Души не чаял, возносил,
Хвалил его, боготворил;
Скупал все книги у поэта,
Зверя монетою златой.
Но поднося богатство это -
Щемил душевный клад святой!..
Слепая гордость и надменность
Вдруг взяли над поэтом власть,
Влеченьем загорелась страсть,
Но не любви – не вдохновенность -
Любовь забыла незабвенность,
И, потеряв свою бесценность,
Вот-вот готова потеряться -
Ведь он стал одержим богатством!
И с безразличьем, равнодушьем
Он стал взирать на всё вокруг,
И перестал он углубляться
В суть истинную благодушья;
Он перестал и восторгаться,
И, восхищаясь, наслаждаться,
Блаженство обнаружив вдруг…
Он потерял эти уменья,
И снова близок был недуг.
Он жил в единственном стремленьи,
Забыв всю истинность даров,
Лишь в том и видел Вознесенье -
В богатстве денег, но не слов.
Лже-музой стала вдруг монета,
А псевдо-слава – вдохновеньем,
Не приносящим озаренье
Волшебным чудо-упоеньем
В душе незыблемого света…
И, потеряв однажды силу
Своей надуманной лже-музы,
Поэт уверенно-уныло
К Любви обратно повернулся…
Но, содрогнувшись, ужаснулся,
Вдруг не найдя её огней!
Любовь безудержно ушла!
Он слишком поздно встрепенулся,
Вспомнив о истине своей…
Она исчезла навсегда
И не оставила следа
В его душе неизгладимой.
Ушла любовь, а с ней и муза
В душе трагично умерла,
И вдохновенье тенью сивой