Вацлав Воровский
Сближение центров

Выпили: раз, и другой, и третий. И еще выпили. И еще. Стало хорошо, хотелось говорить о всесословной волости и отмене телесного наказания.

Вдруг подымается Хомяков^[2] («Тише! тише!»).

– Господа, – сказал он, и слеза капнула в бокал, – господа! Пойдем на работу, как идет на тяжелый труд рабочий, без уныния, с веселой песнью, с радостью.

– Ура! Ура! Русский рабочий, мы сами – русские рабочие! – завопили кругом.

Выпили… Рабочий вопрос был разрешен. Подымается Ермолов^[3]:

– Господа! За наше русское многострадальное крестьянство и за его артельные начинания!..

Вопль восторга и гром аплодисментов.

Выпили… Крестьянский вопрос был разрешен.

С трудом взбирается на стул Плевако^[4]; язык уже заплетается:

– Да не будет, господа судьи и присяжные заседатели, да не будет среди нас ни эллина, ни иудея…