Вадим Олерис
Город в облаках
– А что врач с первой станции?
– А что врач? Взял пробы из горла у пары людей, посмотрел в микроскоп, сказал, что похоже на инфекцию. Прописал антибиотики и улетел. Только я думаю, не в этом дело. Пошли, здесь сходим.
– Почему не в этом?
– Ну, откуда у нас тут на станции инфекция? – Кристина остановилась перед двойными дверями с красным крестом над ними. – Если только занес кто-то извне, но почему тогда столько народу болеет только на нашей станции? Как распространяется зараза, что даже работающие обособленно заболевают? Да и что вообще значит "похоже"?!
– Ладно, разберемся, – пообещал Иван. – Кажется, пришли?
– Ага! Твое рабочее место! Располагайся! – Крис толкнула створку и приглашающе махнула спутнику.
Медотсек "Ветра-Три" соответствовал будущему столичному статусу станции. Это просторное светлое помещение, щедро оборудованное новейшей техникой, сияло хромом и светом. Вошедший Иван с восторгом огляделся, затем крикнул в пространство:
– Здравствуйте!
– Ты чего? – удивилась зашедшая следом Кристина.
– Так тут же фельдшер должен быть.
– Ага. Вон он, в центре под потолком висит.
Блестящий паук нависал, подобрав множество лапок-инструментов под брюшко, над хирургической койкой в центре лазарета. Тускло блестели отраженным светом многочисленные окуляры.
– Фельдшер, – повторил Иван. – Ваш фельдшер – робот.
– Ну да, – кивнула девушка. – А что такого? Может ставить простой диагноз, автоматически оказывать первую помощь, а если что-то сложное или нужна операция, то подключается удаленный врач нужного профиля. Сейчас такие много где есть. Конечно, обычно в помощь доктору, а не как у нас… Ну, теперь у нас есть ты!
– Да уж. Ладно, с этим потом. Давай разбираться с кашлем.
– Что значит разбираться? Ты доктор, ты и разбирайся. Я тебе зачем?
– Так я же здесь еще ничего не знаю, Крис! Ты мне нужна как проводник. Да и не знаком почти ни с кем.
– Лады. С чего начнем?
Иван задумался. Он только прилетел, и, по-хорошему, сначала надо бы заселиться, оставить вещи, принять душ и немного поспать. Но на станции проблема. И проблема большая. И как раз по его профилю. Отдохнуть можно будет и потом, когда что-то станет понятно.
– Нужны результаты проб, – решил Иван. – Я посмотрю записи в компьютере, возможно приглашенный доктор оставил какие-то заметки, а ты приведи кого-нибудь с симптомами.
– Лады.
Через половину часа Иван поднял взгляд от монитора, на котором показывалась картинка с микроскопа, и потер глаза. Кристина сидела на столе неподалеку и с любопытством перебирала хирургические инструменты в ящике.
– Ну, чего скажешь? – спросила девушка.
– Ничего не понимаю, – признался Иван.
– Я подозревала, что ты не настоящий доктор.
– Да нет, настоящий я. Просто странно. Похоже на инфекцию.
– И ты туда же.
– Ну правда, это что-то удивительное. По симптомам – бактериальная инфекция. Но без бактерий. Это очень странно. Не могут же существовать невидимые бактерии?
– Это было бы не очень классно, да? – предположила девушка.
Иван потер переносицу двумя пальцами.
– Это было бы настоящее чудо. А в чудеса верить надо в последнюю очередь, как говорил наш препод. Поэтому надо искать бактерии. Где все эти люди могли контактировать с бактериями?
– Ты меня спрашиваешь?
– Да.
– Откуда мне знать?
– Предположи. Куда ходит весь экипаж станции? Что общее у всех заболевших?
– Ну… – Кристина задумалась. – Мы все дышим одним воздухом. Но я проверяла вентиляцию, и сам понимаешь, состав атмосферы на станции постоянно отслеживается датчиками. Они бы предупредили, если что-то не так.
– Подожди-ка, – поднял руку Иван. – Датчики ведь следят за химическим составом, верно? Они отслеживают проникновение газов снаружи. А бактериологическую проверку делают?
– Вроде бы нет… – медленно произнесла девушка. – Не задумывалась даже, надо уточнить. Мы как-то не ожидали, что понадобится постоянно проверять Венеру на наличие микробов.
– Отметим этот вариант. Что еще общее?
– Еда. Часть продуктов доставляют на станцию извне, но часть мы уже выращиваем сами. Есть две аэропонные фермы для растений и одна сверчковая для производства белка. Для ускоренного роста растений в теплицах поддерживается повышенный уровень углекислого газа, и он забирается из внешней атмосферы! Конечно, есть фильтр, но он для твердых частиц, может быть, твои микробы попадают так?
– Может быть. Что еще?
– Еще углекислый газ используется для добычи кислорода, но вряд ли после установки оксигенерации способны выжить бактерии. Плюс есть шлюзы. Через них проходят все, кто чаще, кто реже. Возможно, заносят какую-то грязь.
– А маски? Средства защиты. Они часто дезинфицируются? – поинтересовался Иван, вспомнив свою короткую прогулку с чужой маской.
– Они личные. Даже если там что-то есть, оно не распространяется.
– Пошли. Посмотрим все это на месте.
В следующие пару часов Иван посетил теплицы и выходные шлюзы, сделав там анализы воздуха. Также взял мазки со стенок шлюзов, вентиляционных решеток и пары дыхательных масок.
Вернувшись в медотсек, Иван разложил взятые образцы и принялся за работу. Кристина откровенно скучала, не зная, чем заняться, но и не уходила.
– Вот оно! – наконец радостно воскликнул молодой доктор. – Как его там… Эврика!
– Нашел?
– Ага. Это золотистый стафилококк.
– Невидимый золотистый стафилококк? – уточнила девушка.
– Нет, он нормальный… А, дошло! Ха-ха! Да, смешная шутка. Так вот, они живут снаружи станции, вот почему мы их не видим. Есть только небольшие колонии в шлюзах и вентиляции забора углекислого газа. Но внутрь станции теми же путями попадают продукты их жизнедеятельности, которые токсичны. Они и вызывают у людей воспаление дыхательных путей и кашель. А при длительном воздействии нарушают жизнедеятельность клеток, что приводит у ухудшению состояния.
