Вадим Андреев
Комсомолец-3. Повести и рассказы о любви
Киски
– …А ты будешь работать в группе кошек, – распределяла руководитель массовки.
Комсомольская ячейка готовилась к детскому празднику в одном летнем лагере, и в программу праздника входило театрализованное шествие разных героев сказок. Вот среди них, – не знаю уж из какой сказки, – была включена и группа в костюмах кошек. Сначала они должны были идти впереди колонны, а потом постепенно разойтись вдоль дороги по миниатюрным декорациям домиков и, выглядывая оттуда в микроскопическое окошко приветствовать проходящих демонстрантов из детей и воспитателей. Типа кошкин домик. Кривляться и танцевать при этом «по-детски».
Некоторые забирались в домики, если позволяли соответствующие размеры кошки и домика, и кривлялись изнутри домика. Некоторые… словом, исполняли что-то типа стриптиза перед этими домиками. Детки этого, конечно, не понимали. Женщины-посетители делали вид, что не замечали двойную подоплеку. А вот мужчины… Одиноко идущие смотрели во все глаза, а идущие с женами коротко «стреляли глазами» в сторону юных прелестниц.
Да и как можно было не обратить внимание половозрелому мужику при виде такой вот кошечки, у которой купальник обтягивал ее промежность влитую, а сама кошечка сидела на корточках, широко разведя колени и эту промежность демонстрируя.
– Привет, Гусар. Как дела? – спросила она, когда я проходил мимо.
И после этого пройти мимо я уже не смог. Кошечка мне мило улыбалась и, положив ладони себе на колени, помахивала коленками из стороны в сторону. Словно, – а возможно и сознательно, – демонстрируя мне свои прелести «анатомически» между коленями и пупком.
– Привет. Как дела?
– Скучно. Хочется сотворить что-то несусветное. Пусть даже дурацкое, но веселое и приятное.
– Раком или боком? – рассмеялся я.
– Ну, не знаю. Придумай что-то. А?
Кошка сидела на корточках около небольшого домика. Игрушечного, в полметра-метр высотой-шириной-длиной. Без пола. Так, коробочка из картона… Я огляделся по сторонам и в стороне увидел еще один такой домик у другой кошечки. Подошел к ней.
– Одолжи домик, – попросил я. Та спокойно согласилась.
Поток посетителей на несколько минут уменьшился, и потому я без проблем перетащил второй домик к первому. Соединил их в виде поезда, прикрыл с двух сторон другими похожими кусками картона и забрался внутрь. Лежа на спине приспустил штаны и выпустил своего змея вверх.
– Кошка, а Кошка, посиди на мне, – позвал я Кошечку милым голосочком.
Видимо моя собеседница уже в процессе наблюдения поняла, что я приготовил, перемахнула ногу и села верхом мне на промежность. Минута, – и нижний край трусиков был отодвинут на столько, чтобы приставить член к половым губам. После чего сильным толчком девушка просто вогнала член в себя. Суховата немного, конечно, но посмотрим…
– Я тоже так хочу, – вдруг раздался голос. Рядом стояла кошечка, домик которой я подтащил сюда вторым. – Давай по очереди? – обратилась она к Кшечке-1.
– Я вообще-то не против, если первая кончит быстро, – вмешался я. – Если нет, то тебе придется ждать, пока я восстановлюсь.
Кошки заспорили между собой, кто сколько времени может потратить на то, чтобы кончить. Кошка-2 стала просто массировать первой груди, т.к. я, спрятанный в двух домиках, ну никак не мог вытащить наружу руки и сам этим заняться. Вы представляете себе глаза ребенка, который будет проходить мимо и увидит руки, торчащие из домика? Кошка-1 так и не слезла с меня, а всё время спора ускоряла свои движения на члене.
На некотором расстоянии от нас появилась группа посетителей, которые направлялись в сторону эстрады. Кошка-2 стала рядом с Кошка-1 и они стали изображать дурацкий детский танец, сидя на корточках. Точнее Кошка-2 был на корточках, а Кошка-1 на члене. Но о том, что она на члене, наблюдатели не должны были догадаться. Я даже не пытался выглянуть и подсмотреть, кто и как там проходит мимо, но выпятил вверх свой таз, чувствуя, как Кошка-1 насаживается глубже прежнего. Она заскулила, словно подпевает Кошке-2 и стала делать «танцующие» движения более интенсивно. Когда проходившая мимо группа оказалась уже за поворотом, Кошка-1 задышала часто глубоко и… кончила. О том, что она кончила, помимо наполовину придушенных стонов, я это понял по тому, как на меня вылилась целая река ее выделенных соков из влагалища.
– Быстро освобождай место, – скомандовала Кошка-2.
Ей, судя по голосу, тоже не терпелось занять место подруги. Кошка-1 слезала с меня медленно, было похоже, что тело ее размякло и одеревенело одновременно. И неравномерно. Потому пока она слезала с моего тела, я еще несколько раз сумел «въехать» в нее членом напоследок. Впрочем, кончить в нее я не торопился, т.к. меня ждала еще она дырка рядом.
И дырка Кошки-2, наконец-то, села на член.
– Ты поспеши кончить, – проговорил ей я. – Ты не первая сегодня у меня на члене. И я еще не кончал, потому заведенны-ы-ы-ыыый…
И на член наделась кукла, которая сильно обхватила член влагалищем и в этой тесной внутренней обстановке стала толчками пропихикивать его глубже и глубже. Хорошо, что член был хорошо смазан в прошлой кукле. А то в почти сухой письке мог бы и повредиться.
– Директор идет! – заволновалась Кошка-1. – Вон там сворачивает по дорожке в нашу сторону.
Или от дополнительного эмоционального всплеска, или от сжатия влагалища Кошки-2, но я выгнулся мостом и стал кончать в Кошку-2.
– Стой! Остановись! Противный! – воскликнула она, но было поздно, я иссяк, хотя и после обильного выброса.
– Вставай скорее! – зашептала Кошка-1. – Она может и заглянуть в домики. Давай прикроем его чем-то, – предложила она, когда Кошка-2 встала и поправила на своей промежности костюм кошки.
Я лежал прикрытый какими-то картонками и фанерой, и слушал, как две «кошки» докладывали начальнице о прошедших мимо них посетителях и о том, как они направляли их в нужном направлении. Мне не хотелось ни прислушиваться, ни улыбаться, – я и так улыбался, засыпая…
Чешская делегация
– А давай я тебе поручу встретить и сопровождать чешскую делегацию, – задумчиво сказала парторг института и тут же расхохоталась. – Постарайся не стереть до основания член об их девок.
– А ты кого-то из них знаешь?
– А зачем тебе или мне это надо?
– Просто по книжкам и по собственному опыту знаю, что иностранки делятся на «прелесть какие дурочки» и «боже мой какие дуры». Хотелось бы заранее иметь о них информацию.
– Такую информацию можно найти только в … Сам знаешь где. Пойдешь туда спрашивать? А у меня нет даже списков гостей. Сам не разберешься? Нужна еще какая-то моя помощь?
– Разберусь. Не надо.
Так и получилось, что я оказался между Дурочкой и Дурой. Впрочем, по порядку.
– – – – – – – – – – – – – – – – – – – – -
Из удивительно большого непривычно комфортабельного автобуса выходили смело одетые (точнее смело раздетые) женщины, дамы, девушки и черт знает как их еще назвать представительницы женского сословия чешской республики. И все желали получить побольше впечатлений о братской стране. Возможно, еще и впечатления о некоторых «братьях» из этой страны.
Они столпились вокруг меня, когда я по-английски объявил, что возглавляю группу сопровождения милых представительниц в нашем городе. Они что-то щебетали на разных языках, стали позировать по очереди и фотографироваться со мной в объятиях. Можно подумать, что другого времени не будет…
Я мило рассказал, что сначала рекомендую им пройти в номера гостиницы, привести себя после дороги в порядок, а потом пройти на завтрак.
– Наша Мери немного повредила ногу, – сказала одна высокая иностранка, худющая, как старуха-смерть. – Она не смогла выйти из автобуса. Вы не могли бы помочь ей?
Я, конечно, мог помочь. Потому поднялся в автобус и застал полулежащую в пассажирском кресле худенькую дамочку. В полутьме автобуса мне трудно было определить ее возраст. Пришла мысль: «Они все в автобусе или в Чехословакии такие худые?»
Помог даме подняться на здоровую ногу, проковылять к выходу. Спустился сам со ступенек и … приняв ее на руки, понес в гостиницу под аплодисменты части дам, которые еще не успели зайти в гостиницу.
Уже в номере я уложил ее на постель.
– Вам что-то надо еще помочь, Мери? Врача вызвать?
– Не сейчас. Помогите мне раздеться и принять душ. Не могу же я перед врачом показаться пыльной с дороги.
Я усмехнулся про себя и аккуратно снял с нее босоножки, потом платье, потом… Словом, раздев до состояния принятия водной процедуры, отнес ее в душ. Она открыла кран.
– Вы не могли бы помочь мне? – слабым голосом спросила дама несколько минут спустя.
Она стояла, держась одной рукой за ручку душевой кабины, а второй пыталась намылить мочалку. От разлетающихся от струй воды в разные стороны капель на моих рубашке и брюках появились небольшие мокрые разводы. Но все попытки обмыться были безуспешны, как я понял.
Я скинул с себя тоже одежду и вошел под воду. Благо, места было достаточно.
Мери встала ко мне спиной и дала возможность помыть ей спину сверху донизу. Особенно мне понравилась постановка вопроса именно «донизу». Когда я домыл предоставленную поверхность, член стоял столбом и не хотел успокаиваться без законной для него добычи. Я и сам не скрывал своего желания этого тела, задевая постоянно ее ягодицы.
Мери, не поворачиваясь ко мне лицом, согнулась в поясе якобы для того, чтобы помыть ноги, из-за чего прижалась ягодичной складкой и желанным для меня сходом в нее. Я не стал миндальничать и стесняться, приставил к ее половой щели головку члена и стал проталкиваться внутрь, преодолевая сантиметр за сантиметром. Ели бы она этого не хотела, то могла бы отпрянуть или голосом запретить мне это делать, – но она не стала этого делать. Не касаясь руками ее тела, я делал короткие толчки головкой вперед и наслаждался тем, как постепенно меня пропускали сначала ее половые губы, потом вход во влагалище, потом стенки этого влагалища, мягкие и влажные. Были ли они влажные от собственных соков или от капель воды из душа я так и не понял. Хотя какая разница, если я уже внутри?
А Мери склонялась головой к полу всё ниже и ниже.
Последний толчок делал несколько присогнув ноги в коленях, чтобы член вбуравился снизу вверх, – мне так всегда нравилось. В результате легкая Мери оказалась насажена на член, как на кол.
Не смотря на ее кажущуюся легкость, поднять женское тело на члене и оторвать ее ноги от пола душевой мне не удалось. Правда, она привстала на цыпочки, но ноги не оторвались от лужицы, в которой она стояла. Тогда я крепко взял ее обеими руками за таз и прижал к себе, как можно крепче. Уже не членом, а руками, – точнее руками и членом, – я стал поднимать ее от пола, пока ее ноги не повисли в воздухе, перебирая словно при езде на велосипеде.
– Ой, как здорово! – воскликнула она и продолжила движения ногами «типа я на велосипеде».
«Дурочка! Прелесть какая милая дурочка!» – подумал я и начал интенсивно и быстро-быстро насаживать/снимать/раскачивать ее на члене.
Когда волна оргазма вылилась в нее мощным жидким салютом наслаждения, я аккуратно поставил ее на ноги, выдернул и обмыл член и сам несколько минут постоял под душем.
Дама корчилась от удовольствия, присев на корточки под струями воды из душа. Она что-то бормотала и поглаживала ладонью свою промежность. Стоя над ней, я обмыл всё тело, не обращая внимание, что мыльная пена течет ей на голову и на всё тело. Дама тоже не обращала внимание на это.
Когда я вышел из душа, было еще рано идти на завтрак. Меня предупредили в ресторане, что на меня тоже запланирован завтрак от администрации. Потому я решил немного полежать и набраться сил. И почти мгновенно начал засыпать, лежа на спине.
Уже в полудреме почувствовал на члене медленно двигающуюся вверх-вниз ладонь, и понял, что член уже возбудился и был готов к работе. «Дурочка пришла из душа…» – подумал я. Двигаться, – даже открывать глаза не хотелось от слова «совсем», потому я что-то промычал или промурлыкал и типа отмахнулся обеими руками. Видимо, эти проявление жизни были восприняты как разрешение дальнейших действий. Ладошка выпустила член, и спустя мгновение я почувствовал мокрое теплое обхватывание головки и тела органа совсем другой характеристики. Ко всем характеристикам добавилось сильной насаживание на член. Если я изначально подумал, что это Мэри продолжила игру, то теперь почувствовал, что это насаженное на член влагалище совсем не Мэри.
Улыбнувшись, я решил угадать, кто это.
Притянутыми руками нащупал голые груди конической формы с плотными большими возбужденными сосками. Груди небольшого размера полностью уместились в моих ладонях и приятно щекотали кожу во время движений. Опустив руки ниже, нащупал почти не выраженный живот и немного выступающий пупок. Поднял руки выше и не нащупал волос на плечах, – т.е. прическа была без длинных волос.
Кто же это? Не сказать, что я хорошо разглядел и запомнил всех в толпе приехавших иностранок, – их было слишком много для мимолетного взгляда. Потому решил открыть глаза.
– Ahoj. Je v pořádku, že jsem si sedl vedle tebe? Tady jsi se tak báječně ztrojnásobil. A kde je Mary? Zvedl jsem ji, abychom šli spolu na snídani. (Привет. Ничего, что я присоседилась? Ты так аппетитно тут утроился. И где Мэри? Я зашла за ней, чтобы вместе пойти на завтрак.)
На меня смотрела женщина средних лет и улыбалась. Я ничего не понял из того, что она сказала, но приятный, – я бы сказал певучий, – голос был приятным. Угадав в ее сказанной фразе имя другой дамы, которую совсем недавно снял с члена, махнул рукой в сторону еще шумящего душа.
– O! Myje se po tobě? Takže jsi ji uspokojil? A co já? uspokojíte? (О! Она после тебя обмывается? Значит, ты ее удовлетворил? А как на счет меня? Удовлетворишь?)
И быстро-быстро стала совершать фрикции на члене. Даже с пятое на десятое я ничего не понял из ее слов, но ее возобновившиеся и участившиеся движения понял и принял. И стал с удовольствие делать встречные движения тазом. Попутно разглядывал наездницу. Сухощавая, высокая, длинноногая, очень удобно устроилась на мне верхом. Прическа почти мальчишеская, короткая. Груди с возбужденными сосками смотрели прямо перед собой, вперед. Если бы не груди, я бы вообще в полутьме принял ее за юношу. Но при свете ее лицо не давало ошибиться, что это именно женщина, и что она на излете зрелости.
Я даже не стал пытаться с ней заговорить и что-то спросить. Но она ткнула себя пальцем между грудей и сказала:
– Direktor, – и обвела вокруг себя рукой в воздухе. И вдруг застонала.
– Директор? – усмехнулся я.
Не знаю от чего вдруг начал кончать в нее. Или от того, что неизвестная директор неизвестно чего сидела на мне с членом внутри, или от того, что эта директор вдруг застонала при получении оргазма, или потому что половой акт осуществлялся без презерватива… И кончил я неожиданно и хорошо.
– Ты хорошо двигаешься на члене, директор, – сказал я ей, когда отдышался. Пошлость, конечно, но она всё равно не должна была понять ничего из сказанного.
– Спасибо за похвалу, – вдруг ответила она на совершенно чистом русском языке. – Так ты не из чехов?
– Нет, меня назначили в сопровождение чешской делегации от нашей комсомольской организации, – я немного опешил от того, что она заговорила по-русски. – А ты директор чего?
– Вообще-то я директор этой гостиницы. Я думала, что ты сам из этой делегации. Вот ведь дура! – сама себе и призналась.
Выходит, что она сама и назвалась Дурой, и еще Директором. Значит за короткое время я был с Дурочкой и Дурой. Прямо как сказал недавно парторгу института.
– Ну зачем же так о себе говорить!?. – ответил я. – Ты не такая, – я сознательно не стал переходить на «Вы». – В любом случае изнутри дуру я не разглядел, а очень даже наоборот.
Дура расхохоталась и откинулась назад, от чего мой расслабленный член вывалился из нее. И из нее полились соки, которые там скопились. Взвизгнув, она рванулась в сторону душа. Мне и самому, облитому этим коктейлем, надо было помыться. Я заковылял за ней.
И застал интересную картинку: Директор стояла над сидящей на полу Дурочкой и активно подмывалась, не обращая внимание на тот факт, что вода и пена с нее стекали на голову Дурочки. Вот уж поистине Дурочка.
– Вижу, что ты ее хорошо заездил, – со смехом сказала она мне через плечо. – Присоединяйся.
С подошел ближе, прижался к ней со спины и захватил обеими руками ее груди. Директор выгнулась мне навстречу своими ягодицами, но… Член не хотел пробуждаться.
– Это Мэри? – спросила Директор, сильнее вдавливаясь в меня ягодицами.
– Да, Мэри. Если честно, то с тобой я даже забыл, что она осталась в душе. Увлекся, так сказать.
– Увлекся? Это хорошо. Я чего же сейчас перестал увлекаться?
– Ты же должна понимать, что без завтрака и не выспавшийся я только что почти без перерыва и отдыха удовлетворил двух женщин. Мне нужен завтрак и небольшой отдых. А еще лучше отдельный день или ночь для приятной встречи.
Директор повернулась ко мне лицом и обеими руками обняла меня за шею. Поцелуй по душем как-то меня не вдохновил. Но я тоже обнял ее за талию. Мы постояли так некоторое время и пошли собираться.
– Это тебе моя визитка. Звони заранее, как соберешься встретиться. Скажешь, что ты… – она вопросительно посмотрела на меня.
– Гусар, – ответил я.
– Хорошо, Гусар. Звони. Договоримся о времени встречи и месте, – и пошла к дверям.
В дверях она столкнулась с двумя чешками, которые пришли отвести подругу на завтрак…
– Да!.. Тебе еще работать и работать, – улыбнулась Директор, мельком глянув на входящих, и пошла по коридору.
Книжный червь
– Привет, Гусар, – Надя подняла голову от книги на меня. – Проходи, садись. Я сейчас дочитаю главу, и присоединюсь к тебе.
Положение Нади напомнило мне картину "Книжный червь", 1906 года художника Феннер Герман Бехмер (Hermann Fenner-Behmer). Как скопировала это положение и ситуацию у известного художника. Только я могу заверить, что ни о картине, ни об этом художнике она никогда не слышала.
Такая же голенькая она лежала на животе на расстеленной постели и читала учебник.
Я поставил цветы в вазу, предварительно налив в нее воды. Поставил чайник на кухне и, дождавшись его кипения, заварил чай. Надя органически не переносила кофе, – даже запах, – потому моего любимого напитка в этом доме не было. И сел пить чай у стола около ее кровати.
– Господи, как же меня задолбал этот предмет, – наконец-то потянулась всем телом Надя и уткнулась лицом в подушку. Потом приподняла голову и перелистала несколько еще страниц. – Ты представляешь, мне надо выучить еще несколько глав.
Я поставил чашку на стол и пересел на край кровати. Погладил ее между лопаток, – она замурлыкала и накрыла голову открытой книгой. Потом мягко помассировал ее ягодицы.
– Хватит меня мучить, – простонала она из-под книги.
Я быстро разделся, покидав вещи на стул и уселся верхом на ее бедра. Надя не любила ложиться лицом к партнеру, потому я не стал ее поворачивать к себе. Просто еще активнее стал гладить по спине, лопаткам, ягодицам. Дамочка интенсивно задышала…
Обнаженный стоящий член распирало чуть ли не до боли. Я прижал головку к ее половым губам и обнаружил, что они мокрые. Да, она всегда так быстро заводится. Направляя член двумя пальцами, я стал погружать его в партнершу. Когда головка погрузилась полностью, Надя как-то так вздрогнула и еще больше расслабилась.
Все ее тело лежало абсолютно без движения, ни одна мышца не была напряжена, – только грудная клетка поднималась от дыхания в частом ритме.
Больше я терпеть не мог, потому буквально вбуравился в нее на всю глубину. Надя обхватила подушку и, втиснув лицо в эту подушку, тоненько застонала. Головка не достигла дна влагалища, потому я еще и еще стал продираться сильными напористыми движениями. Дна я так и не достиг. Но женщина стала стонать почти непрерывно, заглушая эти звуки подушкой.
Продолжая лежать так же «киселем» на постели, не делая никаких движений, не двигая ни руками, ни ногами или тазов, она стонала и стонала нарастающим звуком под моим напором. В тот момент, когда я начал кончать, Надя уже не стонала. А просто рычала в подушку.
– Мне всегда так приятно, когда ты после соития сидишь на мне, – произнесла она уже не в подушку спустя несколько минут покоя. – И не менее приятно чувствовать, как остывает от напряжения член внутри меня.
Я сидел молча в прежней позе и медленно утихомиривал дыхание. Мне тоже было хорошо после этой непродолжительной скачки. Утро началось хорошо. Заскочил к даме по дороге по своим делам… Правда, пришлось выйти пораньше. За то, я знал, что это посещение не продлится ни непредсказуемо длительными ласками, ни длительным расставание. Что называется «сунул-вынул-побежал».
– Так, всё! Харе! Мне надо готовиться к экзаменам. Выходные и так слишком короткие. Слезай, – и Надя, спихнув меня на кровать, пошлепала босиком в душ.
Я не стал противиться таким действиям и последовал тоже в душ. Там мы оба быстренько ополоснулись. И я начал собираться, а Надя опять пристроилась на кровати в прежней позе с книжкой, словно ничего и не было.
– Дверь не забудь захлопнуть, – лениво сказала она мне в спину.