Валерия Чернованова
Жена из прошлого
– Ничего не понимаю, – с явной досадой пробормотал Рейер, дожидаясь, когда в кабинет хозяйки борделя войдёт очередная Маргаритка или Хризантема. Ещё одна бесполезная для нас девица, которая ни харга не знает, ничего не видела и не слышала. – Я, видимо, отстал от жизни. Какие-то нынче пошли нетипичные убийцы. С каких это пор искажённые выбирают жертв, а не ломают шеи всем без разбору?
– Я тоже весь день об этом думаю. – Устало потерев лицо, я потянулся за полупустой чашкой кофе. – Жаль, нельзя с уверенностью сказать, стали ли Стенбок и эта девушка случайными или намеренными жертвами.
Мрачно хмыкнув, Таубе вскинул взгляд на очередную ночную бабочку, ну то есть цветочек, робко скользнувшую в нашу «допросную», и мы продолжили.
Всё те же бесконечные вопросы всё о том же.
Бордель покидали уже когда начало смеркаться. Уставшие, голодные, раздосадованные неудачами. Рейер отправился обходить окрестные дома в надежде, что кто-то мог заметить убегающее с места убийства чудовище, я же вернулся к другому своему расследованию – отправился в «Кармарское пламя»: закрытый клуб для драконов, с которым Лувиса Келлера связывал обнаруженный в его кабинете портсигар.
Завтрашний день тоже обещал быть долгим и муторным: придётся навестить всех завсегдатаев «Красной розы», именами которых с нами, пусть и без особого желания, поделилась хозяйка публичного дома.
Каково же было моё удивление, когда среди фамилий тех, кто вчера был в её неблагочестивом заведении, я обнаружил старого друга Раннвей, с которым недавно мы имели несчастье повстречаться. Не то чтобы меня удивило, что Лейф Флеминг изменяет своей красавице-жене. Его личная жизнь – это его личная жизнь. А вот то, что он уже дважды за короткое время мелькал на месте преступления, заставляло насторожиться. Возможно, просто совпадение, но…
Завтра с него и начнём.
Вскоре я уже входил в холл старинного особняка, в котором располагалось «Кармарское пламя». Клуб для избранных. Для единиц. Тем удивительнее было обнаружить портсигар в ящике стола обычного банковского служащего. Я состоял в этом клубе, хоть уже и забыл сюда дорогу. Вообще в какие-либо клубы.
И вот, пришлось вспомнить.
Членство в «Кармарском пламени» пожизненное, взносы – ежегодные и, должен сказать, далеко не маленькие. И тем не менее первым, кого увидел в гостиной клуба, – был Рангель Левенштерн. Муж Данны сидел в кресле возле камина и, явно перепутав «Пламя» с дешёвым кабаком, не отказывал себе в выпивке. Пока я осматривал просторную, отделанную тёмным деревом и зелёным бархатом залу, он дважды наполнил бокал и дважды осушил его залпом. У ног Левенштерна валялась раскрытая газета, а в пепельнице, источая тонкую струйку дыма, лежала незатушенная сигара.
Левенштерн тоже меня заметил и помахал так, словно мы были старыми друзьями. Я кивнул ему, даже заставил себя улыбнуться и хотел уже отвернуться, но потом передумал. Направился к Левенштерну, снова схватившемуся за изрядно опустевший графин. Напитки и еда в клубе были бесплатны. Точнее, ежегодный взнос покрывал эти растраты. Наверное, поэтому Рангель ни в чём себе не отказывал, и, может статься, он здесь часто бывает.
Лучше расспросить его сейчас, пока ещё в состоянии отвечать.
– А, Делагарди! Какими судьбами, дружище? – неуклюже взмахнув бокалом, громко поприветствовал меня Рангель.
Слишком громко. Немногочисленные посетители клуба, рассредоточившиеся по гостиной, неодобрительно на нас покосились. Кто-то читал газету, устроившись в кресле возле бра в виде перламутрового цветка. Весь день на уме эти харговы цветы… Кто-то курил сигары и тихо(!) общался. Почти все лица были мне знакомы и, может статься, следовало начать с трезвых драконов. Но поздно. Я уже подошёл к Левенштерну и тот, одарив меня хмельной улыбкой, гостеприимно, словно «Кармарское пламя» было его безраздельной собственностью, предложил:
– Садись, дружище!
Дружищами мы отродясь не были. Пришлось заглушить в себе всплеск раздражения и присаживаться в кресло напротив Левенштерна. Под крепкими деревянными ножками мебели белесым полотном растянулась шкура дрелорского медведя, порыжевшая под отблесками пламени. Огонь в камине горел слишком ярко, слишком жарко. Из-за этого и всего выпитого Левенштерн вспотел. На щеках главы Малого дома выступил румянец, а на залысинах, обрамлённый первой сединой, – испарина. Сюртук он уже давно снял и, судя по тому, как натянулись на животе пуговицы тёмно-синего жилета, скоро останется и без этого предмета одежды. Ну или как минимум растеряет все пуговицы.
– Давно тебя здесь не было, Эндер, – проговорил он, прикладываясь блестящими губами к бокалу.
– На отдых и развлечения, увы, нет времени, – ответил я и в свою очередь поинтересовался: – А ты здесь часто бываешь?
– Нередко, – кивнул Рангель. И прежде чем я успел озвучить следующий вопрос, стал изливать на меня свои проблемы: – Мне сегодня пришёл счёт из этой… как его… Тьюрильской богадельни! За первый месяц… ик… обучения… Месяц, Эндер! – Он опрокинул в себя то, что ещё оставалось на дне бокала, и со злостью добавил: – Они там совсем с ума посходили. Думают, если мы живём с ренты, то живём хорошо. А вот плохо мы живём, Эндер! Плохо! Ещё и эти шакалихи… портнихи, чтоб их! – процедил, снова потянувшись за графином, но пальцы соскользнули с узкого горлышка, сосуд покачнулся и, если бы я не успел его перехватить, дорогой умерский хрусталь украсил бы осколками дорогую шкуру дрелорского медведя. – Притащились вчера, чтобы снова нас ограбить. Видите ли, надо шить новые тряпки! Для вашего с Раннвей приёма, между прочим. Кстати! – Левенштерн довольно улыбнулся, когда я наполнил его бокал. – С возвращением блудной жены тебя! Ты вообще рад?
– Безмерно.
– А Раннвей? – сверкнул он глазами не хуже какой-нибудь прожжённой сплетницы Гратцвига. – Помнится, у вас были проблемы.
– Сейчас у нас всё хорошо.
– О? – явно удивился такому повороту Левенштерн, после чего, хмыкнув, спросил: – И что теперь? Раннвей унаследует сокровища старика Фармора?
– Её имени нет в завещании.
– Но она же наследница. И как я слышал, теперь уже с жаром… С даром! Не полукровка.
Врезать бы ему, за полукровку, да что взять с пьяного идиота. Пришлось снова давить в себе раздражение, вместе с желанием добавить красок и без того пунцовому, опухшему от многочисленных возлияний лицу Левенштерна.
– Она могла бы вызвать Эдвину на бой, – пьяно хихикнул идиот.
– Раннвей не нужны деньги Фармора, ей хватит моих.
Зря я это сказал. Левенштерн вздохнул, с явной завистью, и недовольно проворчал:
– И почему артачишься, не понимаю… Отдал бы нам девчонку. Вам с Раннвей о своих наследниках думать надо. На кой харг сдалась тебе полукровка?
Тебя следовало бы спросить о том же.
Но я не стал спрашивать. По крайней мере, не об Эдвине. И так ясно, зачем она Левенштернам, а сюда меня привели не семейные дрязги, а расследование.
– Не видел здесь этого человека? – Достав из нагрудного кармана фото Келлера, я сунул его под нос Левенштерну.
Тот шумно выдохнул, отчего вокруг нас на несколько мгновений зависло стойкое облако перегара, и пробормотал:
– Где-то точно видел… – Опустив взгляд на валяющуюся у ног газету, воскликнул: – Ну вот же! В «Хрониках Кармара» и видел! Это он на тебя напал?
– А здесь Келлер не появлялся? – вопросом на вопрос ответил я. Разговор у нас явно не складывался, отчего с каждым мгновением всё сложение становилось давить в себе раздражение.
– Здесь? – захлопал глазами Рангель.
Великий Дракон, как же хочется его встряхнуть!
– Здесь, – соскребая остатки терпения, кивнул я.
– Так он же человек!
Блестящее открытие.
– Так был или нет?!
– Я… ик… не видел. – Рангель обернулся на звук голосов и, пыхтя, стал подниматься. – Извини, Эндер, я тебя ненадолго оставлю. Мы тут с мейстом Булоном на днях случайно перепутали портсигары. Он взял мой, а я его. Только дома уже обнаружил, что инициалы-то не мои.
– Портсигар, который дарят при вступлении в «Кармарское пламя»?
– Ну да. – Рангелю всё-таки удалось подняться. Пошатнувшись, он нетвёрдой походкой направился к седовласому эйрэ, вошедшему в гостиную в сопровождении двух мейстов. – Мейст Булон! Мейст… ик! Подождите!!!
Гравировка в виде инициалов…
Теперь уже идиотом чувствовал себя я. И как мог забыть! Точнее, я о них даже не знал. Когда после вступления в клуб мне прислали корзину с подарками, я даже не удосужился поинтересоваться, чем меня решили одарить за членский взнос в виде кругленькой суммы. Понятия не имею, где в итоге осела та корзина. Скорее всего, в одном из шкафов кабинета, а может, и вовсе была отправлена на чердак.
Достав из кармана портсигар Келлера, внимательно его осмотрел. Инициалы обнаружились на серебряной крышке: крошечные, едва различимые, они были искусно вплетены в край витиеватого рисунка – объятого пламенем дракона, скованного шипами розы. И это было не инициалы искажённого.
– В.Р., – произнёс вслух и с мрачной усмешкой подумал, что добиться от хозяина клуба списка всех его членов будет непросто.
Это не с бандершей договариваться. В Кармаре не любят, когда кто-то, пусть даже ультор, пытается сунуть нос в личные дела и жизни других драконов. И ордер вряд ли удастся получить. А значит, придётся выкручиваться и изгаляться.
Поднявшись, я направился к другим членам клуба, стараясь избегать пьяного Рангеля.
Глава 18
Расхождение во взглядах
Женя Исаева
За ужином дракон был немногословен. Нет, он в принципе красноречием не отличался, но сегодня казался особенно замкнутым. Лишь поинтересовался, как прошло наше утро, и Эдвина, ангельски улыбаясь, заявила, что всё было сносно и терпимо.
Я в тот момент чуть вином не подавилась.
– Тебе не понравилось в гимназии? – отреагировал дракон на «сносно и терпимо».
Девочка пожала плечами:
– Я толком ничего и не увидела. Раннвей не захотела мне её показывать, сразу домой потащила.
Не захотела? Можно подумать, она меня о чём-то таком просила…
Одарив и меня улыбкой, язвительно-ядовитой, интриганка продолжила перечислять:
– С Кикки запретила разговаривать. И от другой девочки, Росмари, сразу меня оттащила.
М? То ли у меня проблемы с памятью, то ли Эдвина – наглая врунья.
– Нечего тебе общаться с девицами Левенштерн, – помрачнев ещё больше, хотя больше, казалось, уже просто невозможно, неожиданно резко проговорил Эндер. – У них дурная кровь, Эдвина. Сегодня я в который раз имел возможность в этом убедиться.
«Племянница» притихла. Она явно рассчитывала, что любимый дядя начнёт упрекать нелюбимую тётю за несостоявшуюся экскурсию и препятствие зарождению дружбы, но вместо этого он лишь тихо меня поблагодарил и сосредоточился на еде.
И на мыслях. Судя по всему, ещё более мрачных, чем выражение его лица.
После ужина служанка увела Эдвину наверх готовиться ко сну, а мы с «супругом» переместились в его кабинет, магией защищённый от любопытных глаз и ушей.
– Расскажешь, что случилось? – попросила я, устраиваясь на диванчике возле камина. – Почему тебя так срочно вызвали?
– Погиб один из ульторов. – Он плеснул себе в бокал не то коньяк, не то виски, а может, какой-нибудь местный аналог этих крепких напитков, и подошёл к окну, за которым осенний вечер хмурился грозовыми тучами.
Я вспомнила, что полицейский говорил про убийство, и осторожно поинтересовалась:
– Его убили?
Дракон кивнул, не оборачиваясь. Стоял и смотрел в окно, словно там, в густых чернильно-серых сумерках, таились ответы на вопросы, что не давали ему покоя.
– Искажённый?
Пауза.
Пару минут он молчал, а я терпеливо ждала. Наконец, оставив на подоконнике опустевший бокал, Эндер обернулся.
– Мы не знаем ни кто он, ни куда скрылся. Убийство произошло в публичном доме, поэтому пресса уже в курсе. А завтра её стараниями в курсе будет весь Гратцвиг. – Делагарди поморщился, словно ему под рёбра только что вонзили шпагу. – Сумасшедший убийца на свободе, и неизвестно, сколько ещё людей пострадает, пока мы его не поймаем. – Он одарил меня долгим, задумчивым взглядом. – Он может быть где угодно, но сюда точно не проберётся. Вам с Эдвиной в ближайшие дни не стоит выходить из дома.
Это что же получается, накрылась моя вылазка к Фарморам медным тазом?
Спорить я не стала. Несмотря на совет Вильмы заглянуть в родовое гнездо Раннвей, нестись туда сейчас, когда в городе прячется обезумевшее нечто… Не-е-ет, спасибо. Мне хватило и одного «свидания» с такой «милахой». Больше не надо.
– У Эдвины со следующей недели начинаются занятия, – напомнила Делагарди, устремившемуся за алкогольной добавкой.
– Поимка искажённого – вопрос нескольких часов. В худшем случае – дней. Он не сможет долго сдерживать свою жажду, нападёт снова. Но лучше, конечно, нам найти его до нападения. Отряды законников прочёсывают город, каждый ультор столицы вовлечён в поиски. Найдём! – Он мрачно усмехнулся и пробормотал чуть слышно, обращаясь скорее к себе, чем ко мне: – Главное, чтобы обошлось без новых жертв.
Перед глазами снова встала жуткая картина – искажённый в зале ресторана, убийца с чудовищной улыбкой, жаждущий моей гибели. Брр! Даже думать страшно, что кто-то в Гратцвиге может пострадать по вине такого же кошмара.
– Ты говоришь, убийство произошло в борделе… – Я подняла на Эндера вопросительный взгляд. – Обычно такие места многолюдны. Неужели его никто не видел? Никто не смог его описать?
– Это-то и странно, – выудив из узкого горлышка графина хрустальную пробку, ответил Эндер. – Искажённые не отличаются осторожностью, а этот…
– У меня идея! – перебила его и подскочила с дивана, охваченная странным ощущением: не то волнением, не то азартом. – У погибшего были близкие? Кто-нибудь, с кем у него за годы жизни сформировалась крепкая эмоциональная связь. Жена, дети, родители…
– У него есть семья, – подтвердил Эндер и тут же нахмурился: – К чему ты клонишь, Женя?
А то он не понимает!
– С помощью его родных я могла бы увидеться с погибшим и расспросить его об искажённом. Уж кто-кто, а твой коллега точно видел лицо своего убийцы!
То, что дракону не понравилось моё предложение, я поняла сразу, по выражению его лица. Делагарди нахмурился и, глядя на меня так, словно его фальшивая жена вдруг сошла с ума, коротко произнёс:
– Нет.
– Что – нет? – Теперь уже хмурилась я, не понимая, с чего вдруг такой категоричный ответ.
– Мы уже говорили об этом, Женя, – добавил он резко, если не сказать – грубо. – О твоём даре никто не должен знать.
– Но в опасности люди! – воскликнула я и подумала, как было бы здорово взять за грудки этого дракона, встряхнуть хорошенько, чтобы перестал быть таким непрошибаемым. Правда, встряхнуть такую махину получится вряд ли, но я бы с удовольствием попыталась. – Если искажённый сумел расправиться с целым ультором, то…
– Нет.
Коротенькое слово прозвучало ударом, пощёчиной. Мой бывший муж точно так же любил командовать и приказывать, и… Раньше такое отношение угнетало, сейчас – заставляло злиться.
– Не принимай решений за меня, – процедила, приблизившись. – Не надо.
– Я забочусь о твоей безопасности, Женя. Это раз, – взгляд сверху-вниз ударил в меня. – Два: я пытаюсь придерживаться условий нашего договора. Если станет известно, что ты зрящая, через год мы с тобой не расстанемся. Никто не посмотрит, что ты – драконица. Твою силу будут использовать, и отказаться уже не сможешь.
– Мы бы могли что-нибудь придумать!
Но он как будто меня не слышал. Не желал слушать.
– Три: как уже сказал, искажённый себя ещё проявит. Не сегодня, так завтра. И тогда его поймают.
– Но сначала поймает он, – буркнула я, задетая тем, что мой план вот так сходу отвергли, даже не пожелав рассмотреть варианты. – Мы бы могли попросить не рассказывать о моём даре. Или я могла бы прикинуться…
– Нет, Женя. Нет, – повторил упрямец, и желание встряхнуть его сменилось более кровожадным – со всей силы вонзить шпильку в его наполированную до блеска туфлю. А может, отвесить пощёчину.
В идеале – всё сразу и желательно с «добавкой».
– Ты леди Делагарди. Не зрящая, – коснувшись моего плеча, примиряюще мягко произнёс любитель командовать.
Плечом я дёрнула, отступила на шаг, получив в ответ мрачный взгляд.
– Но и не пустышка. Так какой же всё-таки у меня дар, ваша светлость? Праздник уже не за горами, а мы так и не придумали, какой такой талант я так долго в себе раскрывала.
Делагарди не спешил с ответом. Стоял и молча гипнотизировал меня своими неестественно яркими зелёными глазами. Неестественно яркими даже в густившемся вокруг нас полумраке.
– Я ещё думаю, – наконец ответил он с явной неохотой.
Я не сдержала усмешки:
– Думайте скорее, дорогой муж. Времени почти не осталось.
Бросив на него последний взгляд, направилась к выходу. Можно было бы остаться, чтобы поговорить о Раннвей, узнать о ней больше, но… Честное слово, я больше узнаю о ней из писем, от прислуги, от Вильмы, чем от этого недочешуйчатого командира!
* * *
Недочешуйчатого командир оказался прав: искажённый снова себя проявил, не заставил ждать. Уже на следующий день, пока столица переваривала одну страшную смерть, случилась другая. О второй жертве я узнала от Вильмы. Уж не знаю как, но она оказалась одной из первых на месте преступления – в доме некоего политика, который и пострадал от рук сумасшедшего убийцы. Или, скорее, от его… хм… челюсти.
– Зрелище там, конечно, не для слабонервных, – подпитывала меня информация старушка, а я тем временем подпитывала себя успокаивающим чаем и сладостями.
Нет бы послушаться меня, воспользоваться моим даром, так нет же… И что получается? Снова погиб мужчина.
Драконище бессердечное.
– А это точно был искажённый? – спросила я и в самых расстроенных чувствах угостилась ещё одной конфетой.
Конфеты были изумительными. Из тёмного шоколада, с ореховой крошкой и растекающейся по языку кисло-ягодной начинкой. Но едва ли я ими наслаждалась, поглощённая мыслями и переживаниями об очередной трагедии.
– Ну, во-первых, не каждому душегубу придёт в голову вгрызаться в горло своей жертве, – хмыкнула Вильма и добавила: – Кинжал, пистолет, яд – это нормальные человеческие орудия убийства. А тут… Во-вторых, твой ненаглядный дракон примчался на место преступление почти одновременно со мной, я лишь на пару минут его опередила. Ульторы – они ведь чуют искажённых. Вот и твой тоже что-то там учуял…
– Повторяю ещё раз: не мой и ненаглядный, – напомнила терпеливо и спросила: – Свидетели?
– На шум прибежала служанка, но когда она вошла в спальню мейста Лоде, искажённого уже не было. Нечестивец выскочил в окно и был таков.
– И больше никто в доме этого мейста Лоде не пострадал?
– Все остальные живы, голубчики, – кивнула Вильма. – То ли не успел, то ли не собирался…
Сначала ультор, потом политик… При этом все, кто находился с ними рядом, остались живы. Странный искажённый, странные события. А я тут сижу, ем конфеты и чаи гоняю!
Не порядок.
Делагарди не было весь следующий день и добрую половину ночи. Я ждала его, чтобы снова обсудить ситуацию с искажённым, но ожидание оказалось напрасным. Так и уснула у окна, проглядев все глаза. Уже позже, под утро, перебралась в кровать, но отдохнуть нормально не получилось. Той ночью кошмары не оставляли в покое. Мне снилось, как искажённый, Лувис Келлер, вгрызается в горло Эндера, рвёт на части одну из служанок, Санну, ломает шею Бальдеру. Он убивал в попытке подобраться ко мне, а я сидела за кофейным столиком в гостиной и вместе с Шанетт пила злосчастный чай. Мы беззаботно болтали, обсуждая грядущий праздник, наши драгоценности и наряды, перемывали косточки мужьям и снова возвращались к последним веяниям моды.
Глупые, пустые разговоры.
– Ещё чаю? – медово поинтересовалась «подруга», и я с улыбкой кивнула.
Вот только вместо ароматной заварки из тонкого горлышка фарфорового чайничка полилась густая, бордовая жидкость. Чашка быстро наполнилась, и кровь, размывая на фарфоре цветочный узор, хлынула на блюдце, растеклась по белоснежной скатерти. Я опустила взгляд и заметила копошащихся в конфетах личинок. Содрогнулась всем телом, увидев паука, карабкающегося по горке печенья.
– Твой чай, дорогая.
Вскинула взгляд, на ужасающий напиток в руках Шанетт, но её место вдруг занял Келлер, а сама леди Флеминг лежала возле кресла с разорванной грудной клеткой.
– Ну же, Раннвей. Чай остывает, – мурлыкнул искажённый, протягивая чашку, обнажая острые, неровные зубы, и я в ужасе закричала.
К счастью, на этом кошмар оборвался. Я открыла глаза и уснуть больше так и не смогла. Поднявшись, поплелась в ванную. Прохладная вода помогла справиться с усталостью, прогнала остатки сна. Разминая шею, вернулась в спальню, надела домашнее платье с пышными рукавами. Сунула ноги в мягкие балетки, кое-как расчесала волосы и отправилась на поиски дракона.
Несмотря на ранний час, тот обнаружился в столовой и, судя по спешке, с которой расправлялся с тостами и омлетом, проводить время за неспешным чтением газеты не собирался. Я скользнула по нему быстрым взглядом. Жилет застёгнут на все пуговицы, шейный платок, прадедушка галстука, тоже на месте. Сюртук висел на спинке стула в ожидании, когда его наденут, чтобы отправиться на очередное бдение. Всё чёрное, кроме рубашки, как будто собрался на бал. Или… на последнее прощание.
– Как успехи? – спросила я вместо приветствия.
– Успехов нет, – нехотя признался Эндер и в свою очередь поинтересовался: – Почему так рано встала?
– Мне не спалось и… Больше никто не пострадал? – Я в упор посмотрела на дракона, гадая, расскажет ли о погибшем политике или решит отмолчаться.
Увы, моих ожиданий Делагарди не оправдал.
– Расследование продолжается, – ответил он обтекаемо и поднялся с явным намереньем сбежать от меня и вопросов, ответы на которые давать не желал. – Сегодня буду, скорее всего, снова поздно. Отдыхай, Ж… Раннвей, – быстро поправился. Подарив мне тусклую тень улыбки, схватил сюртук и был таков.
Отдыхай… Да я тут только и делаю, что отдыхаю. Меряю платья, ублажаю свой желудок.
Схожу с ума от скуки.
А тем временем гибнут люди.
Вздрогнула, когда в памяти всплыли фрагменты сна: гостиная, укрытая ковром из трупов, и я в самом центре. С кровью вместо чая и конфетами, от одного воспоминания о которых к горлу подкатывала тошнота.
– Ты знаешь, кого сегодня хоронят?
Вздрогнула во второй раз, от неожиданности, когда за спиной раздался голос Вильмы.
– Не пугай так.
– А что я? – облетев меня, насупилась старушка. – Я же хочу как лучше. Стараюсь. Сразу к тебе вот помчалась, со свеженькими новостями. С пылу, с жару!
В столовой, кроме нас с духом, никого не было, поэтому я тихо спросила:
– Будут хоронить коллегу Эндера?
– Его, голубчика, – подтвердила старушка. – Похороны мейста Лоде назначены на завтра, но завтра у нас праздник, так что…
Так что, так что…
Вильма выразительно замолчала, при этом ввинчиваясь в меня выжидающим взглядом. Ей явно не хватало в жизни (ну то есть после смерти) авантюр, а у меня и без того проблем выше крыши. Но вот этот сон… Моё подсознание как будто намекало, что я должна воспользоваться даром людям во благо, иначе смерти продолжатся. Я ведь могу явиться на похороны, инкогнито, и осторожно, аккуратно поговорить со вдовой покойника.
– Как думаешь, приглашённых будет много?
– На драконьих-то похоронах? – Старушка хмыкнула и, округлив глаза, с придыханием выдала: – Целый океан!
Это хорошо. Может статься, что в этом океане удастся затеряться, и Делагарди меня не заметит. А если и заметит… Главное, сначала переговорить со вдовой, а там уже пусть психует сколько влезет.
– Ну что, отменимся на последнем прощании? – Вильма заговорщически улыбнулась.
– Отметимся, – кивнула я и отправилась на поиски своих служанок.
Мне срочно нужно было траурное платье с густой, очень густой вуалью.
* * *
Решение отправиться на похороны я приняла легко, без лишних сомнений. Сложным оказалось другое – уйти из дома. Переодевшись (благо на чердаке обнаружился траурный наряд, пусть не самый модный, да ещё и пропахший пылью, но зато подходящий событию), я попросила Минну закрепить у меня на голове шляпку с вуалью. Шляпка оказалась до безобразия маленькой, словно создавалась для куклы или ребёнка. Зато вуаль порадовала: длинная и плотная, она надёжно скрывала лицо от постороннего взгляда.
– Вернер уже вернулся? – спросила я, когда со сборами было покончено.
Обычно водитель отвозил Делагарди на работу и сразу возвращался. Я надеялась, что он уже дома и сможет подбросить меня на похороны. Но, увы, ответ Минны разочаровал:
– Вернера ещё нет, моя леди.
– Не знаешь, когда будет?
Девушка развела руками.
– Бывает, он на весь день остаётся с эйрэ, – ответила за неё вернувшаяся с ещё одним уловом, чёрным жакетом, Полин.
Я нахмурилась, а Вильма беспечно выдала:
– Ерунда! Поймаем по дороге экипаж!
Украдкой покачала головой. Я, конечно, хочу помочь расследованию, но не до такой же степени. Разгуливать по незнакомому городу без сопровождения, когда по нему же разгуливает опасный убийца… Удовольствие, скажу я вам, ниже среднего. В общем, сомнительное.
– А у нас есть ещё машины?
И водитель. Я понятия не имела, как управляться с этими их паромобилями.
– Бальдер мог бы вас отвезти, – предложила вариант, не самый приятный, Минна.
Ехать на похороны со злюкой-дворецким… Прогулка по Гратцвигу с Вильмой и то кажется более благоприятной. И менее опасной. А ну как выбросит меня в ближайшую канаву.
Кисло улыбнувшись своему отражению в зеркале, поблагодарила девушек за то, что помогли оперативно отыскать траурный наряд, и, надев жакет, отправилась на поиски правой руки Эндера.
Впрочем, он сам нашёлся. Не успела я выйти из своих покоев, как ринулся ко мне разбираться:
– Куда это леди собралась?
И откуда только узнал!
– На прогулку.
– В этом? – ещё больше нахмурился дворецкий.
– Много вы понимаете в женской моде, – пожурила его с ласковой улыбкой и тут же добавила, не позволив вставить и слова: – А вы меня на эту прогулку отвезёте.
– С чего вы взяли, что отвезу? – напыжился Бальдер.
– Хотите, чтобы я гуляла в одиночестве?
– Вам вообще не следует никуда уезжать, – хмуро просветил меня дворецкий. – Приказ эйрэ.
– Я его жена, а не пленница.
– Увы, – вздохнул нахал. И тут же резко сказал: – Возвращайтесь к себе, леди. Отдыхайте, любуйтесь подаренными вам украшениями. Почитайте, в конце концов, что-нибудь…
Потыкайте иголками в куклу вуду, представляя на её месте одного несносного дворецкого.
Увы, кукол вуду у меня не было. Зато имелся план, от которого я не собиралась отказываться.
– Я так или иначе уйду. С вами или без вас – дело десятое.
И мгновения не прошло, как лицо зловредного слуги покрылось пятнами раздражения и досады.
– Вам нельзя…
Шагнув к нему ближе, холодно перебила:
– Мне можно всё, потому что я здесь хозяйка. Жаль, что вы постоянно об этом забываете. – Обойдя пунцового брюзгу, на ходу бросила: – Буду ждать вас внизу. Не задерживайтесь.
