Валентин Колесников
Фаетон. Научно-фантастический роман. Полное собрание книг

Глава 7

Якир стал внимательно всматриваться в витрину, где минуту

назад был Миг, но время шло. Он в нетерпении снова перевел взгляд на дверь. Беспокойство росло с каждой минутой. Товарища не было.

Якир растерянно осматривал витрину, стены дома, улицу. Везде тишина и безлюдье. Покидать аппарат он не решался, не решался возвращаться на корабль. Он лишь взлетел, чуть оторвал машину от улицы, подвел аппарат к толстому стеклу. Попробовал заглянуть в полумрак магазина. Миг исчез. Что делать? Как поступить? Мысли одна назойливое другой сверлили мозг, не давали покоя, не давали сосредоточиться. Якир попытался прогнать их. Он стал внушать себе, что страха нет. И, подбадривая сам себя, почти согласившись с мыслью, что Миг зацепился за что- то, упал и сломал ногу, и теперь не может выйти, а связь в этот момент падения тоже нарушилась. Якир уже хотел покинуть аппарат. Взгляд привычно скользнул по приборной доске. Среди разноцветной клавиатуры экран анализатора высвечивал состав атмосферы. Рядом приводились сравнительные характеристики составляющих атмосферы на Гее. Разницы почти не наблюдалось, кроме состава инертных газов, их процент был несколько выше.

Якир сорвал шлем. Если это эпидемия, то без друга он не вернется. Как он будет смотреть в глаза экипажу? Якир решительно ступил на тротуар. Дыхание непривычно легко освоилось с чужой атмосферой, и разливавшееся от этого тепло согревало тело, меняя его температуру, но ненамного. Страх куда- то пропал. И он смело вошел в середину. В магазине слева он заметил фигуру человека. Резко повернулся к нему и узнал свое отражение в зеркале. Перевел дух от испуга внезапности и, скорее для храбрости, чем от забавы, громко засмеялся. Капельки пота укрыли лоб. Смахнул рукавом легкого скафандра и уже спокойнее стал осматривать одежду на манекенах и все вокруг. Два манекена, которых нес Миг, валялись рядышком на полу. Товарища нигде не было. Удрученный, Якир вернулся в аппарат. Он некоторое время сидел неподвижно, обдумывая положение. Затем вспомнил, что они не позаботились о съемке. И, взяв цифровую телекамеру, вышел. Он снимал все, и витрину, и внутри магазина пеструю гамму товаров, и, наконец, здание. Затем вернулся в аппарат. В салоне он собрался с мыслями и решил вернуться на корабль. В последнюю минуту Якир обратил внимание на витрину. Там вдруг, на глазах, исчез манекен женщины. За этим манекеном “ покинул” витрину еще один, затем еще, и уже все семь исчезли. Якир смотрел на все это расширенными от удивления глазами, фиксируя телекамерой каждую деталь. Наконец, манекены стали появляться вновь, но уже в другой одежде. Прождав добрых три часа, Якир улетел на корабль. Перед укоризненным взглядом командира Якир сбивчиво докладывал о происшествии.

– Почему не стал искать товарища?! – спросил строго Гай.

– Я, я не нашел его внутри. И потом, я считаю, что бессмысленно гибнуть двоим, если есть информация.

– Неужели ты, Якир, считаешь, что без фактов тебе поверят? Ты даже не удосужился заснять виденное.

– В конце, когда я немного пришел в себя, я стал снимать.

– Так что же ты молчишь? С этого- то и надо было бы начинать!

Гай быстро взял из рук Якира карту памяти, вставил в бортовой компьютер. На экране поплыли картины чужого города. Когда запись кончилась. Гай сказал: – Почему же так мало?!

– Так уж получилось!

– Скажи спасибо этой информации.

Якир укоризненно посмотрел на командира, но капитан корабля есть капитан, и ничего здесь не скажешь. Поэтому он не спорил. Но чувство вины перед товарищем усиливалось с каждой минутой пребывания на корабле, и нет оправданий тому. Якир не находил покоя. Он метался по узкой каюте из угла в угол, затем стал надевать на себя скафандр…

Сигнал ухода разведчика с корабля подавался короткими тройными звуками и световой лампочкой на пульте управления. Гай не слышал в этот миг ничего. Он смотрел на экран, на замедленные кадры, где отчетливо были видны размытые фигуры инопланетян. Он понял в эти мгновения, почему Якир и Миг не видели, что творилось вокруг них. Да просто они и не могли видеть, потому что скорость движения жителей незнакомой планеты во сто крат превышала движения людей Геи. Даже замедленные кадры не давали отчетливой видимости фигур, какой-то намек на движение. Гай отвлекся от экрана, решив послать экспедицию в новом составе, когда услышал тревожный сигнал.

– Вот сукин сын! Все-таки совесть заговорила!

Гай включил связь, но было поздно, облачность отражала радиоволны. Он срочно вызвал к себе группу космонавтов- разведчиков. Трое крепких парней явились тут же в легких скафандрах, со шлемами в руках.

– На планете обнаружена цивилизация. В вашу задачу входит установить с ней контакт. Это первое. Второе – снимать все в ускоренном режиме. Третье – обнаружить и вернуть Мига. И четвертое – установить связь с Якиром. – Гай обвел взглядом сосредоточенные лица. – Вам все ясно?!

– Да, командир! – коротко ответил один из них.

К нему обратился Гай:

– Назначаю тебя, Ким, старшим. С тобой идут, как я вижу, в команде номер четыре изменений не произошло, Заир и Ка.

– Так точно, командир!

– Тогда в путь. Обязанности каждого вам ясны.

– Так точно! – ответил за всех Ким.

– Желаю успеха. Да, вам отводится три часа по времени Геи, ясно?!

– Так точно, командир!

Все трое повернулись и исчезли за дверью. На экране Гаю было хорошо видно, как они шли коридором в направлении стартового отсека, как затем садились в разведчик… Якир тем временем “ гнал” свой разведчик к высотному зданию, к тому злополучному магазину одежды. Вооружившись оружием защиты от нападения, он решил мстить. Он разнесет в пух и прах – это все здание, не оставит ни кирпичика, если это здание сложено из кирпича, если нет, то будет куча бесформенных обломков. При подлете к зданию его разведчик окутался прозрачной пленкой, словно попал в мыльный пузырь, и застыл на месте. Якир попробовал высунуться из машины, это ему удалось. Он даже дотянулся до упругой плевы, но разорвать ее прозрачность не смог. Тогда, прицелившись, он дал залп из ручного оружия. Вспышка тонула в тонкой пленке ограждения бесследно, не причиняя пленке вреда.

– Ловушка! Что они хотят от Мига? – спросил вслух сам себя Якир.

– Ровным счетом ничего! – послышался голос Мига. Только интонации этого голоса были выдержаны по- другому. Слышалось, что кто-то старательно имитирует его. Якир удивленно прислушался.

“ Наверно, галлюцинации!” – подумалось ему. И тут же возобновил диалог, – А все-таки что?

– Нам необходимо было знать, с какими намерениями вы пожаловали к нам и множество других вопросов.

– Та вы удовлетворены?! И что с моим товарищем?

– С ним ничего особенного. Он отдыхает. Если вы пожелаете, – голос продолжал говорить, а в воображении Якира возник двухэтажный особняк у моря, и рядом с волнами стоит Миг, растерянно смотрит вдаль! – Мы поместим вас рядом с ним. – Конечно, я согласен.

Мгновенно Якир очутился возле товарища. У ног шумела волна, а глаза Мига удивленно глядели на Якира. Пахло озоном.

– Это от твоего появления! – спокойно заметил Миг.

– Ты как себя чувствуешь?! – озабоченно спросил Якир.

– Превосходно! А ты?

– Да как тебе сказать, после твоего исчезновения не очень.

Получил выговор от командира. Удрал вот к тебе без его ведома, наверное, влетит.

– Не, наверное, а точно. Но все же здорово, Якир, что ты со мной.

– Послушай! – переходя на шепот, стал говорить Якир, – Что это за существа?

– Насколько я понял, умнее нас. Они достигли высшей ступени развития.

– Так нам повезло или нет?!

– Трудно сказать. Как видишь, мы пока под арестом. – Якир с любопытством и нетерпением стал расспрашивать.

– А как это ты исчез?

– Так вот, взял я эти два манекена, слез с витрины, и не успел сделать и двух шагов, как мгновенно теряю сознание. Очнулся я с кучей проводов на голове. Но тех, кто меня опутал ими, не видно. Чувствую, как потоки воздуха омывают меня, как вокруг

гремит инструмент, исчезая прямо на глазах, а не вижу. Впечатление такое, что они очень быстро двигаются.

– Что-то вроде вентилятора.

– Да- да, когда лопастей не видно, но мне кажется, намного быстрее.

Миг и Якир долго еще говорили между собой, когда к ним подлетел разведчик. Они узнали машину команды номер четыре.

– Это Ким со своими ребятами! – узнал Миг старшего группы.

Разведчик мягко опустился на песок пляжа. Заир быстро спрыгнул в открытую дверь.

– Вы! Вы живы?!

– А что же, по- твоему, должно было с нами произойти?! – удивленно спросил Миг.

– Ну, там такое было, что Гай послал вдогонку за Якиром целую группу захвата.

– Ничего страшного. – Ответил Миг.

Якир отмалчивался. Чувство новых неприятностей от командира погасило его настроение и заставляло быть молчаливым. Они уселись в разведчик.

– Мне необходим контакт с инопланетянами! – объявил Ким. Задача номер один. Это стоит на первом месте. Якир насмешливо посмотрел на расхрабрившегося старшего и отвернулся. Ким снизил аппарат до самых улиц города. Стал пристально всматриваться в дома, улицы, тротуары. Безрезультатно.

– Давай возвращайся на корабль. Дело в том, что меня зондировали уже, и эти люди ищут пути для контакта сами. – Говорил Миг.

– Нет, у меня задача номер один. – Твердил Ким.

На перекрестке неожиданно они увидели человека. Он стоял

в черном комбинезоне и как две капли воды был похож на Мига.

– Ха- ха- ха! – смеялся Якир. Он совсем осмелел и готов был выскочить к “ близнецу” Мига, но Ким, скованный еще незнакомым миром, настороженно твердил: – Никакого самоуправства!

Его, как и его команду не побывавших в переделках, настораживало поведение инопланетян, и он был слишком уж осторожен. Миг и Якир – напротив. Они твердо были убеждены в том, что высокоорганизованные существа давно могли бы уничтожить их при первом появлении корабля на орбите планеты. Поэтому страх перед непознанным миром оставил их, казался смешным и ничтожным.

– Ким, да выпусти меня, смотри, “ близнец” хочет со мной говорить!

– Прекратить самовольные разговоры! – осадил его Ким. Якир и Миг переглянулись. Каждый из них подумал о Киме нелестно, но вслух никто не решался высказать свое мнение, зато подчиненные Кима глядели с восхищением на своего командира. Его уверенный тон вызывал у них уважение и гордость. Они преданно ловили каждый взгляд командира и сосредоточенно заглядывали ему в рот, готовые на любое действие по приказу старшего. Миг снисходительно посмотрел на них.

– Эх, вы, не видите, что ли, что это робот?

Ким молчал, как истукан. Его настороженное молчание передалось и Якиру, который стал смотреть с подозрением на Мига. Разведчик вплотную приблизился к “ близнецу”, и Якир растерялся, увидев точную копию его товарища. Миг понял это. Кривая усмешка соскользнула с его губ.

– Вы что, ребята?!

– Да так, ничего! Но ты есть ты или, может быть, кто-то

«другой?» —спросил серьезно Якир.

– Да пошел ты знаешь куда! – Миг обижено отвернулся. В салоне воцарилась неловкая тишина. Ким остановил машину на расстоянии метров трех от “ близнеца” Мига. А тот, широко улыбаясь, шел навстречу, как к давно знакомым друзьям.

– Рад приветствовать вас, люди Геи, на нашей планете Зее.

Якир восхищенно хлопнул товарища по плечу. – Ага, так настоящий- то, оказываются, ты! Ха- ха- ха!

Миг сопел обиженно.

– Ну, извини, дружище! – Якир не стал надоедать. Он тут же попытался завязать беседу с “ братом”. – Эй, дружище! – крикнул он в микрофон скафандра, – Скажи

своему “ брату”, пусть зароет “ топор” войны и станет на “ тропу” Мира.

– Хватит паясничать, Якир! – сказал Ким.

– Да замолчи ты. – Вмешался молчаливый Заир.

– Не мешай! – прорезался голос у Ка. – Да, вот что значит командир у сплоченной команды. И Якиру пришлось сидеть тихо.

А тем временем Ким открыл створку двери, приглашая робота занять свободное место.

– Неужели ты его заберешь на корабль? – кивая в сторону застывшей, как истукан, куклы, сказал Якир.

– Конечно, ты в этом сомневался? – ответил Ким.

– По- моему, он несет информацию, и не малую. – Вмешался Заир.

– Ага, вон оно что?! – притворяясь глуповатым, сказал Якир.

Миг сидел рядом с «близнецом» молча…

Глава 8

Тео штурмовал работы по созданию лаборатории на Фаетоне. По утрам он задавал программы роботам- монтажникам, и те принимали грузовые аппараты с материалами, разгружали их и вели монтаж аппаратуры. Днем он облетал свои “ угодья” наблюдая за жизнью жителей Содома и Гоморры, города, обнаруженного невдалеке. Он удивлялся их примитивным формам мышления, как и существованию под щедрыми лучами Светила. Да, поистине, щедрость природы расслабляет. Эта мысль зародилась в нем. А что, если заставить это стадо активно действовать, что произойдет? Он стал теоретически прикидывать активность человека. Да, похоже на то, что больше должно выделяться энергии. Но теория теорией, а что будет на самом деле, дадут опыты … Над широтой долины, окруженной со всех сторон высокими горами, сияло солнце. Солнечные лучи веером пробивали облака и освещали зеленую поросль внизу, речушку, бегущую по равнине дна с гор. Кристально чистая вода в ней отражала лучи, превращая их в сияющие блики. Как ожерелье из драгоценных камней, сверкала она весело, отдавая драгоценную влагу возделанным полям и городам. Белокаменные строении по обе ее стороны соединены ветхим канатным мостом, по которому время от времени проходят навьюченные ослы, верблюды и лошади. Мост через горный поток является продолжением дороги, убегающей вверх в горы. Оттуда, с гор, спускаются к городам караваны купцов, что едут из заморских стран с навьюченными на ослов и верблюдов товарами. Оттуда, с гор, приходят в города разные вести об опустошительных войнах, эпидемиях и о диковинных странах, где бегут молочные реки, поют райские птицы и где люди не носят одежд и не возделывают почву, потому что жизнь у них сытая и богатая, как в раю. Воистину, Мир полон слухов. И жители городов давно уже разучились верить им. Они жили своей замкнутой жизнью и были убеждены, что лучшего и желать не надо, ибо не ехали бы к ним с разных концов Мира купцы и не восхваляли бы плодов земледелия и ремесла… Со стороны гор, обливаясь потом, смешанным с осевшей пылью, бежал бородатый человек в черной мантии, подпоясанной толстой веревкой. Длинная, она волочилась по каменистой почве, и он время от времени наступал на нее и падал, размахивая руками. Наконец, человек подобрал подол в левую руку, обнажив разбитые в кровь колени и белые мускулистые икры, обросшие черной курчавой порослью. Глаза его были широко открыты, рот жадно хватал воздух, а тело дрожало. Лишь на шатком мосту остановился, испуганно обернулся и сделал небольшую передышку, затем вновь пустился к городским воротам:

– Эй, стража! – исступленно молотя кулаками по массивной дубовой створке, кричал он. Прошло довольно много времени, пока стражник, в коротком стальном нагруднике, и стальном шлеме, лениво окликнул:

– Чего тебе?

Человек вскинул обезумевший взгляд в его сторону и, стуча зубами, выдавил из себя:

– От- к- к- к- рой!

Стражник медлил. Очевидно, ждал веских аргументов.

– От- к- к- к- рой! Я – монах храма Еговы. Отк- к- крой?!

Это возымело действие, ибо в городе служители культа пользовались уважением. Стражник, стыдливо скрывая, что он не знает священника, а это считалось позором среди верующих, несмело промямлил:

– А- а- а, святой отец, Сейчас.

Скрип отодвигаемой створки последовал тут же. В образовавшуюся щель монах втиснулся и, вздымая вихри пыли, бросился вперёд по мощенной тесанным камнем улице. Монахи гурьбой окружили Соломейя и галдели на все голосе, как стая черных воронов.

– Это демон зла! – выкрикивал один из них, потрясая рыжей редкой бородкой. Глаза его, прозрачные, как горный поток, лихорадочно блестели, а узловатый указательный палец был поднят к верху. Монах потрясал им и торжественно повторял без устали:

– Это демон зла!

– Надо пойти и посмотреть? – сказал вдруг чернобородый, огромного роста монах. Его голос прозвучал, как гром среди ясного неба. В мгновенно наступившей тишине слышалось сопение да городской шум за монастырской стеной. Страх заполз под черные тоги, щекотал спины невидимой вздыбленной шерстью. Первым пришел в себя Соломей. Он, переживший явление, не боялся и храбрился перед испуганной толпой товарищей.

– Идем, я покажу вам его. – С этими словами он подошел к засову, запиравшему монастырские ворота. Монахи стояли некоторое время в нерешительности, затем по одному подошли к Соломейю, стали помогать. Вооружившись длинными палками, топорами и бронзовыми мечами, они галдевшей толпой плелись за Соломеем в горы…

Тщательные поиски ничего не дали. На месте, где Соломей видел нечистого, была выгоревшая растительность, как от огромного лесного пожара. По краям еще дымились головни.

– Он это все подстроил! – фальцетом завопил рыжий монах. Как и прежде, он потрясал узловатым перстом, указывая в синюю высь неба. Гнев всколыхнул горячие головы монахов. Обман – смертный грех, и Соломей знал, чем грозит ему это. Он стал на колени, с мольбой простер руки к разъяренной толпе:

– Братия, клянусь вам, я видел… – Он сбивчиво стал повторять много раз сказанное перед этим, – Как огненный змий, спустился на землю. И у подножия его были кручи, а по бокам его со всех четырех сторон подобие птиц с клювами, а в самом верху подобие престола и на нем человек, но в пузыре лик его. И говорит мне: “ Встань, человек…».

– Хватит! – прервал его чернобородый, – Это мы уже слышали. Ты лучше скажи, какую казнь тебе надобно, чтобы простил тебя всевышний?

– Я не виновен. – Убеждал Соломей монахов, ползая на коленях. Сквозь подол тоги просочилась кровь от израненных колен. Не обращая внимания на боль, он твердил,

– Я не виновен перед Богом и перед вами, братия. Монах, не признающий греха, не может быть казнен, это насилие… И его решено было бить палками и изгнать из монастыря. Шатаясь и изнемогая от усталости и голода, Соломей вернулся в лес на то место, где встретился с пришельцем. Он соорудил себе сруб и стал жить в нем, молясь по вечерам Богу. Жизнь его текла вдали от города, пока однажды вечером он не услыхал шорох. Кряхтя от боли плохо сросшихся сломанных ребер, он слез с топчана и открыл дверь. На пороге лицом вниз лежала старуха. Волосы ее, черные и густые, были перепачканы грязью, свалявшиеся, от нее исходил резкий запах, так пахнут издыхающие животные, убиваемые непосильным трудом, болезнью, старостью. Соломей осмотрел ее. Жизнь еле теплилась в ней, желтое изможденное лицо с ввалившимися глазами было лицо старухи. Монах втащил женщину вовнутрь, уложил на разбросанные возле огромного казана шкуры. Он сделал все необходимое. Обмыл обтянутое кожей желтое тело и уложил на сухую постель. Затем стал совать в котел пучки всевозможных трав. В тесном срубе распространился душистый аромат. Порывшись в кожаной сумке, он извлек щепотку порошка и бросил в огонь. Мгновенно костер под казаном зачадил, наполняя ядовитым дымом сруб. Монах закашлял, слезы ручьями хлынули из глаз. Он не выдержал и выскочил на воздух, долго и громко кашлял. Едкий дым валил из открытых дверей. Монах в страхе бегал вокруг сруба, причитая и размахивая руками. Лишь под утро он свалился от усталости на пороге хижины и уснул мертвецким сном. Солнце уж ярко светило, когда Соломей открыл глаза. На поляне, покрытой лесными цветами и земляникой, жужжали дикие пчелы, в вышине пели птицы, шелестел в ветвях ветер. Монах потянулся, встал. На душе было покорно и светло, как в это летнее утро. Он не сразу сообразил, что побудило его провести ночь на пороге. Вспомнив, он быстро вошел в сруб. Очаг давно угас, комната, хранившая тьму, была свежа. Едкого дыма нет. Соломей на ощупь подошел к больной, пошарил руками. Сквозь сумрачно проступившие очертания он увидел огромные глаза, дико следившие за ним. Когда взгляд освоился с темнотой, Соломей зачерпнул глиняной чашкой варева из казанка и, придерживая ее голову, влил еще теплую жидкость ей в рот. Через минуту женщина издала тяжкий вздох. Соломей, одобрительно крякнув, принялся разводить очаг. Вскоре веселый огонек залопотал под казаном, в котором уже варился бульон из рогов молодого оленя и змеиного мяса. Женщина оторопело следила за манипуляциями монаха, но приготовленный бульон съела весь. Она была очень слаба и не могла говорить. Соломей, зато разговаривал с ней.

– Ты не бойся меня. Никакой я не колдун. Обыкновенный несчастный монах, изгнанный братией за обман. Да и обмана не было вовсе. Ах, грешные, сами взяли грех на душу, оклеветав не виновного. Вот и ты, бедная, все думаешь, что перед тобой колдун…

Он тараторил так бесконечно долго и умолк лишь когда женщина закрыла глаза. Желтизна ее уменьшалась очень медленно, проявляя на свет ослепительно красивое лицо. Соломей со страхом наблюдал за выздоровлением. Судьба сыграла с ним очередную злую шутку, подослав эту женщину. Красота в те времена считалась от

лукавого, красавиц проклинало духовенство и чернь, приписывала им свои беды и несчастья. Статус колдуна повис над монахом окончательно и бесповоротно, утвердившись с приходом этой несчастной больной. Соломей решил уйти в горы, подальше от людей, от городов, где нет троп охотников, иначе растопчут его и сметут с лица земли. Женщина могла уже кое- как передвигаться, но еще не говорила. Однажды он сказал ей:

– Я должен отлучиться на несколько дней. Не пугайся. Вот еда, там, в бадье, питье. Вода не портится очень долго в этой бадье, можешь пить и варить себе еду. Я вернусь скоро.

На поляне возле сруба стояла незнакомая красавица. Огромные голубые глаза ее, очерченные пушистыми опахалами черных ресниц, над которыми тонкими дугами в чувственном росчерке изогнуты брови, смотрела на него привычно и доверчиво, словно знала и ждала именно его. От этого доверчивого взгляда он растерянно спросил:

– А где больная?

– Я уже здорова. – Звонким молодым голосом весело ответила она. Соломей оробел и растерялся окончательно. Слова застряли у него в горле, усталость как рукой сняло. Он, опустив глаза, не оборачиваясь, проследовал в сруб. Неожиданно за спиной он

услышал:

– Как тебя зовут?

Монах вздрогнул, обернулся. В ослепительном сиянии дня на пороге стояла женщина. Несмело бросил через плечо:

– Соломей.

Она быстро вскочила в хижину и принялась снимать с него лук, топор, суму. Затем налила в огромный глиняный таз воды, намереваясь омыть ему ноги. Соломей вздрогнул, пряча задубелые и черные, по щиколотки потрескавшиеся ступни. Омыть ноги, значит, быть женой. Он это понял. Жизнь предстала перед монахом в новом качестве. Женщина, в впоследствии и жена, назвалась Соломеей. Они переселились в горную долину к истокам горной реки, разделявшей Содому и Гоморру. Однажды вечером Соломея ловила рыбу у подножия водопада в заводи. Она это делала ловко, доставая сонных пескарей из-под камней, куда пряталась рыба на ночь, как вдруг услыхала треск ломающихся сучьев, исходивший из вышины небес. Потеряв всякую веру в Бога, под тяжестью перенесших несчастий, женщина подняла глаза, полные не суеверного страха, а, скорее, любопытства. Ее прекрасные голубые глаза отобразили блеск яркой звезды, нисходящей к земле. Соломей, вернувшийся с охоты, в это время разводил очаг. Увидев необъяснимое явление, он пал на колени, причитая: – 0, Господи, помоги вернуть мне веру, помоги обрести себя… – Он отчаянно бил поклоны, и в бороде его застревали прошлогодние сухие стебли травы. Между тем на горную возвышенность опустился круглый прозрачный диск, из него вышел человек в точно таком же одеянии, в котором Соломей видел пришельца ранее. Человек этот спустился к срубу, где уже была рядом с бывшим монахом перепуганная женщина. Ее прекрасные глаза взирали на пришельца из-за косматой шевелюры мужа.

– Мир вам, дети Земли! – сказал металлический преобразователь на груди пришельца.

Соломей стоял на коленях, хлопая глазами, в них светился суеверный страх.

– Встань, человек! – приказал пришелец.

Соломей повиновался, отказать самому Богу – навлечь смертельный грех. За ним вскочила на ноги Соломея. Она крепко держалась обеими руками за предплечья мужа и дрожала всем телом.

– Ты поможешь мне? – взмолился Соломей.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты пошел со мной в собор и сказал, что я видел тебя.

– Нет.

Удивлению монаха не было предела.

– Но почему, Господи?

– Потому, что ты не мог меня видеть. Я впервые вижу тебя.

– А кого я видел в лесу?

– Не знаю.

“ Бог отступил от меня! – подумал Соломей, – надо молиться”. – Он снова повалился на колени и, отвешивая поклоны, начал причитать:

– Молю тебя, Господи, снизойди до смертного и помоги мне…

Космонавт терпеливо ждал, когда он кончит. Но монах и не думал сдаваться. Наконец, пришельцу это надоело:

– О, человек, прекрати стенания. Хоть я и не с этой миссией здесь, но, если это так важно, я помогу тебе. Идем со мной.

Пришелец увлек Соломейя в диск. Соломея, трясясь всем телом, бросилась в сруб и заперлась там. Диск, качнувшись, уплыл, унося с собой землянина. Из сруба выбежала вскоре испуганная женщина. И ее истерические причитания утонули в живописной окрестности, только эхо отзывалось ей, многократно отражая слова в горах…

Монастырский двор жил своей обычной жизнью. Кто колол дрова, кто возделывал огород, кто декламировал псалмы, готовясь к вечерней молитве. Одним словом, у монахов было свободное время, которое дается монаху между обедней и вечерней молитвой. В это самое время после обеденного отдыха в воздухе появился летающий диск. Он плыл над Собором, над стенами монастыря и наконец шлепнулся посреди двора. Монахи с суеверным страхом попрятались в кельи и выглядывали из окон, держа в руках молитвенники. Изумление их было велико, когда первым на землю ступил их бывший брат монах Соломей.

– Братия, вот Господь.

Соломей, указывая на серебристую фигуру космонавта, торжественно вещал:

– В знак своего посещения он хочет вручить вам жезл.

Пришелец сошел на землю, передавая Соломею сверкающий полировкой цилиндр датчика.

– Сохраняйте его как память.

В ответ молчание. Неожиданно тяжелые створки монастырских ворот открылись, впуская навьюченного осла и следом за ним монаха. Монах еще возился с дверьми, а осел уже шевелил ушами, обнюхивая пришельца. Когда Соломей, сунул датчик в карман монаху, сказал:

– Исмаил, это я, Соломей.

Монах обернулся, увидев вероотступника, затряс в воздухе узловатым перстом, восклицая:

– Изыди, нечистый. Искушения моего хочешь?! – и бросился прочь. Но, заметив серебристый диск посреди двора, как сумасшедший, завопил и скрылся в кельях.

– Соломей! – окликнул монаха космонавт, – Не трать сил, садись в диск.

Соломей еще некоторое время подождал, взывая к разуму неразумную братию, затем, махнув безнадежно рукой, полез следом за пришельцем.

– Мы сделаем вот что… – Пришелец подробно описал ход действий.

Диск приземлился в лесу. Пришелец снял скафандр, аккуратно сложил его в диске, сам же переоделся в монашескую тогу и приклеил усы и бороду. Соломей, наблюдал превращение пришельца, думал:

“ Истинно лукавый!» – но вслух боялся высказываться.

Они двинулись в Гоморру, в монастырь, где жили монахи-иезуиты.

– Ты иди один. – Сказал вдруг Соломей. Он в душе был праведником и противником иезуитской религии, отличной по культу от религии христианской. Пришелец понял его.

– Хорошо!

Но в монастыре уже их ждали. В чрезвычайных обстоятельствах монахи двух монастырей обменивались известиями через голубиную почту. Пришелец даже не стучался, он вошел вовнутрь, так как ворота перед ним широко распахнулись. Соломей, продолжал издали наблюдать, увидел, как быстро взлетел пришелец высоко над монастырской стеной и застыл там, медленно покачиваясь на ветру. Монах издал нечеловеческий крик и бросился на колени:

– Прости меня, Господи! Изверги иезуиты посадили тебя на кол! Я грешен, виноват я!!!

Он бил себя в грудь кулаками, рвал волосы на голове, кричал и метался по земле в истерике, пока не заметил, как из ворот монастыря монахи черными коршунами выбегали с длинными палками в руках и рыскали вокруг. Соломей встал и медленно ушел. Он вернулся домой далеко за полночь. Соломея так и не пустила его в сруб из-за суеверного страха. Монах до утра просидел на пороге, в исступленной молитве проклиная человеческую глупость и прося прощения у Господа. На сегодняшний день он имеет два города с четырьмя тысячами особей. Сравнительно теплый климат и довольно мощный ток энергии, но не достаточен для контроля за людьми. Ровно один миллиард из двадцати пяти миллиардов выступают против потребления энергии от себе подобных, хоть и низкоорганизованных людей. И чтобы контролировать их действия, ему нужен ток еще мощнее, еще качественней энергии. О, тогда, когда он добьется увеличения ее хоть на треть, ему удастся создать чуткое поле защиты, способное реагировать на любую попытку проникнуть сквозь него и попасть на землю. Все продумал Тео. И все ладилось у него. Трудно лишь найти правильное решение. Без Понтия он не чувствовал себя увереннее. Математик давал ему ту канву исследовательской работы, следуя которой, он быстро воплощал намеченное, правильно, с исключительной выгодой для себя. О, как Тео не хватало Понтия. Его гибель была равноценна потере девяноста процентов его успешных работ. Теперь лишь он один будет с тяжким трудом находить решения. А одиночкам всегда труднее. И Тео окунался в работу с головой, отдавая всего себя делу. Он напичкал роботами лабораторию. И эти бездушные помощники со слепой методичностью следили за приборами, за током энергии. Мысль об активизации энергетических возможностей человека заставляла находить сравнительный источник. И он его нашел, это город Содома. Направив на него локатор- приемник, он стал получать энергию от мирного и созидательного труда этой аграрной маленькой общины. Сто пятьдесят приемников давали импульсы на приемники-анализаторы со ста пятидесяти точек. Токи энергии пропорциональны численному количеству жителей той или иной общины. Сегодня Тео был во всеоружии. Компьютер обрабатывал данные по количеству энергии и выдавал почасовые цифры в баллах по десятибалльной шкале. Самый большой балл сейчас давал Содома. Тео потирал руками. Вспышка энергии из Содомы превосходила все десять баллов. Тео решил разобраться в этом. Он подошел к анализатору ошибок и неисправностей. Стал нажимать кнопки каскада локаторов-приемников. Экран выдавал положительные характеристики работы. Неисправности не было. В резком скачке энергии Тео решил разобраться в самом городе. И приготовился к вылету. Он был очень осторожен, боялся всего, и животного Мира планета, и возможности схватить болезнетворный вирус. Поэтому готовился к вылету тщательно. Комбинезон и легкий скафандр он приспособил как мини- лабораторию. С ног до головы напичканный аптечками первой необходимости, в которых хранились всевозможные препараты и приспособления для дезинфекции и стимулирования организма. Укрепив прозрачный шлем, он посмотрел на себя в зеркало. Шлем вдруг осветился бледно-матовым свечением. Энергия полилась живительными токами, стимулируя организм. Почувствовав бодрость и свежесть, он вышел на площадку перед лабораторией. В этой грандиозной работе, как ему недоставало Понтия? Противоречие математика рождало быстрые и правильные решения. Никто его так не критиковал, все боготворили. Все смотрели на Тео, как на божество, что самому “ божеству” было совсем ни к чему. Ему нужен был яростный противник, которого лишил его слепой случай. Тео постоял минуту у края пропасти. Внизу в голубой дымке раскинулась живописная долина. Горный поток блестел далеко внизу. Стройные кипарисы подымали свои ″островерхие” вершины, тянулись к небу. Да, красивая планета. Тео подумал о том, что, быть может, на Гее тоже в далеком прошлом была такая неповторимая красота. Сейчас же все начинается заново. Но, как тягостно все, же быть зависимым от жизни на чужой планете. Он сел в аппарат, снедаемый философскими размышлениями о смысле бытия. Машина быстро несла его над просторами океана вдаль, к экватору, к материку Южного Полушария. Внизу возникла волнистая линия пляжа с полоской светлого песка, уходившего к подножию тропического леса. Устье реки разливалось на множество малых протоков, впадающих в море, появилось за изгибом пляжа. Тео направил машину вдоль широкой ленты мутного потока, в глубину гор. Содома появился неожиданно городом, раскинувшимся внизу. Домишки с плоскими крышами, глинобитными стенами и узкими улочками. Посреди города была широкая площадь с возвышавшейся посередине правильной ступенчатой пирамидой. Ток энергии усилился, это заметно было по бортовому датчику, сориентированному на местность. Но прибор показывал уже меньше, было шесть баллов. Тео не предал этому значения, ведь город – это еще не все, есть еще один город. Он опустился ниже, завис над площадью. Внизу он увидел на длинной жерди Фигуру в черном монашеском одеянии. Мысль промелькнула было: