Валентина Георгиевна Панина
Неугомонное счастье моё…

– Ну, каба-а-н, это всё твоя безмерная любовь пожрать.

– Алька, до чего ж у тебя стервозный характер. За что я тебя люблю, не подскажешь?

– Сама удивляюсь, что ты во мне такого нашёл. – прошипела я в ответ и схватившись за Славкину руку, стала протискиваться через дыру следом за ним, нашаривая ногой по ту сторону стены, твёрдую опору.

Когда мы проникли внутрь, сразу услышали из-за противоположной стены голоса. Говорили на повышенных тонах, слов было не разобрать. Мы стали потихоньку продвигаться поближе к голосам. В темноте идти было сложно, а фонарика у нас не было, да и включать его всё равно нельзя было бы. Шли очень осторожно, проверяя ногами место, чтобы ступить без шума, да и ноги переломать тут ничего не стоит. Славка крепко держал меня за руку, чтобы я не завалилась куда-нибудь и не привлекла их внимание. Мы приблизились к противоположной стене, откуда слышались голоса. Вдруг из-за стены послышался громкий и грубый голос с угрозами:

– Если будешь молчать, подлюка, я тебе прострелю колено! – в ответ какое-то неразборчивое мычание. Другой голос произнёс с хохотком:

– Кривой, ты правда думаешь, что у него получится тебе ответить?

– А пусть попробует промолчать, мне для него пули не жалко.

– Ты с детства дебил или это приобретённое с годами?

– Кабан, чё тебе опять не так?

– Он как тебе ответит с заклеенным ртом, дебил? – тут Васька вскрикнул и снова раздался вопрос:

– Говори, где портфель!

– Я не знаю про какой портфель вы спрашиваете. Дяденьки развяжите руки, мне больно.

– Это ещё не больно, пацан, вот, если ты нам не отдашь портфель, тогда узнаешь, как бывает больно.

Я ухватилась за Славку обеими руками и уткнувшись ему в грудь приглушённо зарыдала, он даже не услышал, а почувствовал, как рыдания меня сотрясают, прижал меня к себе, погладил по спине и прошептал на ухо:

– Алечка, давай мы слёзы оставим на потом, сейчас надо придумать, как пацана выручить.

Я быстро вытерла слёзы рукой и сосредоточилась на мысли о Васькином спасении. Мы медленно продвигались вдоль стены из-за которой раздавались голоса, вдруг я наступила на край кирпича, он перевернулся и посыпались ещё несколько, а один свалился мне на ногу и больно ударил углом, только я захотела заорать от боли, Славка схватился своей ручищей за моё лицо и не только рот мне заткнул, но и нос. Я оторвала его руку от своего лица и зашипела:

– Придурок, дышать-то я должна несмотря на полученное увечье. Убери свои грабли и не распускай.

– Прости, я боялся, что ты закричишь… тихо… слышишь кто-идёт, прячемся!

– Куда?!

– Вон какая-то куча, о которую ты запнулась, быстро за неё!

Только мы определили размеры кучи, обошли её и распластались за ней, как вошёл мужик с фонариком, остановился и стал освещать всё вокруг, потом пошёл вперёд, туда, где мы прятались. Славка придвинулся к проходу и сгруппировался, решив, если тот нас увидит не дать ему опомниться. Так и случилось, мужик поравнялся с нами и как только свет фонаря упал на нас, Славка схватил его за ноги и дёрнул изо всей силы, тот грязно выругался, рухнул, как подкошенный и тут же затих. Я зашептала в тревоге:

– Славка, ты убил его?

– Сейчас посмотрим. – он взял фонарь из руки упавшего и посветил ему в лицо, из-под головы у него уже растекалась лужица крови.

– Твою ж мать… – выругался Славка, забрал у него из другой руки пистолет и выключил фонарь, как оказалось вовремя, потому что следом за ним на шум в нашу сторону двигался ещё один бандит. Он был без фонаря, нам его было хорошо видно на фоне дыры в стене откуда он вошел. Мы постарались потихоньку удалиться с этого места подальше и присели за каким-то железом, может это было когда-то станком, но нам было всё равно, лишь бы нас не увидели. Мужик постоял, покрутил головой во все стороны, потом окликнул:

– Кривой! – ответа не получил и спросил снова, – Кривой, ты где? – и, видимо, что-то почувствовав, стал палить во все стороны.

Мы сидели и не двигались, он пострелял и не поворачиваясь попятился назад, через минуту мы услышали, как хлопнула дверь машины, заработал мотор и машина, видимо, сдав назад, развернулась и унеслась. Мы встали из-за укрытия и включив фонарик стали выбираться отсюда, нам надо было попасть за стену, где был Васька. Выбравшись через тот пролом в стене, что и сбежавший бандит, увидели рядом дверной проём, вошли и в свете фонаря во всей красе пред нами предстал Васька, подвешенный за руки, ноги почти не касались железного монстра непонятного для нас назначения. Я взглянула на него и покачав головой, поинтересовалась:

– Верёвка руки не жмёт, макака?

Он вращал глазами и молчал, видимо ещё не осознав, что пришла помощь. Славка подошёл, постучал по спине и сказал:

– Не вижу радости в лице.

И тут малёк очнулся и завопил:

– Алька, снимите меня отсюда быстрее.

– Славка, будем снимать или пусть повисит, вдруг на пользу пойдёт?

Васька завопил:

– Вы чего?! На какую пользу? Снимайте уже, мне же больно!

– Давай, Аля, снимем его, он и так напуган, а то как бы конфуза с ним не вышло.

– Ладно, снимай, так и быть, пока с него хватит, а там посмотрим.

Славка во время нашего разговора уже забрался на какую-то ступеньку, раскрыл складной нож и придерживая одной рукой Ваську, второй отрезал верёвку. Когда Васькины ноги почувствовали под собой землю, то отказались его держать, он опустился на грязный бетонный пол и заплакал. Мне стало его жаль, и я мысленно обругала себя грязными словами, что издевалась над парнишкой, подошла, обняла его за голову прижала к груди и стала утешать.

– Васечка, ну успокойся, всё позади. – я сидела рядом с ним и гладила его по плечу, он потихоньку начал успокаиваться и сказал:

– Спасибо вам. Я думал меня здесь пристрелят. Как вы меня нашли?

– Мы ехали за вами от самого дома. – сказал Славка, – пошли в машину, надо быстро отсюда сматываться, а то вдруг тот мужик поехал за подмогой.

Я помогла Ваське подняться, и мы быстро стали выбираться из этих развалин. Васька, время от времени, вытирал слёзы тыльной стороной руки, размазывая их по лицу. Мне его было жалко, потому что при своих восемнадцати годах выглядел он лет на шестнадцать, да и росточком не вышел, видимо, поэтому его и в армию пока не берут, наверное, думают, что он подрастёт…

– Надо бы в милицию позвонить о трупе. – озвучила я свою мысль, пока мы двигались к машине.

– Позвоним с какого-нибудь автомата. Надо Ваську где-то спрятать, они снова могут к нему приехать. – сказал Славка.

– Они обязательно будут его искать, и притащатся в мою квартиру. – согласилась я со Славкой.

– У меня есть тёткин дом в деревне, можно его туда отвезти. – предложил Славка, а ты перебирайся ко мне.

– Я подумаю над твоим заманчивым предложением, а где тётка? – поинтересовалась я.

– Она вышла замуж, переписала дом с огородом на меня и уехала в другой город по месту жительства престарелого жениха. А мне дом, да ещё и с огородом в десять соток, зачем? Морковку выращивать? Так я не силён в сельском хозяйстве, вот и стоит он беспризорный.

– А где они познакомились?

– Да в каком-то санатории отдыхали в одно и то же время, потом перезванивались, а тут жених приехал и увёз тётушку с собой.

– Тогда поехали. Васька вскопает огород и посадим картошку.

– Эй, вы чего, издеваетесь? Как я вскопаю десять соток, я ж там на этих сотках и полягу.

– А тебе никто слова не давал, паршивец. Будешь копать, как миленький, это всяко лучше, чем висеть на верёвке. – сказала я, но, увидев, как парень расстроился, сказала, – ладно успокойся, малёк, шучу я. Славка, а далеко этот дом находится? – сменила я тему.

– Если ехать, не нарушая правил и не превышая скорости, то часа два.

– Короче к утру приедем. – сделала я вывод, – Васька, устраивайся поудобнее и спи, когда приедем – разбудим.

Он сразу завозился там, на заднем сиденье, и через минуту затих, видимо стресс молодому организму не помеха, а может наоборот, сон после стресса защитная реакция, но что бы это ни было этот молодой организм через некоторое время стал слегка похрапывать, полностью доверившись нам, как маме с папой. В деревню мы приехали, когда темнота начала сереть и уже видны были очертания домов. Домик стоял на пригорке, от деревни его отделял небольшой кустарник, через который шла тропинка, а подъезд к дому находился с другой стороны, где от проезжей части шла полузаросшая колея. Когда я подрулила к дому, Славка велел машину загнать за дом, чтобы перед деревенскими особенно не светиться. Я заехала за дом, заглушила мотор и стала будить Ваську, потрепав его по плечу:

– Эй, страдалец, подъём, приехали!

Он открыл глаза, сел, потом покрутив головой вышел из машины, осмотрелся ещё раз и поинтересовался:

– Вы меня куда завезли? Как хоть деревня называется?

– Козлы. – сказал Славка, не поворачивая головы, осматривая окрестности вокруг.

Васька быстро присел и весь сжался, наверное, у него появилось желание стать невидимым, испуганным голосом прошептал:

– Алька, как они нас нашли?

– Деревня, говорю, называется «Козлы». – сказал Славка, посмотрев на малька, похлопал его по плечу и успокоил, – всё будет нормально, пацан, не нервничай.

– Во блин, мы заехали! К козлам! – восхитился наш незадачливый воришка, поднимаясь с корточек, – а я уж испугался, что те типы нас нашли.

– Пойдёмте в дом, посмотрим, что там, может и жить-то нельзя.

Мы двинулись следом за Славкой к дому, обошли его вокруг и оказались у крыльца, которое ветхим назвать, язык не повернётся. Славка, пошарив рукой под крыльцом, вытащил ключ, открыл дверь, мы вошли в сени и Славка, пошарив рукой по стене слева, около двери, включил свет. Мы стали с интересом всё рассматривать. В сенях вдоль стены шла широкая полка, на которой стояли вёдра, тазики и банки из-под солений, дальше дверь в дом. Вошли в дом, включили свет, Славка, махнув рукой, сказал:

– Давай, пацан, располагайся, будь, как дома.

В доме была кухня и две комнаты. В комнаты двери были закрыты, а в кухне её вообще не было, висел тюль, отодвинутый в одну сторону. Мы всё осмотрели, кругом был порядок, правда пыли было много, потому что никто не жил. Васька выбрал себе комнату для временного проживания, я толкнула его на кровать, он от неожиданности завалился и только хотел возмутиться, я сказала:

– Осваивайся, малёк, на новом месте, мы позже съездим в магазин продуктов тебе купим, из дома ни ногой, чтоб тебя никто не видел и не слышал и свет вечерами не включай.

– А что тогда мне можно?

– Вон на полке книги – читай, там много полезных. Телефон отключи, звонить только в крайнем случае. Понял?

– Понял. Звонить всё равно не придётся, батарейка скоро сядет, а зарядного у меня с собой нет. – сказал Васька и поник головой.

– Не расстраивайся, привезём мы тебе зарядное, тебе всё равно звонить некуда.

Мы дождались, когда откроется деревенский магазин, съездили, набрали продуктов из имеющегося ассортимента два пакета, вернулись в дом, позавтракали и легли немного поспать, потому что ночь у нас была полна приключений. Васька устроился в своей облюбованной спальне, а мы со Славкой в соседней комнате на диване устроились. Славка обхватил меня своими ручищами, прижал к себе и радостно улыбнувшись, закрыл глаза и вскоре заснул. Я долго не могла уснуть, меня одолевали мысли о нашей дальнейшей жизни, потому что эта находка не сулила нам ничего хорошего. Отдохнув пару часов отправились в обратный путь, и только сейчас я вспомнила, что разъезжаю с портфелем, за которым охотятся бандиты, а у Славки в кармане пистолет.

– Славка, пистолет спрячь хоть под сиденье. Вон ту тряпочку возьми и заверни его.

– Да брось ты, Алька, кому мы нужны.

– Будешь спорить – пойдёшь пешком.

– Ладно, спрячу. – согласился он.

Взял тряпочку, завернул пистолет и затолкал его подальше под сиденье. Доехали благополучно, ни один гаишник нам не встретился. Когда подъехали к моему дому во дворе дежурил джип, мы зарулили на стоянку, я поставила машину рядом со Славкиной, он сказал:

– Я одну тебя не пущу, пошли вместе, мало ли что. Между прочим, вспомни, ты говорила, что они тебя видели, когда гнались за Васькой, а вы с таксистом их отправили в другую сторону, а теперь ты идёшь в тот же подъезд, откуда они вытащили Ваську.

– Мы можем, конечно, пройти до конца дома, зайти в последний подъезд, из него на чердак и пройти через него в мою квартиру. Но это будет ещё подозрительнее, потому что они видели меня у этого подъезда не только в такси, но и позже, заходящей в этот подъезд. Поэтому мы, как ни в чём небывало, спокойно идём в подъезд.

Мы прошли мимо джипа и их внимательных взглядов, зашли в подъезд и только закрылась за нами дверь, быстро побежали по ступенькам наверх. Я на ходу доставала ключ из рюкзака, подбежали, я открыла квартиру, и мы заскочили, быстро закрыв за собой дверь. Если бы они захотели за нами проследить, то сразу бы поняли, что мы с Васькой связаны, потому что его вытащили из моей квартиры. Славка прошёл в комнату, а я отправилась на кухню и не подходя к окну, включила чайник, вернулась к нему, сняла рюкзак и вытащила оттуда чёрный портфель. Славка, увидев его спросил:

– Это у тебя что?

– Это портфель, за которым гоняются бандиты, а что в нём, я пока не знаю. Сейчас откроем и посмотрим. А может лучше не знать? – засомневалась я.

– Тебе видней, не зря, наверное, говорят: «Меньше знаешь, крепче спишь.» – поддержал меня Славка.

– Ага! Я девушка слабая, у меня нет столько сил, бороться с собственным любопытством, я же не усну, пока не посмотрю. Ладно, – решила я, – мы глянем только одним глазком.

Я расстегнула замок, открыла портфель и от неожиданности выругалась.

Ё-моё! Твою же мать! Какого хрена он схватил этот портфель, а я его нашла?!

Славка удивлённо глянул на меня, потом покачав головой сказал:

– Вот уж не думал, что ты такие слова знаешь. Если у тебя обнаружат эту бомбу, ты не в отпуск к подруге поедешь, а на Колыму, рудники долбить.

– Знать такие слова и пользоваться ими, Славка, это разные вещи, но тут фактор неожиданности сработал и вылетело само. Извини. А на Колыму я не хочу, я лучше ментам подброшу этот портфельчик. Наши менты, самые честные менты в мире!

– Да ничего, я переживу, ещё не такие слова в своей жизни слышал. А менты у нас действительно самые честные и честно воспользуются содержимым портфельчика и заживут, как говорится: «Кум королю, сват министру», там же, я смотрю, под пакетами бумаги какие-то, может компромат на больших людей. – проговорил он и обратил свой взор на содержимое портфеля.

В портфеле лежало два довольно больших пакета с белым порошком, в каждом грамм по триста. Я в этом ничего не понимаю, но догадываюсь, что это может быть наркотик какой-нибудь и тогда, если бандиты найдут Ваську или узнают, что портфель у нас – порежут нас на тонкие ленточки. Под пакетами были какие-то бумаги. Славка сидел рядом и тупо смотрел на пакеты, потом оторвался от созерцания содержимого злополучного портфеля, посмотрел на меня и прошептал:

– И вот с этим мы болтались по дороге мимо гаишников? Ё-моё, Алька, с тобой не соскучишься. Ты представляешь сколько тут доз, а какие деньжищи?

– Да я про этот портфель вообще забыла, когда увидела, что Ваську увозят. А ничего, что мы с пистолетом болтались по дороге, с которым ты не захотел расстаться?

– Видимо не зря говорят: «С кем поведёшься». Я, когда рядом с тобой, прям физически ощущаю, что перестаю соображать.

Мы сидели и тупо смотрели на портфель, Славка поинтересовался:

– Ну и нахрена козе баян? Ты зачем за ним ходила и искала? Теперь, что с этим делать? Завела себе головную боль… и мне тоже…

– А я тебе говорила – не ввязывайся! А теперь, что уж. Ты в доле. Давай посмотрим, что за бумажки там лежат, интересно же.

Мы решили взглянуть на бумажки, которые там лежали, под пакетами. Я вытащила одну из них и увидела какие-то буквы: толи инициалы, толи начальные буквы имени и фамилии, а в скобочках цифры против всех букв.

Вытащила ещё две бумажки, на них было то же самое. Я в удивлении выкатила глаза и, посмотрев на Славку, прошептала:

– Славка, тут какие-то буквы и цифры! Что бы это значило?

– Это, наверное, как-то связано с этими пакетами, а, может, хозяин портфеля всем эти инициалам задолжал и спёр наркотики, чтобы продать и расплатиться.

– Ё-моё! Засада!

– Алька, может тебе уехать к Дашке, пока тут всё утихнет?

– А как же Васька? И потом, само по себе это не утихнет, они будут землю рыть, искать Ваську и портфель этот злосчастный. Если они его найдут, то не факт, что пацан будет молчать про портфель, как партизан. У тебя нет надёжных знакомых, которые могли бы нам помочь?

– Так сразу и не скажешь, надо подумать. – сказал Славка, пожав плечами.

– Раз сразу не скажешь – значит нет, да и откуда таким знакомым у тебя взяться. Вот я тебе говорила придурку, не лезь в это дело! Давай-ка, вали отсюда и забудь обо мне, хотя бы на время и не мелькай тут, пока я не разберусь с этим.

– Никуда я не свалю от тебя, потому что одна ты не разберёшься, да и опасно одной. Знаешь, что, переезжай ко мне!

– Без росписи? Маме это не понравится. Я и в Васькиной квартире могу пожить.

– Да твоя мама была бы счастлива, если бы ты вышла замуж и угомонилась, но тебя ведь туда не затащишь!

– А ты пробовал?

– Сама знаешь, не один раз, но у тебя всегда какие-то отговорки.

– Я молодая ещё, не нагулялась. А ты, когда будешь звонить, по телефону никаких разговоров на эту тему не затевай, всё только при личной встрече. Понял?

– Алька, ты меня за кого держишь, я же не пацан безмозглый, который теперь сидит в деревне и трясётся в ожидании своей участи.

– Ладно, не обижайся, я на всякий случай. Всё, выметаемся из квартиры.

Я взяла с тумбочки в прихожей ключи от Васькиной квартиры, оставленные им, когда его два бугая выносили отсюда под белы ручки, закрыла свою квартиру и, попрощавшись со Славкой около Васькиной, посоветовала ему звонить, прежде чем он надумает ко мне прийти. Зашла в квартиру, одним глазком выглянула с кухни во двор, машины поменялись, того джипа уже не было, а на стоянке рядом с моей пристроилась незаметная цвета «мокрый асфальт» тойота Corolla Premio.

– Ну сидите, караульте. – сказала я и отступила назад от окна, тут же подумав: «А что, если я позвоню Михаилу, мужу своей подруги Светки, у него должны быть знакомые в следственном отделе. Мне очень не хотелось загружать Михаила своими проблемами, но мне одной без посторонней помощи с этим не справиться, разве что, взять портфельчик, да отправиться к главе городской бандитской шайки с повинной, но мне пока жить не надоело. Я взяла телефон набрала номер Миши, он сразу взял трубку, как будто только и ждал моего звонка и воскликнул:

– Алевтина, привет, рад тебя слышать.

– Спасибо. Миша, твоя помощь нужна!

– Алька, что-то случилось?

– Ага! Случилось!

– Серьёзно? Куда-то вляпалась или заболела?

– Вляпалась не то слово, Миша. Попала в передрягу, из которой теперь не знаю, как выбраться, чтобы не лишиться здоровья, а может, жизни.

– Расскажешь?

– Миша, по телефону не могу.

– Что, настолько всё серьёзно, что даже намекнуть нельзя?

– Нельзя, Миша, подъезжай на параллельную улицу к химчистке и жди меня, в машине поговорим.

Я забыла, что во дворе два типа дежурят и выглянула в окно, увидела, как они тут же встрепенулись и оглядевшись быстро пошли к подъезду. Они, видимо, уже вычислили Васькину квартиру. Да её, собственно, и вычислять не надо, спроси у бабулек на лавочке и получишь полную информацию от рождения, а я спалила сама себя, малахольная. Я заметалась и схватив свой рюкзак со злосчастным портфелем, накинула его на себя, выскочила из квартиры, прихватив ключи, захлопнула дверь и бегом понеслась к чердачному люку. Вылезла на крышу, затащила на люк ящик с песком, который тут стоял с незапамятных времён, услышала топот в подъезде и понеслась к последнему подъезду. Потом, вспомнив о портфеле, лежавшем в моём рюкзаке, заметалась по чердаку в поисках места, куда можно было бы его спрятать. Осмотрелась и не заметив ничего такого, решила просто у стены вырыть ямку в смеси шлака и опилок, положить его туда и засыпать, так это место не привлечёт ни чьего внимания. Так и сделала: выкопала ямку, положила портфель, засыпала шлаком с опилками, разровняла, накидала сверху кусочков шлака и понеслась к последнему подъезду.

Открыла люк, прислушалась, вылезла и быстро сбежав по ступенькам, приоткрыла дверь подъезда, выглянула и увидела одного типа у своего подъезда, он был уже знаком, высокий и в очках, который Ваську тащил в свою машину из подъезда, когда мы со Славкой выглядывали из-за угла, второго, незнакомого, тоже высокого и бритоголового рядом не было. Мне повезло, что дверь подъезда открывалась справа налево, а подвальная слева направо, таким образом, я абсолютно никем не замеченная, пригнувшись просочилась в приоткрытую подвальную дверь, и закрыв её за собой, спустилась в подвал. Постояла там, послушала и потихоньку стала пробираться в темноте к окошку, которое было забрано решёткой. Идти надо было практически наощупь, света от окошечек не хватало, я боялась споткнуться и поэтому продвигалась медленно, обходя всякие фляги, которые непонятно для чего здесь стоят и чьи они, деревянные ящики из-под фруктов и много чего ещё. Подошла к окну, подёргала решётку и разочарованно стала оглядываться, куда теперь направить свои стопы. Повернувшись, я тем же путём вернулась назад, а оттуда к другому окну, та же история, тогда я пошла дальше. Я боялась, что пока ищу выход из подвала, эти типы решат меня здесь поискать и тогда получится, что я сама себе устроила ловушку. У третьего окна мне повезло, решётка там была, но её просто приставили для вида, я убрала её, открыла окно и подставив ящик, один из множества тут валяющихся, встала на него и высунулась в окно, ровно настолько, чтобы осмотреть видимую часть территории. Здесь всё было тихо, сразу за домом росли кусты сирени и акации, я вылезла из подвала и быстро закатилась за кусты в высокую траву и затихла. Испугавшись, что мне сейчас позвонит Михаил я отключила телефон и на четвереньках по кустам стала удаляться от дома. Когда отползла на достаточное расстояние, чтобы меня не услышали, позвонила Михаилу.

– Ты где, подруга, я тут стою перед химчисткой, жду. – сказал Миша.

– Уже бегу!

– Алька! Мы во что играем? В шпионов?

– Хуже, Миша, тебе такое даже в дурном сне не снилось. Жди, сейчас приду. – сказала я и отключилась.

Перебежками, прячась в кустах, я добежала до угла дома, стоящего напротив моего за большим пустырём, который раньше был стадионом, забежала за угол, потом быстро прошла через детскую площадку и вышла на соседнюю улицу. Вдоль домов прошла пару кварталов, и увидев Мишину машину у химчистки, присела в кустах и стала наблюдать за площадкой, где стояли машины. Не обнаружив поблизости знакомой тойоты, которая дежурила у моего дома, побежала к машине, быстро открыла дверь и юркнула на заднее сиденье. Окна там тонированные, и, если что, я могу нагнуться, чтобы меня не заметили. Миша сразу тронулся с места и спросил:

– Куда едем?

– Подальше отсюда. – сказала я, оглядываясь по сторонам.

Он вырулил со стоянки, выехал на проспект, встроился в поток машин и поехал. Некоторое время мы ехали молча. Когда пробки остались позади мы несколько раз повернули и переулками удалились довольно далеко от моего дома и убедившись, что за нами нет хвоста, Миша остановился у какого-то дома, повернулся ко мне и сказал:

– Куда вляпалась? Колись, ничего не утаивая.

– Миша! Ты от своих раненых бандитов нахватался блатных словечек?

– Знаешь, подруга, некоторые блатные словечки более точно выражают мысль нежели литературные, так что колись, да я поеду думать, чем тебе помочь. Чувствую, случилось что-то очень серьёзное.

– Серьёзное, Миша, слабо сказано. Вляпалась благодаря моему соседу Ваське по самое немогу. У меня есть бомба, правда её надо будет расшифровать, а что с ней делать я не знаю. Я бы тебе показала, но у меня с собой её нет!

– Бомба?! Да ещё и зашифрованная? Это что-то новенькое!

– Какой-то компромат, а, может, чьи-то долги кому-то, правда, там непонятно кто и кому должен. Васька постарался добыть, гадёныш. Я тебе потом расскажу, как всё это к нам попало. Миша, у тебя же есть знакомые в следственном отделе?

– Да сколько хочешь! У меня их где только нет. Я и ментов собираю по частям и бандитов.

– Мне много не надо. Мне бы одного, но честного и неподкупного.

– Ты до сих пор наивно считаешь, что такие есть?

– Я надеюсь, что не все продажные.

– Есть, один такой, Аля, на твоё счастье.

– Позвони, Миша, договорись о встрече, он мне очень нужен. Ты же не хочешь, чтобы меня на ленточки порезали?

– Да, боже упаси! Света меня тогда заживо закопает! Уже звоню.

Он потыкал кнопки на телефоне и дождавшись ответа, сказал:

– Дима, привет! Тут у нашей подруги зашифрованная бомба и теперь за ней гоняются бандиты, хотят порезать её на ленточки. – послушав Диму, Михаил в ответ сказал, – это не я придумал, это её слова. Ты можешь приехать и поговорить с ней, а то боюсь, что она долго не пробегает от них? Я их видел, серьёзные ребята с бандитскими мордами. Потом опять послушал и сказал:

– Хорошо, я тебя понял, спасибо, пока. – Михаил посмотрел долгим взглядом на экран своего телефона, тяжело вздохнул и отключил телефон. Он очень беспокоился за Алевтину, но у Димы, пока не было времени на посторонние встречи.