Вацлав Воровский
М. Горький «Чудаки»
Но автор – живой человек, а наш автор – живее многих. А живому человеку нельзя диктовать правила поведения применительно к пользам и нуждам седьмого колена. «Ну, будут зачитываться моими „художественными“ рассказами через столько-то лет, – может возразить Горький в духе Базарова, – а из меня лопух будет расти». Ведь нечего скрывать, что в основе спокойного, уравновешенного, чисто художественного творчества, не возмущаемого никакими «практическими» интересами и задачами, в сущности, лежит полное примирение авторов с действительностью, косное довольство существующим… Какие бунтовские слова ни выводили бы подчас эти авторы на бумаге.
А если так, если живую авторскую личность нельзя заставить хотеть, чувствовать и творить по законам эстетики, тогда М. Горький может, подобно Мартину Лютеру, сказать в свое оправдание только одно: «Здесь стою я, иначе не могу, да поможет мне Бог».
