В. Тарханова
Смирение
Глава 8
Оставив свою сумку с книгами у алтаря, я тихо подошла к противоположной двери. Потянула на себя, дверь скрипнула, но не поддалась. Тогда я тихонько привалилась к ней. В открывшуюся щель я увидела лестницу. Открыла пошире, увидела две лестницы, одна вверх, как я поняла на колокольню. Другая куда-то вниз. «Как на Небо, и в преисподнюю» – подумалось мне, и я закрыла дверь.
Утро застало в молитве и на коленях.
Вдруг мимо меня прошёл священник, бросив что-то около меня.
Я осторожно подняла. Священник исчез в солнечных лучах. Я взглянула в небольшую тетрадку и поняла, что это старый помянник. Я стала читать его, еле разбирая мелкие рукописные церковно-славянские буквы.
Но кто, же этот батюшка, который доверил мне свой помянник?
Я вышла из храма, замыкая двери, и услышала, как в ворота кто-то ломится. Я спряталась так, чтобы меня не увидели из щели ворот.
Кричала и стучала женщина.
– Степан, отдай нам кошку-воровку. Она у моей собаки щенят украла.
Я вдруг увидела Мурку. Она вся напряглась. Меня она не видела. Я стала молиться.
Вдруг что-то случилось. По всей видимости, их было трое. Две женщины и мужчина.
– Степан, отдай кошку. По-хорошему говорю, открой ворота.
– И зачем ты из-за всяких пустяков отрываешь людей от дел? – спросил мужчина. – Твоя собака не кормила своих щенков, так что молодец кошка. Она герой, а ты… ты и твоя собака – дураки. Так бы и дал той кошке медаль: «мать-героиня». Я пошёл.
– И мне здесь делать нечего, – сказала женщина, – у меня хозяйство.
– Я на вас жаловаться буду! – зло прокричала хозяйка собаки, которая отказалась от материнского долга.
– Жалуйся на свою собаку, которая отказалась от своих щенков. Кошка молодчина.
И осталась злая женщина одна.
– Угомонись… – вдруг сказал кто-то с крыльца Храма.
Я обернулась и увидела того самого священника, которого видела в Храме.
Похоже, что и женщина увидела его сквозь щели в воротах. Её лицо исказил ужас, она с криком побежала прочь, не видя перед собой ничего и даже идущего сторожа Степана.
– Что с тобой? – спросил он, ухватив её за плечи.
– А-а! Я убила его, а он там стоит живой, – завопила она, полуобернувшись, показывая рукой на Храм. Вскрикнув, она побежала снова, подгоняемая ужасом. Степан побежал за ней. Нагнав женщину, он вовремя подхватил её, ещё немного, она бы упала. Вдруг они обнялись и неспешно пошли в сторону деревни.
«Не иначе как муж и жена», – подумалось мне.
Оглянувшись на крыльцо храма и уже никого не видя, я пошла к Мурке.
– Ну показывай своё сокровище, мать-героиня.
– Идём… А ты рядом была, что ли?!
– Да.
– Тут за грудой поленьев. Наклонись, Сима. Я наклонилась и увидела четырех светлых котят и восемь тёмных щенков.
Мурка прыгнула к ним и всех стала облизывать – и котят, и щенков:
– Чужих детей не бывает.
Я встала на колени. Мне так стало радостно.
– Я сегодня последнего еле утащила. Меня «застукали».
– Интересно, почему здесь нет собачьей будки?
– Собак тут не держали, чтобы не пугать прихожан. И меня никто сюда не звал.
– Сима, а сегодня много было непонятного? – вдруг спросила Мурка.
– Много, – ответила я.
– Ну, так расскажи.
Я потихоньку стала рассказывать про то, что видела в Храме и на крыльце священника, про помянник и про лестницы.
Кошка внимательно выслушала, но ничего не сказала. И не понятно было, понимает ли она то, что я ей рассказывала или нет.
