В. Л. Огудин
Народная медицина Средней Азии и Казахстана

Что писали о лекарях-эмпириках

Европейские врачи в Туркестанском крае встретились с самодостаточной медицинской традицией, унаследованной от средневековой арабской медицины. Оценку состояния эмпирической медицины и сведения о характерных заболеваниях можно найти в трудах исследователей Туркестанского края XIX – начала XX вв. Нередко в них отражено скептическое отношение к применяемым местными врачами (табибими, хакимами) методам лечения в связи с их отсталостью и ненаучностью с точки зрения европейской доказательной медицины того времени. С другой стороны, исследователи не отрицали эффективность некоторых лечебных действий и лекарственных средств. Сведения литературных источников дополняют друг друга, но не содержат более чем за 100 лет наблюдений (1820–1928 гг.) даже намека на изменение консервативных взглядов табибов.

Одним из первых, кто написал о бухарских врачах, был российский натуралист, врач и путешественник Э. Эверсман, посетивший Бухару в 1820 году в составе русского посольства. «Врачи в Бухаре весьма многочисленны, а лекарств еще больше. Почти каждый учившийся является до некоторой степени врачом, так как читал медицинские книги. …Болезни разделяют на горячие и холодные, так же, как и лекарства и кушанья. Когда к ним приходит пациент, то они прежде всего определяют качество его болезни – горячая она или холодная (стеническая и астеническая). Если она горячая – то прописываются холодные лекарства, если холодная, то – горячие. Таким же образом они назначают диету (называемую пархиз), которой придают большое значение. В их [медицинских] книгах все лекарства и кушанья обозначены либо как горячие, либо как холодные; при этом дело доходит до того, что, например, мякоть винограда считается холодной, а косточки, наоборот, горячими; один лишь хлеб не относится ни к тому, ни к другому. Сверх того, различаются, понятно, разные степени тепла и холода, например, очень горячее, очень холодное, почти безразличное и т. п. Сам врач лекарств не раздает, а когда его посещают пациенты и болезнь будет признана, например, горячей, то он выписывает на листке бумаги произвольное число холодных лекарств; больной платит за этот листок теньгу, идет с ним на базар в москательную лавку и покупает какое-нибудь из прописанных лекарств. Если оно не помогает, он пробует другое и т. д.» [32]. Различных лекарств в Бухаре, по разным сведениям, насчитывалось от 500 до 1000 видов. По большей части сырье для них получали из Индии, а также привозили из окрестностей Самарканда.

Хирургические познания местных врачей сводились почти только к умению пускать кровь. Они утверждали, что настоящий врач узнает по пульсу любую болезнь. Хотя Э. Эверсман считал, что местные лекари не имеют об этом ни малейшего представления.

В Ташкенте долгое время жил и работал аптекарь И. И. Краузе. Он изучал и обобщал опыт местной народной медицины и постоянно общался с местными врачами – табибами, собирая и используя их опыт в своей фармацевтической практике. В 1871 году Краузе опубликовал небольшую заметку о способах врачевания в Туркестанском крае [33]. В ней сказано, что действительное [с европейской точки зрения. – В. О.] медицинское образование отсутствует. Обязанности сартовских аптекарей обычно соединены с обязанностями врача. Внутренние болезни определяют лишь по рассказам больного и самые тяжелые из них нередко лечат симпатическими средствами. К ним относится ношение амулетов на шее или на больном месте, бумажек с написанными молитвами, которые иногда проглатывают. Врачи-аптекари изготавливают серную и азотную кислоты крайне низкого качества. Хирургические инструменты у них, применяемые для кровопускания, преимущественно русские. При помощи куба с колпаком готовятся разные эфирные масла из аниса, укропа и пр. Все искусство изготовления лекарств заключается в простом смешивании разных несложных лекарственных веществ.

Супруги В. и М. Наливкины в 1886 году опубликовали «Очерк быта женщины оседлого туземного населения Ферганы», где несколько страниц посвятили местной медицине, охарактеризовав ее не слишком лестно: «Медицина процветает, но только в том смысле, что ежедневно предлагаются тысячи самых несуразных советов, и ежедневно же съедается, выпивается, прикладывается и намазывается целая прорва иногда далеко не безвредной дряни» [34].

Статистик Е. А. Смирнов в описании санитарного состояния Сыр-Дарьинской области (1887) заметил, что в средние века в Средней Азии медицина процветала. Во многих местах существовали больницы и приемные покои. Но науки не получили прогрессивного развития и, кроме богословия, превратившегося в сухую схоластику, практически изгнаны из местных школ (медресе).

«Туземные лекаря – исключительно самоучки, почерпающие сведения или из старых книг, или научающиеся друг от друга. Поэтому в их сведениях едва ли есть что-либо новое, неизвестное для европейской медицинской науки. Чисто средневековый уровень знаний местных табибов (лекарей) доказывается, между прочим, совершенным отсутствием анатомических и физиологических знаний, большим употреблением симпатических средств и сопровождением лечения нашептыванием молитв и заговоров и разными кудесническими проделками. …Настоящими знахарями и кудесниками можно считать только киргизских лекарей, практикующих в огромном большинстве случаев только одни симпатические средства, всевозможные амулеты и разные дикие приемы крайнего суеверия» [35].

Наиболее содержательный обзор народной медицины Ферганской области [36] опубликовал в 1891 г. санитарный врач В. И. Кушелевский в третьем томе своего сочинения «Материалы медицинской географии…» [37]. Глава начинается с краткого обзора мистических средств, применяемых для лечения местным населением, и перечня святых мест, к которым обращаются в надежде исцелить те или иные заболевания. Затем рассказывается о низком уровне подготовки у местных табибов и описываются способы обследования больных. «Никаких медицинских школ, хотя бы вроде фельдшерских, не существует. А потому все известные табибам знания приходят по наследству, от отца к сыну или от хозяина к помощнику. Находясь в качестве ученика при каком-либо известном табибе, он прислушивается к расспросам больных, присматривается к лекарствам и потом, впоследствии сам становится таким же врачом, как и его наставник. Если он человек грамотный, то почерпнет, кроме того, некоторые сведения из книг, которые большей частью написаны на персидском, арабском и китайском языках. …Во всяком случае, врачей, получивших известное специальное образование, не существует. И медицинские книги, имеющиеся у них, представляют собой сборники наставлений в выборе лекарств при известной комбинации припадков» [38]. В тексте приведен список некоторых лекарств, употребляемых в Фергане, которые продавались в лавочках на базарах. Затем следует описание методов лечения – кровопусканием, банками (коровьим рогом), пиявками, массажами и купанием в естественных горячих источниках и соленых озерах. При хирургических операциях, чаще всего по удалению зубов, дезинфекции не придавали никакого значения. Особенно искусны табибы были при лечении переломов и ран.

Военный врач А. П. Шишов (1904) в монографии, посвященной сартовскому населению Ташкента, привел сведения по народной медицине, представляющие собой компиляцию ранее изданных трудов других авторов [39].

В другой монографии, изданной в 1910 году и посвященной таджикам, А. П. Шишов (1910) писал, что народная медицина равнинных таджиков близка к народной медицине сартов. «Что же касается народной медицины горных таджиков, то она совершенно не исследована и почти нет никаких сведений по этому вопросу, не считая, напр., того, что съевший кусок мяса агу (киика) очищается на 40 дней, и каждый горец хотя бы дважды в жизни должен поесть этого мяса. Известно также, что мясо дикобраза употребляется в пищу при лечении венерических болезней» [40].

Русский генерал и востоковед Д. Н. Логофет, описывая быт и культуру Бухарского ханства 60-х годов XIX в., отметил почти поголовную безграмотность населения, несмотря на то что в крупных городах были медресе, а в мелких селениях – мактабы [школы. – В. О.]. Посещаемость их была очень низкая, потому что бухарское правительство остановило субсидирование учебных заведений и они стали существовать на пожертвования меценатов. Образование в основном могли себе позволить родовые аристократы, служащие и богатые люди. «Врачебное дело в Бухаре поставлено также своеобразно, причем общее количество туземных врачей крайне невелико. Получая образование в медресе и изучая одновременно философию, коран и теорию медицины по системе Бена-Овицены [Ибн Сины. – В. О.], остановившейся на выводах медицинской науки 14–15 столетия, будущие врачи затем проходят под руководством старого опытного врача практически курс медицины, заключающейся в умении дергать зубы, пускать кровь, вытаскивать ришту (гвианский червь), а также лечить некоторые накожные болезни и раны. Обыкновенно окончивший курс туземный врач должен кроме того иметь некоторые средства, так как вместе с делом врачебным совмещается содержание аптекарско-москательной лавки, на открытие которой приходится сделать довольно значительные затраты. И лишь устроив свою лавку и начав торговлю в ней, врач одновременно занимается практикой. В то же время туземный врач является также и ветеринарным» [41]. Логофет отмечал умение некоторых местных врачей успешно лечить накожные болезни, но одним им лишь известными травами и препаратами. При этом бухарское правительство было далеко от всякой благотворительности, сопряженной с расходами. Никакого даже намека на общественное призрение в Бухаре найти было нельзя, несмотря на то что везде в городах и селениях можно было встретить больных, валяющихся на улицах и площадях. «Огромное же количество больных самою ужасною болезнью Востока – проказой – совершенно не вызывает со стороны Бухарских властей какого-либо беспокойства. К больным и их виду привыкли, и проказа здесь стара как мир, и поэтому единственной мерой, которую принимает Бухарское правительство, это: сосредоточить всех заболевших проказою в особых отдельных кишлаках, называемых махау, где все жители, разрушаясь заживо и перенося ужасные страдания, обязаны сами себя содержать, обрабатывая землю, а при отсутствии сил просить подаяния» [42].

В другой своей книге, также посвященной Бухарскому ханству, Д. Н. Логофет (1911) в целом, местами более подробно, повторяет изложенное им в предыдущем сочинении. «Курс изучения медицины неопределенный и вполне зависит от способностей ученика и его памяти, необходимых для усвоения не более сотни различных рецептов, некоторых крайне сложных по составу своих преимущественно механических соединений. По признании учителем знаний своего ученика достаточными, он выдает ему утверждение (фатиху) в звании табиба, с которым тот и начинает свою практику, открыв при этом обязательно аптекарско-москательную лавку с несколькими десятками простейших медикаментов и значительным количеством различных трав и корней растений, составляющих профессиональный секрет многих табибов» [43]. Об отношении к здоровью населения на государственном уровне сказано: «…Бухарское правительство никаких казенных больниц не имеет, причем в этом отношении лишь в двух, трех пунктах ханства встречаются убежища для увечных и неизлечимо больных, содержащихся при мечетях на пожертвования в виде вакуфов» [44].

Заведующий домом санитарного просвещения старого города Ташкента [45] И. К. Сейфульмулюков написал содержательную статью о необходимости запрещения народного врачевания. «Моя цель – поделится …некоторыми своими наблюдениями в течение 11-летней санпросветработы… на основные характерные и определяющие черты той параллельной народной медицины, которая существует здесь как некая конкурентка современной научной медицине и которая зовется „табибизмом“ или „хакимизмом“» [46]. Сейфульмулюков разделил «туземную медицину» на две категории, сославшись на то, что так делают сами хакимы. Первую группу составляют мистики, врачевание которых основано на кабалистике [47]. В нее входят саткакчи, укугчи, крнасалгучи, имчи, туфчи, азизы, аулия, фолбины, дуа-ханы, азаим-ханы, париханы или просто муллы и ишаны – «шарлатаны от врачевания и форменные грабители… особенно в кишлаках и в особенности женщин, как более падких и податливых» [48]. Вторую категорию носителей местной медицины представляют эмпирики или полурационалисты. «Это те представители местной медицины, которые как раз продолжают оставаться живучими остатками древней арабской, персидской, индийской и тибетской эмпирической (позитивной) медицины, проникшей и проникающей сюда через Персию, Бомбей и Восточный Туркестан» [49]. Далее Сейфульмулюков подробно описывает деятельность табибов, упомянув о том, что в одном только старом городе Ташкенте их насчитывается более 200 человек. Они пользуются почетом, авторитетом и безграничным доверием среди местного населения, поскольку считаются «своими людьми», мусульманами, доступными и внимательными к больным. «Он [табиб. – В. О.] несомненно считается выше других ремесленников, напр., кузнецов, ткачей, переплетчиков и др., ибо он книжник, сведения свои и искусства приобретает не только эмпирическим путем – от мастера, от отца, деда по наследству, но и почерпает их из старинных священно-непреложных книг и лечебников, на что сами главари хакимов особенно любят напирать и указывать. Встречаются между ними знающие, любознательные, пытливые, с своеобразной эрудицией. Даже из источников современных турецких книг и руководств. Встречаются среди них и такие, которые обладают весьма длинным стажем врачевания, от 10 до 15 лет практической работы в качестве ученика у отца, или деда, или наставника – тоже хакима, и затем от 30 до 50 лет самостоятельной практикой врачевания. Немало среди них и таких, которые совершенно безграмотны» [50]. Сейфульмулюковым подмечена характерная черта табибов – скрытность (араб. кетем или кетман), нежелание делиться с другими врачевателями своими методами лечения и рецептами. Эта черта еще приближает их к простым ремесленникам, а не к людям науки, тем более медицинской. В статье говорится о диагностике и перечислены методы лечения и подбора диеты для пациентов. Сообщается об изобилии находящихся в свободном обращении лекарственных средств, в том числе включающих яды и наркотики. Сейфульмулюков признавал, что корни и истоки табибизма столь глубоки и прочны, что одним только милицейско-административным подходом его уничтожить невозможно [51]. Если сформулировать общий смысл статьи своими словами – табибизм представляет собой изжившее себя явление, утратившее всякую связь с исторической наукой, превратившееся в средство наживы на легковерных гражданах, бесконтрольно использующее опасные средства и не несущее никакой ответственности за здоровье пациентов. Сейфульмулюков считал, что табибизм необходимо признать «социально безусловно вредным в условиях молодых неокрепших еще республик Средней Азии» и запретить врачевание табибов с конфискацией их лечебных имуществ.

Мусульманские врачи-эмпирики

Главный врачеватель

Табиб – ар., «тот, кто лечит», т. е. лекарь, совр. врач, доктор, медик, терапевт; кирг. тавуп; тадж. шифокор, где шифо – тадж. «исцеление», кор – «работа», т. е. лекарь. Нередко табиба называли тамырчи – узб., кирг. – определяющий болезнь по пульсу (от тамыр – кровеносный сосуд, пульс).

Специализации, сохранившиеся до настоящего времени

Джаррах (жаррох) – хирург, который делает обрезание, удаляет зубы, пускает кровь. В настоящее время жаррохов приглашают, чтобы провести обрезание в домашних условиях. Обязанности хирургов в прошлом выполняли парикмахеры (цирюльники) – тадж. сартарош. Несмотря на немедицинскую профессию, они занимались, помимо стрижки и бритья, вырыванием зубов и кровопусканием. Также темирчи – узб., кирг. кузнец – занимался удалением зубов, поскольку имел подходящие инструменты.

Илгир – кирг. «цепкий, хваткий», тадж. гулагир или гулугир – «извлеки из горла». Целительница извлекает из горла младенцев, подростков, даже у взрослых людей различные застрявшие вещи.

Синикчи, сыныкчи – узб., кирг., казахск., шистакабанд – тадж. – костоправ, травматолог – лечит ушибы, трещины, переломы, вправляет вывихи. В настоящее время костоправы вполне востребованны.

Отачи – узб., кирг. – травник; от тюрк. от – «трава» и чи – суффикс, обозначающий профессию.

Узгуч – узб. – «рвать, обрывать» – знахарь, лечащий от головной боли. Он мнет голову пациенту, стягивая боль к межбровной части лба, потом захватывает пальцами кожу в этом месте и, сильно стиснув, дергает.

Усто — узб. – «мастер» – специалист по обрезанию. Нередко в качестве хирургов выступали имамы мечетей.

Доя, также биби халфа, момо, кушноч момо, энака – повивальная бабка; также киндик эне – женщина, обрезающая новорожденному пуповину. В настоящее время, когда роды принимают в роддомах, с участием доя проводятся обряды в семьях, когда младенца впервые укладывают в колыбель или впервые купают.

Специализации, практически или совсем утраченные

Дарынчи(ы) – узб., кирг. – прижигальщик – лечат болезни костей и суставов и облегчают боли в груди, животе и спине при помощи прижигания.

Зулукчи, или сулукчи — узб. – человек, лечащий пиявками.

Канчи — узб., кирг. – кровопускатель.

Каххол – глазной врач.

Риштачи – узб., кирг. – хирург, удаляющий ришту.

Эмчи – узб., кирг. – оспопрививатель; кроме того, этот человек мог заниматься лечением больных путем заклинаний и магических действий. В киргизском языке эм – симпатические средства знахарских лечений; прививка (против болезни).

Аптекарская специализация

В городской среде практиковалось применение привозного лекарственного сырья (растительного, животного, минерального) и в меньшей степени – местного. Изготовлением лекарств мог заниматься сам табиб, или же аттор — араб., доригар – тадж., дарыгер – кирг. – торговец лекарствами и снадобьями; аптекарь, провизор; лекарь. Наряду с торговлей специями, пряностями и товарами первой необходимости атторы занимались и продолжают заниматься сбором лекарственных трав и изготовлением простых лекарственных средств.

Книжные знания

Свидетельство о том, что в Бухаре второй половины XIX в. традиционное медицинское образование еще сохранялось, оставил востоковед генерал-лейтенант М. А. Терентьев (1875): «Туземные лекаря передают свои знания в наследство детям. Впрочем, в Бухаре существует медицинская школа, Дар-шишфа на 50–60 студентов, при школе есть и лазарет на 80 больных» [52]. О книгах, которые использовали для обучения медицине в медресе, упомянул известный таджикский писатель Садриддин Айни в своих «Воспоминаниях». Описывая события 1896 года, он рассказал историю некого муллы Амана.

Мулла Аман приехал в Бухару из села Размоз с намерением учиться медицине и пойти по пути Абу Ибн Сины (Абу Али Сины), о котором слышал много легенд и преданий. Став учеником единственного в Бухаре любителя естественных наук и философии, последователя великого ученого, он не нашел в своем учителе никаких практических знаний, кроме желания прославиться и называться «философом и врачом». Тогда, отчаявшись, Аман решил сам начать читать. К его сожалению, книг ученого найти не удалось. «Пришлось довольствоваться теми книгами, в которых авторы приводят отдельные высказывания „главы шейхов“, как называют Абу Ибн Сину, или отрывки из его сочинений. Это те самые книги, которые читают в медресе Бухары» [53].

Книги, которыми пользовались грамотные местные лекари, были в основном бомбейского издания на персидском языке и реже – на узбекском языке с однообразным содержанием [54]. Они представляли собой сборники (справочники) наставлений в выборе лекарств при известных заболеваниях, рассчитанные на подготовленного грамотного лекаря. Супруги Наливкины привели выдержки из такого сборника, именуемого Шифа и-клюб – «излечение сердец». В целом он содержит 35 глав, в которых излагаются способы излечения.

«Глава 1. Головная боль. Цветы мальвы и цветы колючки вскипятить в воде и натирать этим настоем ноги до колен, пребывая в спокойствии.

Глава 5. Ушная боль. Если она происходит от разлития желчи, то признаки болезни: желтизна лица и глаз. Средство – настой из фиалки.

Глава 8. Растрескивание губ. Если оно происходит от желчи, то признаки болезни: горечь во рту, сухие губы, жесткий язык. Средство: давать слабительное (для уменьшения желчи) и мазать губы мазью из шафрана.

Глава 9. Опухоль десен. Признаки болезни: если она происходит от крови, то десны постоянно болят и во рту образуются трещины покровов; если от желчи, то горечь во рту; если от мокроты, то опухоль мягка и цветом белая. Средства: если болезнь происходит от первой причины, то следует пустить кровь, если от других (причин), то принимать слабительное, соответствующее этим причинам.

Глава 11. Если в груди заведутся черви, то полоскать глотку смесью 10 золотников сахара, вскипяченного в чайной чашке воды и 5 золотников соли, тоже вскипяченной в этом же количестве воды.

Глава 12. Язвы на легких. Признаки болезни: постоянный жар; при кашле отделяется гной; если этот гной отделить от слюны и бросить в огонь, то издает дурной запах, а в воде тонет. Средство: пить ослиное молоко и примешивать к пище сок ячменя.

Глава 25. Полная импотенция мужчины происходит от того, что аб-мани [семя. – В. О.] из жидкого обращается в твердое. Средство: примешивать к пище тмин, имбирь и есть мясо цыпленка.

Глава 26. От неплодия есть язык зайца» [55].

Некоторые безграмотные лекари, принимая пациента, имитировали ученость, задумчиво перелистывая какую-нибудь толстую книгу или просто держа ее на виду. В большинстве случаев они лечили исходя из накопленного опыта, а когда его не хватало, давали рекомендации как «бог на душу положит».