Валентина Третьякова
Любовь и лошади
Неожиданная победа и День открытых дверей в Гнезде
Где-то через неделю после соревнований Зоя Васильевна пришла в себя.
– Дочь, где мои ключи? – раздался из прихожей ее голос.
– Ты же их в сумку всегда кладешь… А ты разве уже уходишь? Мы же собирались чай пить, – удивилась Агрипина и выглянула из кухни.
Зоя Васильевна шарила по крючкам, где обычно висели ключницы Агрипины и дочек.
– Где мои ключи от твоей квартиры? Вы же замки сменили, мне не войти, – недовольно сказала она.
Агрипина растерялась и сникла. Недолго счастье длилось. Мама не собиралась признавать, что ее дочь выросла и имеет право на взрослую, самостоятельную жизнь, в том числе на жизнь 18+. А что она хотела… Разве можно переделать человека в таком возрасте… Агрипина вздохнула, рука потянулась к шкафчику, где лежали запасные комплекты… “Два раза шенкель, если не слушает – добавь хлыстик,” – раздался в голове голос тренера. “Не сдавайся, требуй, пока не выполнит.” Агрипина подняла подбородок и оперлась рукой на дверцу, став нога за ногу.
– Мам, я дам тебе ключи, если уеду. Будешь цветы поливать и Маркиза кормить…
Услышав свою кличку, черно-белый кот материализовался в прихожей. Он встал на задние лапы, передними оперся на Агрипину и заглянул ей в лицо. “Мр-р-мряу-у-у?” – сказал он и для верности запустил когти в ногу своей новой хозяйке.
– Когти – АЙ-ЯЙ! – рявкнула Агрипина на избалованное животное. И добавила четко, назидательным тоном: – Когти – АЙ-ЯЙ. Обед – по РАСПИСАНИЮ. Кшить отсюда!
Кот прижал уши и, поняв, что был не прав, потрусил обратно на диван. Агрипина проводила его строгим взглядом, повернулась к маме, приготовившись отстаивать свои права, и удивленно подняла брови. Зоя Васильевна стояла полубоком, зачем-то втянув голову в плечи и прикрываясь большой продуктовой сумкой. Она посмотрела на дочь любящим взором и мягко сказала:
– Агрипин, мы с Ростиком на конюшню собираемся… Нам твой Боря прогулку подарил… Что мне лучше надеть?
– Что? – удивилась Агрипина, ведь она ожидала эпичной битвы за ключи. – Ах, для прогулки… Пойдем чай пить, заодно расскажу.
Они уселись за стол. Агрипина все не могла расслабиться и по привычке дергалась от каждой маминой фразы. В конце концов, она отругала себя и завела разговор о прогулке в лес.
– Для первого раза достаточно куртки и спортивных штанов. Только не скользких, чтобы по седлу не ерзали. У тебя же есть трикотажный спортивный костюм? Ну тот, синий, с белой отделкой. Он подойдет. На ноги ботинки или сапоги на плоской подошве с небольшим каблуком. Кстати, Ростислав Романович пусть так же оденется. Верх потеплее. Вы будете шагом ехать, чтобы не замерзли. В лесу прохладнее, чем на солнышке. На руки перчатки можно осенние взять.
На конюшню они поехали вчетвером. Ростислав Романович был весь в делах и смог вырваться только в воскресенье, а как раз в эти выходные в Гнезде проходили дни дверей, открытых для всех желающих пообщаться с животными. Директор клуба решила, что людям надо “отдохнуть от охов, вздохов и тревожных новостей”. Агрипина с Борисом не остались в стороне. Как и другие их соклубники, они добровольно вызвались встречать и развлекать гостей.
Все шло прекрасно до момента посадки в седло.
Зоя Васильевна оглядела рыжую Гасконь, побледнела и попятилась от монтуара – большой табуретки с лесенкой, с которой в клубе садились на лошадь.
– Она же высокая. Я боюсь высоты. Нет, я не смогу…
Ростислав Романович, Агрипина и Борис начали увещевать побледневшую и задрожавшую даму. Гасконь терпеливо ожидала, пытаясь под шумок стырить у кого-нибудь из кармана сахар.
– Зоя Васильевна, представьте, что вы – Наташа Ростова, – вдруг сказал Борис. – Восемнадцатый век на дворе. Автомобилей нет, а ехать надо.
– Зоечка, душа моя! – воскликнул Ростислав Романович, взял руку Зои Васильевны и прижал ее к своему сердцу. – Борис прав. Она могла, и ты сможешь.
Зоя Васильевна покраснела и перестала дрожать.
– Ты откуда знаешь про Наташу? – еле слышно спросила Агрипина у Бориса. – Откуда знаешь, что это ее любимая героиня?
– Я наугад ляпнул, – прошептал он в ответ. – Честное пионерское. Ну, не Анну же Каренину в пример приводить? Больше-то я никого и не помню.
– Так. Что тут за внеплановое собрание? – раздался сзади командный голос директора Елены. – Садимся, очередь не задерживаем. Кому помощь нужна, ко мне обращаемся.
Елена Сергеевна широко улыбнулась Зое Васильевне. Овца Машка, неотрывно сопровождающая директора везде и всюду, нетерпеливо бэкнула, поддерживая свою человеческую маму.
Зоя Васильевна потрепала Марию по шелковой спинке и бочком направилась в сторону монтуара, бормоча "Наташа скакала, и я смогу". Гасконь припарковалась, ожидая всадницу. Борис и Ростислав Романович страховали будущую амазонку со всех сторон, пока Елена Сергеевна с шутками-прибаутками сажала ее в седло. Зоя Васильевна была далеко не первым человеком, который пугался перед посадкой в седло, внезапно осознав, что лошадь – большое, высокое животное, так что миссия была завершена в считанные секунды.
Когда Гасконь зашевелилась под своей всадницей и сделала первый шаг, Зоя Васильевна взвизгнула.
– Мама, не пугай лошадь, – строго скомандовала Агрипина. И продолжила мягче: – Дыши. Ноги не задирай, опусти их вниз. Чувствуешь стремена? Расслабься и держи ноги в них. Нет, далеко не суй. Стремя должно быть на широкой части стопы. Да, вот так. Спину выпрями. Дыши. Молодец. Отлично смотришься.
Агрипина передала Гасконь с мамой тренеру Юлии Сергеевне, которая как раз освободилась и подошла к ним.
– Зоенька, только не ускачи без меня, – пошутил Ростислав Романович, подъезжая к ним на Бароне. Он тоже ехал в первый раз, но даже, если боялся, виду не показывал и в седло залез быстро.
Когда счастливая парочка удалилась в лес, Борис с Агрипиной выдохнули и пошли катать детишек на Гвидоне, который сверкал на солнце золотистыми боками. Он уминал за обе щеки морковку и выглядел не менее счастливым, чем его маленькие всадники.
Между делом Агрипина рассказала Борису как отстояла ключи.
– И вот что это было? – недоумевала она.
– Думаю, при виде Маркиза, твоя мама вспомнила историю с казахстанским кредитом, – захихикал Борис, но потом перестал смеяться и сказал: – Фух, как же я рад, что нас пронесло. Слава Ростиславу Романовичу, вот огонь мужик. Он мне с первого взгляда понравился. Вроде такой “Зоенька, душа моя”, ромашки, а внутри… – Борис сжал кулак и потряс им. – Внутри кремень. Нет. Сталь внутри. Закаленная. Кстати, что-то долго их нет… Полчаса назад вернуться должны были.
Пополнение в рядах конелюбителей и что такое кураторство.
– Ну, что там? – в один голос спросили Агрипина и Борис, когда Елена Сергеевна положила трубку.
– Все норм! Юлия Сергеевна говорит, они в восторге, продлили прогулку, катаются дальше, – ответила директор клуба и продолжила учить всадницу подъемам галоп.
Примерно через полчаса случился еще один волнительный момент: любители лесных прогулок показались на дороге, но почему-то пешком, ведя Гасконь и Барона в поводу. К тому времени, откатав детишек, Агрипина села на Гвидона сама, поэтому сразу же двинулась рысью им навстречу.
– Что-то случилось? – спросила она, когда подъехала к ним. Она осмотрела маму внимательным взглядом, но та шла, не хромая, и выглядела бодро и даже, благодаря слегка съехавшей на бок шапке, лихо.
– Агрипинатамтаккрасива-а-а-а!– выпалила Зоя Васильевна и закатила глаза, прижав руку к груди. – Агрипина-а-а! Какойтамле-е-ес!
– Все хорошо, Агрипина Евсеевна, – одновременно с ней сказала тренер Юля. – Спешились ноги размять и согреться, все-таки в лесу прохладно, а с непривычки в седле ноги затекают.
– Лес невероятный! – вторил им Ростислав Романович. – Словами не передать наши чувства!
Агрипина выдохнула и поехала рядом с ними, отметив, что Юля явно не пожалела времени, чтобы научить Зою Васильевну и Ростислава Романовича, как правильно вести лошадь рядом.
Елена Сергеевна закончила тренировку и, выслушав, восторги гостей по поводу прогулки, предложила им выпить горячего чаю. Зоя Васильевна, с трудом оторвавшись от Машки-ромашки, согласилась в обмен на историю спасения этой овечки.
Агрипина только головой покачала. Маме в голову не пришло оставить у себя Маркиза, зато Машку, дай ей волю, увезла бы к себе, не думая.
После чаепития директор клуба вышла слегка ошалевшая. Наверное, было проще поменять стол и диван местами, чем объяснить маме Агрипины, что не надо как лучше, пусть стоят как есть.
Елена Сергеевна отличалась стойким характером и крепкими нервами, но все же вздрогнула, когда заметила, что дружная пожилая парочка снова направляется в ее сторону. Как назло, до следующей тренировки еще было полчаса. Она огляделась по сторонам… Ага! Агрипина, закончив тренировку, шагала на Гвидоне. Рядом на лавочке сидел Борис. Елена Сергеевна резвой рысью направилась к ним.
– Агрипина Евсеевна, я расседлаю Гвидона сама, а вы можете ехать, – предложила она, косясь на приближающийся ураган причинения добра и пользы. – Ваша мама, наверное устала…
– Спасибо, но мы не торопимся, – радостно сообщили ей Агрипина с Борисом. – А мама поедет с Ростиславом Романовичем на его машине.
“Не фортануло, не прокатило,” – подумала директор и плюхнулась на лавочку рядом с Борисом.
Преследователи сократили расстояние до минимального. Зоя Васильевна встала перед Еленой Сергеевной, отрезая все пути отхода.
– Я хочу купить лошадь. У вас есть белые? – без лишних предисловий спросила мама Агрипины.
Борис отвернулся, делая вид, что его очень заинтересовала живописная сосна, росшая неподалеку. Агрипина упала на шею Гвидона, пряча лицо с той стороны, где не было зрителей.
Лицо Елены Сергеевны не дрогнуло. В директора собственных конных клубов кого попало не берут. В повисшей тишине ее мозги работали как центр управления космическими полетами. Ну, не делается так! Лошадь – не хомячок, и не кошечка. Владеть лошадью – это большие расходы и огромная ответственность. С другой стороны, если у человека есть желание, то все возможно. Что, если…? Пожилой женщине за шестьдесят не нужен горячий, ахалтекинский скакун. Ей нужен надежный, спокойный партнер для шаговых прогулок. И такой конь был!
– Угу… Значит, так. Белый есть. В прошлом спортсмен, привез много наград. Сейчас на пенсии, ему двадцать пять лет, зовут Лучик. Он не продается, но над ним можно взять шефство, стать его куратором.
– И что это значит? – тут же поинтересовался Ростислав Романович.
– Да тоже самое, что стать коневладельцем, только без вложений в покупку. Оплачиваете только ежемесячное содержание, кормление, лечение. Отличается от аренды тем, что кураторство, как правило, берут над пожилыми лошадьми, которые уже не могут нести спортивные нагрузки. Зато они надежные и спокойные учителя. Вы же были на соревнованиях, видели, какие лошади разные. С молодой, горячей не каждый всадник справится. В лесу или поле за такой лошадью нужен глаз да глаз. Другое дело возрастные, опытные, такие как Гасконь или Барон. – Елена Сергеевна потерла пальцем нос и перешла к главной части этого марлезонского балета: – Вот только содержать лошадь – это довольно дорого…
– Я правильно предполагаю, что кураторов может быть несколько? – уточнил Ростислав Романович. – Мне очень импонирует мысль ухаживать за лошадью-пенсионером…
Зоя Васильевна ревниво посмотрела на него, прикидывая, готова ли она делить своего белого коня с кем-то. Хотя, почему с кем-то? Она внимательно прислушалась к себе. Перебрала в памяти все эпизоды их знакомства… И что тут думать? С Ростиком она готова делить не только коня, но и прочие радости жизни.
– Да, – сказала она, переведя взгляд на Елену Сергеевну. – Мне тоже очень импонирует эта мысль. Про расходы понятно. Лошадь – это не кот… Зато от нее и удовольствия гораздо больше! Да, Машка?
Зоя Васильевна присела на скамейку, наклонилась и обняла теплое пушистое счастье на изящных ножках.
Весло, Лучик и копытный ужас.
К праздничному ужину по поводу появления в семье Лучика Агрипина решила налепить свои фирменные пельмени. Вдвоем с Борисом дело спорилось: оба перемазались в муке, чуть не грохнули на пол чашку с фаршем, пару раз наступили на Маркиза, зато успели нацеловаться до прибытия гостей.
Раздался звонок в дверь.
– Это мама. Откроешь? – Агрипина показала Борису свои руки, испачканные тестом.
– Конечно, – хмыкнул он, целуя ее в щеку.
Он прошел в прихожую и открыл дверь. На пороге стояла Зоя Васильевна. В руках у нее было весло.
Говорят, перед смертью у человека перед глазами проносится вся жизнь. Либо врут, либо он, Борис, не был нормальным человеком.
В тот вечер, когда Зоя Васильевна огорошила их известием о заложенной в долг квартире, когда она сказала столько гадостей Агрипине, Борису стало очень больно. Так больно и обидно за любимую женщину, что идея купить весло и сказать Зое Васильевне “гребите отсюда” показалась ему гениальной. Потом, придя в себя, он понял, что натворил. Ему стало стыдно за этот резкий поступок, и он собирался извиниться, но закрутилась история с кредитом, и весло забылось. Тем более, Зоя Васильевна эту тему ни разу не поднимала и на Бориса косо не смотрела. И вот, когда он расслабился, когда в семье наступил мир и покой, весло всплыло…
Зоя Васильевна шагнула внутрь прихожей, потеснив Бориса, и предмет раздора оказался зажат между ними. Борис сдал назад. Зоя Васильевна подняла весло, и вот теперь прошлая жизнь понеслась перед глазами Бориса. Он вспомнил детский сад, свою первую любовь – девочку в желтом платьице, мамины пирожки, школьную парту и первую учительницу. Вспомнил, как отец впервые посадил его за руль своего УАЗика. Зоя Васильевна открыла рот и набрала в грудь воздуха. Кадры жизни перешли на резвый галоп. Выпускной, армия, верный танк, институт, защита, турпоходы и практика… Зоя Васильевна начала что-то говорить.
– …купил? Там есть еще? Борис, эй! – мама Агрипины наконец поняла, что ее не слышат, и помахала рукой перед носом будущего зятя. – Я спрашиваю, где ты его купил, мне второе надо! Представляешь, дети пошли, умудрились оба дедушкиных весла на рыбалке потерять. Только и умеют, что в свои телефоны пялиться…
Борис всхлипнул, со свистом вдыхая воздух. Оказывается, он все это время не дышал.
– П-проходите, Зоя Васильевна. Весло сейчас… Щас все будет!
Он выхватил у нее весло и шагнул за дверь. Опомнился, вернулся, поставил весло, пошел за бумажником. Накинул куртку, взял весло и размашистой рысью понесся в торговый центр.
Когда Ростислав Романович прибыл на ужин, приятный сюрприз уже ждал его, перевязанный трогательными розовыми бантиками. Глядя на них, Агрипина поняла, что знает о своей квартире далеко не все. Ни одной идеи, где в ней мог скрываться приличный моток розовой, шелковой ленты, у нее не было.
***
От Лучика были в восторге все! Светло-серый мерин оказался добрым, воспитанным и очень фотогеничным. Агрипина взяла у директора контакты отличного фотографа и заказала фотосессию для мамы и Ростислава Романовича.
Фотосессия потянула за собой экипировку для всадников, новую прическу и профессиональный макияж. Зоя Васильевна в который раз вознесла благодарности двум мужчинам, которые спасли ее от взятого по дурости кредита. Теперь она от души тратила на себя и Лучика деньги, которые чуть не уплыли в Казахстан на содержание Антоши.
***
Чистку Гвидона Агрипина всегда начинала с раскрючковки копыт. Она внимательно осматривала подошву и стрелку каждого копыта и вдруг заметила на внутренней боковой стенке правого заднего небольшую, сантиметра два, трещину. Пятка копыта ей тоже показалась подозрительной. Она тщательно смела всю грязь и обнаружила мокнущий участок. Неужели мокрецы?
Агрипина взяла левую заднюю ногу Гвидона. Трещин не было, но пятка выглядела так же. “Уф-ф-ф, что же делать?” – подумала Агрипина. Елена Сергеевна только что уехала по делам в Егорьевск, звонить и беспокоить ее не хотелось. Она снова подняла правую заднюю ногу и попыталась сфотографировать трещину.
– Что там у вас? – раздался рядом женский голос.
– Да вот… Трещина в копыте, а Елена Сергеевна уехала, и я не знаю, что делать.
Женщина склонилась над копытом Гвидона. Агрипина пыталась вспомнить, кто это такая. Кажется, она была на соревнованиях. Или нет?
– О, боже, какой ужас! Кто же так расчищает. Вы понимаете, что у него скоро отвалится копытный башмак? Посмотрите вот сюда, видите? – женщина поводила пальцем у копыта Гвидона.
Агрипина похолодела. Потом вспотела. В висках застучало. Мозг рисовал страшные картины. Лучше бы она не знала, что такое копытный башмак, но она знала. Это плотная роговая стенка и подошва копыта, “стаканчик”, внутри которого находится копытная кость и ткань, богатая кровеносными сосудами – второе сердце лошади.
– Что же делать? – пролепетала она, испуганно глядя на женщину.
– Н-ну… Я могу дать контакты своего триммера. Это специалист высочайшего класса, только она сможет спасти его копыта. Но она расчищает только постоянной основе. Разово будет стоить в два раза дороже.
– Д-да… П-пожалуйста, про-д-диктуйте ее телефон, – с трудом произнесла Агрипина. От стресса ее губы пересохли и не слушались.
Женщина продиктовала номер и ушла. Агрипина зарыдала и осторожно, почти не дыша, завела удивленного Гвидона в денник.
