Валентина Васильевна Копейкина
Чудеса случаются. Книга 1
– Не мне тебя учить! Когда будешь собирать корзинку для русских, фрукты бери прямо со стола, чтобы они видели, что ты вовсе не хочешь их травить, в пустую бутылку, нальешь вина тоже со стола. Русские будут видеть, что наливаешь ты тоже вино, что пьют и остальные гости. Весь секрет будет на дне этой бутылки – зловеще улыбаясь, проговорил бородач.
Для старика, конечно, не было новостью, то, что многие богатые люди в Чечне, Дагестане, Ичкерии имели рабов из военнопленных. Они поили их какой-то дрянью, что человек становился покорным, и делал, то, что ему приказывали. Рабов почти не кормили, и издевались над ними. Отказать будущему родственнику, он не смог, поставив только условие, чтобы все это произошло как можно дальше, от его дома. Он уже жалел, что остановил эту машину, он родился в СССР, когда все были братьями. Жили без всяких границ, и запросто, ездили, друг к другу в гости. Старец, уважал русских, поэтому его, все же мучила совесть. Но успокаивал себя тем, что если русские будут умными, то выпьют эту бутылку у себя дома, где есть вероятность того, что их вылечат. А если начнут выпивать в дороге, или на вокзале, значит, у них судьба такая быть рабами. А война, что ж, не он затеял эту войну, где гибли и чеченцы и русские. Кто-то наживается на этой кровавой бойне, ворочая миллиардами, кому-то важно было поссорить, чтобы бывшие друзья взялись за оружие.
– Русские между тем, встали из-за стола, поблагодарили хозяев за гостеприимство, пожелали счастья и много детей молодоженам. Вино, которое показалось им вкусным, но слабеньким, ударило в ноги, шаги их были не совсем уверенными. Хозяин взял корзинку, положил в нее три дыни, несколько гроздей винограда, орехи, литровую бутылку с вином, и с улыбкой протянул корзинку русским. Старик, все-таки решил, хоть как-то предупредить их, сердечно сказал: – Приедете домой, угостите родных фруктами, а вино лучше выпить дома, в кругу друзей.
Сердечно распрощавшись с хозяином и гостями, друзья сели в машину и поехали. Когда выехали за село, Иван, который был на чеченской свадьбе первый раз, поинтересовался: – чеченцы, всех, кто проезжает, зазывают к себе на свадьбу? – затем, похлопал себя по животу, и с умиротворением в голосе произнес: – налопался от пуза, даже в сон потянуло.
Он вдруг помрачнел, и, зевая во весь рот, проговорил: – С чего это я так спать захотел? Они, случаем, нам в вино ничего не добавили?
– Жрать меньше надо, а то, налопался так, что пузо трещит, вот на сон тебя и тянет – подколол приятеля Андрей.
– А я наблюдал, за хозяином, он вино наливал нам, из общего графина, что на столе стоял, так, что вино чистое, без палева – вынес свой вердикт Олег.
– Ты мне так и не объяснил, что у них за законы такие. Жених с невестой по разным комнатам. Почему? – недоуменно, протянул Андрей.
– У них жених сидит в отдельной комнате, и веселится с друзьями, ну, примерно как у нас проводят мальчишник перед свадьбой. Невеста тоже находится в отдельной комнате, а если нет отдельной комнаты, то в уголочке протягивают занавеску, и ставят ее туда. В отличие от жениха, невеста не ест, не пьет, и даже садиться ей не разрешают. Таким образом, невеста, показывает свое уважение, к будущим родственникам. По истечении двух, трех часов стояния за занавеской, если свекровь ее пожалеет, то принесет ей стул. Если же не принесет стул, то всю свадьбу она так и простоит. Иногда невеста даже не знакома со своим будущим мужем. Когда невесту забирают из родительского дома, то сразу же забирают все подарки, что ей приготовили родственники со стороны невесты. На свадьбу родители девушки, ее друзья и родственники, не приглашаются. С этого времени, она отрезанный от семьи ломоть, и все связи с ее подругами и родным домом, прекращаются. Теперь у нее новая семья и новые родители. А свадьбы у них бывает, продолжаются неделю. Все зависит от возможностей семьи, понятно? – объяснил Иван.
– Бедная невеста, ни поесть, ни попить на собственной свадьбе. Стоять за занавеской. По-моему, это унижение для невесты. Ей как будто дают сразу же понять, ты здесь никто, и звать тебя никак – не мог смириться с таким положением Андрей – так ему было жалко невесту.
– Это их вековые традиции, они живут по своим законам, и нам этого не понять. Женщин они очень уважают. Все чеченские женщины могут ходить где угодно, и ни один чеченец не станет заигрывать с ней на улице, или приставать к ней. Женщина может даже остановить драку между мужчинами, если она скинет свой платок с головы, и бросит его, им под ноги. У них женщина обязана прятать под платок свои волосы. Потому, что простоволосая, женщина, для них – это нонсенс. А ты обратил внимание на то, как они танцуют? –
– Да, что там! Танцуют одни мужчины, хотя и не спорю, танцы у них красивые. Женщины стоят по одну сторону, мужчины по другую. Ну, никакого флирта, никакой романтики!
– Если мужчина захочет потанцевать с женщиной, он подходит к ней, приглашает ее на танец, то остальные мужчины не танцуют из уважения к ним. Танцует только одна пара, но и в танце мужчина из уважения, никогда не прикоснется к ней.
– Интересно почему?
– У Чеченцев в плясках раньше использовали ножи, кинжалы, и чтобы не задеть случайно танцующего рядом, танцует только одна пара. Все эти традиции, идут из старины глубокой, а Чеченцы свято чтут их – поэтому не нам судить. Что делать Восток – дело темное – засмеялся Олег.
– Это точно! И ночи у них темные, и очи черные, а в душе злоба черная – насмешливо протянул Иван.
– Ты знаешь, этим чеченцам у меня особого доверия нет. Те, кто жил в СССР, относятся к нам хорошо, а вот молодежь у них воспитана, по -другому, они становятся ярыми поклонниками ислама. Лепят из молодежи в их лагерях и вахобитов, и террористов, и смертников. Обещают им рай на небе, если унесут с собой много чужих жизней. Жены умерших на войне чеченцев, одевают на себя, пояса смертников, и с криком: Аллах Акбар, взрывают себя. Это какой-то ужас – проговорил Иван.
– Да, восток, дело темное, так, давайте проясним это дело, прикончим подаренную бутылочку – предложил Стас, и потянулся к корзинке с фруктами. Достав бутылку с вином, он в восхищении рассматривал на свет: – Посмотрите, какой цвет красивый у вина. Будто рубин. В магазине такого вина, не купишь и, никакого осадка. Нам сюда, и одноразовые стаканчики положили. Ну, что, может, выпьем немного? У меня от этой свадьбы, какой-то неприятный осадок в душе. Такое было, напряженное ожидание подлого удара в спину, даже удивился, что нас отпустили живыми и, даже не покалеченными – признался Андрей.
– А я их просто ненавижу. Хладнокровные убийцы. Мне товарищ рассказывал, как они издеваются над пленными. Такое даже немцам, во время войны, в голову не приходило. Своих пацанов от семи до двенадцати лет, чтобы они, крови не боялись, заставляли играть в футбол, вместо мяча, отрезанной головой. А еще в карьер загоняли пленного, завязывали ему глаза, давали в руки нож. Взрослые, стоя наверху карьера, наблюдали за ним. Затем с криками и гиканьем, в карьер спускались с десяток пацанов с ножами. Они должны были заколоть пленного, не давая ранить себя. Если наш пленный, ранил кого-либо из мальчишек, это шло пленному в зачет, значит, мальчишек оставалось меньше. Правила игры были таковы, если пленный сможет не подпустить к себе мальчишек и, и не даст им себя зарезать, ему сохранят жизнь. Если мальчишка, какой струсит, то для него это будет большим позором. Представляете ужас, какой – с негодованием рассказывал Иван.
– Ты прав, они считают, что только таким и должен быть настоящий мужчина. Хладнокровным и жестоким убийцей. Вообще тем, кто по жизни пересекался с чеченцами, ему есть за что, их ненавидеть – задумчиво проговорил Олег.
– Сколько километров, осталось ехать до вокзала? – уточнил у Ивана, Андрей.
– Километров тридцать, будет, не меньше. Приедем, на вокзал, немного под хмельком, подумаешь! – настаивал на своем предложении, Андрей.
– Вы как хотите, а я не буду – мне же вас везти еще, да и назад возвращаться – отказался Иван.
– Чего ты переживаешь, вино совсем слабенькое, его здесь все, пьют вместо воды, даже дети, потому они все здоровые и крепкие. А я наелся, мне пить хочется -
– Остановись здесь, мне нужно по нужде – попросил Илью, Андрей.
Машина притормозила у обочины, мужики вышли из нее, и разбрелись в разные стороны. Размявшись, и облегчившись, все вновь сели в машину.
Андрей на приборной доске, уже расставил стаканчики, и наливал в них рубиновое вино, задорно пошутил: – Облегчились? Пора вновь баки заливать. Стресс снимать будем.
– Ох, Андрюха, ну и, язык у тебя, ты хоть болтай им через раз – засмеялся Олег.
Цвет у вина был действительно красивый, темно красный, похожий на кровь. Стас немного пролил вино, и оно рубиновыми каплями стекали вниз. На белом стаканчике эти капли смотрелись восхитительно. Даже Иван, который отказывался пить, взял стаканчик в руки сказал: – Цвет вина замечательный, интересно какое оно на вкус, попробовать, что ли?
– Не нужно думать о вкусе вина – уверенно заявил Олег – вино нужно пить. Но вино без тоста, не пьют.
– У меня тост. Давайте, за все хорошее! И чтобы нам Чечня даже во сне не снилась – подмигнул друзьям Андрей. Мужики, дружно стукнулись стаканчиками, выпили, а дальше наступила тьма.
*************
Отключившиеся мужики не слышали, как их погрузили в подъехавшую машину. Как за руль девятки сел, молодой горбоносый парень, и поехал следом за джипом. Но поехали они вовсе не на вокзал, а совсем в другую сторону.
Димка как мог, сдерживал себя, но слезы потоком хлынули из его глаз. Во время этого, рассказа ему все еще надеялся, что уж его папа точно пить это вино, не будет. Для себя же он твердо решил, что спиртное он никогда пить не будет. Ни за какие коврижки. Кот терся о его грудь, заглядывал в глаза, лапкой вытирал Димкины слезы. Немного успокоившись, он сердито воскликнул: – лучше бы, они воды взяли с собой!
– Думаешь, чеченцы не смогли бы насыпать этот порошок в воду? В таких случаях, как бы тебе не было жалко вина, лучше, бутылку выбросить, а воду нужно всегда возить в машине свою. Ведь в Чечне идут военные действия, доверять никому из них нельзя, потому, что русские воюют на их территории, убивают их родных. Русские, для чеченцев – захватчики. Ведь они защищают свои дома, свою землю. Чеченцы дружный между собой народ. У них много родственников и знакомых. Они почитают старших, и уважают своих женщин. Они очень гордый народ, считают, что лучше умереть, чем стоять на коленях, поэтому воюют. Страх порождает злость. Злость порождает ненависть. Ненависть порождает боль. Кто прав, кто виноват в этой войне, разберутся историки. А пока в этой стране, царствует СТРАХ, ЗЛОСТЬ, НЕНАВИСТЬ, РАЗРУХА, БОЛЬ, понимаешь? Ни о каком доверии, речи быть не должно – довольно резко проговорил кот, но тут же сменив гнев на милость, добавил: – вот если бы у них в машине сидел кот, он бы не позволил им выпить отравленного вина.
– Ага! Как бы ты им не позволил выпить? Так и, послушались бы мужики, кота! – невесело протянул Димка.
– Приходится опять нахваливать свой кошачий род, но люди всегда раньше, да многие и сейчас, прежде чем, съесть колбасу, мясо творог, молоко, давали попробовать коту. Если кот ел, то люди могли без опаски тоже есть эти продукты, потому, что плохое и просроченное, кот ни за что, не стал бы, это есть. Раньше при дворцах всегда были люди, которые пробовали пищу, которая подавалась на царский стол, и если принявший пищу не умирал, тогда ел и государь. Но есть такие яды, которые действуют не сразу, а через некоторое время, поэтому, чтобы зря не рисковать, люди брали на службу котов, предлагая, им по очереди все подаваемые на стол блюда. А все потому, что мы, со своим чутьем, способны распознать отравленное блюдо – нахваливая весь кошачий род, важно промурлыкал кот,
Димон, поневоле захохотал. Он представил себе как Васич, с важным видом ходит по царскому столу, и пробует все, поданные царю, блюда. И налопавшись, от пуза, разляжется прямо на блюде, рядом с запеченным поросенком.
– Зря веселишься, ты еще многое про нас, котов, не знаешь! Коты еще могут лечить людей. В некоторых больницах, за рубежом, специально заводят котов и котят, чтобы они помогали врачам лечить больных – ворчливо произнес кот, обидевшись на Димку, за весь кошачий род.
–Ладно, не обижайся! Конечно, я многое не знаю, не понимаю, но я учусь. И ты мне очень нравишься, честно! – покаялся Димка, и
непроизвольно вздохнул, да так горько и тоскливо, что кот встрепенулся. – Мой папа военный офицер, он давал присягу Родине, его послали воевать, разве он в этом виноват? Ведь войну кто-то развязал? Мама всегда говорит, что можно все конфликты уладить миром, дипломатией. У них, что дипломатов нет?
– Есть такая страна Америка. Знаешь такую страну? – Димка кивнул головой – так вот ей очень хочется лидировать над всем миром. В одном месте посеет раздор, в другом месте смуту. Она везде сует свой длинный нос, хотя сама живет за двумя океанами. Ей важно было развалить Россию, и союзные республики. Она добилась, своего. Союзные республики отсоединились от России. Развалили страну, колхозы и совхозы, перестали существовать. Социалистический строй, сменился, на строй капиталистический. В стране началась паника. Народ, которому с младых лет говорили, что наживать капиталы – это плохо, не сразу смог перестроиться, на строй, капиталистический. Но были и ловкие люди, которые прибрели за бесценок дома, заводы, фабрики. Развалив страну, Россия, перестала производить свои товары, продукты. В магазинах стояли пустые полки. Все товары распределялись по карточкам. Правительству пришлось закупать продукты за рубежом. Из, той же Америки, к нам поплыли окорочка кур. Стали открываться их Макдональсы, а значит, опять в Америку потекли Российские деньги. Но им и этого мало, Америке выгодно, чтобы страны воевали. В России едва не случилась гражданская война, но умные люди, предотвратили его. В России появились бедные, богатые и нищие.
Американские адепты легко проникают повсюду, организовывают секты, которые сеют смуту среди людей. Перессорив между собой весь Кавказ, они принялись за Украину. Сколько невинных людей погибло там, и все еще продолжают погибать.
Ты смотришь иногда новости? Так вот, все страны востока воюют между собой. И даже в европейских странах уже не спокойно стало. А почему? Потому, что миллиардеры, хотят получить еще больше, им мало своих миллионов. А того не понимают, что, как родился голым, так и уйдешь в иной мир без своих денег. Есть такая пословица: – Паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Так вот богатые богатеют, а рабочий люд нищает.
Россия всем странам, помогает всем, чем может. Посылает странам гуманитарную помощь. Медикаменты, продукты, одежду. А если бы не было войн, не было бы необходимости в гуманитарной помощи. Все эти продукты, медикаменты, одежда осталась бы в России, и россиянам жили бы богаче.
А дипломаты начинают свою работу, когда конфликт уже вспыхнул, и примирить враждующие стороны почти невозможно – ворчливо, но с явными нотками привязанности, объяснял Димке Васич, положение дел на международные отношения.
– Я от тебя фанатею, Васич! Ты так много знаешь о том, что творится в мире. Хотя мне всегда казалось, что возле телевизора, ты все время спишь, и кроме еды тебя в этом мире ничто не волнует – с обезоруживающей улыбкой, поддел кота Димка.
– Обижаешь! Вот вы люди, вам для сна нужно 7-8 часов. Нам, котам, 17-18 часов. И знаешь почему? Потому, что мы хищники. Наши предки раньше днем отсыпались, а ночью выходили на охоту, (кстати, мы коты прекрасно видим в темноте). И если бы коты не спали бы по 17-18 часов в сутки, то мы давно бы переловили всех мышей. Это сейчас, коты сидят в домах у хозяина, заняться им абсолютно нечем, в многоэтажных домах редко когда заводятся мыши или крысы, вот мы и валяемся на диванах. Только не просто нежимся на диванчиках, а созерцаем, думаем, анализируем. Ведем мысленные беседы с домовыми, поэтому коты всесторонне развиты, только подсказать вам ничего не можем. Понятно? – продолжал восхвалять весь кошачий род Васич.
– Ладно, сдаюсь! Кошачий род прекрасен! Я проникся уже, честное слово, и никогда не обижу ни одного кота, а тебя в первую очередь – клятвенно заверил Васича, Димка, и шутливо поднял вверх руки.
Димка с котом, притихли, и молча вглядывались в темное зеркало. В комнате было темно, и только слабый свет уличных фонарей, заглядывал в окно.
– Гавриил, ты здесь сейчас? – тихо спросил Димка, откидываясь на спинку кровати.
– Здесь, здесь! – Ворчливо ответил хрипловатый, мужской голос из-за зеркала – Ты хочешь узнать, что твой папа испытал, находясь в плену? Не слишком ли ты мал для такого жуткого повествования? Это ведь не сказка, а быль, и этот рассказ, может стать серьезным потрясением для твоей психики –
– Мама всегда говорит, что лучше всего знать правду, хоть она бывает и горькой, и в этом случае я с ней согласен – понурившись, но твердо сказал, Димка, и шмыгнул носом.
Русских мужчин, вынесли из машины, и заперли в сарае. Первым очнулся от сна Олег, Димкин папа. Мутный взгляд его уперся в потолок. В голове, будто молотком застучали, он снова прикрыл глаза, он ничего не понимал, ни где он находится, ни кто он такой. Во рту пересохло, и обезвоженное горло горело. Он попробовал пошевелить языком, сделав сосательные движения, чтобы наполнить слюной горло, но получалось плохо. Снова открыл глаза, его взгляд сфокусировался на потолке. Поперечные балки, покрытые досками, деревянные стены. Маленькое, забранное решеткой окно. Олег попробовал приподняться, но со стоном, опустил голову. Руками ощупал возле себя, вроде под ним солома, протянув руку дольше в сторону, наткнулся на, тело человека, лежащего рядом. Мучительно попытался вспомнить, как он здесь оказался, и что за мужчина лежит с ним рядом, но в голове вновь застучали молоточки. Лежащий рядом мужчина, зашевелился, и тоже застонал.
– Ты кто? – едва шевеля языком, спросил он.
– Не знаю – прошептал он, и добавил – а где это я? Что я здесь делаю?
– Я бы тоже хотел это знать – приподнявшись на локте, он взглянул на человека лежащего рядом.
Бледное, опухшее, лицо, запавшие глаза и кривящиеся от боли губы. На нем была надета старая застиранная рубаха, старые рваные джинсы. Он тоже лежал на соломе, и пытался присесть. Человек лежащий рядом, был незнаком Олегу.
–Пить, – прохрипел кто-то рядом с ним.
Он потихоньку, чтобы, не вновь не застучали молоточки в его голове, повернул голову в другую сторону. Там тоже лежал незнакомый ему мужчина, одетый так же неприхотливо. Олегу, вскоре удалось сесть, прислонившись к стене. Он осмотрел себя, руки, ноги, голова, все цело, но почему же так болит голова, и нестерпимо хочется пить? В тусклое окошко заглядывали лучи заходящего солнца. Он увидел, что у закрытой двери стоит пластиковая бутылка, наполненная водой. Кое-как поднявшись, и придерживаясь за стену руками, он подошел, поднял бутылку. В нетерпении сдернул крышку, и припал к вожделенной воде. Бутылка была двухлитровая, и он, не раздумывая, выпил бы всю воду, если бы не глаза напротив, которые умоляли поделиться водой. Устыдившись, он подал бутылку, другому мужчине. Тот пил воду жадными глотками. Оторвавшись от бутылки, он взглянул на оставшуюся воду, и протянул ее третьему.
Во дворе послышался шаги, и разговор на незнакомом языке. Вскоре дверь сарая открылась, и одного за другим, ввели двух мужчин. Третий, мужчина, явно кавказской национальности, стоя в дверях, увидел, что мужчины уже пришли в себя, неприветливо по-русски проговорил -
Очнулись, рабы?
Мужчины непонимающе, переглянулись между собой, и недоуменно посмотрели на, говорившего.
– Эй, ты, раб, подойди ко мне – показал он пальцем на Стаса.
– Что бараны, непонятно я вам говорю? Вы мои рабы, я ваш хозяин, вы должны обращаться ко мне, не иначе, как хозяин Рустам. Все мои приказы должны выполняться немедленно и беспрекословно. Если, что будет не по мне, наказание будет суровым. Понятно? – хищно скаля зубы, проговорил он.
– Дай пить хозяин – едва ворочая языком, проговорил Иван, который, очнулся позже всех.
– Почему это мы рабы? И вообще, как мы здесь оказались? – морщась, от головной боли, сердито, поинтересовался Олег. Ему все казалось, что он все еще не проснулся. Он мучительно пытался проснуться, и не мог. Ведь, то, что сейчас происходит с ним, никак не может быть явью. Из чувства противоречия, (кстати, чисто русская черта характера), заставляла поступать наоборот, зло проговорил: – Сам, ты, баран.
– Ты, ничтожный раб, как ты разговариваешь с хозяином? Плетки захотел?
Он больно ткнул Олегу, дубинкой в живот. Он согнулся от боли, взглянул на хозяина и его охранников. Все четверо, смотрели на него молча и угрюмо, затем, хозяин скривил лицо в ядовитой усмешке: – Ладно, сегодня я добрый, прощаю вас, сейчас вам принесут воды, и пошел к двери.
– Ужин рабам, сегодня не положен, потому, что вы проспали целый день. А у меня, кто не работает, тот не ест – с кавказским акцентом, зло и пренебрежительно сказал он, и гордо выпрямившись, вышел, заперев за собой дверь.
Спустя некоторое время, дверь сарая приоткрылась, и в нее на порог, поставили цинковое ведро, с водой. В ведре, заменяя кружку, плавала половинка от отрезанной пластиковой бутылки. Когда все напились воды, один уз мужчин, прокашлявшись, предложил: -
– Ну, что, мужики, знакомиться будем? Я Саня, а это Алексей.
Олег, мучительно растирая руками свои виски, растерянно проговорил – Я ничего не помню, и даже не знаю, как меня зовут. А почему мы рабы?
Захотелось свежего воздуха, с
ветерком. Набрать полную грудь, чтобы она гудела.
– Я тоже не помню, как меня зовут, но мне нравится имя Саша, вот я и назвал так себя. А этот урод хозяин, вообще нас никак не называет, только показывает на тебя пальцем, и кричит: – Эй, раб.
Все сидевшие мужчины молча прислушивались к их разговору. Постепенно выяснилось, что Санек и Алексей, так они называли между собой друг друга, находятся здесь с начала весны. Вначале возле будущей постройки, сложили, высокий, высотой, два метра, кирпичный забор, теперь заставляют строить дом. Этот урод хвалится, что построит двухэтажный коттедж, но пока кладут стены первого этажа.
– Вы, что, сами все это строите? – угрюмо поинтересовался Олег.
– Нет, строят здесь местные. У них даже свой, доморощенный мастер есть. А мы, с Саньком, у них на подхвате, ездят на нас, все кому не лень. Считаемся подсобными рабочими, раствор замесить, кирпичи принести, воды, мусор убрать – с горечью в голосе сказал Алексей.
– А деньги вам за работу платят? – заинтересовался Иван.
– Издеваешься, да? Нам даже думать нельзя, потому, что хозяин не разрешает, он сам, за нас, думает. А деньги? Кто будет рабу деньги платить? Работаем за еду, да чужие обноски.
– Мы, находимся в Чечне? А как, называется этот поселок? – заинтересовался Стас.
– Мы и сами не знаем, где находимся. У рабочих спрашивали, они усмехаются и не отвечают, делают вид, что по-русски, не понимают – с тоской в голосе, ответил Леха.
На юге, темнеет быстро. Вот, кажется, еще только последние лучи солнца светили, и вдруг разом становится темно, словно задернули занавески. В сарае стало темно. С гор повеяло холодом, который проникал, сквозь щели.
– Свет здесь есть? Включи, Санек – попросил Олег.
– Нет, конечно, для рабов это непозволительная роскошь, говорит хозяин. Нас завели сюда, чтобы мы отдохнули и набрались сил для завтрашней работы – с печальной издевкой над своим бедственным положением, проговорил Алексей.
– Туалет-то хоть здесь есть? Или если попросишь, будут выводить? – со злостью в голосе спросил, Стас.
– Нам, тут вон в том углу, разрешили выкопать ямку, туда и ходим по нужде, мы эту яму, немного облагородили, чтобы не воняло, и мухи не залетали, вот и все удобства – мрачно откликнулся Саня.
– Так ведь темно, ничего не видно, можно и в яму провалиться – озабоченно проговорил Олег.
– Сейчас охранники включат свет во дворе, немного светлее, станет и, здесь, потерпите – с пониманием сказал Саня.
– Я сегодня свистнул у одного рабочего фонарик, попробуй, пригнувшись как можно ниже светить себе под ноги, охрана может свет и не заметить. Заметят, отберут фонарик, да еще и накостыляют за милую душу – едва слышно, предложил Алексей.
– Ладно, потерпим, чтобы не подводить никого. Дождемся когда охранники включат свет, тогда можно будет, посветить фонариком, чтобы ненароком, ни во что не вляпаться, хотя по моему, мы и так уже по уши в дерьме – с грубой иронией, сказал Саня.
Вскоре охранники вышли на обход территории и включили свет во дворе. В сарае стало немного светлее, и каждый из новоприбывших посетил тот уголок.
– Как я понимаю, кроватей здесь не предусмотрено. А одеяла есть хотя бы? Чем вы накрываетесь?
Алексей молча вытянул из, под себя какую-то хламиду, на которой лежал, и бросил Олегу. Так же молча и Санек вытянул из под себя рваную мешковину, и протянул вновь прибывшим.
– Мне здесь очень не нравится, и оставаться тут надолго я не собираюсь. Только вот знать бы, где мы, и кто мы. То, что я не раб, и никогда им не был, я знаю точно – тоскливо, но с вызовом в голосе, произнес Стас.
– Отсюда не убежишь, у охраны есть автоматы, сверху забора колючая проволока, видеокамеры понатыканы всюду, на ночь, огромных кавказских овчарок спускают с цепи – с каким-то надрывом, и безнадежной тоской, в голосе проговорил Санек.
– Ладно, мужики, поживем, увидим. Как говорила моя бабушка, утро, вечера мудренее. Голова болит, словно обручем стянута. Идеальное состояние, болевые сигналы, уже не принимаются, капитулирующей нервной системой. Инстинкт самосохранения, удалился, прихватив с собой страх и уныние – устраиваясь на соломе поудобнее, подытожил, Иван.
Вскоре в сарае все спали, тяжелым, беспокойным сном. Олега проснулся с первыми лучами солнца. Разбудило его какое-то движение во дворе. Он встал, подошел к окошку, и увидел, что все охранники, стоят на коленях, время от времени, поднимая к верху руки. Он не заметил, как рядом встал Санек.
– Утренний намаз. В это время они ничего не видят, и не слышат. Общаются со своим аллахом, милостей просят, у него, уроды – зло прокомментировал увиденное, и сплюнул в сторону.
Отстояв положенное время на коленях, двое охранников, взяв свои автоматы, направилась к их сараю.
– Ложись, будто спишь еще, они не любят, когда за ними подглядывают во время намаза – шепнул Санька, и шлепнувшись сам, потянул Олега за штанину. Тому ничего не оставалось, как сделать вид, что он еще спит.
Один охранник, открывает дверь, и входит в сарай, другой остается в дверях. Вошедший будит их звучными пинками, выводит их из сарая, и ведет с строящемуся дому. Вновь прибывшие пытаются задавать вопросы, но охранники только угрожающе, отмахиваются от них автоматами.
– Слушай, будь человеком, где здесь можно умыться – разозлился Олег.
– Русские свиньи не моются, они грязь любят – ехидно процедил охранник, сверкнув из-под бороды, белыми, крепкими зубами и добавил:
– шевелитесь свиньи, замешивайте раствор, несите кирпичи к стене, сейчас строители подъедут – приказал, как отрезал, бородач.
– К вашему сведению, свиньи, очень чистоплотные животные. Они никогда не гадят там, где спят, вашем же баранам, все равно где гадить. Кстати, перед работой, неплохо было бы позавтракать – миролюбиво заступившись за свиней, внес, свое предложение, Олег.
Под насмешливыми взглядами русских, охранник выругался, поднял автомат, уперев ствол в грудь Олега. Тот, внимательно поглядев на автомат, машинально отметил, что тот стоит на предохранителе.
– Откуда я знаю, про предохранитель? Почему я уверен в том, что все все знаю про оружие. Вероятно, даже когда-то, стрелял из автомата – зло, глядя в черные глаза, подумал он.
Охранник принес ведро с водой, в нем вместо кружки, плавала пластиковая бутылка разрезанная наполовину.
– Вот ваш завтрак – загоготал он.
– И обед, и ужин тоже – съехидничал второй.
– Чтоб вам тоже и так же, подавали ваши жены! – преувеличенно вежливо, улыбнулся Иван, и взял кружку, чтобы напиться воды. Охранник разозлился, и хотел, было огреть того дубинкой, но переключился на Олега, увидев, что тот, набрав воду в кружки, умывается ею, отойдя немного в сторону. Он толкнул его в спину автоматом, выбыл из руки импровизированную кружку, и сердито, сказал: – эта вода предназначена, только для питья. Учтите, это ведро воды вам на целый день. Больше никто вам не даст.
– Вот уроды! Мы, что в концлагере находимся? Поесть не дают, вода по норме. Так даже немцы над пленными, не издевались – возмутился Иван, ожидающий своей очереди, чтобы умыться.
– Сам урод, козел! Добавив, непечатное слова – выругался охранник и, направил автомат на Стас его черные глаза, гневно сверкнули.
Со злым удовлетворением Стас понял, что нажил себе очень неприятного, и злопамятного врага.
– Интересно, почему это все они, разговаривают по-чеченски, а матерятся по-русски? Правильно говорят, богатый русский язык на всевозможные обороты речи. Вот и заимствуют у нас словечки – с усмешкой и, гордостью, за наш русский, язык великий и могучий подумал Стас
Олег разозлился, сердито взглянул на охранника, и от души, послал его по известному всем адресу. Тут чеченец не выдержал. Вся его показная гордость и надменность, разом исчезла, а лицо исказила гримаса ненависти. Не решаясь применить оружие, или дубинку, видать не было приказа, калечить пленных рабов, но и так просто отступить не был готов, он ткнул автоматом в ребро Олега и, злобно глядя на него, брызгая слюной от ярости, проорал: – Принимайся за работу, раб.
– Бороду вымой, вся в слюне, смотреть противно. Я разрешаю тебе взять воду из нашего ведра, так и быть – спокойно посоветовал охраннику Иван.
От негодования, тот захлебнулся своей слюной, и закашлялся, а рабы, пряча улыбки, подошли к строящемуся дому. Второй охранник, слышал перепалку, но не вмешивался. Со своим напарником, он в последнее время не очень ладил, к тому же ему понравилось замечание Ивана, насчет бороды, поэтому, пока один охранник откашливался, второй посмеиваясь в бороду, распределял рабочие места, между рабами.
Слово раб, охранники говорили охотно и с удовольствием, стараясь как можно чаще унижать достоинство парней, что стояли перед ним. Охранники понимали, что на их стороне явное преимущество, хотя бы потому, что в их руках находились автоматы, и явно кичились этим.
Олег, стоя под дулом автомата, почему-то был уверен в том, что он легко бы справился с этим уродом, мысленно представляя себе, что если он потянет за дуло автомата, сделает охраннику подсечку, то в его руках окажется грозное оружие, которое даст ему преимущество.
