Валентина Гордова
Академия Чародеев. Сердце правящего дракона

Я попыталась сделать вид, что меня тут нет, но зря – ни один из драконов на меня и взгляда не бросил, чтобы уличить в обнаружении артефакта.

– Маи, тут не нужны слова. Ты и так прекрасно знаешь, что любые артефакты рядом с тобой появляются исключительно по моей воле.

– Рдаен, – она продолжала ворковать с любовью и почти неощутимым негодованием, – кажется, мы уже обсуждали твоё маниакальное стремление защитить меня даже от ветра.

– Тебе не кажется, мой смысл, – улыбка у него была такой ласковой и тёплой, полной любви. – Разговор действительно был, и маниакальность подтвердилась.

– Но выводов не последовало, – изящные тёмные брови взлетели вверх, выразительно изогнувшись.

– Да, – подчёркнуто укоризненный вздох, – непростительное упущение с твоей стороны. За столько лет совместное жизни не смириться с неизбежным – это весьма…

– Глупо? – предположила Маи, предупреждающе сощурившись.

– Отчаянно, – выкрутился адмирал Манфред и тем самым избежал конфликта.

Ну, это он так думал, но если девочкам надо, мы повод всё равно найдём.

От дальнейшего, малость неловкого, но очень заинтересованного наблюдения за этой парой меня отвлёк требовательный зуд в руке.

Повернув голову, опустила взгляд, перевернула ладонь и увидела привычное голубоватое свечение связующей печати.

– Прошу простить, – произнесла, не задумываясь, и активировала символы, принимая сигнал.

– Это надо видеть, – сразу, без приветствия, предупредила Кеалим.

Чуть сморщившись, бросила взгляд на замолчавших и вновь смотрящих на меня драконов.

Насколько я могу рисковать при них?

Рдаен Манфред, поймав мой напряжённый взгляд, качнул головой и твёрдо произнёс:

– Дружба для меня превыше долга.

Не до конца поняв, что это означает, я всё же не ощутила никакой угрозы и решила довериться интуиции.

Пальцами правой руки прямо на столешнице нарисовала и запитала энергией символы пространственного окна, разместила раскрытую левую ладонь по центру, прошептала форму-закрепитель и позволила нам троим увидеть мир глазами моей подруги.

– Ты одна? – наученная горьким опытом, сразу уточнила Кеалим, рассматривая хмурые небеса над сухой равниной.

– Нет, – ответила предельно честно, бросив ещё один взгляд на пару, которая теперь слышала каждое слово моей магички.

– Опять с этим своим? – возмутилась Кели.

И знает же, зараза, что её не я одна слышу. Нет бы замолчать!

– Нет, – произнесла выразительно, выражая в основном желание не слышать никаких других высказываний подруги.

– С другим? – возмущение бытовички стремительно росло. – Ари, ты бы завязывала с этим делом. Мы все знаем, чем обычно заканчиваются твои новые знакомства. Тебя дома второй день нет, потому что ты там опять кого-то спасать взялась?

Я промолчала. Постаралась вообще не отреагировать, но щеки предательски покраснели, стоило только вспомнить дракончика с печатью на плече. И тех девушек в карете Серебряного дракона.

Кели меня не видела, но вот драконы посмотрели оба. Маиели как-то печально-укоризненно, а адмирал очень насмешливо.

– Не понимаю, о чём ты, – упрямо заявила сразу всем.

– Я верю, – скептически хмыкнула Кеалим.

– Я нет, – ехидно вставил адмирал.

– Ари к нам Гинерва привела, чтобы посмотреть меняющую магический источник печать на Дарате, так что я и вовсе молчу, – Маи подняла руки в капитулирующем жесте.

Мрачно поглядев на этих двоих, хмуро велела подруге:

– Показывай, что у тебя там.

– Сидите? – за насмешливым вопросом отчётливо промелькнула тревога. – Вы там лучше сядьте, а то зрелище ещё то…

– Показывай уже, – попросила, начиная нервничать.

Кели вздохнула, не заметила, как мы трое невольно подались ближе, чтобы лучше видеть сквозь печать мир её глазами, и обернулась.

Я действительно порадовалась, что сижу.

Там, в пяти сотнях шагов от Кеалим, затягивая хмурое небо, собирался громадный магический вихрь. Широкий, неровный, густой, прорезаемый изнутри ярким алым свечением и разбрасывающий кривые красные молнии на землю вокруг. Воздух низко гудел от колоссального количества энергии, почва подрагивала, поднимался ветер и небеса стремительно темнели, из-за чего казалось, что алый свет становился ярче и опаснее.

– Что это? – выдохнула потрясённая увиденным я.

– Эрик, – безмятежно сообщила подруга.

Едва не подавившись воздухом, я вытаращилась на медленно и неумолимо наращивающий скорость магический смерч.

– Довела мужика, – тем же тоном продолжила Кели. – Он ночь не спал, всё о тебе, бедовой, переживал. Спит, говорит, в отходной яме.

– Кели, – простонала опечаленная я.

– Мне можешь не рассказывать, – она продолжала взирать на жизнь и невзгоды без тревоги и волнений. – Я ему сразу так и сказала, что Тьма надорвётся тебя убивать. Ты где ночевала?

– В шатре с исследовательской группой, – призналась тихо, – кажется, где-то в Ремейской пустоши…

– Ну вот, – идиллически постановила магиня, – А этот распсиховался. Сначала сам в Хайрассу порывался, потом был готов лично военное наступление возглавить, час назад даже собирался к отцу с повинной идти, за что получил от Рендала по морде и ушёл психовать на восточное побережье. Вон там, видишь?

Изящная ручка девушки поднялась и указала на тёмный горизонт, где лично я не увидела ничего.

– О, горные тролли, – зато Маиели проблем ни со зрением, ни с определением расы не испытывала. – Третьей ветки, с магической искрой и нестабильным эмоциональным фоном. Я думала, их уже всех истребили.

– Мы тоже так думали, – смиренно отозвалась Кели. – Больше скажу, эти представители давно уничтоженной ветки тоже слабо надеялись на возрождение, но некроманты – страшные люди.

Драконы как-то синхронно нахмурились и я пояснила:

– Парни прикрывают действия Эрика, разыгрывая бой с опасной нежитью.

– А-а, – понятливо протянула Маи и тут же подобралась, села на самый краешек дивана, навалилась на стол, с интересом вглядываясь в происходящее далеко отсюда, и вдруг попросила: – а можно мне одно умертвие?

– Мой смысл, – укоризненно позвал адмирал.

– Легко, подруга, – Кели не было нужды долго упрашивать, – куда отправлять посылку?

Стремительно повернувшись, драконица жалобно посмотрела на любимого.

И вот я сразу поняла, что они давно вместе живут, потому что единственное, что сказал Рдаен:

– И зачем оно нам?

Судя по взгляду, он вообще ни на какой разумный ответ не рассчитывал, и когда Маи протянула загадочное:

– Пригодится.

Дракон лишь склонил голову, сдаваясь без боя.

На посветлевшем женском лице расцвела полная радости и любви улыбка, сапфировые глаза засверкали и светом упали на лицо улыбнувшегося дракона.

– Ого, согласился? – Кели было не видно, но очень интересно. – Хорош, мужик.

– Мы женаты семь лет, – счастливо прощебетала Маиели, обнимая предплечье дракона ручками и прижимаясь к нему всем телом, прямо как игривая кошка.

Чисто для порядка укоризненно покачав головой, адмирал Манфред подавил улыбку, обнял жену и вежливо осведомился у Кели:

– Предпочтительнее встреча на нейтральной территории, как я понимаю? Вас устроит север Сиареля?

– Любые координаты, мои хорошие, – у бытовички сегодня было поразительно хорошее настроение. – Вам экземпляр поменьше или побольше и позлее?

– Второе, конечно, – хмыкнула Маи.

– Ты мне уже очень нравишься, – на комплименты Кели не скупилась. – Ари, ты, наконец, домой?

Я открыла рот, намереваясь сказать, что очень на это рассчитываю, но не успела произнести ни звука.

– Нет, она на семейные разборки, – за меня решил Рдаен Манфред.

Чуть вздрогнув, напряжённо посмотрела на него. Дракон ответил решительным, почти упрямым взглядом и неожиданно сказал:

– Ты почти не знаешь его, но мы с Нэреном знакомы не первый год. Он никого не подпускает, практически никому не доверяет и ни от кого не принимает помощи. Ты – другое дело. Он позволил тебе вмешаться в Этлейке, привёл в свой дом и приставил всю свою личную охрану. Ты важна для него. Важна настолько, что Нэр позволил тебе уйти, искренне думая, что ты приняла взвешенное решение и что так, без него, тебе будет лучше.

Сердце, оно билось едва-едва, впитывая каждое слово, и в конце сжалось так сильно, что грудь сдавило обжигающей болью, дыхание перехватило, а перед глазами всё начало медленно расплываться.

Зажмурившись, торопливо опустила голову, стремясь скрыть эмоции, в которых попросту тонула. Судорожно выдохнула, качнула головой, зажмурилась сильнее и, ощущая, как по щекам побежали предательские горячие слёзы, прошептала:

– Нам нельзя…

Стиснула зубы, сжала руки в кулаки и замолчала, не позволив больше ни одному слову слететь с губ.

– Ари, – Кели позабыла обо всём на свете и позвала с искренней тревогой за меня.

– Всё хорошо, – соврала ей, драконам, себе… на последнем звуке голос дрогнул и губы задрожали, но я сглотнула, выдохнула и повторила уже увереннее: – Всё хорошо.

Но если и были существа, готовые принять мою ложь, то точно не среди этой троицы.

– Ох ты Пламя, – простонала Маиели. – Бедный ребёнок!

И вдруг оказалась со мной на одном диванчике, притянула, обняла, сжав крепко и бережно и не позволив вырваться. Я попыталась раз, второй, третий, а затем просто дрожала и дышала открытым ртом, силясь подавить начинающуюся истерику. А Маи, она продолжала обнимать и гладить по волосам и спине, кажется, плакала и сама, и всё приговаривала:

– Бедная девочка… тебе сколько, лет двадцать всего? Детям нужно любить, дружить и познавать мир, а не тащить на себе ответственность за целую страну! Маленькая моя, хорошая… Поплачь, поплачь, это правильно, потом полегче будет… А Нэрен, он очень хороший и со всем разберётся, ты только позволь ему. Его жизнь тоже не радует, он каждый миг счастья у судьбы зубами вырывает, неволить и принуждать никогда не станет. Знаешь, тот, у кого свободы нет, никогда не отнимет её у другого. Тем более у того, кто дорог и за кого переживаешь.

Всхлипывая на женском плече, я даже не пыталась отвечать и только слушала, ощущая под лавиной боли жгучий стыд за своё поведение и несдержанность. Вот ведь… даже страх перед теми, кто мог и должен был убить меня одним движением, скрыть сумела, но стоило заговорить про Нэрена – и всё. Что-то внутри сломалось. Разлетелось на тысячу звенящих осколков, как хрустальная ваза. Я металась от одного к другому, резалась в кровь, пыталась восстановить душевное спокойствие и вернуть себя в норму, но не получалось… никак не получалось.

На несколько долгих минут в кабинете повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь моим шмыганьем и далёким гулом из печати, которая оставалась активной и продолжала связывать нас с погрустневшей подругой.

А затем мягко и ласково Маиели спросила:

– К Нэрену?

А я… я плюнула на все можно и нельзя и сделала то, о чём умоляло сердце.

– Да, – прошептала почти в отчаянии.

– Рдаен, – тут же позвала драконица.

Адмирал не произнёс ни звука, но через миг послышался треск пламени.

В очередной раз шмыгнув носом, я неловко отодвинулась от ободряюще улыбнувшейся Маиели, обернулась и увидела у окна чёрно-алое пламя, горящее приглашающим кольцом.

– Спасибо, – поблагодарила смущённо их всех, поднялась, отряхнула юбку от воображаемых складочек, вытерла мокрые щёки и решительно шагнула в портал, не давая времени сознанию вразумить меня и заставить передумать.

Глава 3

Ревущее, опасно гудящее пламя усилилось, чтобы тут же опасть тлеющими лепестками увядающего цветка. Портал исчез, опустилась тишина, а я оказалась посреди просторного рабочего кабинета.

Справа полукругом стояли доверху заполненные книгами шкафы без дверок, слева у окна приютился низкий кожаный диван, напротив меня – массивный стол из тёмного дерева, заваленный бумагами, свитками, документами и раскрытыми книгами. В стене дальше имелось ещё одно окно, в которое был прекрасно виден золотой в солнечном свете город, начинающийся прямо внизу и тянущийся до самого горизонта.

За столом сидел Нэрен, вскинувший голову и встречающий меня пристальным взором потемневших глаз.

То, что минувшую ночь дракон не спал, я поняла мгновенно. Как и то, что за меня переживали – сильно и искренне.

И тревога Карам-дарт аль-Хаенга лишь усилилась, стоило ему разглядеть моё покрасневшее мокрое лицо.

Судорожно вдохнув, я разлепила губы и смогла выдохнуть лишь:

– Нэрен.

Смазанное движение, и из положения сидя за столом мужчина оказался стоящим прямо передо мной. Его левая рука сжала плечо, правая бережно, боясь навредить, подхватила подбородок и мягко подняла голову, заставляя посмотреть в пронзительные, опасно мерцающие, полные страха и тревоги глаза.

Ни о чём не спрашивая, он быстро цепко оглядел меня, не обнаружил никаких повреждений и не стал скрывать своего облегчения.

Слова застряли в горле, мысли запутались в голове. Мне хотелось сказать и объяснить так много, но не получалось выдавить ни слова. Я только и могла, что открывать и закрывать рот и медленно качать головой, силясь зацепиться хоть за что-то.

– Не надо, – осознав поборовшие меня трудности, негромко попросил дракон, – ничего не говори, Ари. Я понимаю.

Это вряд ли. Вряд ли он осознавал хоть часть того, что разрывало меня изнутри.

Сделав ещё один судорожный вдох, я открыла рот… и в следующую секунду оказалась в крепких объятьях. Нэрен прижал к своей каменной груди, обнял обеими руками и сжал, не причиняя боли, но заставляя ощутить свою силу и осознать, что он здесь, рядом, и не позволит ничему плохому случиться.

– Я совсем запуталась, – прошептала бессильно, прикрывая глаза, расслабляясь в чужих руках и разрешая себе такую важную, важнее воздуха, слабость.

– Мы разберёмся, – спокойно произнёс мужчина.

Шмыгнув носом, добавила:

– Я боюсь ошибиться…

– Все ошибаются, – просто напомнил аль-Хаенг.

– За мои решения придётся расплачиваться другим…

– Мы спасём всех, кого сможем.

Не знаю, так его голос на меня влиял, нахождение в его объятиях или последовательны разбор грызущих страхов, но с каждым словом дракона мне становилось всё спокойнее. Замедлялось бешено колотящееся сердце, дыхание становилось глубже, расслаблялись подрагивающие от напряжения мышцы.

В голове оставалось ещё множество слов и вопросов, но я решила повременить с ними, искренне наслаждаясь тем спокойствием, которое ощутила впервые за долгое время.

Не знаю, сколько времени мы так стояли, ничего не говоря, никуда не спеша и позволяя себе ничего не бояться хоть несколько минут.

Потом я тихонько призналась:

– Мы с Маиели познакомились.

Короткая пауза и смиренное откровение в том, что он уже и так всё знал:

– По части мотивации ей нет равных.

Улыбнулась, вспоминая слова драконицы, вызвавшие во мне такую бурю эмоций.

– Как думаешь, зачем ей умертвие горного тролля третьей ветки?

– Где она его нашла? – удивился Нэрен.

– Кели показала, – не стала скрывать, – она с некромантами была, те целый отряд подняли.

Немного помолчав, переваривший поступившую информацию дракон сделал встречное признание:

– Маиели возглавляет исторический отдел в государственной лаборатории. Всё, что существовало до нас, они с радостью откопают и разберут по составляющим.

Ничего себе. Маи хороша!

Одного не поняла:

– Разве она не управляет детским приютом?

– Нет, – тепло ответил Нэрен, – в приюте, кстати, далеко не в одном, она просто помогает. Ей нравятся дети.

Подумать только. Умная, очень добрая и сострадательная женщина.

Я мягко отстранилась. Меня отпустили в тот же миг, нехотя, но всё же убрав руки.

Подняв голову, взглянула на дракона, улыбнулась с благодарностью. Нэрен ответил усталой, но полной тепла улыбкой. А глаза оставались тёмными, настороженными и тревожными.

– Не представляешь, как я тебе рад, – тихо признался аль-Хаенг.

Представляла. У самой сердце, игнорируя голос разума, едва не пело от радости.

– Спасибо, что отпустил, – прошептала, растворяясь в сиянии его глаз.

Если бы вернул, не спрашивая… если бы не его слова «Как могу я ради собственной выгоды запереть того, кто так отчаянно желает свободы, Ари?», вряд ли бы я сумела простить его за своё похищение в Хайрассу. Вряд ли бы я разрешила себе поменять мнение о нём и довериться вновь.

Но вместо того, чтобы украсть повторно и запереть в этот раз так, что у меня не осталось бы и шанса на спасение, он отпустил и не вмешивался, но и без защиты не оставил. Нэрен предложил помощь, принял отказ и позволил мне разобраться самой, в любой момент готовый подхватить и уберечь, если бы что-то пошло не так.

Это дорогого стоит.

Эрик бы так поступать не стал… Наследник империи не умеет принимать отказы, по крайней мере, не мои.

– Это было самое сложное испытание на самоконтроль, – криво улыбнулся дракон.

Я улыбнулась в ответ.

– Голодная?

Кивнула и спросила:

– А ты?

Улыбка дракона стала значительно теплее, а ответили мне с лёгкой неохотой:

– Не помню, когда ел в последний раз.

– К сожалению, я не умею готовить, – призналась к собственной неожиданности, впервые действительно сожалея об этом.

Мне протянули руку с насмешливым:

– У меня целый штат поваров устал ждать, когда придётся готовить не только для меня, охраны и прислуги.

– Ваши запросы не отличаются разнообразием? – догадалась, с лёгким волнением вкладывая ручку в его широкую, тёплую, сильную ладонь.

Мои пальчики осторожно сжали, но куда-либо идти Нэрен не спешил. Он остался стоять, опустив голову и с неприкрытой радостью глядя на наши руки.

Его эмоции, которые он и не думал скрывать от меня, отзывались приятным теплом в груди. Было в его открытости что-то доверительное и важное.

– Можно и так сказать, – запоздало подтвердил дракон, сжимая пальцы чуть сильнее и плавно уводя нас к выходу из кабинета. – У меня и охраны довольно ограниченный рацион, состоящий в основном из мяса и рыбы. Десерты не ест никто.

– Я ем, – обрадовала с улыбкой.

Нэрен с нежностью улыбнулся в ответ и заверил:

– Повара на тебе отыграются.

Мы рассмеялись и выбрались в полный золота коридор, где я позволила себе поинтересоваться:

– Ты сам занимался интерьером?

– Нет, – с некоторым насмешливым осуждением отозвался дракон. – Айтар прислал оформителей, едва я получил должность. Они же занимались проектом дома.

– Как? – я удивлённо повернулась к мужчине. – Этот дом не ты придумал?

Взглянув на меня, Нэрен улыбнулся с теплом и спокойно пояснил:

– Мои вкусы сильно отличались от тех, которыми должен обладать первое кольцо. Придуманный мной дом не дотягивал по уровню.

Я безрадостно хмыкнула, оглядывая золото, золото, золото… Позолоченные стены и полы, тёмные золотые рамы картин, кроваво-алые ковровые дорожки, инкрустированные драгоценностями столики, хрустальные вазы изумительной работы… Дорого. Всё здесь было просто безумно дорого.

– Мне тоже не нравится, – усмехнулся Нэрен, внимательно отслеживая изменения на моём лице.

Осознав, что меня открыто рассматривают, я несколько смутилась.

Тут из-за угла впереди выплыла женщина в закрытом от шеи до кончиков пальцев светло-голубом платье с белоснежным передником и таким же чепчиком, скрывающим все волосы. Увидев нас, служанка молча поклонилась и собиралась продолжить движение, но была остановлена словами Нэрена:

– Равия, распорядись, чтобы на террасе накрыли к обеду. Предупреди поваров, что наша гостья очень нежная, голодная и незнакомая с местной кухней. И леди будет десерт.

Молча поклонившись, женщина развернулась и ушла туда, откуда только что появилась.

А я, глядя на то место, где она исчезла, малость виновато призналась:

– Я обокрала твою кухню.

– Стыдно стало? – насмешливо поинтересовался мужчина, продолжая неторопливо уводить меня вперёд по коридору.

– Ну-у, – протянула озадаченно. – Нет. Просто не хочу, чтобы ты поваров ругал. Они пали жертвами подлой чародейской деятельности.

Карам-дарт подчёркнуто осуждающе процокал языком, а когда я вскинула на него взгляд, то увидела улыбку на губах и сияние сине-золотых глаз. И поняла, что он не злится и не собирается.

Улыбнулась, благодаря. Нэрен улыбнулся шире.

И так хорошо на душе, так тепло, и никакие беды и переживания не могли разрушить этого волшебного момента абсолютного счастья.

– Как смотришь на небольшую экскурсию? – вдруг предложили мне, тормозя.

Поварам всё равно нужно было время на приготовление обеда, а дом Нэрена при первом беглом осмотре показался мне очень большим, так что:

– Я с удовольствием.

Мне подарили ещё одну, полную нежности улыбку и повели показывать комнаты.

* * *

Мы заглянули в каждую дверь. Нэрен показал мне абсолютно всё, даже идентичные по сути своей гостевые спальни. На третьей появилось ощущение, что надо мной издеваются, но на седьмой я наконец поняла: он хочет быть максимально открытым и не собирается утаивать ничего, даже таких мелочей.

В душе пробуждалось что-то большое, светлое, тёплое и живительное, а с губ не сходила растроганная улыбка.

Всего в доме было четыре наземных этажа, поднимающихся пирамидой. То есть с балкона третьего этажа было прекрасно видно происходящее на террасе второго. Плоская крыша представляла из себя взлётно-посадочную территорию, по которой мы тоже прошлись под мои восторженные вздохи – вид на город и цветущий на заднем дворе сад отсюда открывался просто изумительный.

Четыре обеденных зала разной величины, две кухни, восемь гостевых спален и ни одной для прислуги, те расходились вечерами по домам и возвращались рано утром. Библиотека в два этажа, личный рабочий кабинет и ещё один, рассчитанный на приём большого количества посетителей, пять гостиных, три ванных, тренировочный зал. На двух подземных этажах неожиданно лаборатория, хранилище с золотом, драгоценностями и ценными бумагами, продовольственный склад и винный погреб.

– Ого! – уже не знаю в какой раз восхитилась я, оглядывая сотни бутылок в стеллажах.

– Не поверишь – надарили, – хмыкнул Нэрен. – Самая большая коллекция в Хайрассе.

– Неужели больше, чем у айтара? – не поверила я.

– Его постоянно редеет, я не пью, – спокойно рассудил дракон.

Надо же.

– Личные убеждения? – приподняла брови, вопросительно глядя в такие удивительные глаза.

– Предпочитаю иной способ опьянеть, – загадочная улыбка и мягкий разворот всем телом ко мне.

Нахмурилась, судорожно перебирая варианты опьянения без алкоголя.

Нэрен не стал терзать меня молчанием и сказал простое, но в то же время невероятно сложное:

– Тебя.

Тихо изумлённо вдохнув, я замерла, а он… широкие тёплые ладони медленно скользнули вверх по моим рукам, разгоняя чувственные мурашки по всему телу, отвели волосы от лица, легли на шею, и медленно склонившийся мужчина накрыл мои губы губами…

Поцелуй начинался нежно, неспешно, очень осторожно и трепетно, а затем стал глубже и чувственнее. Тепло покалыванием поднималось из живота вверх, расходясь волнами по всему телу и даря ощущение нереальности и полёта где-то высоко-высоко в ласковых облаках. Мои руки скользнули по плечам дракона и обняли крепкую шею, его ладонь зарылась в волосы на затылке, а вторая скользнула вниз, обняла за талию и сильнее прижала к мужскому телу, такому большому, сильному, крепкому, способному защитить от всего на свете.

В ушах зашумело, в голове всё перемешалось, перед закрытыми глазами взрывались искорки, кончики пальцев похолодели и задрожали… и ощущение, что мир взялся взрываться, сужаться и расширяться до бесконечности с бешеной скоростью. Зашумели водопады, вскипели океаны, зацвели луга и пробудились вулканы, реки потекли в обратном направлении, а время застыло и одновременно неудержимо понеслось вперёд и назад…

Весь мир сошёл с ума, и остались только мы.

* * *

– А это что? – мой пальчик указал на золотистые шарики, выложенные на зелёные листья и посыпанные каким-то красным порошочком.

– Кекеар, – откровенно потешаясь, со смехом просветил Нэрен.

Устроившись на террасе второго этажа, мы развлекались тем, что я пыталась угадать содержимое традиционных местных блюд, а Карам-дарт пообедать, не подавившись от смеха.

Выходило плохо. У нас обоих.

– Оно из мяса? – мой полный любопытства взгляд метнулся на лицо практически светящегося от любви мужчины.

– Из сыра и зелени, – обломал он меня уже не знаю в какой раз. – Сверху порошок сладкого перца.

– Паприка! – хоть что-то я знала, чему обрадовалась, как ребёнок новой игрушке. – У нас она тоже есть.

Нэрен величественно склонил голову и добавил:

– Полей соусом, – на вазочку с густой чёрной жидкостью указали размеренным жестом, – заверни в лист салата и пробуй.

Последовала совету незамедлительно, потому что картофельные котлетки и мясо в горшочке до этого мне сильно понравились. Почерпнув соус ложечкой, перенесла на шарик, не очень ловко завернула тот в зелёный листок и поняла, что запихнуть в рот целиком не смогу.

– Кусай, – ещё один настойчивый насмешливый совет, когда взгляд машинально метнулся к ножу.

Я… взяла и действительно попросту откусила, держа хайрасское блюдо над тарелкой и очень надеясь не испачкаться и не закапать ничего вокруг.

– М-м, вкусно! – воскликнула с восторгом, тщательно всё прожевав и проглотив. – Я ожидала терпкое сочетание, но вышло сочно и нежно.

Нэрен просто с широкой улыбкой и полным нежности взглядом смотрел на меня через весь квадратный столик. Улыбка вообще не сходила с его лица. С моего не исчезала тоже. Не покидало и ощущение сказочной нереальности. Мне всё казалось, что мир стал ярче и теплее, а сердце теперь билось как-то иначе, с трепетом и сладким чуть тянущим ощущением. И улыбка, от которой уже скулы сводило, но мы всё равно продолжали улыбаться, оба. А если бы я сейчас оказалась перед зеркалом, то увидела бы, как из моих глаз брызгают искры. Точно знаю, потому что отчётливо видела их во влюблённых глазах Нэрена.

– Ты вернёшься в Раделию? – вопрос вышел ровным, мужчина оставался искренне счастливым, но мысли о будущем упали на его лицо тенью.

Облизнув губы, вытерла пальчики салфеткой и негромко подтвердила:

– Я не могу остаться, но…

Карам-дарт аль-Хаенг практически неуловимо напрягся в ожидании моих слов.

Неловко улыбнувшись, ещё тише добавила, вглядываясь в его глаза, чтобы не пропустить ни искорки эмоций:

– Я, скажем, могла бы приходить в гости?..

Предложение вышло вопросительным, неуверенность попыталась скрыться за шутливым тоном, а я невольно повела плечиками, как бы говоря, что не настаиваю и не требую, а так просто, озвучиваю вариант…

Лицо дракона посветлело в тот же миг, глаза засияли ярче прежнего и он, рывком подавшись ближе и подобравшись, с надеждой предложил:

– Например, сегодня на ужин?

Моя широкая счастливая улыбка была лучшим ответом, но я всё равно сказала:

– Например.

Только тогда Нэрен улыбнулся в ответ. Сначала губы недоверчиво дрогнули, но затем растянулись в очень-очень широкую, полную счастья улыбку.

Его эмоции каким-то невозможным образом наполняли всё внутри меня, а мои – внутри него.

– Спасибо, что появилась в моей жизни.

Слова оказались полной неожиданностью и растрогали до слёз, а ещё мне припомнились слова Маиели о том, что он счастье у судьбы зубами вырывает.

И я, шмыгнув носом, тихонько попросила:

– Расскажи о себе.

Улыбка медленно растворилась, на лицо опустилась тень, а искорки в глазах поумерили сияние и затаились, но не исчезли совсем.

– Что ты хочешь узнать? – спросил Нэрен, с нежностью разглядывая моё лицо.

Неопределённо пожав плечами, предложила:

– Расскажи о своей семье.

И… просчиталась. Поняла сразу, что выбрала неверную тему, потому что лицо дракона всего на краткий миг секунды, но исказилось от боли…

Но он ничего не скрывал от меня и не собирался, что и подтвердил, начав спокойный, ровный, внешне лишённый эмоций рассказ:

– Я родился в небогатой семье. Мать была Рубиновой полукровкой, отец, чистокровный Чёрный дракон, лишился титулов и наследства, когда отверг подобранную семьёй невесту и сбежал с безродной санжимой. Мы с братом родились чистокровными Чёрными.

Он подался ближе, опустился локтями о стол и поймал мою правую ладошку своей левой. Разница была такой заметной. Его ладонь была значительно больше, пальцы длиннее и сильнее, кожа темнее, и под ней вздувались тугие вены. Моя ручка на его фоне казалась тоньше и слабее, но была какая-то красота в её изяществе, в недлинных ногтях без краски, в лишённых колец пальчиках. Мне нравилось ходить без украшений, и короткие ногти нравились тоже, но придворная мода отказывалась принимать моё право на принятие решений. Перед каждым праздником модистки отрывались на мне от души.

С нежностью, так мягко и осторожно, как только мог, Нэрен взялся перебирать мои пальчики, поглаживая каждый в отдельности и все вместе. И вот так, забавляясь с ними, продолжил свой рассказ:

– Когда мне было десять, а брату двенадцать, мать возжелал Серебряный дракон. Вставшего на её защиту отца убили у нас на глазах.

У меня кровь застыла в венах, сердце ошеломлённо замерло… а Нэрен продолжил перебирать мои пальчики и говорить – с ледяным спокойствием, сквозь которое всё отчётливее прорывалась бессильная ярость и глухая ненависть:

– Первое время мы думали, что ещё можем спасти маму. Пожалуй, только эта надежда не дала нам опустить руки и умереть на улице. Через месяц я поступил в Драконью академию, а Бертель в ученики генерала аль-Дармая. За следующие семь лет он сумел дослужиться до звания Тени Чёрного генерала, высокой и почётной должности. Он же выяснил, что мать скончалась через три месяца после своего похищения. От уничтожения главного храма Огня и Неба меня удержал брат, но сам он и не думал о мести – его сердце уже не принадлежало ему. Он был влюблён и хотел делать предложение, но не успел. Элианель привлекла внимание Акиджарха аль-Сайраса, младшего сына и тогда третье кольцо айтара Замирнаджахра аль-Сайраса. Бертеля обвинили в измене родине и арестовали, а по дороге на суд на тюремный экипаж напали. Брату не удалось выжить.

Это был шок. Просто шок. И боль… глубокая, въевшаяся в самое сердце боль дракона, лишившегося всей семьи.

– Нэрен, – я не знала, что сказать, мне было сложно даже осознать всё услышанное.

– Знаешь, – Карам-дарт аль-Хаенг продолжил сам, странно улыбаясь, – я столько лет прожил местью, что уже и забыл, что значит действительно жить. Спать без кошмаров, просыпаться с улыбкой, оглядываться с открытыми глазами.

Не смогла ответить. Я даже дышать могла с трудом, полными горячих слёз глазами глядя на того, кто лишился всего.

Вспомнился разговор с намаром Эонером и его слова о безнаказанности и вседозволенности Серебряных драконов, против которых бессильны даже могущественные драконы. Один наделённый властью лишил Нэрена родителей, другой – отнял брата. Мне понятно его стремление подняться на верхушку правления – он просто не хотел быть беспомощным. Или… действительно страстно желал мести. Ведь чтобы замыслить и исполнить многое, нужно быть больше, чем никем.