словах папы был смысл, но я все равно отказывалась соглашаться на такое. Не хочу я замуж за человека, которого не знаю и ничего не испытываю. Как можно? Я Исхака люблю и никого больше не полюблю.
Сидела в комнате и зубрила конспекты, когда на телефон пришло сообщение.
“Привет, как ты? Это Эдем”
Откуда у него мой номер? Не думаю, что папа дал. Я задумалась, отвечать ему или нет. Наверное, надо.
“Привет, нормально, а ты как?”
“Тоже хорошо. До сих пор думаю о кринже, устроенном нашими предками”
И я первый раз за все время задумалась. Ведь его же тоже заставляют жениться на мне! Не по собственной воле там сидел. Может, я совсем ему не понравилась.
“Было неловко” – печатаю ответ.
“Я бы выразился по-другому, но пусть будет так” – написал он.
Я улыбнулась.
“Ладно, я буду заниматься. Пока”
“Подожди. Я хотел предложить встретиться” – напечатал Эдем.
“Зачем?”
“Обсудить наше положение, у меня есть пара идей”
Тоже не нравится, когда за него решают? Я и сама долго думала… И пришла к неутешительным выводам, к сожалению. Камилла звонила и грозилась всех пристрелить. Сказала, что я должна сбежать к ней и к Владу, никто не отдаст меня замуж. Но я знала, что никогда так не поступлю. Я хорошая дочь и сделаю все, чтобы не расстроить отца…
А перед глазами тут же образ незнакомца из клуба. Его руки на моем теле и жаркий шепот, от которого все нутро судорогой сводило…
Я тряхнула головой, прогоняя от себя эти опасные мысли.
“Давай встретимся” – напечатала ответ.
