Валери Санволи
Точка соприкосновения
XXXI
«Кнут всё больнее врезается в мои бока. Удар слева, удар справа! Как же больно! Я тяну изо всех сил, но человек зол и безжалостен. Он кричит, ругается и не перестаёт стегать меня. Я запряжена в телегу, каждый день я преодолеваю этот подъём. Но сегодня телега тяжела как никогда. К тому же с самого утра нынче я ничего не ела. Ни овса, ни другой крупы, ни свежей травки, ни хотя бы прошлогоднего сена.
Раны от кнута уже кровоточат. И если бы не боль от новых ударов, я бы чувствовала, как мухи садятся на них. Боюсь отгонять их хвостом, ведь человек очень зол, и удар кнута может попасть туда, под хвост.
Сил моих нынче нет тянуть эту тяжесть. Боль нисколько их не добавляет. А как было бы хорошо на луг, на поляну, с сочной молодой травушкой, а потом порезвиться, поскакать в своё удовольствие. Как бывало давным-давно, рядом с мамой…
Кажется, я вот-вот упаду. Но никому нет дела до моих страданий, до моей ноющей сильной боли. Люди проходят мимо, равнодушные, чёрствые, одинаково безразличные…
–
Кажется, я убежала бы на край света. В своём беспокойстве. Сначала обежала бы все окрестности, всё обнюхала бы, везде заглянула бы. Моя миска полна еды, но мне не до неё. А не убежать из-за цепи. Ох уж эта цепь! Мой хозяин такой сильный, такой могучий, настоящий вожак. Но почему-то он не может разорвать эту цепь. Он даёт мне пищу, он дал мне этот деревянный домик, что укрывает меня от дождя и снега. Но цепь!.. Я рождена свободной, бегать по лесам, полянам, по берегам рек. По улицам и закоулкам на худой конец. Проклятая цепь приковала меня к одному и тому же месту.
Но главное сейчас другое. Вчера появился некий человек сильнее хозяина. Наверное, он заставил его… Как прошлой зимой кто-то заставил с этой цепью… Этот человек заставил хозяина держать меня, а сам… Это ужасно, это невообразимо! Мои первые детки! Мои щеночки! Четверо моих кровиночек! Страшный человек засунул их, жалобно запищавших, в свой страшный мешок и унёс прочь! Ошейник вгрызался в мою шею, казалось, вот-вот, и цепь порвётся – так я рвалась укусить страшного человека, вернуть моих деточек!
Но цепь оказалась сильнее меня. И сейчас моя тоска одолевает мою храбрость и решимость…
–
Исследовал, где же есть съедобное. Забрался на самый верхний листик высокого растения. Съедобного не оказалось. Зато здесь, наверху, так хорошо пригревает солнышко. Внизу, в тени травы, куда холоднее. Посижу погреюсь. К тому же тут нет хищных пауков. Как же хорошо!..
Неожиданно сильнейший удар отбрасывает меня на огромное расстояние. Боку очень больно, внутренние органы наверняка помяты. Падать тоже страшно больно. Это проходившее мимо огромное двуногое существо – с которым мы ну никак не враги – щёлкнуло меня отростками своей верхней лапищи. Теперь я валяюсь на земле вверх ногами. Не в силах перевернутся. Не могу перевернуться, не в состоянии. Убежать от паука, или ещё от кого не получится. Ещё и всё болит…»
32
Во вторник мы с Лоренсом пару раз находим укромные места для объятий на переменах. Точнее, это одно место, костюмерная возле актового зала. Саше доверили ключи от неё, а она иногда отдаёт их кузену.
После четвёртого урока любимый уже уезжает домой, ему нужно успеть на матч. Причём матч решающий, с четырнадцатой гимназией, и ни наши, ни те ребята ещё не испытывали горечь поражения на этом турнире. Фактически игра будет за первое место.
Иду в сторону кабинета истории, где, разумеется, проходят и уроки обществознания. Пятым у нас «общество», шестым «физ-ра». И если с последнего можно отпроситься, Анна Анатольевна наверняка отпустит, то вот с обществознания…
– Полли, ты чего приуныла? – разворачивает меня к себе Саша в коридоре. – Погнали на игру!
– Вообще-то, у меня «общество» сейчас.
– А у меня «лит-ра», потом тоже «общество», и МХК вдобавок. И что? А у пацанов решающая катка! С «лит-ры» я только что отпросилась.
– Да вот думаю, с «физ-ры» я отпрошусь…
– Так иди и отпрашивайся! Короче, хватит ломаться! Жду тебя в машине!
Викуся не решилась пропустить урок, а Дашуля согласилась. Анна Анатольевна, действительно, была не против, и вот мы с Дашулькой под звонок на урок выбегаем из школы.
– А-а, вон Виктор Иваныч, Истеричка палит!.. Да шучу я, – смеётся подруга. – Видела бы ты своё лицо!
– По фиг, бежим быстрее отсюда. Вдруг и вправду увидит кто!..
Заехав в кафешку перекусить, мчимся в СОК. Застаём разминку, и Лоренс даже отходит со мной на пару минут в тамбур запасного выхода. Но вот матч начинается. На первой минуте наших «больших», Антона и Валерона, два раза обкрадывают хитрые защитники четырнадцатой. Сразу тремя перехватами отвечает Лоренс и отдаёт точнейшие «тач-даун» пасы. Игра идёт довольно ровная по счёту, напряжённая по накалу борьбы, однако и нередко радующая зрителей красивыми моментами. Кажется, не зря мы сбежали с уроков. Без поддержки моей, Дашульки и особенно Челиты, болельщицы четырнадцатой перекричали бы девчонок из нашей школы. После большого перерыва игроки четырнадцатой в защите постоянно сдваивались на Лоренсе, а порой и втроём играли против него. Впрочем, это не мешало ему попадать в своём высоченном прыжке с места, через несколько рук, с фолами! «Во тащит! Лоренс решает!» – Дашуля радуется рядом, даже иногда чуть не в ухо кричит. На последних минутах четырнадцатая решается на быстрые фолы, чтобы заработать себе больше владений. Они даже отыгрывают несколько очков. Но финальный счёт всё равно в нашу пользу! Ура! Дашуля права, Лоренс затащил.
Ребята решают отметить победу на квартире Антона. Из разговора понятно, что будет много крепкого алкоголя и мало закуски, и многие девчонки, почти все, отказываются пойти туда. Мне тоже неохота туда наведываться. Лоренс обещает, что пробудет недолго, часа полтора, а потом сразу домой. Нежно прощаемся на парковке СОКа. Проходит часа два, и мы переписываемся «ВКонтакте» примерно до полуночи, но уже из дома.
Среда, последний день игр девушек. У нас матч с восьмой школой в восемь вечера, самый последний. Обе команды одержали по четыре победы в четырёх играх. В школе в костюмерной сегодня мы оказываемся только один раз: Лоренс серьёзно готовится к выступлению на истории, времени у него мало. После пятого урока девушки, игроки нашей команды, расходятся по домам. Чтобы вскоре собраться вместе в раздевалке и на разминке в СОКе. Восьмая школа прилично обыгрывает наш второй состав в первой половине: на большой перерыв уходим с разницей в тридцать два очка. Саша спокойна и весела, много шутит, болтает ещё и с соперницами. Ко мне подходит Аня:
– У вас Саша будет сегодня играть или она чисто поугорать пришла?
– Куда ж мы без неё? Если бы вы такой отрыв не сделали, может, она и посидела бы. Но тебя ж не остановить!
– Это её не остановить! Вашу главную ударную силу.
– И главную «угарную» силу!
– Точно! Окей, идём играть.
Начинается вторая половина. Едва мяч оказывается у нас, по комбинации отдаём налево в угол на трёхочковый. Саша делает показ на бросок, защитница выпрыгивает в попытке накрыть, Саша делает шаг, обозначая, что идёт в проход по лицевой линии, защитница разворачивается за ней лицом к кольцу и теряет Сашу из виду, так как та шагает назад в угол и спокойно бросает «трёшку». И подобных обманных движений в её исполнении происходит ещё немало. Заканчивается всё это либо броском, либо пасом не глядя, либо даже броском не глядя. Промахов сегодня она не допускает. Не обходится и без бросков сверху, и без красивых лэй-апов. Пока разница в счёте не становится в нашу пользу, в защите Саша движется с невероятной быстротой, обкрадывая соперниц на ведении, при выполнении ими передач, накрывая броски так, что мяч остаётся у неё в руках. Нередко в создании красивых моментов принимаем участие и мы, остальные четыре игрока первой пятёрки. В общем, получается так, что и в удовольствие играем, на красоту, и результат при этом оказывается положительным: уже к седьмой минуте третьего игрового отрезка плюс пятнадцать в пользу четвёртой школы. Разумеется, всё это благодаря нашему самому ценному игроку!
В четвёртой четверти Саша исполняет то, что называется трик-шотами. То есть, броски с закрытыми глазами, от пола, спиной к кольцу, со своей половины, из-под своего кольца, из-за спины, крюками и флоутерами под потолок. Натешившись бросками, раздаёт потрясающие пасы. Всё это играючи, легко и непринуждённо, с улыбками, подмигиванием, шутками и похлопыванием по мягким местам всех находящихся на площадке – впрочем, как обычно. Всё имеет свойство заканчиваться, и игровое время тоже. Последние секунды соперницы просто стучат мячом, не пытаясь атаковать, а мы не отбираем мяч. Свисток судьи, и мы, все две дюжины игроков, дружно и радостно обнимаемся.
В «Свою волну» не смогли поехать только три девушки из восьмой школы, остальные же, все, кто выходил на последнюю игру, все здесь. А также несколько девчонок из других школ. Довольные, счастливые, по крайней мере, большинство из нас. Саша угощает всех дорогим шампанским. Сама пьёт его без остановки, прямо из горлышка, начиная с раздевалки до, после и даже во время душа. Дашуля и Викуся (мы скинулись всей командой) вручают Саше подарок – мягкую игрушку в виде баскетбольного мяча с тремя буквами – MVP. «Мощная, воздушная, потрясающая!» расшифровываю я на свой лад. С подачи Дашули это оказывается следующим тостом. Саша же находит тёплые слова для каждого игрока нашей команды и даже для многих присутствующих соперниц. Кто-то заглядывает в соцсети, кто-то смотрит видео со своих и чужих игр (c первого дня продолжается странность, что во время некоторых матчей видео снять не удавалось). Вечер проходит на славу, грустных людей в кафе просто нет.
В первом часу начинается всё больше звонков от обеспокоенных родителей, и девчонки разъезжаются на такси. Дашуля, Лиза, Катя, Диана, Лоренс, Саша и я выходим последними. Саша вручает мне пакет: «Дома посмотришь, на завтрак или на ужин тебе подарок». Она садится за руль «барашка», мы с Лоренсом умещаемся на переднем сиденье, остальные на заднем. Едва отъезжаем от кафе, машину тормозит гаишник. Надо же! Ночью да ещё на этом месте. Когда он ещё подходит к водительскому окошку, Лоренс достаёт пару красненьких купюр, но Саша показывает, чтобы кузен их убрал. Она немного флиртует с представителем дорожной полиции, и тот ограничивается предупреждением, даже не спросив права. Саша развозит девчонок по домам, меня доставляет последней. Хотя выпитое шампанское придаёт мне уверенности, всё равно сильно волнуюсь. Тем более, пришло время задать кое-какой вопрос:
– Лоренс!.. Ты сегодня отпросился у родителей?
– Даже если бы не отпросился, – отвечает Саша, – я бы сейчас отпросила. Иди, Лори, иди скорее, не то опять вытолкну на улицу!
Едва он шагает на снег, «Додж» срывается с места.
– Мама опять на работе в ночь, так что заходи, не стесняйся… – он поднимается ко мне, мы немного болтаем о баскетболе. – Так, что тут Саша положила? На ужин вроде что-то… – это я уже на кухне заглядываю в её пакет. – Ух ты! «Дом Периньон»! Или ты снова воду будешь?
– Нет, Полина. Давай шампанское. За твою победу, за вашу победу! Я очень рад! – мы чокаемся, целуемся, прерываясь через несколько минут лишь на новый тост.
– Лоренс! А давай за любовь! Я счастлива, что ты мне встретился!
– Это я счастлив! Хорошо, давай за любовь!
– Левой рукой и до дна! – как частенько напоминает мамина подруга Светлана у нас за столом. – Я тебя люблю, Лоренс!
– А я тебя!..
– Хороший мой!
– Твой! А ты моя! Идём сюда, потом уберём тут всё, прелестная хозяюшка, сладенькая, милая…
С этими словами он притягивает меня к себе, обнимает и целует со страстью… Я снова таю… Через пару минут мы оказываемся в моей комнате… затем на кровати… вот без одежды… потом без белья… Страсть и нежность, волны тепла и наслаждения, меня охватывает сильное возбуждение. Его поцелуи покрывают мою кожу и разгорячают меня, его ладони гладят мои груди, бёдра, ягодицы, лобок… Дальше я просто утопаю в наслаждении… Вот это первый раз!..
– …
– Мне тоже очень, очень хорошо с тобой, Полиночка, моя милая девочка! – в третьем (вроде бы) перерыве, сходив голышом в ванную освежиться, потом на кухню за второй бутылкой шампанского, мы беседуем, накрывшись до пояса простынёй, я лежу на его прекрасной гладкой мускулистой груди.
– Я просто мало что видела! Просто улетала куда-то!
– Поверь, мне очень хорошо с тобой! Очень-очень-очень! Не только в постели… Ты лучшая в этом мире! Да и, пожалуй, не только в этом, в нашем тоже… Ой!.. Вся настоящая, всё природное, я не только о фигуре. Непосредственная и живая. Но и какая сознательная и нравственная для этого мира и особенно этой страны.
– Ты о каком «вашем» мире? О мире богатой и интеллектуальной элиты? – в порыве нежности целую его кожу ниже груди, поднимаюсь к губам, а потом целую его сосочки. Лоренс даже немножко застонал.
– Нет, Полина, я о… о другом…
– Так-так, с этого места поподробнее!
– Нет, извини, Полиночка, прости. Давай лучше спать!
Кстати, и в самом деле, меня стало клонить в сон. Он целует меня, аккуратно снимает с себя и кладёт рядом, обнимая. Я озадачена, но царство Морфея влечёт всё сильнее. Шепчу «Не уходи, любимый!» Он гладит моё плечо и, кажется, говорит «Нет, нет».
XXXII
«Не так давно, гуляя в задумчивости по парку, я забрёл к одинокой скамейке возле маленького грота, окружённой разросшимися кустами сирени. На скамье, оказалось, уже сидел какой-то мужчина.
– Извините, не хотел нарушить ваш покой.
– Ничего, молодой человек, – улыбнулся тот. – Присаживайтесь, если хотите.
Мы разговорились, и он пожелал поделиться своей историей. Рассказал и показал её мне, и дальше повествование будет от его лица.
– Около года назад меня бросила моя девушка. Вернулась к своему бывшему. Такие у неё снова проснулись к нему сильные чувства. Первый месяц я не вполне осознавал случившееся. А затем на меня навалилась депрессия. И не отпускала больше полугода. Облегчить её течение я пытался алкоголем. В основном тёмным элем. Редкий мой вечер обходился без него. На службе без меня дела пошли не столь хорошо. Однако коллеги отнеслись с пониманием. Да, ведь службу я оставил. Кроме того, переехал на другое полушарие планеты. Дабы как можно реже бывать в тех местах, где мы с ней часто бывали вместе.
Но воспоминания всё равно не давали мне покоя. И тогда я отправился в путешествие. Для начала по ближайшим планетам. Просто, в ближайшем космопорте садился на ближайший по времени рейс. Неважно, куда летел этот борт. И вот я оказался в десятом по счёту, или двадцатом, порту. На малонаселённой отдалённой планете. Даже этот, самый крупный космопорт, едва ли пропускал более сорока человек в день. Как обычно, я отправился в бар. В тот, где подают алкоголь. Нашёлся там и тёмный эль. Оказался он с особенным, горьким вкусом. Я нашёл это созвучным горечи моего душевного состояния. Так что я увлёкся в тот раз несколько более. Бармен куда-то отлучился, я же как-то не заметил этого. И вопрос мой должен был прозвучать в пустоту. Так как я не припоминал других посетителей помимо меня.
– Не подскажите ли рецепт варения этого чудного эля?
– С удовольствием, молодой человек! Доброе утро!
– Утро доб-… Доброе! – я с удивлением обнаружил в соседнем кресле за стойкой привлекательную юную особу. – Разве ещё утро? Или уже?
– Это как посмотреть, молодой человек! – рыжая девушка широко улыбалась. – Для меня «ещё только утро». Так как рейс, которого я жду, прилетает днём.
– Признаться, сударыня, не такой уж я молодой.
– И это тоже как посмотреть.
– Попробуйте так, – я повернулся к ней в профиль. Девушка рассмеялась. Появившийся бармен подал мне ещё бокальчик эля. Она заказала то же.
Мы разговорились. Я поведал ей о своей службе. Она связана с исследованиями в области одного не самого популярного вида спорта. Шадж-Брай – таково оказалось её имя – о своей. Помощником администратора в местном театре. Одной из двух достопримечательностей на той планете. Второй – а для меня первой – оказался тот самый горький эль. Около полудня Брай проводила меня в номер космопортовской гостиницы. Маленький, уютный, с видом на взлётное поле, озёра и покрытые снежными шапками горы. Сама же она дождалась регулярного рейса с соседней планеты, встретила несколько человек. Отвезла их в театр на дневное представление. Кажется, давали древнюю трагедию. После которой проводила приезжавших гостей на обратный рейс. За это время я немного выспался и освежился. Мы снова встретились в баре. Ну а потом полетели на её служебном ЛА на берег одного из ближайших озёр. Захватив в нашем баре несколько литров второй местной достопримечательности…
Утром в постели она сказала:
– Асаолои, милый, у тебя ведь отключен Р-идентификатор? – я кивнул. – Но ты ведь всё равно должен был догадаться, что я робот? – снова последовал мой кивок. – А я тебе нравлюсь хоть чуть-чуть?
– Брай, милая! Мне хорошо рядом с тобой. Ведь ты должна знать, что людям иногда нравятся роботы. Раньше со мной не случалось такого. Но вчера… – я погладил её очень гладкую кожу на талии. Она в ответ проделала то же с моими ягодицами. – Вчера ты очень вовремя появилась в этом вашем баре!
– Который мы вчера же и начали называть «нашим с тобой».
– Кажется, это ты начала.
– Нет, ты. Точно, Асао, это был ты.
– Хорошо, неважно. Как ты вообще там оказалась? Почему подсела ко мне?
– Я вообще любопытная, так уж заложено. А на нашей планете, в нашем городке так мало новых лиц. Вот, к примеру, вчерашние мои пять пассажиров. Они прилетают каждую неделю по два раза, и обычно они составляют четверть, а то и половину зрителей. Тот рейс, который я ждала, у нас так и называется «театральным».
– Думаю, многим на вашей планете по душе уединение и затишье.
– Пожалуй, милый мой Асао. Иногда я прилетаю из города в космопорт пораньше, в надежде увидеть новых людей. Пусть даже просто посмотреть на транзитных пассажиров, пусть даже просто перекинуться с ними парой слов. А порою удается услышать что-то интересное. А ты вчера так много и здорово рассказывал, милый! Мне с тобой очень-очень интересно! И тоже хорошо быть рядом с тобой! – Брай продолжительно лобзала меня после этих своих слов. И такое повторялось в тот день не один раз. Нередко подобные лобзания перетекали в секс. Она не забывала кормить меня. Мы вместе ходили в душ…
Я забеспокоился, что с её обязанностями.
– Не волнуйся, мой хороший. Сегодня в театре у всех выходной. И вообще, он занимает у меня не так уж много времени.
Со ставшей мне близкой Брай я провёл ещё немало дней. Мы ходили на спектакли в её театр, на экскурсии по пивоварням и фермам. Гуляли по лесам, полям и скверам. Смотрели древние киноленты в моём номере.
Через какое-то время – я не следил за календарём – Брай предложила просто пойти посидеть в наш бар. Я сразу заметил ей: «Да сегодня он просто переполнен!» Так как за одним столиком сидела пара посетителей, и ещё двое расположились за стойкой. Мы с Брай тоже сели в кресла за стойкой. Я оказался между ней и очаровательной девушкой, которую не видел на той планете.
«Вы правы! Я не местная. Быть может, покажете мне местные достопримечательности?»
«Все две?»
«Асао, я не против! Тем более, на меня свалилась новая работа» – заметила Брай и вскоре удалилась.
Новая знакомая оказалась очень милой. Выяснилось, что она тоже недавно рассталась со своим бойфрендом. Она сняла уютное шале в горах… и уже через пару дней я перебрался из номера туда. Брай иногда болтала со мной, несколько раз мы виделись. Я уже знал, что это она пригласила новую гостью на свою планету. Которую мы с моей девушкой (человеком) вскоре покинули. Я до сих пор с ней вместе. Сейчас она прилетит сюда. И мы пойдём на матч по тому виду спорта, который я с коллегами снова исследую. Нередко мы связываемся с Брай и каждый раз благодарим её…
Вот такая история, молодой человек. Спасибо, что уделили время!
Выслушав мой ответ и любезно попрощавшись, мужчина удалился в сторону ближайшей посадочной площадки неподалёку от входа в парк».
33
Утром, однако, я не нахожу Лоренса в своей постели. «Всё-таки убежал!» – такова первая мысль. Но нет! Отнюдь! С кухни доносится какой-то шум. «Может, мама уже успела. Нет, ещё не время, ещё только двадцать минут седьмого». Отправляюсь посмотреть, накинув футболку и трусики.
– Привет, Лоренс!
– Доброе утро, Полина! – мы обнимаемся и целуемся. – Я не умею готовить. И прости, что залез в холодильник…
– Да брось! Квантовый спин! О чём ты?
– Хорошо. Вот бутерброды тебе на завтрак. Чайник скоро должен вскипеть.
– О Лоренс! Ты такой милый! Спасибо! – целую его обалденные губы. – Можно называть тебя Лори?
– Как хочешь, Полли. Кстати, давай выглянем в окно.
Мы шагаем к подоконнику, я смотрю во двор. Под светом фонарей под моими окнами стоит полтора десятка людей. Каждый держит над собой что-то яркое в виде буквы, то ли картон, то ли кусок пластмассы. И этими буквами выложены слова: «Ты лучшая, Полли!» Невероятно мило и приятно!
Лоренс обнимает меня сзади, целует в шейку, гладит ягодицы.
– Всё, милая, мне пора бежать!
– Постой!
Оборачиваюсь, но уже не вижу любимого. Громко говорю «Крайне, крайне мило и приятно! Я очень тебе благодарна за этот оригинальный комплимент! И за ночь! За всё, любимый!» заглядывая в свою комнату, в мамину спальню, в зал, в ванную. Но Лоренс уже в прихожей одетый и обутый.
– Ты достойна куда большего! Гораздо большего! Тебе спасибо! Люблю! – и убегает.
Хочу выглянуть в подъезд, но вспоминаю, что для этого у меня слишком мало одежды. Метнулась было натянуть шортики, но думаю «Да ладно, всё равно, может, в подъезде никого нет… Чёрт! Наверняка с его скоростью он уже спустился!» Иду и смотрю в окно. Буквы уже разошлись, только «восклицательный знак» машет из стороны в сторону. Вот он добирается до огромного серебристого трака и отправляется в кузов. Державшая его Саша прыгает в кабину, с другой стороны туда забирается Лоренс, и машина, взметнув снежные брызги, быстро трогается.
Не выспавшаяся, в некоторой истоме, отправляюсь обратно в постель.
Просыпаюсь в половине двенадцатого. Не слышала, как пришла мама, она отсыпается после ночной смены. Скоренько принимаю душ, наскоро делаю геометрию и английский (точнее, списываю с ГДЗ), быстренько собираюсь, перекусываю бутербродами от любимого, и выхожу в школу.
По дороге думаю, как же я счастлива! Хочется лететь и петь песни. Ловлю себя на том, что иду вприпрыжку и размахиваю рюкзаком. Немного притормаживаю это дело. Вспоминается случай примерно трёхлетней давности. В школе выясняется, что девочка одиннадцати лет начала жить половой жизнью. Психолог, классный руководитель, завучи, директор, мама девочки собираются, приглашают эту девочку и спрашивают: «Вот почему ты начала этим заниматься в одиннадцать лет?! Что с тобой?!» Ответ был прелюбопытнейший: «Знала бы, что так хорошо, раньше начала бы!» Вот и я сейчас в шутку думаю: «Знала бы, раньше начала бы!» До появления Лоренса, разумеется, нет. А вот когда появился он, надо было сразу, после «Авеню», звать домой и… Шутка. Но ведь в каждой шутке есть доля шутки – остальное правда.
Еле успеваю зайти в класс, как тут же звенит звонок. Пока не зашёл Виктор Иванович, мы с Лоренсом целуемся. А в течение почти всех остальных уроков, при любой возможности держимся за руки то под партой, то прямо на ней. Обмениваемся нежными словами и комплиментами. А то где-нибудь да и погладим друг дружку. Разумеется, почти все одноклассники смотрят на нас, мягко говоря, удивлённо.
На перемене перед физкультурой в зал зачем-то заглядывают Саша и пара её одноклассниц. И одна из них подначивает Сашу сыграть против брата один на один. Та быстро уговаривает Лоренса и громко говорит: «Только чтоб не поддавался!» Почти все девчонки болеют за Сашу, а почти все пацаны за Лоренса. Играют на равных, ну, почти на равных. Даже после звонка они продолжают, и ни Виктор Николаевич, ни Анна Анатольевна не прерывают, так же заинтересованные зрелищем. Финты, показы, броски, техника – всё у кузенов на одном уровне. Единственное, Саша ниже и легче Лоренса, и лишь это даёт ему небольшое преимущество. Небольшое, так как Саша берёт ещё и за счёт упорства и желания. Заканчивают со счётом шестнадцать – четырнадцать в пользу Лоренса.
На следующей перемене заглядываю на четвёртый этаж. Туда, где «диванчики». Как это часто бывает, едва не каждый день, Лоренс и Саша в окружении поклонниц. Но Лоренс, учтиво попрощавшись, идёт ко мне, а Челита остаётся в «зените славы». После фантастической игры на КЭСе она, похоже, просто купается в лучах обожания.
– Лори, милый, – говорю ему после поцелуя; впрочем, я теперь могу не упоминать того, что мы часто целуемся, это как данность, и я безумно наслаждаюсь каждым лобзанием. – Любимый, я верю, что ты там ни на кого не засматриваешься. Верно?
– Разумеется, естественно, само собой! Полинка, как ты можешь только?..
– Всё, всё, конечно, я тебе верю. Но я сейчас о другом. В сентябре, в октябре, когда я видела, как ты тут сидишь в окружении всяких девок, как ты им улыбаешься, шутишь с ними, мне было очень неприятно, даже, пожалуй, больно…
– Полиночка, милая моя и самая прекрасная, я не думал… И я сам не очень хочу сюда приходить, меня просила сестра, за компанию.
– И чтобы больше девчонок тут было, привлеченных тобой.
– Не знаю.
– Неважно. Так вот, я о другом. Точнее, о другой. Понимаешь, есть человечек, которому больно смотреть, больно иногда до слёз, смотреть на Сашу, как она тут зажигает и флиртует с кучей девчонок. И этот человечек мне дорог, она моя давняя хорошая подруга.
– Даша или Вика?
– Даша.
– Хорошо, я попробую поговорить с Сашей.
– Спасибо, милый! Спасибо, Лори!
С МХК, последнего, шестого урока, отпроситься не удалось, и заключительную игру Лоренса я пропустила, не смогла увидеть. Пришла в СОК лишь к концу матча между двадцать первой и семнадцатой, последнего матча дня и соревнований. Минут через двадцать по окончанию которого состоялось награждение команд-призёров. Призы MVP достались тем, кто их безоговорочно заслужил: Лоренсу и Саше.
На этот раз Саша не стала открывать шампанское в раздевалке, дотерпела до… «барашка». Прямо возле СОКа, у своей машины – благо на улице было тепло, чуточку ниже ноля – устроила «шведский бар». Это я придумала название: закусок не было, но каждый желающий мог брать сколько угодно стаканчиков с игристым напитком. Стойкой служил открытый кузов трака. Помощницы из числа болельщиц разливали вино по одноразовым «бокальчикам». Тут же, возле задних колёс, кузены положили чёрные мешки под мусор, то есть, под использованную тару. Когда закончился четвёртый ящик, Челита громко объявила: «Ребята, это только начало! Игроки, болельщики, все welcome к нам с Лоренсом на party! Коттедж здесь рядом, на этой улице, – Саша показала рукой, – немного ниже Карла Маркса, двадцать первый дом. Го все туда!» Кстати, улица носит символичное для этого вечера название – улица Победы.
Там река игристого вина не иссякала, добавились фрукты на закуску. Двухэтажный просторный коттедж – Саша сняла его на сутки – весь был наполнен весёлыми гостями, по крайней мере, первый этаж. Гул вечеринки заглушался громкой музыкой, танцевальной и драйвовым роком, перемежаемыми романтичными балладами. Аппаратуру Саша и Лоренс привезли свою, и её мощности хватило бы на три клуба. Лоренс часто отходил от меня помочь Саше как хозяйке вечера, но быстро возвращался, и мы возобновляли объятия, поцелуи и танцы. Челита же, принимая поздравления, обнималась почти со всеми девчонками, танцевала с несколькими, но часто была рядом с Дашулей, беседовала с ней, чокалась и выпивала брудершафт. Постепенно, во втором часу ночи, гости стали разъезжаться и расходиться. В начале третьего остались только Карина (как ни странно), повиснувшая на Славе из двадцать первой школы, Дина из восьмой, двое выпускников из семнадцатой и один из нашей школы, Дашуля и я с Лоренсом. Карина со Славой ушли на второй этаж раньше всех, затем повалились прямо на диванах большой гостиной выпускники, Дина, которую тоже сильно клонило в сон, всё-таки смогла добраться до спальни на втором этаже.
Всего на втором этаже этого коттеджа оказалось целых четыре спальни. Две уже, как явствует, были заняты, а в одну из оставшихся, с балконом, смотрящим на ночной город, перемещаемся мы вчетвером: Саша с Дашулей и мы с Лоренсом. Челита с юмором, искромётно зажигая, но весьма и весьма настойчиво просит всех выпить ещё по бокальчику, и так три раза. Через пару минут после последнего, обняв и поцеловав меня и брата, уходит с Дашей в соседнюю спальню. Лоренс на всякий случай запирает дверь в нашей.
И мы возобновляем поцелуи и объятия. Порою у меня кружится голова, вероятно, и от шампанского, и от этих сладких, упоительных минут. Наши ласки становятся более страстными, мы избавляемся от одежды…