bannerbannerbanner
Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия

Валентин Рунов
Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия

Полная версия

Так Кабарда, некогда союзная России, превратилась в одного из ее злейших врагов. Но на помощь русским пришла моровая язва, которая в короткий срок «уничтожив совершенно все население Малой Кабарды и произведя опустошение в Большой Кабарде, до того их ослабила, что они не могли уже, как прежде, собираться большими силами». В то же время кабардинцы, не отказавшись от борьбы с русскими, продолжали совершать набеги на Кавказскую линию «малыми партиями», постоянно нанося ей немалый материальный и моральный ущерб.

Рядом с кабардинцами, ближе к Большому Кавказскому хребту, проживали осетины. «Некоторая часть оных в совершенной покорности у кабардинцев… Некоторые из осетин вышли на равнину и заводят селения в окрестностях Владикавказа. Там же, в вершинах реки Сунжи, расположились выселившиеся из гор ингуши, народ воинственный, приведенный в покорность крутыми мерами…»

На Военной дороге, которая вела от Моздока в Грузию, проживали тугарцы – народность, которая признавала власть России.

Далее А.П. Ермолов достаточно подробно описал чеченцев. Это описание настолько точно и красочно, что предлагаем вам его практически без существенных исправлений и дополнений. Итак, Алексей Петрович пишет:

«Ниже по течению Терека живут чеченцы – самые злейшие из разбойников, нападающие на линию. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким-либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или мстить за них, или участвовать в разбоях, а они служили им верными проводниками в землях, им самим незнакомых. Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников.

Управление оной разделено из рода в род между несколькими фамилиями, кои почитаются старшинами. Имеющие сильные связи и люди богатые более уважаемые. По делам общественным, но более в случаях подготовки нападения или воровства, собираются вместе на совет. Но как все они почитают себя равными, то несколько противных голосов уничтожают предприятия, хотя бы и могли они быть полезными обществу, особенно если голоса сии поданы кем-нибудь из сильных людей.

Народонаселение в Чечне, с присоединившимся обществом качкалыков, считается не более нежели 6 тысяч семей. Земли пространством не соответствуют количеству жителей. Поросшие лесами непроходимыми, они недостаточны для хлебопашества, отчего много народа, никакими трудами не занимающегося и снискивающего средства существования едиными разбоями…

Селения чеченские, расположенные по берегу Терека, именуются мирными. Но они не менее прочих наполнены были разбойниками, которые участвовали прежде во всех набегах чеченцев на линию. В них собирались хищники и укрывались до того, пока мирные чеченцы, всегда беспрепятственно приезжавшие на линию, высмотрев какую-либо оплошность со стороны войск наших или поселян, могли провождать их к верным успехам».

С чеченцами по правому берегу Терека соседствовали кумыки, которых в то время разделяли на «андреевские, аксаевские и костековские народы». Эти народы также издавна были подданными России и вели себя в отношении русских весьма лояльно. В то же время А.П. Ермолов отмечает, что «каждое из трех владений кумыцких управляемо было старшим по летам баем или князем», которые по возрасту уже не могли управлять своим народом. В результате этого получалось, что, как правило, «правил наименее способный». Но так как население этих земель было малочисленным и не способным приносить казне реальные доходы, то правительство относилось к кумыкам довольно лояльно.

Далее на юг, вблизи устья реки Койсу, начинались владения шамхала Тарковского, имевшего чин генерал-лейтенаента российской службы. Это человек, как и его отец, «в царствование Екатерины II, чина тайного советника удостоенный», был верноподданным России. В то же время А.П. Ермолов отмечает, что если прежде шамхалы Тарковские пользовались большим авторитетом среди народов Дагестана, то «теперешнего шамхала соседи живут во вражде с ним, возмущают подданных его, и это является причиною того, что он более прежнего ищет покровительства начальства». И когда российские власти предложили шамхалу в городе Тарки, расположенном «на самой коммуникации нашей от Кизляра к Дербенту», разместить небольшой гарнизон под видом почетного караула, то «он отказал им в том».

На этом основании, Алексей Петрович делает вывод, что даже самый из, казалось бы, преданных России правителей кавказских народов на самом деле не является таковым. «Все прочие, о коих упомянул я выше, еще с меньшим чистосердечием расположены были к нам. Тишина и некоторое устройство удерживалось одним страхом, повсюду пребывание войск было необходимо. Охранение обширных границ требовало оных в большом количестве, в особенности Кавказская линия подвержена была беспрестанным набегам…»

Таким образом, по состоянию на 1816 год Кавказский край представлял собой довольно пестрый регион, разделенный многочисленными границами и населенный различными народами. Эти народы делились между собой по религии, обычаям и образу правления ими. Некоторые из народов, вернее из их правителей, на то время вступили в подданство России, другие оставались к империи на враждебных позициях. Часть населения Кавказа жила плодами собственного труда, другая откровенно предпочитала честному труду разбой и грабеж, видя в этом смысл своей жизни. Кавказские правители, даже при условии внешней лояльности в России, на самом деле ради корысти и других целей вели собственную игру, в которой напускная добропорядочность тесно переплетались с лицемерием, коварством и обманом. Безусловно, управлять таким краем было очень непросто.

Генерал А.П. Ермолов

В 1816 году командующим войсками отдельного Кавказского корпуса и начальником российской администрации на Кавказе был назначен 39-летний генерал-лейтенант Алексей Петрович Ермолов. В то время он был уже достаточно известной личностью не только в российской армии, но и во всей Российской империи.

А.П. Ермолов родился 24 мая 1777 года в Москве в семье небогатого дворянина, но известного своими связями среди российской аристократии. Так, его жена – урожденная Давыдова – состояла в родстве с известными в России фамилиями Потемкиных, Раевских и Орловых.

Алексей получил хорошее домашнее образование, которое завершил в Благородном пансионе при Московском университете. Благодаря именитым родственным связям ему пророчили блестящую карьеру по гражданской службе, но Алексей выбрал другую судьбу – он стал военным.

Алексей Петрович Ермолов (1777–1861), главнокомандующий в Грузии, командир отдельного Кавказского корпуса (1816–1827), генерал от артиллерии


Как было принято в те времена, Алексей Ермолов в младенчестве был записан на военную службу. В годовалом возрасте он уже числился каптенармусом лейб-гвардии Преображенского полка, а в пять лет стал сержантом, а затем, не покидая родительского гнезда, был произведен в офицеры. В пятнадцать лет юного Ермолова привезли в Петербург, где он получил патент на чин капитана и назначение старшим адъютантом к генерал-поручику графу А.Н. Самойлову. Правда, назвать это «военной службой» как-то не поворачивается язык…

Но Алексей Ермолов каким-то образом добился отправки на театр военных действий, который в то время представляла собой Польша, сопротивлявшаяся очередному разделу. Он даже участвовал в 1794 году при штурме предместья Варшавы – Праги и по личному представлению А.В. Суворова получил орден Св. Георгия 4-й степени. Тогда ему было всего 17 лет…

В следующем году Алексей Петрович по протекции А.Н. Самойлова был командирован наблюдателем в Италию, где находился при штабе командующего австрийскими войсками генерале Девиса, которые вели бои с французами. Именно там, в Италии, молодой офицер Ермолов на практике столкнулся с трудностями организации и ведения боев в горах. Вероятно поэтому, вернувшись на родину, он получил назначение в Каспийский корпус графа В.П. Зубова и впервые в своей жизни оказался на Кавказе. В составе этого корпуса А.П. Ермолов в мае 1796 года штурмовал Дербент и за боевые заслуги был произведен в майоры. Тогда ему едва исполнилось 19 лет…

В таком возрасте человек может проявлять чудеса храбрости, но едва ли он способен проявлять осторожность, особенно если его кумиры А.В. Суворов и В.П. Зубов вдруг потеряли свою популярность при новом правителе – императоре Павле I. В 1800 году 23-летний полковник Ермолов был уличен в республиканских взглядах, арестован и после двухмесячного заключения в каземате Алексеевского равелина Петропавловской крепости сослан в Кострому. Данный случай послужил хорошим уроком для Алексея Петровича на всю оставшуюся жизнь: осторожность, скрытность, умение лавировать между различными политическими течениями и группами стали главными чертами его характера. В то же время в вопросах службы он оставался прямолинейным и жестким человеком, способным на смелые решения.

После воцарения Александра I А.П. Ермолов в числе других опальных был возвращен из ссылки и вновь принят на военную службу в прежнем чине полковника артиллерии. Он активно участвует в войнах с наполеоновской Францией 1805–1807 годов, сражается при Амштеттене, Кремсе, Аустерлице, Голимине, Прейсиш-Эйлау, Гутштатте, Пасарге, Гейльсберге. За боевые отличия в этих сражениях Алексей Петрович был награжден Золотой шпагой, орденами Св. Владимира и Св. Георгия 3-й степени, алмазными знаками к имевшемуся у него ордену Св. Анны 2-й степени, произведен в генерал-майоры.

В Отечественную войну А.П. Ермолов вступил командиром Гвардейской пехотной дивизии. 1 июля 1812 года он был назначен начальником штаба 1-й Западной армии, которой командовал военный министр М.Б. Барклай-де-Толли. Он руководит отходом армии, организует ряд арьергардных боев, и по ходатайству своего прямого начальника 7 августа получает очередной чин генерал-лейтенанта.

 

После объединения 1-й и 2-й армий в единое формирование и назначения главнокомандующим М.И. Кутузова Ермолов становится начальником его штаба. В этой должности Алексей Петрович состоял вплоть до изгнания противника за пределы России и до смерти М.И. Кутузова. Причем во время контрнаступления русских войск он некоторое время даже командовал их авангардом.

Новый главнокомандующий пожелал иметь при себе другого начальника штаба. Но А.П. Ермолову в заграничном походе было поручено командование всей артиллерией русской армии. Он участвовал в сражениях при Дрездене, Люцене, Лейпциге, Кульме. При взятии Парижа в марте 1814 года Алексей Петрович командовал частями русской и прусской гвардии. В 1815 году он снова вступил в Париж во главе Резервного корпуса, после неудачного для Наполеона сражения при Ватерлоо. Заслуги А.П. Ермолова во время Отечественной войны и заграничного похода были отмечены высокими наградами, его имя стало широко известным и популярным в российском обществе и армии.

Русские войска в походе


Но заслуженный генерал не желал мирно почивать на лаврах и продолжал искать для себя интересную военную работу. Он обратился к императору с несколькими проектами переустройства армии с учетом опыта недавно завершившейся войны. Но для этого требовалось слишком много средств, и инициативный генерал стал неудобен в столице. Ему было предложено использовать свою энергию и боевой опыт на Кавказе. Алексей Петрович, у которого с Кавказом были связаны воспоминания юности, без колебаний принял это предложение. С его приездом в Тифлис в середине октября 1816 года начался новый этап укрепления владычества России на Кавказе, который, по сути, стал началом большой кавказской войны, продлившейся почти полвека.

Ко времени приезда Ермолова в Тифлис 10 октября 1916 года, Грузинский корпус состоял из двух пехотных дивизий, резервной бригады, семи отдельных армейских и более десяти казачьих полков. В составе этих формирований насчитывалось около 50 тысяч человек и 132 орудия полевой артиллерии, которым приходилось не только охранять южные границы империи, но и удерживать в покорности волнующиеся кавказские племена. Их усмирение требовало больших сил и средств, чем борьба с внешними врагами. Для ведения же войны на два фронта империя в то время силами не располагала. Поэтому правительством было решено обезопасить внешние границы мирными договорами с тем, чтобы основные усилия сосредоточить на решении внутренних проблем.

Деятельность Ермолова на Кавказе началась с инспекционной поездки по территориям южных ханств и подписания им мирного договора с Персией, который на некоторое время снял угрозу нападения со стороны этого государства. Сделать это было очень непросто. Император опрометчиво пообещал шаху значительные территориальные уступки. Но, объехав край, Ермолов убедился, что отдавать эти территории нельзя и что данная акция только усилит напряженность и создаст ряд других проблем. После этого Алексей Петрович повел дело так, что шах сам отказался от ранее выдвинутых претензий, согласившись на условия русского главнокомандующего.

Затем Алексей Петрович приступил к выполнению главной задачи – укреплению власти России в порученном ему крае. Эпоха Ермолова на Кавказе характеризовалась резким изменением курса внутренней политики русской администрации в том крае. Новый командующий решительно отказался от фальшивого заигрывания и задабривания ханов и правителей, что широко практиковалось ранее. Была отменена практика одаривать местных феодалов российскими воинскими чинами и денежными окладами, воспринимавшаяся туземцами как выплата им дани. При этом зачастую неравенство чинов и окладов становилось причиной обид ханов на русскую администрацию и вело к их изменам России, а также к ссорам друг с другом. Все это, в конечном счете, лишь усложняло обстановку в регионе и приводило к вооруженным конфликтам, конца которым не было видно.

Генерал Ермолов также поначалу осторожничал в отношении с горцами. Известно, что в сентябре 1816 года он даже дважды встречался с известным чеченским вожаком Шали Бей-Булатом Таймиевым и даже вновь зачислил его на русскую службу. Но это не мешало тому продолжать совершать набеги, грабить и брать заложников. В одном из донесений царю Ермолов писал: «Теперь главнейший разбойник чеченский и наиболее вреда нам наносящий есть известный Бей-Булат, имеющий чин поручика».

В основу ермоловской политики были положены честные договорные отношения с горцами, подкрепленные силой русского оружия. «Хочу, – сказал однажды Алексей Петрович, – чтобы имя мое стерегло страхом наши границы крепче цепей и укреплений, чтобы слово мое было для азиатцев законом, вернее неизбежной смерти. Снисхождение в глазах азиатцев – знак слабости, и я из человеколюбия бываю строг неумолимо. Одна казнь сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены».

Бой с чеченцами под Акбулат-юртом, 1849 г.


Ермолов попытался начать организацию Кавказа с покорения Чечни. Постепенным наступлением русских войск с рубежа Терека на юг, он в течение 1817 года оттеснил воинственных горцев за Сунжу. В 1818 году неподалеку от устья этой реки была заложена крепость Грозная. Но дальнейшее наступление в глубь чеченской территории, покрытой густыми непроходимыми лесами, без предварительной подготовки стало невозможным.

Политика нового командующего не понравилась мусульманским ханам. Они решили противопоставить ей неоднократно испытанное ранее средство, подняв подвластные народы на восстание.

Первыми в 1818 году возмутились племена Дагестана, где был образован союз горских народов, направленный против России. В него вошли аварцы, казикумыки и некоторые другие народы. Беспорядки частично распространились на земли Тарковского шамхальства и, с учетом Чечни, охватили обширную территорию южнее Терека и Сунжи. Характеризуя сложившуюся обстановку, Ермолов писал царю: «Государь! Край охвачен огнем восстания. Горские народы примером независимости своей даже среди подданных Вашего Императорского Величества порождают дух мятежный и любовь к независимости… Если не пресечь мятежников решительно, они разнесут огонь по всему Кавказу».

Официальный Петербург медлил с ответом. Между тем, 23 октября 1818 года горцы внезапно напали на селение Башлы и разгромили находившийся там отряд генерал-майора Пестеля. Русские войска в скоротечном ожесточенном бою потеряли 140 человек убитыми и 278 ранеными при том, что урон самих нападавших не превысил трех десятков человек.

Башлыкская неудача заставила Ермолова действовать решительно. В начале ноября предводительствуемые им войска, выступив из Тарки, двинулись в Мехтулинское ханство. Дагестанцы попытались остановить русских на Талгинских высотах, но были рассеяны первым же залпом артиллерии. Точно так же завершился 14 ноября бой у селения Большой Джангутай. После этого горцы присмирели и выразили готовность повиноваться русским. Хан Аварский, бывший главным зачинщиком смуты, бежал на юг и укрылся в своих владениях. Алексей Петрович наказал его по-своему, лишив именем императора чина генерал-майора и ежегодного жалованья в 5 тысяч рублей серебром. На этом экспедиция, продолжавшаяся почти месяц и стоившая русским 6 человек убитыми и 54 ранеными, была завершена.

Победа, одержанная Ермоловым в Дагестане, позволила в определенной степени навести порядок среди «мирных» чеченцев. Командующий обязал их совместно с войсками охранять крепость Грозную и расположенные севернее казачьи станицы от набегов непокорных горцев. «Еще не было примера, чтобы кто заставить мог чеченцев употреблять оружие против своих единоземцев, но уже сделан первый к тому шаг и им внушено, что того всегда от них требовать будут, – писал Ермолов. – Прекраснейшие земли, коими они пользуются, и боязнь с потерею их подвергнуться бедности, которую претерпевают непокорствующие, строго преследуемые, вынуждают со стороны их сие повиновение».

В начале лета 1819 года Ермолов получил известие о беспорядках в Табасарани. Там возмущал горцев эрсинский бек Абдула – зять беглого Ших-Али-хана. Пришлось в спешном порядке посылать отряд во главе с генерал-майором князем В.Г. Мадатовым. Ему удалось найти проводников из местных жителей. Проникнув в труднодоступные горные районы, войска заняли несколько аулов, после чего мятежники рассеялись. Абдула-бек, лишившись сторонников, бежал в горы.

Настала пора наказать за прошлогодний мятеж жителей города Башлы. Те же, узнав о прибытии русского отряда, призвали на помощь горцев и решили защищаться. Мадатов не стал терять время на осаду. После непродолжительного обстрела города артиллерией повел войска на штурм, завершившийся успешно. Порядок был восстановлен.

Солдат Отдельного кавказского корпуса, первая четверть XIX в.


В табасаранском походе русских войск также участвовал отряд каракайдацкого умцея, возглавлявшийся одним из его сыновей. Сам правитель предпочел наблюдать за действиями войск со стороны в готовности в случае неудачи уйти со всем наиболее ценным в горы. Несмотря на это Ермолов, стремившийся к союзу с местными правителями, приказал в знак доверия к умцею вернуть ему младшего сына, содержавшегося в Дербенте в качестве заложника. Но как только это случилось, владетель Каракайдака ушел со своими людьми в горы и вскоре занялся грабежами на участке дороги между Тарки и Дербентом. Алексей Петрович решил примерно наказать изменника. Специальным указом он объявил о прощении рядовых разбойников, о разорении аулов и дворов непокорных, а также о ликвидации на вечные времена титула умцея Каракайдацкого и передачи власти в крае совету старейшин. Так было покончено еще с одним феодальным образованием Восточного Кавказа.

В августе 1819 года было получено известие, что аварский хан Султан-Ахмед собирает силы для борьбы с русскими. Ему удалось, кроме собственных подданных, поднять чеченцев. Всего собралось около семи тысяч человек. Они создали лагерь в ущелье реки Аварское Касу, прикрыли подступы к нему многочисленными лесными завалами и приготовились нападать на занятые русскими смежные территории.

Данная перспектива не удовлетворяла командующего. В начале сентября Ермолов выступил против аварцев. Горцы попытались на завалах контратаковать войска, но были сметены артиллерийским и ружейным огнем. После взятия нескольких завалов неприятель дрогнул и начал разбегаться. По признаниям немногих попавших в плен, Султан-Ахмед-хан покинул лагерь одним из первых, прихватив своих джигитов и «великодушно» позволив чеченцам расхлебывать заваренную им «кашу».

Но терпение русского командующего к строптивому хану иссякло и он был лишен права на аварский престол. Новым правителем этой области Дагестана по просьбе Ермолова, указом императора был назначен родственник прежнего хана Сурхай, рожденный от крестьянки и поэтому по местным обычаям не считавшийся членом правящего дома. Этот человек, по мнению русского генерала, должен был служить своим покровителям верой и правдой. Для повышения же авторитета нового хана среди соплеменников, ему единолично было разрешено выдавать им грамоты для свободного проезда и торговли в российских владениях.

Расчеты Ермолова себя оправдали. В течение более десяти лет Сурхай-хан оставался верным подданным России, хотя его влияние в Аварии было и невелико. Однако здание большой политики всегда строилась из маленьких кирпичиков, и данный случай стал одним из таких кирпичиков, который верно служил России многие годы.

1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17  18  19  20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34  35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45  46  47 
Рейтинг@Mail.ru