Вадим Барташ
Дакия в огне. Часть вторая. Дакийский самодержец
Глава вторая
А теперь обратимся к сарматам.
Почему у Семаргалы и Хвалимира речь зашла о них? Да потому, что слава о сарматах гремела на всю Европу.
Сарматы тогда считались самым воинственным народом.
Так у них каждый юноша, достигнув семнадцати лет и пройдя обязательный обряд инициации, не сомневался, что счастье обретёт лишь тогда, когда не обессилившим и больным стариком, а ещё молодым и полным сил мужчиной испустит дух в каком-нибудь сражении. Это были не только кочевники, это были и прирождённые воины. Причём, каждый сармат. И даже воинами являлись их жёны и сёстры.
Сарматы занимали огромную территорию, простиравшуюся от дельты Данувия (Дуная) и до засушливых берегов Аральского моря. В более раннюю эпоху древние авторы (в частности, тот же грек Геродот) их называли несколько иначе – савроматами. И они распадались на несколько крупных племенных союзов.
Западные сарматы делились на роксоланов и язигов. Последние вообще пройдя через северные области Дакийского царства, проникли далеко на Запад, и заняли междуречье Среднего Данувия и Тиссии. В конгломерат восточных сарматов входили племенные союзы аланов, аорсов, сираков, уругов и саков.
Чем же сарматы отличались от скифов?
***
Ну прежде всего замечу, что скифы и сарматы были очень похожи. Они говорили по сути на одном языке и у них было много общего в обычаях. Только у сарматов эти обычаи считались более архаичными, что ли.
А ещё скифы и сарматы являлись соседями.
Примерно до IV века до новой эры скифы занимали широкую степную полосу к северу от Понта Эвксинского (Чёрного моря) и до Танаиса (Дона). Ну а к востоку от Танаиса кочевали уже сарматы.
В период нашествия персидского царя Дария I в Скифию сарматы выступили в качестве союзников своих западных соседей. Сарматские отряды воевали на стороне скифов, а скифские женщины, старики и дети находили убежище в сарматских стойбищах. По существу, сарматы обеспечивали тылы скифам, пока те заманивали в глубь своих степей многотысячную персидскую армию.
После того, как Дарий I , ничего не добившись, вынужден был повернуть назад, мощь скифов усилилась и они стали совершать нападения на земли, лежавшие к западу от Скифских владений. А это были земли фракийских, паннонских и восточно-кельтских племён. И вскоре это привело к столкновению скифов с Македонией. Ну а Македония в то время между прочим представляла из себя крепкий орешек, и разгрызть её было ой как нелегко! Потому что правили ею не кто-нибудь, а Александр Великий и его преемники, полководцы-диадохи, сумевшие покорить всю Азию и Северо-Западную Индию.
После ряда войн, причём не всегда удачных, скифы понесли тяжёлые потери, и соответственно мощь их ослабела. И этим сразу же воспользовались восточные соседи и родственники скифов. Сарматы как будто очнулись от вековой спячки и начали экспансию на Запад, за Танаис.
В конце концов сарматы загнали соседей скифов в Крым и заняли все остальные принадлежавшие ранее им степи.
Это произошло примерно за три века до описываемых событий.
***
Солнце стояло в зените и если на него посмотреть прямо, то оно сразу же ослепляло глаза.
Было совершенно тихо. Ни одного дуновения ветерка. Только в траве потрескивали кузнечики. Но вот на горизонте появилось что-то подозрительное…
Тагасий выехал на самую вершину холма, приставил ладонь к переносице и устремил взгляд в даль. Со стороны Пирита (так тогда назывался Прут) поднялось облачко пыли. Кто-то явно направлялся в их сторону.
Тагасию было лет двадцать, и он являлся сыном Фарзона, верховного вождя западного сарматского союза племён – воинственных роксоланов. Тагасий со своими людьми возвращался с охоты. Он третий день гонялся за матёрыми секачами и так увлёкся их преследованием, что углубился далеко на север и достиг пределов роксоланских владений. И теперь уже надумал возвращаться с добычей в ставку.
К Тагасию обратился его друг и телохранитель, тоже молодой человек примерно тех же лет из племени роксоланов, которого звали Скилом. Юноша-телохранитель был физически развитым и таким же светловолосым, как и Тагасий (а ещё бросалось в глаза, что у него был деформированный и удлинённый череп, как, кстати, и у самого Тагасия, и у верховного вождя Фарзона; так обычно выглядели многие сарматы), но он, поверх кожаной куртки, облачён был в чешуйчатый панцирь и сжимал в руке длинное сарматское копьё. Надо ещё сказать, что роксоланы в большинстве своём были светловолосыми (и не случайно их поэтому звали «светлыми аланами»).
Скил поинтересовался:
– Это всадники… Но не наши. Чьи тогда они? Что им надо?
– Не знаю, не знаю…– произнёс Тагасий. – Как ты думаешь, сколько их, Скил?
Скил прищурился и ответил:
– Ещё трудно разобрать.
– Ну, всё-таки?
– Судя по поднятой ими пыли… я, думаю, что их больше чем нас.
Тагасий похлопал по шеи своего скакуна и произнёс:
– Встретим гостей.
– Как скажешь, – не стал возражать сыну верховного вождя роксоланов его телохранитель.
Тагасий велел сопровождавшим его роксоланам на всякий случай приготовить оружие, прежде всего луки, и достать из саадаков (колчанов) по стреле, и ждать дальнейших указаний. Вскоре можно было уже разобрать, что всадников было с два десятка.
Вот они остановились и от них отделился один. Тот, который был крайним.
Он приблизился на сотню шагов и стало ясно, что это были не даки, не бастарны или те же костобоки, а карпы.
На всаднике была одежда не сарматского и не дакийского покроя, и ещё был характерный для карпской родовой знати головной убор, чем-то похожий на скифский войлочный колпак (у карпов, как и у всех праславян, до сих пор было популярно всё скифское).
Карп на ломанном сарматском прокричал:
– Мы есть послы! Мы хотим направиться в ставку верховного вождя Фарзона!
– От кого вы? – в свою очередь выкрикнул Тагасий.
– Мы от старейшины рода Дулёб…
– А-а-а… Вы от Хвалимира?
– От него!
Тагасий жестом дал понять, что карпов роксоланы пропустят и проведут до своей ставки.
***
Ставка верховного вождя роксоланов располагалась в том месте, где расширявшийся Борисфен (так назывался тогда Днепр) впадал в Понт Эвксинский. Ставка устроена была на высоком холме и дополнительно её окружали ров, вал и двойной частокол, причём первый ряд его был устроен под наклоном (так делали только язиги и роксоланы). Внутри находилось около двенадцати сотен шатров и в центре возвышался самый большой, в котором располагался сам верховный вождь всех западных сарматов.
Фарзону доложили, что от соседних карпов прибыло посольство. Но роксолан не сразу принял его. Он решил поначалу переговорить с Эмилием Павлом, римским купцом и по совместительству послом, отправленным к роксоланам наместником Вифинии по поручению самого императора Рима Марка Ульпия Траяна.
Эмилий Павел опередил карпов всего-то на пару дней. Его три триремы со спущенными парусами сейчас качались на волнах неподалеку от ставки и который день рабы разгружали привезённый из империи товар – вино, оливковое масло, зерно и ювелирные изделия, и этим всем римляне снабжали западных сарматов.
Фарзон восседал на переносном бронзовом троне, когда-то принадлежавшем одному из скифских правителей, и пил из золотой чаши вино, когда к нему вошёл римский посол. Он поклонился верховному вождю и, подогнув под себя по-скифски ноги, разместился на дорогом персидском ковре.
Фарзон и Эмилий Павел давно друг друга знали, и поэтому верховный вождь западных сарматов сразу же перешёл к делу:
– Ты доставил мне всё, что я заказывал? – спросил он.
Фарзон говорил на греческом. Матерью Фарзона была гречанка, и поэтому он свободно мог изъясняться на этом языке.
– Всё! Что ты и хотел. А оплата будет, как всегда? – уточнился римлянин. Эмилий Павел тоже неплохо знал греческий, так как пол жизни провёл не в Италии, а на Востоке империи. Сейчас его дом находился на южном берегу Понта Эвксинского, на Боспоре, а точнее в Халкедоне, который располагался напротив Византия.
– Да! Оплата будет та же.
– Опять рабы?
– Они в ставке и приготовлены.
– Надеюсь они мне понравятся…
– Понравятся, разумеется. Даже не сомневайся. Думаю, ты никого не забракуешь, как в прошлый раз…Между прочим, там много молодых девок, которым всего-то тринадцать-пятнадцать лет. Они девственницы, я запретил их трогать. И среди них много вполне пригожих. Можешь убедиться, у них нежнейшая кожа и толстые претолстые косы. Эти девицы сумеют развлечь в постели любого, – ответил римлянину верховный вождь роксоланов.
– Пленники откуда? – переспросил Эмилий Павел.
– Из разных мест, – уклончиво ответил Фарзон. – Даже есть такие, которые попали к нам из далека, с Рипейских гор (Уральские горы), и с берегов Даика, реки дахов (нынешняя река Урал). Да, кстати… Этим утром ко мне в ставку заявились послы… И от кого бы ты думал? – произнёс Фарзон как бы мимо ходом и при этом кинул испытующий взгляд на римлянина.
– От дакийского царя? – предположил Эмилий Павел.
Фарзон покачал головой:
– О, не-е-ет! От Децебала посольство уже у меня побывало.
– Во-от, как?! И когда же? Что Децебал хотел? – не сдержался и проявил повышенный интерес римлянин. – Царь даков запросил у тебя, наверное, помощь?
Фарзон подтвердил это, но только лёгким кивком головы. И тут же верховный вождь роксоланов предложил римлянину вина.
Эмилий Павел не отказался, однако попросил его разбавить водой, так как не привык пить его по-варварски.
Рабы принесли разбавленное вино и налили его в круглую серебряную чашу. Римлянин отпил вино и выжидающе уставился на верховного вождя, а тот, посчитав что достаточно затянул с ответом, и добился желаемого результата, наконец-то, произнёс:
– Даки появились не случайно в моей ставке. Они действительно попросили, чтобы я им пришёл на помощь и выделил несколько тысяч воинов…
– И ты?
– Я им в их просьбе не отказал…
– Получается, ты будешь дакам помогать?!
– Совсем нет…
– Я не понял тогда тебя… – Эмилий Павел был немного сбит с толку.
Ну а Фарзон продолжил:
– На самом деле я ничего определённого им не пообещал.
– И как ты тогда поступишь, Фарзон?
– Я? Я ещё подумаю… – пожал плечами верховный вождь роксоланов.
Фарзон давно являлся не порывистым и горячим юнцом, а умудрённым жизненным опытом правителем воинственного кочевого народа, и он прекрасно понимал, что раньше времени нет необходимости раскрывать все планы. А ещё он понимал с кем сейчас разговаривает. Он знал, кто перед ним находится. То есть, роксолану давно было известно, что Эмилий Павел являлся не только купцом, но также был и разведчиком.
Фарзон сейчас невольно вспомнил Нижнюю Мёзию, долину у Адамклиси, и как он там во главе роксоланов встретился с двумя римскими легионами, которыми командовал наместник Нижней Мёзии.
Это было в декабре. Где-то четыре года назад. Тогда стоял сильный мороз. Данувий стянуло льдом. Роксоланская конница воспользовалась этим и перешла по льду на правый, римский берег. И вот после этого… Да-а-а уж, это были не самые приятные воспоминания. В сражении у Адамклиси верховный вождь роксоланов потерял двух сыновей. По началу ему казалось, что он будет мстить за их гибель. Однако постепенно боль от их утраты притупилась.
Немного подумав, верховный вождь западных сарматов нахмурился, затем как-то криво и натянуто улыбнулся, и тут же стряхнул замороченную улыбку и продолжил:
– Ещё многое будет зависеть и от того, с чем ко мне пожаловали другие соседи… Я имею ввиду карпов и уличей. Посольство от них заявилось только что. Хотя знаешь, Павел, ты не переживай, – неожиданно решил поставить все точки над «I» Фарзон, – я не слишком горю желанием сориться с вашим нынешним императором. И сказать почему?
– Объясни?
– А потому… что, хотя у меня и есть причины не любить вас, римлян, но с вами выгоднее дружить. И в отличии от прежнего вашего правителя, Домициана, к нынешнему я отношусь совсем по-другому.
– И как же ты к нему относишься?..
– Я нынешнего повелителя Рима уважаю. Клянусь священным огнём! Потому что он – воин! И знаешь, что… Я не буду помогать Децебалу. Пусть уж царь Дакии выбирается сам из той трясины, в которую угодил. Однако признаюсь тебе, Павел, меня всё-таки интересует, что же уличи хотят от роксоланов…
Глава третья
А теперь мысленно перенесёмся через побережье Понта Эвксинского, переправимся через многорукавную дельту Данувия, где всегда отдыхают тысячи перелётных птиц, и отправимся к дакам.
Справедливости ради зададимся вопросом: а что мы о них знаем?
Так вот, в основном об этом народе нам известно из упоминаний о нём, оставленных древнегреческими и римскими авторами. Но те узнали о даках достаточно поздно. Произошло это примерно в конце V века до новой эры.
Тогда племена даков занимали обширную территорию к северу от Данувия в среднем его течении, и междуречье Пирета и Данастрия, а также отроги лесистых Карпских гор (то есть Карпаты). К югу от даков и вплоть до Балканского хребта обитали родственные им геты, и вместе с даками они составляли группу северофракийских племён.
Даки и геты говорили на одном наречии и были очень близки к друг другу.
Согласно преданиям, у даков раньше было иное имя, а вот более позднее, по которому они нам известны, заполучили они от дахов. Даки переняли у представителей этого племени и родовой тотем, которым являлся волк. И после этого на знамёнах дакийских воинов стал изображаться не только огнедышащий и с развивающимся хвостом дракон, но и голова свободолюбивого хищника.
А откуда тогда появились уже эти дахи?
***
Они пришли в Восточную Европу из засушливых степей Центральной Азии. А ещё точнее – из Приаралья. Между прочим, сильнейшее племя дахов (парны) основало могущественную Парфянскую державу, на протяжении нескольких веков являвшуюся главным соперником Рима.
Пришельцы были малочисленны и быстро растворились в массе более многочисленного местного населения, но так как они составили верхушку общества, то их имя перешло и на всех фракийцев, проживавших к северу от Данувия.
Территория позднейшей Дакии уже в начале I тысячелетия до новой эры была сравнительно развитой. Этому способствовали благоприятный и вполне мягкий климат, позволявший собирать изобильные урожаи пшеницы и ячменя, и наличие разнообразных полезных ископаемых, включая месторождения свинца серебра, железных руд и так ценившихся в древности каменной соли и золота. В иные годы золота намывали в Дакии даже больше, чем в Лидии или в той же Нубии.
Но всё равно, ранние государственные образования на этой территории возникли гораздо позже, чем у одрисов и прочих южных фракийцев, и произошло это не ранее VI века до новой эры.
***
По началу это были скорее ещё не полноценные государства, а племенные союзы или по-другому сказать, княжества. Однако их владетели уже заимели свои замки и обзавелись дружинами.
На первом этапе объединителями северных фракийцев выступали не даки, а родственные им геты. Назову в качестве показательных примеров наиболее предприимчивых вождей гетов. И прежде всего это оказались в III веке до новой эры Дромихет, и спустя примерно век Орол. Однако у них так и не получилось на прочной основе объединить гето-дакийские племена. Так что только ещё век спустя возникновению собственно Дакийского царства способствовало правление уже следующего князя, которого при рождении нарекли Буребистой.
Вот кто стал главным героем гето-даков! Его деяния северные фракийцы никогда не забывали.
И он при жизни уже стал для них настоящей легендой.
***
Отцом Буребисты был один из мелких владетелей гетов по имени Даписк.
О Даписке мы толком ничего не знаем. Могу только сказать, что он мало что совершил примечательного и рано ушёл из жизни, так как истово поклонялся Вакху и поэтому беспробудно пил.
После ухода отца в царство теней его место занял несовершеннолетний Буребиста.
Этому по сути тогда ещё мальчонки пришлось ох как не сладко. И от того он быстро повзрослел. Но правильно говорят, что беды слабого ломают, а сильного закаляют. И потому, этот прежде времени возмужавший юноша, испытавший много опасностей и переживший не один заговор против себя, спустя несколько лет в итоге утвердился в Сармизегетусе и одел на голову диадему. А затем Буребиста подчинил себе все прежде разрозненные и враждовавшие между собой племенные княжества и провозглашён был царём.
Первым по-настоящему обще дакийским.
Произошло это между 82 и 70 годами до новой эры.
Так у даков появилась своя полноценная и мощная держава. Между прочим, самая сильная в Восточной Европе, которая простёрлась от Понта Эвксинского и до верховьев Вистулы (нынешней Вислы).
***
Для объединения даков и гетов, Буребиста потратил более двенадцати лет. Он действовал чрезвычайно напористо и не останавливался ни перед чем. В этом деле он использовал не только волевые черты характера и воинские способности, но и политическую мудрость и изощрённость, а ещё он привлёк на свою сторону религию. Да, да, и её!
Он воспользовался только что зародившимся новым религиозным течением, а вернее культом, объявлявшим главным и единственным богом Замолксиса, поклонение которому в это самое время стал проповедовать жрец, звавшийся Декенеем.
Буребиста познакомился с ним и сумел привлечь его к себе. Новое верование объявили главенствующим на территории Дакиийского царства.
Об этом проповеднике я сейчас и расскажу…
***
Род Декенея был не простым, а восходил к верховным жрецам гетов.
Однако Декенею мало было узнать религиозные воззрения сородичей, он рос крайне любознательным мальчиком, который как губка впитывал всевозможные знания. Но когда он всё что мог на родине постиг, то подался на чужбину, в далёкую Грецию, которая тогда уже прославилась своими школами, и где преподавали знаменитые учёные и натурфилософы. В Греции Декеней познакомился с учением Пифагора, а потом, после нескольких лет пребывания в Афинах, отправился морем в Египет.
В Египте Декеней тоже провёл не один год, и тоже почерпнул там много древних знаний. Для этого он даже выучил древнеегипетскую письменность и подружился с некоторыми египетскими жрецами.
И вот, набравшись знаний за морем, в Греции и Египте, Декеней вернулся на родину и стал проповедовать новоё учение. В чём же заключалась суть его?
А в том, что он объявил всех древних богов выдуманными и недействительными, включая и особо почитавшегося фракийцами покровителя виноградной лозы Диониса (у римлян тот звался Вакхом), и стал утверждать, что миром может править только один бог, и зовут его Замолксисом.
Ну а кем же был этот самый Замолксис?
О нём тоже необходимо рассказать… И вы поймёте, почему?
***
Происхождение Замолксиса для бога было очень и очень необычным… Потому что он, по-видимому, был реальным человеком. Сейчас я всё подробно постараюсь объяснить…
У даков бытовало предание, что первым их царём являлся некто Замолксис.
И что именно этот Замолксис основал их царство. Произошло это в VI веке до новой эры. Вот его то Декеней и объявил не обычным человеком, а всемогущим богом. А ещё Декеней стал заявлять, что у Замолксиса имелись помощники – незаменимые Гебейлезис и Бендис, которые имели если и не божественную, то полу божественную природу.
Буребисту в вероучении Декенея привлекало прежде всего то, что оно было до самых мелочей продуманно. И ещё то, что в нём резко порицалось употребление вина и различных галлюциногенных растений, а ведь у самого гето-дакийского правителя отец рано ушёл из жизни, и случилось это только потому, что он проявлял неутомимость в вакхических обрядах. Буребиста это до последних своих дней помнил.
Ну и ещё по нраву Буребисте было и то, что новый культ организовывал народ, в какой-то мере приучал его к аскетизму и поощрял послушание старшим и дисциплину.
Вообще, Декеней во многом в своём учении повторял иранского пророка Зороастра, жившего за шесть веков до этого.
И поэтому, при поддержке Буребисты, учение о едином боге, вроде бы основавшем Дакию, достаточно быстро укоренилось среди северных фракийцев.
***
После того, как Буребиста возвысился, он стал действовать ещё более решительно.
Он сразу же издал три указа.
Первым он запретил обращать в рабство любого дака или гета. А те из них, кто оказались в незавидном положении, подлежали немедленному освобождению, причём без всякого выкупа.
Вторым он запретил своим подданным употреблять вино и повелел в пределах Дакийского царства вырубить под корень все виноградники.
И третьим указом, на тот момент самым важным, он повелел дакам и гетам оставить все суеверия и перестать поклоняться прежним богам, и провозгласил, что есть только один бог, и зовётся он Замолксисом!
А ещё Буребиста начал готовится к неизбежному столкновению с наиболее грозным на тот момент врагом.
И этим врагом, конечно же, являлся Рим.
***
Рим в то время представлял из себя уже огромную могучею державу, и из-за своей агрессивной сущности порождал смертельную угрозу не только для фракийцев, но и для всех других ближних и дальних соседей.
Впрочем, тут на руку Буребисте сыграли проблемы, которые внезапно возникли у самого опасного врага.
Как раз в Италии в это время разгорелось восстание рабов во главе с бывшим гладиатором Спартаком. Восстание это охватило почти всю Италию и продлилось три с половиной года. Беглые рабы и бывшие гладиаторы не раз громили хвалённые римские легионы, и даже подходили к Вечному городу, и их восстание казалось настолько мощным, что настал момент, когда многие уже думали, что Великий Рим не выдержит противостояние со Спартаком и рухнет. И только собрав почти все силы, Рим с неимоверным напряжением подавил грандиозное восстание рабов во главе с бывшим гладиатором и по происхождению фракийцем.
Но не успел орёл Рима отпраздновать триумф, как новая для него напасть выросла уже на Востоке…
***
В правление энергичного царя Митридата VI Евпатора в Малой Азии поднялось на вершину могущества Понтийское царство. Оно настолько стремительно усилилось, что Риму пришлось отвлечься на него и провести с Митридатом несколько изнурительных войн. Для того, чтобы обезопасить свои провинции в Греции и Западной Малой Азии. Однако понтийский царь так до конца и не был повержен. Более того, потерю западных земель он компенсировал присоединением к своим владениям Боспорского царства, располагавшегося на северном побережье Понта Эвксинского.
Все эти события дали Буребисте драгоценное время. И он это время использовал для укрепления Дакийской державы и прежде всего для реформирования своей армии.
Армия Буребисты была перевооружена и численность её он довёл до двухсот тысяч человек. И это позволило Буребисте приступить к наступательным действиям.
***
Он перешёл на южный берег Данувия и без особых трудностей захватил все земли до Гема (нынешнего Балканского хребта). Затем распространил свою власть на Паннонию, и на Север и Восток. А на Западном побережье Понта Эвксинского были захвачены многочисленные греческие колонии. От Ольвии и до Аполлонии.
В результате всех этих походов образовалась обширная держава с гето-дакийским ядром и с населением в семь миллионов человек (подданными Буребисты уже стали не только фракийцы, но и кельты, и германцы, и греки, и даже те же праславяне, карпы, и частично склавины). Держава даков при Буребисте стала второй по моще в Европе, и уступала она только Римской империи. Дело дошло до того, что, когда в Риме разразилась Гражданская война уже между Юлием Цезарем и Гнеем Помпеем, Буребиста посчитал, что может вмешаться и в неё.
Буребиста, после некоторых колебаний, занял сторону Гнея Помпея.
И просчитался.
***
После того, как Гней Помпей в конечном итоге проиграл борьбу за власть и погиб, Цезарь собрался поквитаться с опасным даком. Он набрал новые легионы и строил планы по вторжению в державу Буребисты, но так и не успел их осуществить, потому что был заколот кинжалами заговорщиков.
И получается счастливчик Буребиста вновь избежал прямого столкновения с Римом!
Впрочем, Буребиста рано торжествовал и испытывал удовлетворение, потому что усиление его царства по-прежнему беспокоило Рим, и тот продолжал действовать…
Стараниями Рима в Дакии вспыхнул мятеж, который устроила недовольная дакийская знать. И в результате этого мятежа Буребиста, как и Цезарь, был предательски убит, а его обширная держава распалась на части. Вначале их было четыре, а потом стало пять.
И произошло это в 44 году до новой эры.
