Вадим Саунанен
Во тьме. Пробуждение
Следующее утро, у Альфреда началось со знакомого голоса за дверью, это был его друг Дэйв, который за это время стал еще и крестным отцом, дочери пастора.
– Привет, – впустив в дом знакомого, произнес священник.
– Здравствуй друг. Привет, Мэри. Так, а где тут моя маленькая дочурка, – пройдя в помещение, и поздоровавшись со всеми, стал искать глазами Хлою, приятель семьи.
Так же услышав знакомый голос и оторвавшись от своих игр, из другой комнаты выбежала маленькая девочка и скорым бегом приблизилась к своему крестному которого очень любила. А тот в свою очередь подхватил ее на руки и прижав к себе, повернулся в лево и обратился к пастору.
– Я хочу ее сегодня к нам с Лией взять, вы же позволите? А то без нее так грустно по вечерам.
– Ну я не против, хотя ты лучше спроси у Мэри, – ответил ему, Альфред.
– Я все слышу и я не против! Вот только у меня одно важное условие, это не вздумай брать ее, в свой полицейский участок! – из другой комнаты, прокричала жена, священника.
У Дэйва и его жены Лии, к сожалению не было своих детей, они уже очень много раз пытались это сделать, и даже Мэри, не единожды старалась им помочь, прибегая к различным травам, но все было четно, и у них так ничего и не вышло. Поэтому, после рождения Хлои, они стали в среднем раз в неделю брать, ее к себе и всю свою любовь посвящать этой девочке.
– Спасибо друзья! Значит мы отчаливаем, завтра к вечеру, я верну вам вашу дочурку – поблагодарив родителей девочки и с нею на руках вышел из дома, друг семьи.
Альфред же, в этот момент запер входную дверь изнутри и отправился на кухню, где приготовлением пищи была занята его жена.
Которая увидев своего мужа обратилась к нему. – Слушай, завтра к нам придет Мисти, ты же не против?
– Конечно же нет. Я всегда ей очень рад, ты же знаешь.
– Я люблю тебя больше всего на свете, – прошептала в ответ, Мэри и улыбнулась.
– А я тебя очень люблю.
И после этих слов, пастор аккуратно подошел сзади и взяв свою жену на руки, отправился с ней в спальню.
Ночь прошла и следующим утром, святой отец встав раньше прихода сестры, своей жены, так как она каждый раз будила его холодной тряпкой, отправился в центр города, за маслом, которое необходимо для ночного освещения помещений. И когда раз в две недели привозили эту горючую смесь на центральную площадь, там собирался весь город, так как эта жидкость была очень ценна в те времена. Купив масло и уже собираясь к себе домой, Альфред встретил жену своего друга Лию, которая также приходила за необходимым горючим.
– Доброе утро, святой отец, – немного почтительно поприветствовала она, его.
– Привет, что ты так официально, мы же вроде не на службе, – улыбнувшись, ответил ей, священник.
– Ну, я. Впредь буду стараться иначе, обещаю. А как там, Мэри?
– Ой, у нее все хорошо, ждет когда вы все вместе в гости зайдете.
– Так сегодня вечером, когда Хлою, привезем, – ответила ему, Лия.
– Отлично, будем ждать вас! Кстати, а как там дочка себя вела?
– Все хорошо, ваша малышка просто ангел! – очень эмоционально, произнесла девушка.
– Ну и хорошо. Ладно, я побегу домой, Дэйву привет передай.
– Хорошо, а кстати, что я хотела. Там у наших соседей дедушка заболел, и они просили, чтобы вы завтра, к вечеру, зашли к ним и помолились за его здоровье, – передала просьбу, подруга семьи.
– Конечно, завтра вечером, я зайду к ним, – ответил ей, святой отец.
– Спасибо, тогда до встречи сегодня, – сказала девушка и отправилась в сторону своего дома.
– Конечно, до встречи.
И пастор после ответа, также направился в своем направлении, держа в руках металический бочонок с горючим маслом, для осветительных ламп. По прошествию минут двадцати, Альфред подойдя к своему дому, во дворе увидел Мэри, она растопив печь, что находилась у них на улице, под небольшим навесом, занималась стиркой вещей и в этот момент полностью была поглощена делом. Пастор, потихоньку подошел к ней сзади, и нежно обнял ее за талию, обхватив двумя руками. А девушка, в ответ, от неожиданности сильно испугалась и достаточно громко закричала на весь двор.
– Ты чего? Это же я! – смеясь, сказал святой отец.
Мэри же, ни ответив ничего, просто схватила первую попавшуюся вещь с веревки и погнала его по двору, а Альфред, спасаясь от страшной участи заскочил в дом и закрыл дверь изнутри на металический крючок.
– Я предлагаю перемирие! – прокричал священник, из своей крепости.
– Ладно, выходи, – с улыбкой ответила ему, жена и направилась дальше заниматься стиркой белья.
Пастор, услышав это с небольшой недоверчивостью вышел на улицу и осторожными шагами, приблизился к Мэри, чтобы сообщить, что у них сегодня будут гости.
– Я там, на площади, видел Лию, она сказала, что вечером привезут дочку и сами зайдут погостить.
– Хорошо, значит нужно что-то приготовить к их приезду, – ответила ему, жена.
– Давай я кролика сделаю? – спросил у девушки, Альфред.
– Да, хорошая идея, – ответила она и продолжила развешивать вещи.
Священник получив одобрение, отправился в сарай, где у них находились куры и около десятка небольших кроликов, которых ранее было гораздо больше, но из-за неурожая и голода, часть пришлось обменять на картошку и зерно.
И вот время приблизилось к вечеру, на улице начали зажигаться фонари, а в доме у священника полным ходом готовились к приходу гостей. Мэри, сделала уборку и приготовила картофель, а ее муж, в духовке, что была встроена в кирпичную печку, запек отличного кролика с различными травами, запах которых стоял на весь дом. И как только стол был накрыт, так в тот же момент, в дверь раздался стук, услышав его, пастор быстрым шагом направился к выходу и торопливо открыл входную дверь, за которой он увидел своего приятеля Дэйва, с его женой, а также маленькая Хлоя, что держала в руках корзинку с овощами и очень довольно улыбалась.
– Добрый вечер, – сказали гости и прошли во внутрь.
– Добрый, а мы вас заждались уже. Вижу моя доченька принесла подарки! – глядя на девочку, сказал священник.
А та в ответ лишь громко засмеялась и маленькими шажками отнесла гостинец, в сторону своей матери и отдала ей.
Далее спустя немного времени все разместились за столом, но Альфред, совсем забыл разделать приготовленного им кролика, поэтому друг семьи попросил нож, чтобы это сделать. Мэри, слегка привстав со стула и развернувшись на сто восемьдесят градусов, открыла небольшой деревянный ящик и оттуда взяв прибор, аккуратно подала его.
– Красивый нож, – взяв за деревянную рукоять и смотря на острое лезвие, в котором отражалась часть комнаты, сказал Дэйв.
– Ну да, спасибо. Это мой отец, еще в молодости занимался резьбой по дереву, вот он и изготовил эту рукоять самостоятельно, а после подарил этот нож, моему дяде, на память, – ответил ему, Альфред, немного взгрустнув.
Закончив с разделкой, друг семьи молча встал из-за стола и направился к сумке, что висела рядом с его легкой курткой. Подойдя к ней, он засунул руку во внутрь и достал бутылку вина, которую они принесли с собой. А после развернулся и вернулся обратно.
– Ой, ты же знаешь, что я не пью, – увидев алкоголь, сказал пастор, глядя на друга.
– А тебе никто не предлагает, – улыбнувшись, ответил Дэйв и добавил. – Мэри, а где у вас необходимая посуда?
– Сейчас я подам, присаживайся, – ответила жена, священника.
Шериф, немного помучившись, все же аккуратно открыл бутылку, а после неторопливо разлил напиток всем кроме пастора, а после обратился к хозяину дома. – Слушай, ты же сегодня набирал масло для лампы?
– Ну да, а что случилось? – заинтересованно ответил и задал встречный вопрос, Альфред.
– Да развозчик был пьян и не заметил, что по дороге сюда пробил дырку в бочке, как он это сделал непонятно, так вот, из-за этого собственно половина ее содержимого разлилась по площади. И я теперь боюсь чтобы никто не поджег эту лужу, а то достаточно большой костер будем наблюдать.
– Дай бог, что все обойдется, – встревоженно, ответил пастор.
– Ну надеется на бога это по твоей части, а я на всякий случай одного из своих помощников сегодня оставил там на дежурство.
– Ну значит точно все обойдется, – подытожил, святой отец.
Далее вечер прошел отлично, друзья выпивали напиток и кушали мясо. А также общались и в целом проводили приятный вечер. И по истечению нескольких часов попрощавшись, Дэйв и его жена ушли домой пешком, оставив лошадей и повозку возле дома священника, так как были достаточно выпившими. Ну, а, Альфред и Мэри, тоже уложив маленькую Хлою, легли отдыхать.
Следующее утро пастора, также началось как и все предыдущие в которые приходила к ним младшая сестра, его жены. Не изменяя своим принципам, она по прежнему капала ему на лицо холодными каплями, держа мокрую тряпку над ним, а когда он просыпался девочка бросала ее, в него и убегала с громким смехом.
– Как я понимаю, тебе это никогда не надоесть? – очень громко прокричал в след убеждающей Мисти, священник.
– Нет! – услышал он громкий ответ из другой комнаты.
После поднявшись на ноги и умыв лицо после сна, Альфред отправился на кухню, чтобы покушать и взглянуть в глаза хохочущей девушке, которую он хоть и ненавидел в тот момент, но все равно любил как родную сестру. На столе все так же как и ранее стояла овсянка с маслом и лепешки с брусничным вареньем, запах которого вперемешку с травянистым чаем наполнял их дом атмосферой райского сада. Присев за стол, пастор сразу обратился к Мисти, сидящей напротив.
– Чем ты сейчас занимаешься? Я как понимаю обучение в школе у тебя уже окончено?
– Да, я устроилась в нашу городскую лечебницу, помогаю доктору и в тот же момент обучаюсь у него, а также надеюсь, что через пару лет уеду из этого города и поступлю в университет на врача, – ответила девушка, неряшливо уплетая лепешки.
– Ты молодец, я уверен, что у тебя все получится, – похвалил ее, Альфред.
– Спасибо, очень приятно от тебя слышать, – поблагодарила его, девушка.
– Слушай, Мэри, вчера совсем забыл сказать, там соседи Дэйва, попросили зайти к ним сегодня вечером. У них дедушка заболел и они хотят чтобы я почитал молитвы за его здравие. В общем, меня вечером не будет, – обратился священник, к жене.
– Да, конечно. Кстати, Мисти сегодня хочет Хлою, к себе взять, поэтому я буду ждать тебя одна и вечером хочу сделать тебе небольшой сюрприз, – улыбнувшись и слегка коснувшись под столом ноги своего мужа, ответила Мэри.
– Ну значит, я не буду задерживаться.
– Фу, могли бы без меня об этом говорить, – немного скривив лицо, вмешалась в разговор сестра, хозяйки дома.
– Ешь давай, – ответила жена, пастора, и немного грозно взглянула на девушку.
Далее позавтракав все вместе, святой отец отправился в церковь чтобы подготовить ее к следующей службе. А Мэри, Мисти и маленькая Хлоя занимались домашними делами и разбиванием трав, которые принесла младшая сестра из своего дома.
Время пролетело совсем незаметно и наступил вечер, на улице потихоньку начали зажигаться фонари, что стояли вдоль дорог всего города. Пастор же, вернувшись из церкви, поцеловал свою жену, а затем собрался идти к семье, которая просила о помощи священника. И вот уже на пороге, он неожиданно вспомнил, о том, что в церкви забыл боченок с горючим маслом, который брал туда для того чтобы наполнить лампы.
– Милая, тебе сейчас необходимо масло для розжига печи? – немного наклонившись вперед, спросил мужчина.
– Думаю, что да. А, что ты хотел?
– Просто я забыл его в церкви. Сейчас значит схожу за ним.
– Не переживай, я сама могу это сделать, а ты отправляйся к больному старику.
– Спасибо, я постараюсь не долго, – закончил святой отец и покинул пределы дома.
Шагая по высохшей от яркого солнца дороге, Альфред, размышлял о том, как же он все таки счастлив от того, что в жизни у него есть все, что может пожелать хороший человек. И так, пробыв в своих мыслях, он абсолютно незаметно для себя, как дошел до нужного ему адреса и приблизившись к входной двери, аккуратно постучал тремя не громкими стуками по ней. В ответ на них спустя мгновение вышла молодая девушка, священник узнал ее, эта дама каждое воскресенье приходит в церковь и всегда делает немалые пожертвования. Увидев пастора, хозяйка дома немного растерялась и тут же поприветствовав его, задала ему вопрос.
– Добрый вечер, святой отец. А вы что-то хотели?
– Добрый, – не менее удивленно, поприветствовал женщину пастор, и добавил. – Вы просили зайти и проведать вашего дедушку, он ведь заболел?
– Нет, с ним все в порядке, – в абсолютном недоумении, пробормотала девушка.
– Ну как же, мне Лия передала, что ваш старик заболел и вы попросили чтобы я почитал молитвы за его здравие.
– Простите, святой отец, но вы верное ошиблись. У нас все хорошо.
И тут наступила легкое молчание, хозяйка дома и пастор, просто стояли и в сильном недоумении смотрели друг на друга около минуты, а затем прервав тишину, пастор сказал. – Я вас понял, извините, видимо жена, Дэйва что-то перепутала. Еще раз прошу прощение за беспокойство.
– Ничего страшно, я все понимаю. Всего вам доброго! – улыбнувшись, сказала девушка и зашла обратно к себе домой.
Альфред же, отойдя немного от их владения, слегка ошарашено остановился на дороге и задумался о том, что это было, да так сильно погрузился в себя, что не заметил человека на лошади, который пронесся мимо него и чуть не сбил с ног.
– Видимо очень спешит куда-то, – придя в себя и немного проводив взглядом наездника, пробормотал святой отец, а после направился в сторону своего дома.
И вот пройдя метров пятьдесят, он в дали увидел черный и густой клуб дыма, что поднимался с земли, в небо. Удивившись, пастор решил, что это дети опять игрались с огнем и подожгли сенник с сеном или может сарай с зерном, это было совсем не удивительно, так как такое событие происходило уже дважды за последний год. Поэтому, он и дальше не спеша шагал в сторону своих владений.
Глава вторая.
Но все поменялось в один миг, когда ему навстречу бежал мальчишка, лет тринадцати, такой в рваных серых штанах и расстегнутой рубахой из-под которой виднелась бедная майка с небольшими дырками.
– Что там горит? – остановив ребенка, спросил у него, священник.
Парень этот был совсем запыхавшимся и по началу не мог произнести ни слова, но отдышавшись, сказал, что это горит церковь и ответив, снова торопливо побежал в задуманном направлении. Альфред же, услышав ответ, сначала не поверил своим ушам и немного застыл, а после когда хотел переспросить, он покрутив головой вокруг, понял, что от мальчика и след простыл. И вот осознав, священник со всех ног рванул, в сторону горящего здания и добежав буквально за считаные минуты, он увидел, что и правда горит его церковь, а люди, при этом просто стояли окружив здание и смотрели на пламя поднимающееся вверх. Там присутствовало буквально пол города, которые абсолютно ничего не пытались сделать. Подбежав ближе, Альфред услышал как две женщины шушукались между собой глядя на священника.
– Жаль конечно девушку, еще совсем молодая была, – пробормотала одна, из женщин.
– Ничего не жаль. По делом ведьме, – ответила ей, вторая.
Пастор же, услышав это, подскочил к ним и достаточно громким голосом спросил. – Вы это о ком сейчас говорите?
Но те просто стояли и смотрели на него не издав и звука. И тут мужчина, оцепенел, так как понял о ком была речь и ноги его в этот миг подкосились, а сердце начало биться с такой силой, что казалось будто бы сейчас выскочит из груди. Потеряв равновесие, он рухнул на землю и застыв телом на месте, также застыло и его лицо, но только лишь слезы огромными каплями накатили на его глазах, а в слезах этих, отражался яркий свет пламени, что исходил от горящей церкви. И в тот же миг, святой отец заревел на всю округу, громким ревом, как раненый лев, что потерял свою львицу и обезумевший крик его, был настолько сильным, что даже затмил собой треск от раскаленных бревен, которые выгорали до тла, превращаясь в пепел, который разлетался по ветру. А горожане, что присутствовали там, сразу же перевели свой взгляд на него и молча наблюдали за мучениями, что испытывал погрязший в горечи мужчина. Ну, а он лишь продолжал лежа на земле и смотря в небо кричать, что есть сил в его глотке. Затем, резко замолчав, священник неожиданно для всех, подскочил на ноги и осмотрев красными от слез и боли глазами окружающих его людей, очень громко произнес, повторившись несколько раз.
– Вы все будете прокляты! Вы все будете прокляты!
А после, он рванул, что было сил, в его отчаявшемся теле, в сторону своего дома, который чудом был нетронут пламенем и заскочив в сарай, вылетел оттуда с лопатою в руках и еще раз осмотрев всех кто там был, своим обезумевшим и абсолютно пустым взглядом, он также быстрым шагом отправился в сторону озера и выйдя, из зоны освещенной пожаром, пропал в темноте.
Далее спустя еще несколько минут, на место пожара приехал шериф этого города и друг святого отца, Дэйв. Который также со слезами на глазах соскочил с лошади и подбежал к полыхающему зданию.
– Так, вы что тут все стоите?! Бегом несем воду! – очень громко закричал, начальник полиции.
Но люди абсолютно никак не реагировали на его приказы.
– Если вы сейчас не сдвинетесь, я каждого арестую, а утром повешу! – продолжал кричать, он.
И только лишь после этих слов, горожане оживились и начали что-то делать. Каждый кто жил рядом принялись таскать ведра с водой и заливать окраины горящей церкви чтобы предотвратить распространение огня, но к сожалению, все было четно и пламя невозможно было потушить. И тогда, молодой друг семьи, так же упав на колени, дал волю своим эмоциям и начал тихонько плакать, смотря на красные языки пламени, что пожирали каждый сантиметр горящего здания.
И вот по прошествию нескольких минут, Дэйв медленно поднялся на ноги, отряхнув свои штаны от пыли, а затем вытерев своим рукавом, слезы, что еще оставались на его щеках, он быстрым шагом отправился к своей лошади, которая стояла недалеко, привязанная к небольшому и слегка подгнившему забору. Запрыгнув на нее, мужчина галопом умчался прочь от этого места, в сторону противоположную той, в которой ранее скрылся пастор, с лопатою в руках.
Далее, люди начали расходиться, от того, что на улице поднялся очень сильный ветер, да такой, что стал напоминать неукротимый ураган, который разбросал части той самой горящей церкви по всему городу, потушив при этом все фонари, что висели вдоль дорог, тем самым погрузив весь город во тьму. И эта ночь оказалась самой темной и мрачной за многие годы.
Затем наступило утро, молодой шериф, в тот день проснулся буквально с первыми лучами солнца, да и не просто проснулся, а вскочил весь в поту и легком мандраже. После, даже не позавтракав, он поцеловал свою плачущую жену и сев на лошадь отправился к двум своим помощникам, которые также работали с ним в полицейском участке и разбудив их, они вместе поспешили разбирать завалы сгоревшей церкви, которая даже несмотря на сильный ветер, по-прежнему в некоторых местах тлела и издавала сильный жар. Прибыв на место и взяв пред этим инструменты, они буквально минут через двадцать после начала работы, обнаружили полностью обгоревшее тело молодой девушки, что находилась во время пожара внутри. Ее лицо и все части тела были настолько сожжены, что опознать в ней знакомого человека было практически невозможно. Само лично, не переживая испачкаться, Дэйв взял свою знакомую на руки и со слезами на глазах вынес ее оттуда, а затем положил недалеко оттуда, на траву растущую подле сгоревшего здания.
И вот стоя пред бездыханным телом и стараясь сдерживать рвотные пазы, что подходили прямо к основанию горла из-за сильного запаха горелой плоти, молодой шериф повернул голову влево и увидел там знакомый силуэт выходящий из леса, это был Альфред, который с лопатою в руках направлялся в его сторону. Дэйв же, увидев старого друга, быстрыми шагами рванул в его сторону и сблизившись, обнял его, что было сил в его немного дрожащих руках, а тот, так же в ответ обхватил грязными руками, своего приятеля.
– Ты где был? – не сдерживая слез, произнес шериф.
– Я копал могилу всю ночь. Вы достали ее? – достаточно холодным голосом, пробормотал пастор.
– Да, нашли. А еще, я вчера задержал ублюдка который это сделал. Это был сын, миссис Мартсон, которая является твоей прихожанкой. Представляешь, он просто сидел и пил чай со своей матерью – очень удивленно и держа своего друга за плечи, рассказывал Дэйв.
– Я не удивлен. А теперь можно я похороню свою жену, – как бы немного оттолкнув приятеля, ответил Альфред, и направился в сторону своего дома.
– Да, конечно, прости, – произнес шериф, и пошагал следом.
Пастор же, бросив лопату во дворе, быстрым шагом заскочил в дом, пробыв там несколько минут, он вышел и окинув слегка обезумевшим взглядом все свое владение, он увидел висящее после стирки покрывало, то самое, которое несколько дней назад они всей семьей брали на пикник и стелили на землю. Далее, схватив его и подобрав лопату с земли, святой отец молча вышел за пределы своего двора и подошел к совсем обгоревшему телу своей жены. На лице священника, в тот момент абсолютно не было ни одной эмоции, он просто на секунду замер, а затем завернув ее в тот самый кусок ткани, закинул тело погибшей девушки себе на плечо и с лопатою в руках направился в сторону откуда пришел. В этот момент все те кто там присутствовал, а собралось уже не мало людей, просто с диким ужасом наблюдали за происходящим, но не могли и проронить даже слова. И лишь друг семьи осмелился что-то сказать.
– Альфред, постой! Я пойду с тобой!
Пастор же, остановился, услышав голос Дэйва и немного повернувшись сказал. – Прости, но я сам должен это сделать!
– Хорошо. А еще, сегодня вечером мы будем казнить убийцу, Мэри, через повешенье, на центральной площади, – добавил шериф, смотря на друга.
Святой отец, в ответ, лишь взглянул на Дэйва, своими абсолютно стеклянными глазами и развернувшись, ушел туда, куда направлялся ранее. Пройдя несколько километров и выйдя за пределы города, пастор приблизился к вырытой им этой ночью, достаточно глубокой яме, что находилась в открытом поле. Затем положив свою жену рядом с могилой, он присел на окраины ямы и свесив ноги в нее, начал говорить.
– Милая, я знаю, что ты меня сейчас слышишь. И очень надеюсь, на то, что ты обрела тот покой, который заслужила. Но, я очень хочу сказать тебе, о том, что совершенно не смогу без тебя. Я не смогу, – вытирая слезу своей грязной рукой и слегка всхлипывая от горя, продолжал мужчина. – Я абсолютно не знаю, что мне теперь делать. Прости, что я не уберег тебя. Слышишь! Прости! И знай, я тебя люблю и буду любить вечно!
Закончив свои слова, Альфред больше не мог сдерживаться от боли и упав лицом, на холодные ноги своей любимой, что были завернуты в ткань, начал громко кричать на всю округу, кричал он так, что буквально спустя несколько минут почувствовал острую боль, в своем горле и после которой совершенно сорвал свой голос. А затем, пролежав рядом с телом своей жены несколько часов, святой отец аккуратно спустил его в могилу и сначала он не хотел вылазить оттуда, но потом, вспомнил о своей дочери, совсем еще маленькой Хлое, которая в тот момент находилась у своей бабушки. Это собственно и предало ему сил, поэтому выбравшись оттуда, пастор совершенно обессиленными руками закидал землей, последний пристанище, его единственной и любимой жены, Мэри. А после, посидев еще около полу часа, он отправился к своей дочери.
Прошагав все расстояние и подойдя к двери, Альфред достаточно негромко постучал правой рукой, в дверную раму и тут же услышал топот направленный в его сторону. И буквально через мгновение, дверь открыла младшая сестра его жены, еще совсем молодая девушка Мисти, которая со слезами на глазах, смотрела на совсем грязного и отчаянного мужчину, а после бросилась ему на плечи и заревела громким ревом, которого ранее не видел этот дом. Постояв на пороге несколько минут, они прошли во внутрь и там святой отец, увидел свою маленькую дочь, которая совсем ничего не понимая, просто игралась с куклами, которые ранее ей, изготовила ее, мама. А рядом с девочкой, на полу сидела ее бабушка и по ней было видно, как сильно она сдерживает свои слезы, только для того чтобы не расстраивать свою внучку.
– Ты что-нибудь ел, за последние сутки? – встав на ноги, спросила опечаленная женщина.
– Нет, но я не думаю, что хоть кусок сейчас смогу проглотить – ответил ей, пастор пройдя в глубь дома.
– Так, послушай меня. Мы все ее потеряли и нам всем придется жить с этой болью, поэтому перестань убивать себя и посмотри на этого ангелочка, что сидит сейчас на полу, – взяв за руку Альфреда, немного грубо, сказала мачеха, Мэри.
– Я понял, хорошо, попробую поесть, – опустив голову, пробормотал священник и направился на кухню.
Далее они все вместе разместились за столом и принялись есть мясной пирог, который немного ранее приготовила, Мисти.
– Я наверно перееду в наш старый дом, чтобы быть поближе к вам, так как, Хлое нужна бабушка, ну и я боюсь, что сам не справлюсь с ее воспитанием, – прервав молчание, сказал пастор.
– Это хорошая идея, – ответила мама, его покойной жены.
– Согласна, мне тоже это нравится, – также вступив в разговор, добавила молодая девушка.
В этот же момент на центральной площади, полным ходом проходила подготовка к казни, что должна была состояться сегодня после захода солнца. И преступник, который это все совершил, в данную минуту находился в небольшом полицейском участке, который располагался на окраине города. Помещение там было небольшое, так как, преступлений в этом месте почти не происходило и оно больше имело символический характер. Внутри участка было два небольших стола для письменных и иных работ и небольшая железная клетка напротив двери, которая также была временным размещением людей совершивших преступление, так как, их всех, на повозке отвозили в соседний город, где судья выносил решение по их содержанию. За безжалостным убийцей, остался наблюдать сам шериф этого города, который также и распорядился о совершении казни над ним без передачи его под суд.
– Скажи мне, зачем ты это сделал? – подойдя к мужчине в клетке, задал ему вопрос, Дэйв.
– Она была ведьма, мама сказала я все верно сделал! – достаточно громко, ответил он.
– Твоя мать старая сумасшедшая и из-за нее, но при этом твоими руками, ты отнял две жизни – добавил шериф, глядя в глаза преступнику.
– Не смей так говорить о моей матери! Она святая женщина! И вообще, о каких двух жизнях ты говоришь? Сгорела лишь ведьма!
– Не хочу портить тебе сюрприз, но тебя сегодня повесят, – ответил ему, Дэйв и развернувшись направился обратно на стул, на котором сидел ранее.
– Как повесят? – вскочив с деревянной лавки и подбежав к железным прутьям, спросил убийца.
– Вот так, я распорядился и для тебя уже готовят место.
– Нет, меня не могут повесить! Мне мама сказала, что меня отправят в тюрьму! Нет, вы лжете! Так нельзя! Вы не можете этого сделать! – начав очень сильную панику и забившись в угол клетки, кричал преступник.
– Скажу тебе так, я здесь закон и убив мою подругу, ты думал, что я тебя так просто отпущу? Наивный ты идиот, – немного сдерживая смех, толи от злости, толи от жажды мести, произнес начальник полиции, а после добавил. – Ты сдохнешь сегодня на глазах всего города, – встав и подойдя к железным прутьям, сказал шериф и набрав побольше слюны плюнул в сидящего на полу убийцу.
А тот от сильного страха начал мочится под себя и темно-желтая лужа растеклась по всему полу. Дэйв же, посмотрел на это и молча направился обратно к своему столу.
И далее по прошествию еще немного времени, в участок заскочил один из помощников шерифа, по имени Митчел, и обратился к нему.
– Все готово, можем вести его.
– Отлично, а то я уже видеть не могу этот кусок дерьма. Подгоняй повозку, – ответил Дэйв, и взяв ключи от клетки приблизился к двери.
Убийца же, начал очень сильно кричать и буквально залез под лавку, что стояла внутри. Минут двадцать заняло, то чтобы его оттуда достать и поместить на лошадь. Справившись с паникующим мужчиной, шериф медленно повез его в последний путь. В этот момент, на центральной площади собирался весь город, буквально все хотели взглянуть на казнь, которая должна там состояться, так как, в последний раз такое происходило лет тридцать назад, когда старый пекарь задушил своего брата, за мешок муки.
Прибыв на место, несколько человек достали из повозки сопротивляющегося убийцу и подвели к петле, в которую поместили его голову, а также, они рядом поставили небольшой деревянный табурет к которому одним концом была привязана веревка, а второй, в это время находился у помощника шерифа, который должен был в нужный момент потянуть за нее и вырвать опору из-под ног приговоренного мужчины.
На улице на то время уже достаточно стемнело и поэтому вокруг висельницы расставили масляные лампы, которые пусть и не ярко, но освещали весь процесс.
Пастор же, изначально не хотел идти и смотреть на казнь, но потом злость, что переполняла его внутри, буквально потащила туда, двигая каждую ногу. И поэтому, он придя на площадь, встал немного в стороне, как бы в тени чтобы его никто не видел.
И вот, когда уже все собрались и немного общаясь между собой ждали начала казни, молодой шериф забравшись на телегу, что стояла рядом, громко произнес приговор.
– Стен Мартсон, за убийство совершенное вами, вы приговариваетесь к смертной казни через повешенье! Приговор прошу привести в исполнение!
И в данную секунду буквально все присутствующие замерли, сложилось такое впечатление, что даже дышать перестали и вокруг образовалась гробовая тишина. Услышав команду, помощник шерифа, дернул за веревку и та резким движением потащила за собой табурет из под ног приговоренного, и тот, хрипя на всю площадь, остался висеть головою в петле, слегка закатив свои глаза от недостатка кислорода. Увидев это, один из детей, испугался и быстро рванул к своей матери, при этом пробегая мимо одного из фонарей, висящих на маленьком столбьце, который он неосторожно зацепил своим плечом, и из-за чего осветительный прибор отлетел в сторону висельницы и разбился об землю, а горящее масло из него разлилось вокруг, что в свою очередь подожгло масло, которое двумя днями ранее было большим количеством разлито доставщиком горючего и пропитало большой участок площади. И как только это произошло, тут же вспыхнуло пламя, метра полтора в высоту, прям под ногами еще хрипевшего в петле убийцы и начало обжигать его вещи. Далее по прошествии мгновения, он и сам весь загорелся будучи еще живым. Весь город при этом застыл в полном ступоре, люди стояли без движений и наблюдали за тем, как некогда их сосед сгорает заживо болтаясь на веревке. И как только началось слышаться потрескивание жареной плоти, как все присутствующие начали сильную панику и с криками принялись разбегаться вокруг. Шериф же, не ожидая такого поворота, тоже изначально был парализован, но потом отойдя от шока, прокричал чтобы люди несли воду и тушили пожар.
