Идём дальше: магия. Она опасна, было бы глупо отрицать это. Сколько уйдёт времени на её… управление, я не знаю. Да и выйдет ли вообще, я тоже не знала, не зря же Андор сказал, что она неуправляема и непредсказуема. А это значит, что, пока я опасна для окружающих, маме лучше всего держаться от меня подальше.
Я не могу просто взять и выставить её из дворца. В идеале, нужно вернуть её в замок Эжен, вот только… это было бы очень глупо сейчас. Я не знаю, что там происходит, не могу быть уверена в её безопасности. Вдруг начнётся война? Или появится какой-нибудь супер-пупер-самый-крутой-и-сильный женоненавистник, который захочет прибрать власть к рукам? Что тогда будет с мамой?
Как бы странно это не звучало, но самой легко решаемой проблемой я посчитала именно последнюю. Всего-то и нужно, что разобраться в местном законодательстве, подправить его при необходимости, обеспечить абсолютную безопасность мамы, урегулировать все проблемы в королевстве и провозгласить её единоличным и полноправным правителем. Сложно? Для того, кто совершенно не разбирается в политике, да. Но у меня было кое-что поважнее, чем просто знания. У меня была цель, к которой я собиралась идти, не взирая ни на что.
Мама просидела со мной ещё почти час. Мы обе успокоились и болтали обо всём хорошем, что с нами происходило в жизни. Я рассказывала ей про императора, про то, каким он оказался хорошим и про то, как она ошибалась на его счёт. Она внимательно слушала, редко кивала, не перебивала и старательно обдумывала мои слова. Кажется, у меня получилось убедить её.
Мама в свою очередь рассказывала о своём детстве и молодости, которые провела здесь, в этом мире. У меня, оказывается, была семья! Причём, если верить маме, довольно большая, с бабушками-дедушками, тётями-дядями и даже братьями и сёстрами. Остар отказался рассказывать ей о них, а найти их самостоятельно мама не могла, естественно, поэтому они даже и не знают о том, что она вернулась.
Она рассказывала, с радостными слезами в глазах вспоминая свою семью, а я всё больше понимала, что обязательно их найду. Всех, кого смогу. Ради мамы.
Ради мамы я была готова даже перевернуть этот мир.
А потом пришла какая-то пожилая женщина, извинилась перед нами и сказала, что маме пора отдыхать. Поцеловав меня в щеку, она не стала противиться и позволила себя увести, пообещав, что зайдёт ещё попозже. Наслаждалась тишиной и одиночеством я недолго.
Без стука приоткрылась дверь, привлекая моё внимание. Затем, пригибаясь и постоянно оглядываясь назад, внутрь скользнул Дарак. На нём был длинный чёрный плащ с капюшоном, так что узнала я его с трудом, только когда он, прикрыв дверь, обернулся, выпрямился и широко мне улыбнулся.
– Наконец-то ты одна, – прошептал он очень радостно.
И вот всего одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что это наглое существо что-то задумало. Судя по его нахальной улыбке – что-то грандиозное.
Улыбнулась в ответ я совершенно неосознанно.
– Давай, вставай, собирайся и пошли, – велел он, теперь уже буквально сияя радостным оскалом на всю округу.
– Куда? – вскинула я брови.
– Куда надо, – не пожелал парень дать вразумительный ответ, скинув на постель какой-то свёрток.
– Мне нельзя, – и кто мне скажет, почему я сижу и улыбаюсь, глядя на это недоразумение конспирации? – я под домашним арестом.
Дарак насмешливо хмыкнул, бросил ещё один взгляд на закрытую дверь у себя за спиной и величественно разрешил:
– Считай, что у тебя досрочное освобождение.
Та часть меня, что всегда любила приключения, алчно потёрла ручки, но я всё равно не дёрнулась с места, помня обо всех тех переменах, что со мной произошли. Будет не очень здорово, если я сейчас сбегу и по неосторожности кого-нибудь подожгу.
– Я не могу, – покачала я головой, как бы жаль ни было отказывать, – Андор сказал не выходить никуда без него. Завтра он начнёт учить меня магии и…
– Вот пусть завтра и начинает, – не пожелал Дарак дослушать меня, махнув рукой, – а мы с тобой начнём уже сегодня. И, обещаю тебе, со мной этот процесс пройдёт куда быстрее и веселее.
«Иди», – шепнул голосок внутри меня.
«Не ходи», – тут же отозвался другой.
Всё внутри меня будто разделилось на две части, одна из которых страстно желала приключений, а вторая здраво оценивала риск.
От сложного выбора меня избавил сам Дарак, непримиримо заявив:
– Ты или сама одеваешься, или это сделаю я. И сделаю с особым наслаждением, тщательно всё рассматривая, и…
Он ещё что-то там говорил, но я уже вскочила с кровати, схватила принесённую одежду и сбежала в ванную, сквозь дверь которой расслышала его негромкий, но очень довольный смех.
Одевалась быстро, радуясь мягкой и тёплой, хоть и тонкой, одежде. Чёрное белье, чулки, платье, обтянувшее грудь и руки, но не сковывающее движение, от середины бёдер расходящееся вниз, до самого пола, плавными волнами, и сапоги на совсем маленьком каблуке.
– Волосы оставь распущенными, – велел Дарак из-за двери.
Я в этот момент только-только взялась их заплетать. Недовольно глянув на закрытую дверь, скорчила дракону рожицу и отпустила пряди, мягкими волнами упавшие на плечи. Постояла, глядя в своё отражение, прошлась по волосам ещё раз расчёской и решительно вышла.
Но не успела я и рта открыть, как прямо в меня прилетел плащ.
– Надевай, – приказал молодой дракон, уже двигаясь к двери, – и тихо.
И мне пришлось, недовольно кривясь, накинуть на себя плащ, затянуть тесёмки и последовать за ожидающим меня Дараком, стараясь ступать как можно тише.
Но даже тогда, когда я остановилась и собиралась высказать ему своё недовольство по поводу своего наряда, парень попросту схватил за руку и поволок за собой.
Я молчала, пока мы крались по коридорам. Молчала, когда он прижал меня к стене, прошептав какое-то заклинание, чтобы нас не заметили проходящие стражи. Молчала, слыша его громкое уверенное сердцебиение и понимая, в каком двусмысленном положении мы находимся. Молчала, когда меня тащили по тёмной лестнице куда-то вниз, и даже тогда, когда Дараку пришлось запрыгнуть на балку под потолком, повиснув с прижатой мной вниз головой. Молчала, хотя хотелось закричать от ужаса.
И молчала я почти двадцать минут, пока мы покидали дворец какими-то тайными ходами.
Но моему молчанию пришёл конец, едва только открылась последняя железная дверь и мы оказались на окраине города у одноэтажных домиков, вокруг которых не наблюдалось ни одного человека.
– Слушай, ты! – воскликнула я, вырывая свою ладонь из его руки.
Дарак вопросительно вскинул брови, никак не выказав своего недовольства по поводу моего негодования.
– Куда мы идём, м? Отвечай мне.
– Как раскомандовалась, – усмехнулся он криво, – готовишься к роли императрицы?
Вот вроде и говорил он насмешливо, но я отчётливо различила за этим показным весельем какую-то грусть. Потому и не стала язвить, только скривилась и ответила куда тише:
– Меньше всего я хочу быть императрицей.
Не знаю, кого из нас двоих эти слова удивили больше. До этого я как-то старалась не думать о том, что будет со мной дальше, и сейчас это откровение стало полным шоком. Но я действительно не хочу быть императрицей!
– Почему? – хрипло вопросил парень, с удивлением глядя на меня с высоты своего роста.
Я промолчала, виновато опустив взгляд и просто не зная, что ему сказать. Он тоже молчал, ожидая моего ответа, и в итоге пришлось спросить:
– Чем занимается императрица?
Это был очень хороший вопрос. Подняв голову, я вопросительно посмотрела на чуть нахмурившегося Дарака.
– Организовывает светские мероприятия, занимается благотворительностью, модой, редко искусством. Посещает храмы, театры, выставки. Ездит по империи с визитами вежливости, но тебе последнее не грозит, тебя Андор просто не отпустит никуда.
Он замолчал, я же была потрясена до глубины души, а потому вопрос мой прозвучал сипло:
– И это всё?
– Почему же всё? – Дарак вздохнул, припоминая что-то, – На тебе будет вся прислуга дворца, да и весь дворец, в принципе, если дело не касается безопасности. Благотворительность…
– Повторяешься, – хмуро заметила я.
Парень и сам это заметил, и добавил совсем уж нерешительно:
– Мода…
Даже говорить ничего не стала, выразительно посмотрев на него. Дарак оказался сообразительным малым, сам всё понял и, поджав губы, решил ничего не говорить. Сказала я:
– Это всё не для меня. Звучит глупо, наверно, но я не смогу так жить. Что мне делать? Заниматься модой и благотворительностью? Да я умру со скуки! Я не разбираюсь в искусстве. Я не могу принять чужую мне веру другого народа. Я не умею обращаться с прислугой… Да я ничего не умею! Вот скажи, какая из меня вообще может быть императрица?!
Мне самой от своих слов противно было, но такова правда. Я не могу стать правительницей целой империи.
Вот только Дарак, вопреки моим ожидания, не смутился и не испугался. Наоборот, он выглядел каким-то мрачным, но вместе с тем решительным, решительным же голосом он и произнёс:
– Ты становишься императрицей не для народа, ты становишься императрицей для Андора. Мой брат мужчина, а каждому мужчине нужна женщина, ради которой он сможет поставить весь мир на колени. Андор ради тебя разгромил половину империи, и это при условии, что вы всего ничего знакомы. Согласись, это уже о многом говорит. Твоя любовь придаст ему сил.
Я замерла, боясь даже дышать, глубоко поражённая его словами. Мне было сложно осознать это, переварить и принять… Особенно фразу про разгромленную империю. Что он сделал? И причём тут я?
– В любом случае, – добавил Дарак куда громче и веселее, – с тобой буду я, так что со скуки не умрёшь!
А звучало-то как! Мне мгновенно стало страшно.
– А ты уверен, что будешь? – спросила у него осторожно.
– Конечно, – клятвенно заверил молодой дракон, широко улыбнувшись, – не могу же я оставить свою сестрёнку без присмотра. А теперь пошли веселиться.
И почему мне это не понравилось?
За неимением иного варианта, пришлось топать за Дараком по плохо вычищенной дорожке. Сапоги проваливались в снег, необходимость придерживать капюшон, чтобы не упал, просто добивала, но я покорно шла следом, надеясь, что всё это закончится и будет действительно весело.
Как тогда ночью. И почему я об этом вспомнила? На утро-то всё было очень даже нехорошо, нас отчитывали и ругали. Но молодого дракона это, видимо, ничему не научило.
Справедливости ради должна заметить, что нам тогда действительно весело было.
Путь наш был недолгим: прямо, прямо, прямо, налево, между низкими деревянными заборчиками, за одним из которых при нашем приближении начала безумно лаять обозлённая собака, затем вновь прямо, через чей-то огород… в этот момент я понадеялась, что нас никто не заметил и метлой по головам не огреет.
Идущий впереди меня парень ни на что не надеялся, он вообще выглядел так, будто надежды – удел слабых, а сильные мира сего предпочитают действовать. Вот он и действовал, уверенно двигаясь по направлению к темнеющей кромке леса. Мне приходилось тащиться следом, потому что уверенности в том, что смогу самостоятельно вернуться назад, не было.
Минут пять мы шли уже непосредственно по самому лесу, пока, наконец, не вышли на небольшую опушку, заваленную снегом. Вот там Дарак остановился, вынуждая тормозить и меня, обернулся и весело спросил:
– Уже решила, что дальше делать будешь?
Я с сомнением посмотрела на него. Сомнения мои были весьма понятны и крутились около одного конкретного вопроса: он нормальный?
– Я должна была решить за те десять минут, что прошли с момента, как ты мне непрозрачно намекнул на то, что выбора у меня нет и быть не может? – очень даже вежливо поинтересовалась у него.
Дракон улыбнулся шире и мне, собственно, сразу всё понятно стало. Сцепив зубы, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего, я мрачно воззрилась на него, молча ожидая дальнейших действий.
– Да ладно тебе, – улыбка его теперь была просто запредельной, – всё не так плохо. Да и ты наверняка о себе думала в самую последнюю очередь, а прежде всего – о драгоценной мамочке.
Я продолжила молчать даже тогда, когда он выразительно поиграл бровями, с намёком глядя на меня. Дараку отсутствие реакции совсем не понравилось. Прекратив улыбаться, он вместе с тем прекратил и разыгрывать тут комедию, сказав прямо:
– Могу помочь.
– Надо было сразу с этого начинать, – заметила я, складывая руки на груди, – слушаю тебя.
– Вот я сразу заметил, что в тебе никакой благодарности, – скривился он.
– Так не за что пока благодарить, – парировала я с милой улыбочкой.
Дракон окинул меня недовольным взглядом, но спорить не стал. Чуть повёл плечами, окинул взглядом окрестности и начал излагать собственный план:
– У твоей мамы, в отличие от тебя, выбор есть. Можно вернуть её обратно в тот мир, из которого вы пришли. Можно купить ей шикарный домик в столице, снабдить прислугой и даже целым охранным гарнизоном. Можно оставить во дворце Андора, чего лично я бы делать не стал. А можно вернуть ей её королевство.
Удивительно, ведь я думала о том же самом! Наверно, живейший интерес отразился на моём лице, потому что продолжил Дарак с куда большим воодушевлением:
– Там сейчас неразбериха, народ в панике, сразу три рода желают получить власть в свои руки. И такая ситуация в семи королевствах империи, Андор не успевает следить за всем. Ему и так непросто: ты, твоё состояние, выходящая из-под контроля магия, ухудшившееся из-за объединения физическое здоровье, так ещё и нужно найти и уничтожить всех предателей, разобраться с королевствами, решить вопрос с тобой, свадьбой…
Лично мне даже слушать это было уже сложно, а бедному Андору со всем этим нужно было разобраться.
– И что ты предлагаешь? – я была уже почти согласна на всё, что бы ни предложил Дарак, если это могло помочь Андору.
Проявив чудеса проницательности, парень понял и это. Кивнул, принимая моё согласие и готовность сотрудничать, и так же честно сказал:
– Решить за него проблему с королевствами.
– И как ты собираешься это сделать? – криво улыбнулась я, потому что сама даже не представляла, с чего начать.
– Не я, а мы, – подняв указательный палец, важно исправил он.
– Хорошо, – покорно кивнула, принимая его версию, – и как мы собираемся это сделать?
– Мы с тобой, – мечтательно начал он, прикрыв глаза, – напишем сказку…
– Сказку? – не поверила я, не в силах сдержать чуть снисходительную улыбку.
– Сказку. Не перебивай меня, – хмуро потребовал он и вернулся к своему мечтательному тону, всё так же не открывая глаз, – Мы с тобой напишем сказку о жутком монстре и его прекрасной избраннице…
– Я знаю эту сказку! – воскликнула я, – Она называется «Красавица и Чудовище».
Дарак открыл глаза, мрачно глянул на меня.
– В этой сказке красавица попала в замок к чудовищу, которого прокляла злая колдунья. Если он не найдёт ту, кто полюбит его всем сердцем до того момента, как опадёт последний лепесток розы, он умрёт. Думаю, ты уже догадался, что красавица и чудовище полюбили друг друга и проклятье пало?
Дракон сильно нахмурился, странно глядя на меня, будто сомневаясь в моих умственных способностях.
– Какая странная сказка, – в конце концов вполне искренне выдохнул он, – У нас сказка будет лучше! Слушай и не перебивай меня. Жила-была прекрасная принцесса. Всё в ней было хорошо: и красавица, и умница, и сердце у неё доброе. И однажды случилось так, что добрая принцесса встретилась с самым жутким монстром всех миров. Монстр забрал принцессу себе, и родилась в их сердцах любовь, что сильнее любых проклятий и крепче любых цепей. И жили бы себе влюблённые припеваючи, но злые люди решили, что не достоин монстр любви, и решили напасть на него и убить! Любовь монстра оказалась столь сильной, что сумел он победить всех недоброжелателей, но сам чудом остался в живых. И слёг монстр в тяжёлой болезни, не в силах открыть век и взглянуть на свою возлюбленную. И обозлилась прекрасная принцесса на людей, и решила покарать неугодных, дабы неповадно им было и в следующий раз они дважды думали, прежде чем злодейство совершать. И пошла принцесса по королевствам человеческим, по сёлам и городам, неся в своих руках смерть для всех предателей и милость для всех верных. И воцарился порядок в их империи, и остались там только добрые и сердцем чистые, и все были счастливы. И монстр с принцессой любили друг друга бесконечно долго, а кто пытался помешать их счастью, тех уничтожали влюблённые без раздумий. Конец.
Я стояла, словно громом поражённая, и только и могла, что открывать и закрывать рот, не в силах сказать хоть что-нибудь. Потому что у меня просто не было слов!
– Ну, как тебе? – подтолкнул к реакции Дарак, уставший ждать моих слов.
А слов всё ещё не было. Пришлось закрыть рот, взять себя в руки и, старательно подбирая слова, произнести:
– Весьма… оригинально. Но грустно и жестоко.
– Да где жестоко-то? – возмутился парень, наградив меня недовольным взглядом, – Всё так, как и должно быть.
– Страшная сказка.
– Реалистичная.
– Реальность не такая страшная, – не согласилась я.
Дарак громко застонал, откинул голову назад и с неописуемым негодованием воззрился на небеса. Небеса молчали. Наверно, они были со мной полностью согласны, а потому и не стали ничего говорить молодому дракону.
– Это хорошая сказка, – вновь посмотрев на меня, решительно заявил он.
– Я и не спорю, может быть, для кого-то она и хорошая, но мы не станем её никому рассказывать. Хочешь, чтобы все испугались?
– Да! – вскричал вдруг он, заставляя меня испуганно дёрнуться, – Я хочу, чтобы все испугались, подумали о том, что их ждёт за их грехи и пошли к тому миру, что описывался в конце сказки. Если они будут вас бояться, то и законы нарушать не станут.
Возможно, он был прав. Всего лишь возможно. Истории известны сотни примеров того, где идеальные государства строились на страхе и абсолютном подчинении. Вот только где они все сейчас? Их нет. Потому что люди не станут жить фактически в рабстве, для нас это неприемлемо. Возможно, таким способом удастся добиться временного мира, но потом… они нападут. Объединят силы и нападут на того, кто их поработил.
– Это плохая сказка, – задумчиво повторила я, – нам нужна другая.
И я, не слушая его возмущенного «Яра!», плюхнулась в снег. Мне нужно было подумать. Очень хорошо подумать, взвесить всё… Я решила сделать это вслух.
– У нас есть ты – дракон, маг и брат императора, есть я – невеста императора, будущая императрица и носительница его весьма странной магии, и есть семь королевств с полетевшим устройством правления.
Дарак, недовольно пробормотав что-то неразборчивое, махнул на меня рукой. Причём серьёзно махнул, и снег подо мной каким-то чудесным образом превратился в тёплый пуфик. Сам дракон сел напротив в точно такой же, глядя на меня и ожидая дальнейших слов.
– Нам нужно, – я говорила медленно, осмысливая каждое слово, – использовать только наши с тобой силы и каким-то образом урегулировать конфликты в королевствах.
– И назначить новых правителей, – подсказал Дарак, – а в идеале ещё и вычислить предателей.
Я кивнула, соглашаясь, и подвела итог:
– Успокоить население, назначить новых правителей, найти предателей.
Мы оба помолчали, глядя друг на друга, и вдруг практически одновременно сказали:
– И обеспечить безопасность империи.
Вот только я сказала «империи», а Дарак – «тебя». Странно он как-то сказал. Нахмурившись, я вопросительно на него посмотрела, но в ответ получила лишь невозмутимый взгляд, мол я так и сказал.
Не став спорить, пожала плечами и вернулась к разговору.
– Предлагаю начать со второго пункта. Исходя из него, мы решим и первый с третьим.
– Объединим второй с четвёртым, – внёс своё предложение молодой дракон, – назначим новый правителей и вместе с тем обеспечим безопасность… империи.
Его оговорка мне не понравилась. Но я опять не обратила на неё внимания, согласно кивнула и прямо спросила:
– Как это сделать?
Всё же он тут брат императора, а не я. И это он больше меня понимает в политике, я же её вообще никогда не любила. Да и не понимала, если честно. Это для меня всё слишком нудно и непонятно.
Дарак подался вперёд, устроил локти на коленках, а на ладони положил подбородок, задумчиво глядя в снег перед собой. Думал он всего секунд десять, а затем так же медленно, как я до этого, проговорил:
– Есть несколько вариантов. Первый: заложники. Мы берём от каждого назначенного в правители рода по ребёнку, лучше всего наследнику, и воспитываем при дворе, тем самым решая сразу две проблемы – подчиненных правящих королей и воспитанных по нашему усмотрению будущих.
Какая-то часть внутри меня остро отреагировала на его слова. Заложники – это недопустимо! Это излишне жестоко, это несправедливо, это…
– Если опустить моральную сторону происходящего, – сковано выдавила я, с трудом заставляя себя говорить, – то этот вариант логичен и действенен.
Дарак величественно кивнул, соглашаясь со мной, а я… Я думала о маме. О том, что с ней случилось, что ей довелось пережить. И пусть вины остальных королей в этом нет, где гарантии того, что та же участь сейчас не постигает какую-нибудь другую беззащитную женщину?
– Если достаточно забрать всего лишь семерых… шестерых наследников, при условии, что их никто не убьёт, будет защищать и воспитывать так, как нужно империи, и взамен мы сохраним в сотни раз большее количество жизней, то я готова заплатить эту цену, – произнесла я негромко, но уверено, в конце переведя взгляд с окружающего снега прямо на Дарака.
Дракон смотрел на меня с удивившим немым восхищением. Его глаза буквально сверкали чем-то, похожим на гордость.
– Слова истинной императрицы, – не забыл он съязвить.
Его выпад я без каких-либо усилий проигнорировала – внешне. Внутренне же стало не по себе.
– Что насчёт остальных вариантов?
Дракон сел ровнее, окинул меня задумчивым взглядом, будто решая, говорить или не стоит. В итоге сказал:
– Магия подчинения, – и так как лично я, его единственный собеседник, ничего не поняла, он вынужден был продолжить, – магия, которой мне посчастливилось владеть и которой я вполне могу тебя обучить, суть которой заключается в наложении определённых заклинаний, часто рун, в одной конкретной последовательности, постепенно сковывающих подвергшегося их влиянию в его свободе. На это потребуется время и магия, благо последней у нас предостаточно, и в итоге можно полностью ограничить правящие рода, вплоть до привязки жизней всех их родов к жизням тебя и Андора. Но предлагаю его тут пропустить, он и так почти бессмертный, а вот ты – человечка.
– Я же тебя дракончиком не называю, – мило улыбнулась ему.
С намёком улыбнулась. Дарак мгновенно всё понял, усмехнулся, кивнув своим мыслям и прямо спросил:
– Что думаешь?
– А что ты хочешь услышать? – спросила я в ответ, напряжённо раздумывая над тем, что только что услышала.
Дарак ответил предельно честно:
– Хочу вновь услышать ответ разума без вмешательства неуместных здесь эмоций, – говоря это, он смотрел мне прямо в глаза и даже, кажется, не мигал.
Я отвернулась сама, понимая, что хмурюсь. Подумать нужно было очень хорошо – и очень быстро, потому что времени в нашем распоряжении было не очень многое. Совершенно неосознанно вновь начала делать это вслух:
– Мне сложно ответить. На обучение магии подчинения нужно время, которого у нас нет. Я вообще, если ты не заметил, не в ладах с новообретённой магией, она меня совсем не любит.
– Она и не должна тебя любить, – криво улыбнулся дракон, насмешливо на меня глядя, – она должна тебе подчиняться. Если ты позволишь, я могу кое-что сделать.
– Что? – тут же глянула я на него, кожей ощущая подвох.
– Поделиться знаниями, – поспешил успокоить парень, – только сделать это максимально быстро и продуктивно.
Я опять ничего не поняла, чувствуя себя крайне странно от этого непонимания.
– И как же ты это сделаешь? – спросила у него, не скрывая собственного подозрения.
Вместо ответа Дарак плавно поднялся на ноги и, не обращая внимания на снег, уверенно шагнул ко мне, чтобы, приблизившись, опуститься на корточки и оказаться непозволительно близко. Его лицо было в каких-то пятнадцати сантиметрах от моего, и чуть пугающее мерцание глаз завораживало.
Взяв обе мои ладони в свои, дракон подался ещё ближе, сокращая и без того маленькое расстояние между нами, чтобы остановиться в каких-то жалких сантиметрах, проникновенно глядя мне в глаза.
От его взгляда стало не по себе. Захотелось отстраниться, отойти, отдалиться, но вместо этого я замерла, не в силах даже взгляд отвести, не говоря уже обо всём остальном. Дарак замер напротив, будто ему тоже было очень сложно шевельнуться.
Но вот его губы раскрываются, я почему-то вижу это очень медленным движением, и с них срывается непонятная мне речь. Он говорил неторопливо, нараспев протягивая многочисленные гласные и обрывая окончания, и всё это время продолжал смотреть в мои глаза.
Лёгкая боль появилась в висках через полминуты после того, как полилась завораживающая речь. И она всё усиливалась, расползаясь на лоб и затылок, сковывая голову стальным обручем, а я… Я вдруг с искренним изумлением поняла, что знаю… знаю так много… Знаю о том, что происходило задолго до моего рождения, о народах, о существовании которых даже не подозревала, о множестве наук, о магии, о мире…
И речь Дарака больше не была для меня прекрасным непонятным чудом, я отчётливо различила каждое слово:
– Во мгле ночной, при свете дневном, отныне и навсегда, мои знания – твои знания. В крепком здравии и болезни страшной, отныне и навсегда, мои знания – твои знания. На земле родной, от дома вдали, отныне и навсегда, мои знания – твои знания.
И таких фраз было очень много. Они лились из него переливчатой рекой, лаская слух, и по мере продолжения я всё отчётливее понимала, что теперь знаю намного, намного больше. Знания, накопленные мною за двадцать лет жизни, оказались ничтожно жалкими в сравнении с теми, какими обладал Дарак.
Когда он прекратил говорить, я сначала этого и не заметила, продолжая потрясённо сидеть на месте, чувствуя лёгкую боль в голове и напряжение в теле.
– Голова болит? – догадался дракон, успокаивающе улыбнувшись мне.
Я рассеяно кивнула, перевела взгляд с его глаз на наши руки, оценив его слишком близкое ко мне нахождение, но никак не попыталась отстраниться, потому что, кажется, была просто неспособна этого сейчас сделать.
– Ты знаешь, как от неё избавиться, – негромкий голос мага проник куда-то под кожу, – просто будь уверена в том, что справишься.
Это, наверно, глупо звучало, но я почему-то поверила его словам. Прикрыв глаза, выхватила из носящихся мыслей одну конкретную и попыталась сосредоточиться. Сначала успокоить дыхание, задышать глубоко и спокойно. Затем расслабиться, стряхнуть с себя напряжение. И после, сосредоточившись на боли в теле, пустить маленький ручеек магии, позволяя ему осесть лёгким покалыванием на кончиках пальцев.
Не прошло и минуты, как от головной боли не осталось и следа. Распахнув глаза, я удивленно посмотрела в смеющиеся глаза Дарака.
– Удивительно, – выдохнула, с трудом сдерживая эмоции.
И тут же осеклась, побледнела и попыталась успокоиться, потому что всё ещё помнила, к чему привела в прошлый раз моя эмоциональная несдержанность.
– Не бойся, – ладонь дракона успокаивающе погладила мою, – у тебя есть знания и уверенность в себе. С этим несложным набором тебе не стоит опасаться магии. Прими её, пропусти через себя, позволь существовать вместе с тобой. Это было главной ошибкой моего разумного братца, – кривая усмешка изогнула его губы, – он не пожелал примириться со своим генетическим наследием.
Я слышала его и не слушала. Слова, слова, слова… Так много слов. Простых, сложных, на разных языках – они крутились в моей голове, переплетались, открывали для меня такое, о чём я даже не задумывалась.
Дарак постарался на славу. Традиции, законы, религия, даже нелюбимая политика, история, различные направления магии, больше двенадцати языков, народы, ремесло, география мира… столько знаний… Мне было сложно принять их все. Сложно и странно.
– Время, – напомнил парень нам обоим, поднялся, опустив мои ладони, отошёл и вновь занял место на пуфике напротив.
Да, верно, у нас совсем мало времени.
– Магию подчинения нельзя применить ко всему населению империи. Хорошо, мы подчиняем королей, но где вероятность, что их просто не убьют и не займут их место?
– Плох тот король, что не может обеспечить собственную безопасность, – отмахнулся от моего довода парень.
Я не стала ему ничего говорить, просто выразительно на него посмотрела. Очень выразительно. И дракон мгновенно всё понял, умерил свой пыл и изобразил на лице виноватую моську. И пусть он понял, я всё равно сказала это вслух:
– Мама не сможет обеспечить собственную безопасность.
Теперь он скривился, но всё же кивнул, соглашаясь и принимая мои слова во внимание.
– Но твою маму нам подчинять и не нужно, – весомо заметил он.
– Конечно нет, – теперь скривилась я, – давай мою маму пока трогать вообще не будем. Её королевство – совсем другое дело, нежели все остальные. От них нам нужны порядок и подчинение, а от мамы… только лишь её безопасность.
Дарак понятливо кивнул, странно как-то, грустно улыбнувшись.
– Ваниэйт пока не трогаем, – кивнул он ещё раз очень серьёзно.
– Ваниэйт? – не поняла я, смутно догадываясь о том, что это может быть.
– Твоё родное королевство, – подтвердил мои опасения дракон.
– Нужно будет поменять название, – тут же решила я, с шумом выдохнув.
Например, на Илейна. Да, мне мамино имя очень понравилось.
– Делай, что хочешь, но только потом, – махнул на меня рукой дракон, не став затевать бессмысленный спор, – сейчас предлагаю эффектное появление, произведение смертельного впечатления, быстрый захват власти и абсолютное подчинение.
Он так быстро всё это выдал, что я думать не успевала, ужасаясь от каждого нового пункта всё сильнее. Самым адекватным там были захват власти и подчинение.
– Какое ещё эффектное появление? – хмуро вопросила я у него, потом подумала и решительно задала другой вопрос, более интересующий, – Что ты имеешь в виду под произведением смертельного впечатления?
Самый молодой представитель рода Ракердон взглянул на меня насмешливо, не скрывая предвкушающей улыбки, и весело поинтересовался:
– Поиграем?
О́тторон, столица Поро́ты.
Улицы величественного города охватил ужас. Введённые родом Алве́р войска безрассудно грабили жилые дома, лавки, ресторации – совершенно всё, что попадалось им на пути. Население намерено запугивали, товары и монеты насильно забирали, портили имущество…
Люди были охвачены паникой. Они кричали, молили о пощаде, пытались бежать, но все их попытки к сопротивлению обрывались одним-единственным действом со стороны новой власти: по мирному населению открывали огонь.