Валентина Спирина
Огненные строки Победы. Литературные страницы. Спецвыпуск
Блокада
Восьмое сентября, отмечен в российском календаре скорбной датой: именно в этот день, 8 сентября 1941 года, началась блокада Ленинграда, страшный период, унесший тысячи человеческих жизней и испытавший на прочность мирных жителей.
Зима. Блокада. Голод. Снег. Мороз…
Больной отец не может встать с постели…
События те, страшные до слёз,
Навечно в память матери засели…
***
Ветром революций занесённый
В тот далёкий довоенный Петроград,
Умирал блокадой истощённый
Уже бывший революции солдат…
Старшие сыны давно на фронте,
Дочка и жена, и младший крепко спят.
Сил нет, чтоб добраться до работы…
А трамваи и троллейбусы стоят…
На Большую Землю, говорили,
Мы с заводом переедем всей семьёй…
Надо на завод, но где взять силы?
Холод, голод, снег и… ветер ледяной.
***
…То был последний зимний караван.
Лёд Ладоги уже трещал и таял…
Передний грузовик под лёд… Свет фар
Из-подо льда…
И полынью все просто объезжают…
08. 09. 2019 года 04—42
Грамоты отца… Память о Войне… (воспоминания о Дунае)
Эти грамоты моего отца за овладение вражескими портами на Чёрном море в составе 2-ой Новороссийской Краснознамённой Бригады Торпедных Катеров Черноморского Флота – они бесценны для членов нашей семьи, как и его медали «За оборону Ленинграда», «За оборону Сталинграда», медаль Нахимова и другие правительственные награды; нам они, эти документы и награды, говорят, что мой отец, дед моей дочери, прадед внука воевал храбро и честно, не жалея собственной жизни, ради свободной жизни всех людей нашей огромной страны…
А после этих событий Бригада Торпедных Катеров, где в то время служил отец, уже в составе Дунайской Военной Флотилии, участвовала во многих военных операциях по уничтожению фашистского речного флота и освобождению многих городов, портов и населенных пунктов вверх по Дунаю, помогая нашим войскам с воды пулемётным и пушечным огнём, разбивая торпедными атаками укрепленные бастионы врага, высаживая десант…
Однажды отцу очень повезло. Он заболел. Сильнейшая лихорадка… и его уложили в госпиталь несмотря на то, что он очень сопротивлялся – ведь его катер должен был идти в атаку. Но приказ есть приказ и – в госпиталь… Атака была неудачной (тогда, да и потом тоже о наших военных неудачах не писали). Подкачала разведка… и погибло много людей, моряков и добавленных в десант солдат, потеряно много катеров и кораблей. Отец не сказал тогда, где это было (а, может быть, я не помню), но немцы протянули через реку стальные цепи, невидимые, но которые поднимали и натягивали лебёдками, когда начинались атаки… …Катер отца налетел на натянутую цепь винтом, перевернулся, утонул… Весь экипаж погиб… В следующий раз уже сработали разведка и авиация… Отец участвовал в высадке десанта с новым экипажем на новом катере, он был боцманом и стоял наверху на рубке за пулеметной турелью…
У меня до сих пор на глазах наворачиваются слёзы, когда я вспоминаю тот короткий рассказ отца о госпитале и о малярии… Когда он замолкал, на глазах у него появлялись скупые слезинки сожаления, что его тогда не было рядом со своими товарищами на борту катера во время той первой неудачной, провальной атаки…
Чем пахнет война?
К старому солдату-ветерану
журналистка подошла одна:
– Уважая возраст Ваш и раны,
лишь спрошу я:
– Пахнет чем война?
– Запах пороха,
земли,
снарядов,
мин,
вонь
дымящихся покрышек
от машин…
И… тротилом…
и бинтами…
от гниющих ран, —
– призадумавшись,
ответил ветеран…
Страх войны
Многие сейчас о СТРАХе пишут,
кто про Страх Огня, а кто-то Тьмы,
кто-то свои Страхи Детские опишет,
пишет кто-то и о Страхе Тишины.
Не осталось в моей жизни страхов…
Что же написать теперь-то мне?
…Но из старых тёткиных рассказов
вспомнилось о СТРАХЕ… о ВОЙНЕ…
***
В детстве все играли мы в «войнушку»,
бегали, стреляли…
Пацаны..,
чтобы получить хорошую игрушку,
хорошо вести себя должны.
***
Мне рассказывали тётки, и отец, и дед,
когда стоял в блокаде Ленинград,
Щемящий СТРАХ и УЖАС тех военных лет
застыл в уже недетских тёткиных глазах:
«Всего четыре мне, сестрёнке только два,
отец и брат давно уж на войне.
Остались мать и старшая сестра,
и полбуханки хлеба всем…
на целый день…
Над головою солнце, голубое небо,..
а в детском кулачке зажат кусочек хлеба…
Но голос «Граждане! Воздушная тревога!»
спешит направить снова всех в дорогу
в подвал под домом, где мы все живём,
и где теперь проводим день за днём,
где мерный метронома стук
в гнетущей душу тишине
пугает мирный детский слух
напоминаньем о войне.
Схватив всё ценное с собою,
а именно ДЕТЕЙ и ХЛЕБ,
бельё и карты пайковые,
спускались все как-будто в склеп…
А в редкие часы затишья,
когда налёта нет или обстрела,
сестра и мама пишут папе письма,
а мы рисуем танки неумело.
Рисуем звёзды, очень крупно ПАПУ.
С крестами фрицев маленьких в огне…
И думаем, когда ж закончится блокада?
Когда же, наконец, придёт конец войне?»
Такие страшные воспоминанья
старушки-тётушки моей,
тяжёлые лишенья и страданья,
что выпали на долю ей,
сонм мыслей пробудили вдруг во мне…
И появился СТРАХ ВОЙНЫ… и о ВОЙНЕ…
С Т Р А Х!!!
О котором я не думал прежде,
И о котором редко думаем все мы…
СТРАХ ВОЙНЫ…
И лишь одна НАДЕЖДА,
чтоб только не было ВОЙНЫ!
06.08.2018 г.
Я не знал войны…
Памяти моего отца, Волынцева Леонида Константиновича, прошедшего всю войну, с первого до последнего дня, защищавшего Ленинград и Сталинград, участвовавшего в боях на Невском Пятачке и десанте на Малую Землю, принимавшего участие в боях за освобождение черноморских городов-портов Болгарии и Румынии, а также в боях за освобождение придунайских государств в составе Дунайской Военной флотилии…
Мне было 15 лет, когда я написал это стихотворение. Отец не любил рассказывать нам о войне, и, только слушая разговоры-воспоминания друзей-ветеранов, часто собиравшихся у нас дома, и его собственные, и смотря на его награды, которые он носил только в майские праздничные дни, я немного начинал понимать, что пришлось пережить их поколению…
Я не знал войны.
Я вырос после.
Я не слышал
взрывов бомб,
снарядов вой…
Но отец мой —
Он
прошел и выстоял
Путь войны
дорогой боевой.
Мой отец
прошел
дорогой длинною
от мальчишки-юнги
до старшин…
Проходил на катере
Он
полями минными,
и ни разу
не нарвался
Он
на рогатки мин.
1973 г.
Поход Фрица
Леонид Волынцев
Во время войны мой отец Леонид Константинович Волынцев иногда успевал писать стихи. Ему было 18 лет, когда в блокадном Ленинграде он написал это стихотворение.
Фриц Шмульке, воин бравый,
Наступал на Ленинград
И орал басищем, пьяный:
«Скоро будет там парад.»
Вот уж видны стали трубы,
Город встал совсем вблизи,
Но… кругом валялись трупы,
Люди ползали в грязи.
И снарядов вой и взрывы
Сжали сердце «храбреца»,
Пули с визгом проносились
И попали в «молодца».
И пополз назад, гадюка,
Скрежеща зубами зло.
Город хоть и очень близко,
Но победа далеко.
Снег пошёл, замёрзли реки,
Фриц в окопе всё сидел.
Он уж вот как три недели
Ничего почти не ел.
Высох весь, замёрз «бедняга»,
Помогли тогда ему:
Красной Балтики ребята
Сняли с Фрица голову.
Не увидел Шмульке бравый
Ни жену, ни дом родной…
Так не суйтесь, фрицы, больше
В наш советский крепкий строй!
19 – IV – 42 г.Леонид Волынцев
На фото: Мой отец Леонид Константинович Волынцев (1943 год), страницы из военного дневника отца; после его смерти я нашёл у него в различных документах… С войны из его дневников осталась только часть одной общей тетради тетради… Он никогда не говорил, что писал стихи, об этом я узнал потом, из этой тетради и от его младших сестёр…
Начало войны…
Я тогда ещё в школе учился, когда мне отец рассказал о начале войны, какое оно было для него, для них, ещё пацанов, но уже принявших присягу молодых моряков, учащихся в Школе Боцманов на острове Валаам. А принимали туда ребят в возрасте от 14 до 17 лет. В 1940 году был первый набор. С началом войны был первый и последний выпуск молодых юнг и боцманов.
Воскресенье. Начинается новый солнечный безоблачный день. Десятый час утра и сегодня – выходной, занятий нет, и мальчишки из Роты Юнгов* Школы Боцманов весело плескаются на песчаной отмели, дурачась и смеясь.
Вдруг из-за горизонта появляется маленький самолетик, стрекот его двигателя пацаны слышат, а самого еще почти не различают. А он всё приближается к ним, приближается… И вот, наконец, стало видно, что это биплан. Финский. С большими синими крестами.
Лётчик высунулся из кабины и помахал мальчишкам рукой, и затем самолет пошел на второй круг, облетая остров. Ребята, довольные, стали ему тоже отчаянно махать руками и размахивать своими тельняшками. Но, завершив облёт острова, самолет улетел, помахав на прощание крыльями. Накупавшись, мальчишки вернулись в монастырь, где в то время располагалась их Школа, в свои кубрики, чтобы рассказать всем, кого с ними не было, об этом знаменательном событии в их спокойной рутинной жизни, где всё делалось по расписанию. И тут только они узнали, что началась ВОЙНА…
Это было воскресенье. 22 июня 1941 года. Первый день войны, но для этих пацанов он запомнился ни взрывами, ни свистом пуль, а самолетиком, махавшим им крыльями. День без потери друзей…
На следующий день, в понедельник, все уже были переодеты в военную форму и заняты на охране различных объектов острова. Всем были выданы винтовки, часто они вместе со штык-ножом были выше этих мальчишек. Отец вместе с другими ребятами из их взвода был в наряде по охране пристани и близлежащего пляжа с несколькими лодками на приколе у берега.
И снова тот же самолет…
Но теперь мальчишки-юнги уже палили по нему из винтовок. Финн-разведчик погрозил им кулаком и на следующем круге выпустил по одетым в морскую форму мальцам несколько пулеметных очередей…
Так мой отец впервые был ранен. В ногу… Из-за этого ранения он в 1942 году на переформировании в блокадном Ленинграде еле прошел медицинскую комиссию для обучения на боцманов торпедных катеров (о чём всегда мечтал), сказав, что это он поранился ещё до войны, о проволоку…
Это был второй день БОЛЬШОЙ и ДОЛГОЙ ВОЙНЫ…
** Рота Юнгов – так тогда говорили.
30 апреля 2018 года
М. Зонтикова
Блокадный Ленинград
Война идёт уж третий месяц
И взят в осаду Ленинград.
И вот ликует подлый немец,
Что нет нам отступа назад.
Решил он взять измором город,
Отрезав подступы к нему…
Но не сдадим мы Ленинграда,
Покажем немцу что, к чему!
И выстоял народ в блокаду,
Преодолев всё на пути!
Так много полегло народу
От голода, бомбежки… но город отстоять смогли!
Прорвать смогли кольцо осады
И продовольствие везут.
Непобедимы русские солдаты!
А фрицы с подступов бегут.
07. 09. 19.
Курская битва
Идёт кровопролитное сражение
И стонет Курская земля
От крови, пролитой в сражении,
И от снарядов, что летят.
И пало много – сотни тысяч.
Враг отступает и бежит.
Курск наш! Отбит!
Мы выстояли! Победили!
И вот он – перелом войны.
Повсюду дым, воронки, трупы…
Но враг ушёл, он побежден!
И сломлен дух немецкого солдата
И вера в то, что он непобедим!
24. 08. 19.
Не знала я своих дедов
Не знала я своих дедов,
Ни разу в жизни не видала,
Лишь знаю, что ушли на фронт,
Погибли. Без вести пропали.
Остались только имена.
Был дед Иван и дед Никола.
Хоть это помнить я должна,
Не зная где у них могила.
Отец в войну ребенком был…
Что мог он помнить лет в пять-восемь?
Лишь голод, как в деревне жил,
Да слякоть, грязь в глухую осень.
И мама, чуть его постарше,
Осталась старшая в семье,
Хватила горести побольше,
Пахала землю на воле».
О жизни той не часто говорила…
Воспоминания давались ей с трудом.
Сестренок с матерью любила
И помогала им во всем.
Когда закончилась война,
Всего четырнадцать ей было.
Девчонка хрупкая она,
Учиться некогда, о школе позабыла.
Образование всего четыре класса…
Писать, читать умела, с тем жила.
Для матери она одна помощница,
В колхоз работать и пошла.
06. 04. 20.
Блокадный Ленинград
Что знаем мы? Рожденные чуть позже,
Не нюхавшие пороха войны…
Не знаем мы, а помнить можем!
Не можем, а обязаны! Должны!
Как те девчонки и безусые мальчишки,
Что грудью встали на защиту всей страны.
Вчера сидевшие за партой и за книжкой,
Сегодня – воины – защитники они!
Война идёт! Враг наступает!
И взят в осаду Ленинград!
Мы не сдадимся! Враг узнает!
Куют победу стар и млад!
Не остановит смерть и голод!
Не сдастся славный Ленинград!
Прорвут кольцо осады в город…
Не взят измором милый град!
Всё выстоять народ сумел;
Лишенья, смерть, разруху, голод!
Но сдаться прав он не имел!
И отстоял любимый город!
27.01.20.
Война закончилась в далеком сорок пятом
Война закончилась в далеком сорок пятом!
Мы не хватили всех тех ужасов войны.
И знаем лишь из книг и кинофильмов,
Как защищали Родину бойцы!
Как шли на фронт девчонки и мальчишки,
Окончив школу, юные совсем…
И защищали Родину-Отчизну
От нечисти фашистской на земле.
Немало их погибло в поле боя
От разорвавшихся гранат,
Чтоб жили мы и помнили героев,
Отдавших жизнь за Родину… солдат.
Мы помним и скорбим… всех тех,
Кто жизнь сложил на поле боя,
Чтоб жили мы, не зная горя,
Под мирным небом, помня их!
30.04.19.
Июнь 41
Июнь. Далекий сорок первый.
Как гром из радио звучит:
«Фашист своею грязною ногою
На землю русскую ступил!»
И встал народ, пошли солдаты
Свою Отчизну защищать.
Почти четыре целых года
Пришлось Союзу воевать.
Прогнулся враг под натиском Союза
В жестокой, страшной той войне.
Дошли бойцы до самого Берлина
И над Рейхстагом флаг свой вознесли!
Не мало пало в поле боя
Совсем молоденьких мальчишек и девчат.
Их имена на Обелиске, у вечного огня,
Нам вслед глядят.
Мы помним всё и вечно помнить будем!
Что жизнь они отдали ради нас!
Чтоб жили мы под чистым небом мирным!
И помнили, герои, мы о вас!
18.06.19.
Как мало же осталось их.
Как мало же осталось их,
Кто шёл до самого Берлина!
И над Рейхстагом флаг воздвиг,
Чтоб снова встретить мать и сына.
Как же был долог и тяжек их путь,
Чтобы очистить страну от фашизма!
Чтоб выжить в боях, пройдя эту жуть…
О подвигах этих помнит Отчизна!
Поклон вам низкий до земли,
Седые наши ветераны!
За то, что сделали для нас вы,
Чтоб мы спокойно жить могли…
И мы гордимся всеми вами!
16. 02. 20.
С праздником, защитники страны
С праздником, защитники страны!
Милые мужчины и сыны.
Все кто служит и кто отслужил,
Кто под мирным небом головы сложил.
Давайте вспомним тех ребят,
Что под березами лежат.
Они покой наш берегли
И в землю навсегда легли.
Не нарушая тихий сон,
Берёзы с ветром, в унисон,
Им колыбельную поют,
Покой их вечный стерегут.
Мы честь солдатам отдаем.
Под мирным небом мы живём.
От пуль лихих они легли…
Поклон им низкий до земли!
19. 02. 20.
Ирина Пименова
Это лето останется в памяти
Это лето останется в памяти,
Как начало военного времени.
Радость долго ещё не появится,
Гиблых много – без роду и племени.
Плачут дети: расстреляны мамочки,
Догорает любимая куколка,
И на щёчках исчезли все ямочки,
Грусть в глазах… Смерть идёт… Боль и мука…
Это лето, военное, страшное,
Не единственное, не последнее.
Все на фронте: кто старше, кто младше, —
Равнодушна к ним пуля зловредная.
Враг в 4 утра – к Брестской Крепости.
Притаившись, бомбил – всё, до камушка.
Расползлись пауки те, фашистские,
По нашей, по Родине-матушке.
Сколько ж наших юнцов захоронено!
Сколько дедов, отцов мир покинуло!
Мы стоим у могил, удивлённые:
«Как ты, милая Родина, выжила?!»
Чтоб не стыдно в глаза смотреть племени,
Чтоб не молвили: «Фу, он безграмотен!»,
Как отрезок военного времени,
Это лето останется в памяти.
Это мама милая моя
Ноги девичьи не в туфельках, – в обмотках.
Я скажу всем громко, не тая:
«Девушка с косичками, в пилотке —
Это мама милая моя».
Если б не было таких, как ты, на свете,
Стала бы Земля совсем иной,
И весь мир бы стал и тускл, и бледен,
И вся жизнь была б такой сухой!
Но такие, как и ты, девчата,
Полумертвым же дарили жизнь!
И вы, как бывалые солдаты,
Отдавали свой паек больным.
А самим всего по 19!
Вам бы жить да жить, но как и прежде,
Завороженные, ждете операции,
Упоенные хоть маленькой надеждой!
Если бы не вы, то кто б лечил их?!
Кто б вернул им волю и надежды?!
Кто бы вновь вселил в их душу силу,
Чтоб война закончилась победой?!
…Победа! Долгожданная минута!
На корточках, безногие, слепые
Ползли к приемнику, чтобы послушать тут вот
Слова, в то время очень дорогие!
…Слеза последняя из глаз уже упала
И превратилась в радости слезу,
И канонада грохать перестала,
И просит день весеннюю грозу…
…Девушка в юбчоночке короткой
Смотрит прямо, взор свой не тая.
Знайте ж, люди: девушка в пилотке —
Это мама милая моя!
Фронтовики почти уж все ушли…
Фронтовики почти уж все ушли…
В тот дальний край, откуда не вернуться…
Пока живут еще тыловики,
Успейте, люди, судеб их коснуться.
Уйдет последний – больше никогда
Вы не узнаете той правды страшной,
Когда малиною казалась лебеда…
Когда заглох последний рукопашный…
Но отголосок той войны – в сердцах,
Он памятью когда-то назовется.
Успейте ж выслушать живые голоса,
Пока их слышно…
Пока сердце бьется…
Стон Сталинграда
Стон Сталинграда. Слышен рёв орудий,
Вопль умирающих. Дым, гарь со всех сторон.
Откуда столько стойкости в вас, люди?
Ах, как ужасен смерти марафон!
Все здания разрушены, разбиты!
В подвалах дети, мамы, старики.
Вокруг – ни зги, и лишь тела убитых
Напоминают, что прошли бои.
Про подвиг отцов мы не смеем забыть
Как трудно всегда нам кого-то терять,
А любимых, поверь, – вдвойне.
В той страшной тоске оказалась и мать,
Когда папа погиб на войне.
Похоронка пришла, когда годик мне был.
Мама плакала ночью и днём.
Он писал, как служил, как фашистов крошил,
В том письме, что пришло потом.
С мамой часто приходим мы в парк, где с отцом
Распрощались они навек.
Мой отец был простым советским бойцом.
Геройский он был человек!
Спасибо, что смог он страну защитить
От нечисти. От врагов.
Про подвиг отцов мы не смеем забыть
У сёл, деревень, городов!
Сталинград
Сталинград. Здесь враг был остановлен.
Это переломный был момент.
Стал фашист, навеки изумлённый,
Отступать, и нет ему побед.
Мужество, патриотизм, отвагу
Показал советский наш солдат.
Родине клялись: «Назад ни шагу!»
Сколько их, убитых, здесь лежат!
А в госпиталях, от ран умерших!
Их не счесть! Кровавая война!
Пуля не щадила даже женщин,
Не одна погибла. Не одна…
Несмотря на то, что враг сильнее,
(Сколько поражений было «до»! )
Родина советская милее, —
То понять фашисту не дано.
В Доме Павлова враги остановились,
Потеряв две трети всех бойцов.
Мы об этом память сохранили.
Подвиг наших дедов и отцов
Вечен! Сталинград мы не забудем!
След войны остался навсегда!
Вам спасибо за отвагу, люди!
Не забыть ваш подвиг никогда!
Про блокаду мы слышали много
Про блокаду мы слышали много,
Фильм смотрели, плача, в кино.
Мы читали про Жизни Дорогу,
И не может нам быть «всё равно»!
Как смогли ленинградские дети
Стойко выдержать горе войны?
За их скомканный мир кто ответит?
Вот уж кто виноват без вины!
Ртуть в термометрах застывала.
Грелись, утварь сжигая дотла.
Укрывая своим одеялом,
Мать ребёнка больного спасла.
А сама…. Да, навек застыла…
Таня Савичева – одна…
Хоть от страха кровь стынет в жилах,
Но другим помогает она.
Штормы сильные, бомбардировки
Не пугали её совсем.
Опустели давно кладовки,
Не пополнить запас ничем.
Из столярного клея – студень,
Суп – из кошек или собак.
Как вы выжили, бедные люди?
Мы не смеем забыть! Никак!
Беспримерное мужество, стойкость
Тех людей не забыть никогда!
В сердце вечным застряли осколком
Их лишения, та беда.
Это страшное слово – блокада —
Из истории не стереть!
Не забудем мы жертв Ленинграда!
И давайте Победу беречь!
Подвиг мы не забудем!
Наступил снова май, только нет среди нас ветеранов,
Тех бесстрашных солдат, что с боями прошли сквозь войну.
Много лет пронеслось, но еще не затянуты раны.
Тот кошмар не забыть, даже если навечно уснуть.
Так давайте, друзья, нашим внукам рассказывать будем,
Как из памяти предков боль войны мы в сердцах сберегли.
Весь Советский Союз встал за мир! Подвиг мы не забудем!
Ведь по-прежнему грустно улетают от нас журавли.
Каждый в небе журавль – отголосок прошедших сражений.
Робкий крик белых птиц – то финальная песня солдат.
Пять ужаснейших лет, а не только 17 мгновений,
Вот с чем мы познакомить обязаны юных ребят.
Боль утихнет, я знаю. Только память бы в нас не угасла!
Чтобы связь поколений никогда-никогда не порвать!
Чтоб победу в войне новым людям отдать не напрасно,
Чтобы подвиг России по дороге нам не растерять!
Чтобы жизнь воспевать, шире солнцу всегда улыбаться,
Чтобы мать и Отчизну смогли бы они защищать.
Мега-подвиг отцов! Не устанем мы им восхищаться!
Чтоб все наши потомки заступались за Родину-мать!
Освенцим
Освенцим. Страшно и больно.
Замучены миллионы.
Ходит фашист, довольный:
Крепко стоят заслоны.
В топке огонь не тухнет.
Парят над трубой души.
От голода дети пухнут.
Газом людей душат.
Смертью вокруг пахнет.
Выхода нет вовсе.
Каждый, кто здесь, чахнет,
Но помнит наказ отцовский:
«Надо расти честным,
Чтоб не позорить деда.
Родине стань полезным,
Встретим тогда Победу!»
